«Из молодых да ранний» – это не про Евгения Нарукова! Он не «ранний», он – «вовремя». Человек, получивший воспитание и образование уже в условиях сложившейся рыночной экономики и частной собственности. С каждым новым витком своей деятельности в бизнесе Наруков набирался опыта, самостоятельно получал жизненный багаж из успехов и неудач, добивался чего-то и ставил перед собой очередные амбициозные цели. Его уверенность в себе не придумана, но выкована в ходе реальной работы. Есть в Евгении какой-то жесткий трезвый стержень, не позволяющий чувству спокойной гордости от личного успеха перерасти в глупое самолюбование собственной персоной. Ему есть что рассказать о себе, его суждения о современном бизнесе и вообще о жизни весьма любопытны, но даже в ходе интервью Евгений ни на минуту не позволял себе витийствовать и примерять на себя роль этакого молодого гуру. Он, безусловно, знает себе цену, но ведет себя при этом очень естественно, без малейшего оттенка пафоса. Беседовать с Евгением Наруковым, директором ЗАО «Уралбройлер» было одно удовольствие.
– Евгений, думал ли ты когда-нибудь о собственной известности в Челябинске? Приходилось ли, скажем, в Яндексе набрать свои имя и фамилию и с удовольствием читать ссылки и тексты о себе?
– Да, я делал всё, что ты говоришь, но вовсе не для того, чтобы получить какое-то тщеславное удовлетворение от «известности» своей персоны. Да, я слежу за своим имиджем в Сети, в СМИ. Не скажу, что для меня крайне важно, но признаюсь – мне не безразлично, знают ли меня, и не безразлично, под каким соусом меня знают. Но поверь, меня не волнует – сколько страниц высветится при наборе моих имени и фамилии в поисковой системе Яндекса или 74.ru, и я не испытываю радости, если их много, или огорчения от небольшого количества ссылок. Зато я заметил, что за месяц запрос моих имени и фамилии в поисковике сделало несколько сотен человек. Кто они? Возможно – потенциальные бизнес-партнеры, которые с помощью Интернета собирают обо мне открытую информацию. И мне не безразлично – какие ссылки им выдаст Яндекс. Именно по этой причине я удалил свою анкету с «Одноклассников.ру». Зачем всем знать – с кем я дружу и с кем я общаюсь? Когда я руководил небольшой компанией «Маркетинг Индустрия» – это одно, сейчас я руководитель довольно крупного предприятия – это другое, приходится по-иному относиться к тому, что обо мне прочтут люди, кого увидят в «друзьях», что узнают обо мне.
– Тогда, если судить по тому, какие ссылки мне выдал поисковик, тебе 29 лет, ты начинал в рекламном бизнесе, и первой известной компанией в твоей карьере была сеть аптек «Классика», куда ты перешел из холдинга «Сигма». Как ты попал в «Классику» и почему покинул прежнее место работы?
– Я в душе – проектный человек. Никогда не смогу проработать на одном месте десятки лет. Есть проект, есть новое испытание – я занимаюсь им до тех пор, пока горят глаза. Поэтому в какой-то момент я вырос из «Сигмы», мне стало там неинтересно, и я начал искать новую работу. Отдал своё резюме в службу персонала «Классики» и через некоторое время возглавил там отдел маркетинга. Самый обычный путь.
– Потом у тебя появился свой бизнес – компания «Маркетинг-Индустрия», но год назад ты вновь вернулся в холдинг Олега Колесникова. Чего же ты хочешь по жизни – иметь и развивать своё дело или же быть наемным топ-менеджером?
