О грехе пишут многие религии – православие, ислам, иудаизм. Я так и не смог понять, в чем суть греха. Но испытал я ощущение страха, унижения и депрессии. Тогда я пустился в путь познания. Вспомнил своего друга Эдуарда Кушнировича и спросил его, что ЭТО за страшная штука – ГРЕХ. Он ответил: «не так страшен черт, как его малюют». Он мне рассказал совсем немного, но сразу всё стало понятным.
Опять «Февраль». И опять вспоминаю одного Нобелевского лауреата. От этой премии он отказался, а когда доставал чернила, всё время плакал. У меня лишь на лице ухмылка. Вот уже 12 лет я каждодневно достаю чернила. Но *плачу* теперь от другого. Я давно хотела описать наизнанку своей профессии. Писала много о своих отношениях с окружающим миром, а вот профессию – забывала. Много думала о грешности своего участия в этой жизни, и совершенно не замечала тяжкие грехи ЖУРНАЛИСТИКИ. И вот тема созрела, а этот плод почти сорван — моя работа меня кормит, меня радует и смешит, но вот стала тревожить и огорчать.
В 1993 году старейший чекист Павел Судоплатов называл Ольгу Чехову «одной из сверхсекретных агентов Берия и Сталина». То же говорил и Серго Гегечкори (Берия) в своей книге «Личные агенты отца», где он называет Чехову «опытнейшей советской разведчицей». По некоторым данным, именно Ольга Чехова сообщила нашему командованию время танкового удара немцев под Курском.
Миллионы самых активных и успешных людей планеты, несмотря на возраст и различный социальный статус, связывает общее – все они являются поклонниками швейцарских часов. Хорошие хронометры служат двум целям. Первая – дать хозяину ответ на извечный вопрос: «Который час?» Второе назначение этих часов заключено в их декоративной и имиджевой функции. Купить часы, одинаково удовлетворяющие обеим целям, непросто.
Я от сумы и тюрьмы не зарекаюсь. От многих благ могу отказаться, вплоть до того, что готов жить на своем дачном участке, выращивать картошку и довольствоваться малым. Но не хочу этого делать! Меня устраивает тот уровень жизни, который у меня есть. И я всё сделаю, чтобы его улучшить, мысли о том, что в период кризиса можно прожить и на водке с салом, мне чужды.
Фотопроект
Вы когда-нибудь испытывали страх перед будущим? Впрочем, что за вопрос. В России это перманентный страх. К сожалению, именно он заставляет нас выживать в стремительно меняющихся условиях. «И вечный бой, покой нам только снится» — это уже не строчки великого поэта Блока. Его слова давно стали народными.
Главный архитектор Магнитогорска Илья Пономарев прислушивается к своему внутреннему голосу, а эмоции предпочитает держать под контролем. Главный принцип для него библейский – «не поступать с другими так, как бы ты не хотел, чтобы поступали с тобой». Он прекрасно ориентируется во всех трендах архитектуры. У него есть свое мнение о том, что такое свобода, и почему нет предела человеческим возможностям. Он готов поспорить с Черчиллем о природе силы и согласиться с Булгаковым в рассуждениях о качествах мужчин.
– Какое у него порочное лицо! – Голос Эли дрожал то ли от страха, то ли от восхищения. Мы автоматически замедлили шаги. Впрочем, не только мы, все, кто двигалcя «по кругу» от перекрестка улиц Спартака и улицы Кирова и до перекрестка того же Спартака и улицы Советской, замедляли шаги, если на ступеньках появлялась фигура Мая Белоусова. Он стоял, как маршал, принимающий парад. Рядом несколько приближенных. Они резко отличались от большинства. Еще бы – стиляги! А Май Белоусов был общепризнанным королем Бродвея. Бродвеем (или сокращенно – Бродом) называлась та самая часть улицы Спартака.
Подводя итоги декабря, поневоле начинаешь мысленно подводить итоговую черту для всего прошедшего года. О прошедших 365 днях каждый человек вспоминает по-разному. Кто-то мыслит в глобальном масштабе и начнет итожить вискосник с масштабных событий типа выборов первого в истории темнокожего президента США, запуска большого андронного коллайдера, ну, или, как минимум, первой за последние 13 лет победы сборной России по хоккею. Это довольно забавно – пробежаться мысленно по хронике прошедшего года, повспоминать для себя серьезные события мирового или российского масштаба. Найдется много грустного (негр-президент, чем не повод для печали обычному южноуральцу), но, 100 процентов, отыщется в мировой хронике и довольно много смешного (это ж надо, негр-президент, ха!), привлекательного и чертовски приятного.
Я не железный человек, после серии побед, конечно, порой настигало какое-то опустошение, апатия. После тех же побед на Олимпиаде в Инсбруке и чемпионате мира в Швеции я полетела в Свердловск, на Спартакиаду. Чувствовала себя настолько опустошенной, что за час до старта зашла в кабинет к медработнику и уснула там. Мне стартовать, а я сплю, все бегают, Скобликову ищут. Вышла на дорожку через силу, пробежала… Потом отдохнула и жажда тренироваться, выигрывать, радовать своими победами людей снова пришла ко мне.
Его взгляд мало кто выдерживает. Рентгеном смотрит в душу, и не спрячешься, не скроешься никуда в её уголках. И возникает ощущение момента истины. Но это, если уж совсем глубоко. А если не слишком, то просто удивляешься и восхищаешься. Удивляешься тому, что такие люди живут с тобой вместе на одной планете. Восхищаешься, потому что нет ничего невозможного для победителя шестой «Битвы экстрасенсов» на ТНТ Александра Литвина.
Я начал читать эту книгу в октябре, в месяце, когда со всех сторон шли самые плохие внешние сигналы о наступающем финансовом кризисе. Этот месяц был, пожалуй, апогеем страха и волнения. Сейчас-то уже произошла адаптация, все негативные новости воспринимаются как данность. А тогда, в октябре ,была предельно нервная ситуация – еще вчера было всё хорошо, а сегодня – ушат помоев.
Детство Володи Мануилова пришлось на оккупацию советского Крыма фашистами, а в пожилой возраст Владимир Николаевич вступил в эпоху частной собственности и рыночной экономики. Но всю свою жизнь он не терялся, и сейчас ведет себя очень уверенно, строя планы на будущее.
В моем кабинете, когда он внезапно пришел, все еще светилась наряженная елка, хотя уже вовсю заканчивался январь.
