Берега, берега, берег этот и тот, между ними река моей жизни. Между ними река моей жизни течёт, от рожденья течёт и до тризны… Каждый раз, когда по радио звучит эта песня, я прошу водителя Ваню сделать громче. «Что такое тризна?» — спросил он меня очень давно. Я тогда ответила, что не знаю.
Быть – значит отличаться.
Я люблю четыре города в мире: Рим, Лондон, Петербург и Челябинск. Просто люблю и всё. Только в этих городах я ощущаю трепет уже на трапе самолёта. По моему восприятию жизни, в одном из них я жила в средние века, в другом — в начале восемнадцатого, в третьем — в двадцатом, ровно сто лет назад. Понимаю, что кто-то сейчас улыбнётся схожести, а кто-то покрутит пальцем у виска, но это не важно, потому что все мы люди разные — потребности, конечно, у всех одинаковые, но путей их реализации бесчисленное множество.
Мне часто снятся повторяющиеся сны. Дом с большим количеством комнат, новый город, самолёты, и что вдруг наступает Новый год, а я совсем не успеваю к нему подготовиться. Будто бы кто-то говорит: сейчас будет Новый год, а у меня ни ёлки, ни мандаринов, ни планов на каникулы.
Отец Виктора Алексеевича крутогорский кузнец Алексей Маркин очень любил свою жену Марию Ефимовну. Конечно, мама этой любовью не злоупотребляла, старалась везде поспевать сама. Вставала в четыре утра, ставила квашню, хлеб пекла. Этот хлебный дух всегда витал в родительской избе. Любовь к труду, к людям и к самой жизни Виктор Маркин унаследовал от своей мамы, Марии Ефимовны.
Человек — это то, что он понимает в каждый новый день. Я не люблю состояние полёта, я его обожаю. Смотришь далеко, видишь широко. Но вот в чём фокус: как только это состояние затягивается, возникает ощущение, будто под тобой не облако, а вата, и сразу хочется заземлиться. Кому как, а мне для заземления нравится варить солянку. Можно, конечно, и борщ, и харчо, но там ингредиентов меньше. Готовлю я её и думаю: как интересно устроен человеческий ум, только что смотрела оперу и мечтала о великом, а теперь соображаю, как лучше поджарить колбасу с беконом, где у меня каперсы и впору ли будут прошлогодние купальники. Или в шкафу, где они пролежали зиму, было слишком сухо? Думать, что эти мысли бредовые, в такие моменты бессмысленно. Каждый раз я жду, куда эта мысль меня поведёт.
На днях маленький мальчик одиннадцати лет за один домашний вечер задал своей маме три взрослых вопроса: как выбрать — быть на белой стороне или на чёрной? Кто лучше: мужчины или женщины? Сколько нужно времени, чтобы полюбить? Мама записала вопросы и растерялась. Ответить ребёнку правду? Но кто её, эту правду, знает. В одиннадцать лет меня тоже мучили эти вопросы, особенно последний, в момент, когда открылась классная дверь и за мою парту посадили хулигана.
Есть три степени силы: когда человек умеет защитить себя, когда он даже не пытается, и когда Зло само боится подойти к нему. Если бы завтра ко мне пришёл настоящий Дед Мороз и спросил: «Ирочка, чего ты хочешь?», я бы не стала просить у него новую шубу, или машину, или домик у моря. Нет, я бы попросила у него другого.
Не так давно в журнале появилась новая традиция. Каждый понедельник главный редактор, придумав смешное название объединяющей темы, присылает мне на почту новинки.
За одного битого двух небитых дают, — говорила моя бабушка. Так оно и есть, как оказалось.
Время нелинейно, это я знала всегда. Нынешняя ситуация — ясное тому подтверждение. День не похож на день. И то, что случилось в начале апреля, было очень давно. Причём в прямом и переносном смысле одновременно. Мы все оказались в рамках, к которым не были готовы. Нам всем ограничили свободу. Ни у кого из нас не было на этот случай страховки. В первые сутки я испугалась, увидев опустевшую улицу Сони Кривой, а потом, на удивление рано, такого не было никогда, будто в сказке распустились деревья, и яблоня с сиренью расцвели в моем дворе в один день.
Периодически в моей жизни возникают ситуации, когда мечты кончаются, желания пропадают, надежды гаснут, и кажется, что все уже знаешь, все видела, все проходила, и ничего нового нет и не будет. Честно скажу: эти периоды я не люблю и чувствую себя как тоненькая билетерша из песни Галича, которая стоит на дверях в кинотеатре «вся иззябшая, вся простывшая, но не предавшая и не простившая». В такие дни я начинаю сознательно придумывать себе желания и делать то, чего никогда не хотела делать раньше.
Сразу скажу: за последние месяцы я не видела ни одного фильма, который бы ТАК меня поглотил, как «Одна война». Титры закончились, а я продолжала сидеть не шелохнувшись. И потом еще целый день ходила сама не своя.
Не гневи Бога, говорят мои близкие, как только я начинаю жаловаться им на жизнь.