– Сейчас мне нравится находиться в обоих этих статусах. Я являюсь совладельцем нескольких бизнесов, – это мои инвестиции, которые работают и приносят мне доход. При этом я руковожу крупным предприятием, у которого есть акционеры. В том, что я и инвестор, и наемник – нет никаких противоречий. С одной стороны, на 100 процентов хочется быть инвестором, не работать и получать доход. Особенно часто такие мысли посещают, когда сильно устаю от работы. Только не выйдет у меня это «не работать». Особенно остро почувствовал это за десять новогодних выходных, не мог себе представить, что и 11-го января не нужно будет идти на работу. Странно, конечно, получается: с одной стороны – стремлюсь, чтобы создать себе все условия для этого «не работать», с другой – я понимаю – необходимость работать заключается для меня не в том, чтобы получить деньги. Мне нужны не столько деньги, сколько движение, интересный проект и возможность для достижения амбициозной цели. Но любая цель должна иметь количественное измерение, а в бизнесе – это деньги. Не скрою, еще несколько лет назад я хотел достичь статуса именно инвестора, иметь столько активов, чтобы можно было не работать и жить в свое удовольствие. Ездить по миру, путешествовать, учить языки, осваивать музыкальные инструменты, заниматься спортом, петь-плясать, воспитывать детей, короче, получать от жизни удовольствие.
Сейчас меня устраивает, что я могу себе это позволить, но не желаю сознательно выбирать медленный ритм. Никуда я от работы не денусь. И не хочу куда-то деваться.
– Стезя топ-менеджера – будь он только наемником или миноритарием, работать на прибыль другого человека, при этом выражая его интересы. Это очень сложно, особенно в ходе кризиса. Насколько ты ассоциируешь себя с работодателем?
– Всегда во всех компаниях я работал, как на себя лично, без разницы – наемник я или совладелец – это был МОЙ бизнес. Это принцип всей моей карьеры – делать на какое-то движение больше, чем от меня требовалось, брать на себя инициативу, пусть даже она выходит за рамки моей ответственности. Характер, наверное, у меня такой, если взялся – делай хорошо и выигрывай любой ценой. Я всегда работал ради одного результата – повышения прибыли предприятия, на котором я работаю. Сейчас мне повезло, что я тружусь в компании, акционеры которой имеют точно такую же цель – выполнить главную строку Устава компании – «получение прибыли».
– Но в какой-то момент у любого топ-менеджера возникает мысль стать совладельцем бизнеса, как минимум – миноритарием. И порой успешные директора в жесткой форме ставят перед собственником условия – «делись акциями».
– Я никогда так не поступал. Хочешь впоследствии стать соучредителем – договаривайся на берегу, обсуждай опционы, бонусы, «золотые парашюты» – тогда не будет ни обид, ни ощущения, что тебя обманули. Мне чужда жертвенная позиция, когда классный топ-менеджер приходит к собственнику и начинает: «Я много сделал для компании, именно мне вы обязаны всем финансовым успехом – немедленно сделайте меня совладельцем». Если ты сделал что-то стоящее и тебя не оценили – уходи и сделай это же там, где тебя оценят, но не жалуйся и не ной. При этом работать нужно честно, нельзя воровать. Деньги нужно получать в одном окошечке. Любой собственник всегда понимает, кто у него ворует и кто – нет. Я знаю примеры, когда собственники бизнеса знают, либо с высокой вероятностью догадываются, что их топ-менеджер работает не честно, но, тем не менее – не увольняют его. Элементарно трудно порой найти замену. Логика собственника: «Директор украл у меня миллион, но принес 100 миллионов прибыли. Бог с ним!» Но такой менеджер ворует сейчас гораздо меньше, чем мог бы получить потом честно.
– Вернемся к твоей бизнес-карьере. Из «Классики» ты ушел, организовал свой бизнес – компанию «Маркетинг Индустрия» и именно с ней получил известность в челябинском бизнес-сообществе. Однако год назад ты вновь возвращаешься в холдинг Олега Колесникова. Но не в аптечный бизнес, ни в маркетинг, а в сельское хозяйство, возглавив ЗАО «Уралбройлер». Как случилось твое второе пришествие в «Платину»?
– Четыре года я занимался своим проектом «Маркетинг Индустрия», добился неплохих результатов, но в итоге перерос его. В какой-то момент у меня появилось больше свободного времени, и я откликнулся на предложение Олега Колесникова стать его помощником по вопросам маркетинга и коммерции. Колесникова интересовало мое мнение по поводу птицеводческого бизнеса, торговой марки «Аргаяша». На тот момент лишь один из трех челябинцев без подсказки знал эту торговую марку, она продавалась только потому, что была на 10 рублей дешевле продукции своего основного конкурента. При том что и у «Аргаяши», и у «основного конкурента» одинаковые объемы производства, по 33% от всей продукции, выпущенной в области. А разница в 10 рублей при равных затратах – это серьезно, 10 рублей умножить на три с половиной тысячи тонн продукции в месяц – это 35 миллионов рублей в месяц. Компания несла ежемесячные 35-миллионные потери только из-за того, что не умеем продвигать и продавать! Год я занимался тем, чтобы мы этому научились и не теряли деньги. Именно в этот период мы придумали рекламную кампанию «Аргаяша-цып-цып-цып», и за год мы совершили серьезный прорыв. Сейчас мы опережаем нашего конкурента по цене, а торговую марку «Аргаяша» знает около 90 процентов челябинских потребителей. После этого результата мне последовало от Олега Колесникова предложение, от которого было невозможно отказаться.
– Долго раздумывал?
– Ответил не сразу – были определенные сомнения. Одно дело – быть консультантом по маркетингу, где главная ответственность – это твоя личная репутация. Другое дело – стать производственником, возглавить предприятие, где трудятся 2,5 тысячи человек. Разбираться надо во всем: начиная с вопросов выращивания, убоя и продажи птицы, и заканчивая тем, как добывается вода, у нас свои скважины, как эксплуатируется газ и электричество, у нас свои подстанции. Решился и не жалею.
– Ты – жесткий управленец? Часто увольняешь своих подчиненных?
– Об этом судить не мне, а моим подчиненным. Думаю, что жесткий. Но, на мой взгляд, жесткость выражается не в количестве уволенных сотрудников. Моя жесткость, в первую очередь в том, что я не забываю спрашивать выполнения поставленных задач, не прощаю безответственности, невнимательности, халатности. На мой взгляд, лучше «кнута и пряника» никто еще ничего не придумал, просто «пряником» называют мотивационную систему, а «кнут» – это четко поставленные задачи, должностные инструкции, планы – и строгий спрос за выполнение всех этих документов. Ну а спрос может быть разный. Для кого-то самым страшным наказанием может быть устное замечание, а кому-то и увольнение по статье не страшно. У меня есть сотрудники, которые без жесткого «волшебного пендаля» расслабляются, а есть люди, с которыми, наоборот, такое недопустимо, они впадут в ступор, кого-то достаточно похвалить, и он ближайший месяц будет «землю рыть». А если говорить про увольнения, я сократил на своем предприятии около 300 штатных единиц, но процесс сокращения я начал еще в январе прошлого года. Это было плановое сокращение с целью повышения производительности труда. Производительность труда в современном сельском хозяйстве очень низкая, в четыре раза ниже, чем в Европе! Это страшный показатель, когда рынок окончательно откроют – у нас не будет никаких шансов. А ведь сельское хозяйство – это стратегическая отрасль, люди могут перестать ездить на машинах, не станут смотреть телевизор и носить дорогую одежду, но они никогда не смогут отказаться от еды. И если наше сельское хозяйство не подтянет свои технологии, не сделает их конкурентоспособными, то либо продолжит болтаться на шее у государства, выпрашивая очередные субсидии, либо его не станет. Именно поэтому мы начали бороться с кризисом задолго до его наступления. Да, наверное, я – жесткий управленец, меня не мучают приступы жалости к бездарным и неэффективным сотрудникам, я не прощаю ошибок, случившихся из-за глупости или лени. С другой стороны, никогда не наказываю за инициативу, даже если она принесла потери. Это хороший опыт, и в следующий раз инициатива этого человека точно принесет пользу.
– Когда ты в последний раз рисковал?
– Сегодня. Я рискую каждый день. Что такое работа топ-менеджера? Это постоянное принятие важных для бизнеса управленческих решений. Будет оно эффективно или принесет убытки – это и есть риск. Иногда доля риска невысока, иногда – очень серьезна и значительна. Например, недавно мы запустили на рынок экономную торговую марку, не под брендом «Аргаяша», а под совсем иным названием. И мы бы не хотели, чтобы этот продукт ассоциировался с нами. Да – он менее качественный, но это достаточно дешевый продукт, по цене соответствующий, а по качеству намного превышающий американские окорочка. А сейчас появилось достаточно большое количество людей, которые не могут покупать дорогую продукцию. Берут дешевое, лишь бы была в доме еда. На таких покупателей и рассчитан наш эконом-продукт. Рисковал ли я? Да, ведь любая торговая марка, любой новый продукт требует перестроения технологического процесса, закупа новой упаковки, продвижения и иных трудозатрат. Мы рисковали, выводя новый продукт на рынок, но риск оправдался. Прошло три месяца, и в структуре наших продаж антикризисный продукт уже занимает 30 процентов. При этом доходность его точно такая же, как и нашей основной торговой марки.
– Ты себя считаешь частью челябинской бизнес-элиты?
– Частью бизнеса – да, частью элиты – нет. Меня еще нет в списке 100 самых богатых челябинцев, хотя я и из этого списка не всех отношу к бизнес-элите. Элита – это не только количество денег. Это и степень влияния на происходящие бизнес-процессы, на формирование стереотипов и моделей взаимоотношений в бизнес-среде. Могу себя отнести к высокому среднему классу челябинцев.
– Ну а как бы ты охарактеризовал свой круг общения в бизнесе, или бизнес-сообщество Челябинска в целом?
– Мои друзья и близкие знакомые – это либо владельцы собственного бизнеса, либо топ-менеджеры крупных предприятий, мои ровесники. Уверен, что у поколения, которому сейчас около 30 лет, блистательное будущее! Эти люди через 10-15 лет придут на смену элите, как в бизнесе, так и в политике. А одним словом охарактеризовать бизнес-сообщество Челябинска в целом очень сложно. Если говорить об успешных, известных бизнесменах Челябинска, с кем я знаком, то практически в каждом есть черты, которые мне очень импонируют, и есть взгляды, которые я не разделяю. Это нормально. Но каждый – интересная личность, без разницы, вызывает он расположение или раздражение, главное – не оставляет равнодушным.
– У тебя есть жизненный ориентир, человек, на которого ты бы равнялся?
– Могу ответить на этот вопрос и честно, и политкорректно одновременно (улыбается). У этого человека я работаю. Олег Колесников. Мне внушает уважение его харизма, тонкий ум, я многому научился у него, меня привлекает сама возможность работать с Колесниковым – ведь это всегда обучение чему-то новому. Я смотрю, как он поступает, как в тех или иных ситуациях принимает решения. Да, Олег Колесников – пример для подражания, я этого не скрываю.
– Женя, твои друзья говорят о твоем уникальном умении сочетать трудолюбие, системный подход к работе и одновременно с этим – умение отдыхать. Как это у тебя получается?
– Ну а как не отдыхать-то? Мне нравится ходить в ночные клубы, бываю там пару раз в месяц, раньше чаще их посещал. Регулярно играю в бильярд, очень это дело люблю. Снегоход себе купил недавно, теперь в походы по лесам и горам хожу на нем. Отдыхаю и заряжаюсь энергией в спортзале. Часто с семьей выбираемся куда-нибудь. В общем, всё – кроме лежания на диване перед телевизором.
– Что читаешь?
– Из последнего – трилогия Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», потрясающая книжка! Сейчас читаю «Государя» Макиавелли, мне очень импонируют его взгляды.
– Что слушаешь?
– Предпочтения к отдельным стилям нет. Мне может понравиться любая качественная и не глупая музыка. Из исполнителей больше всего люб-лю слушать Александра Розенбаума. Но обычно слушаю радио в автомобиле, это спокойная музыка, и очень негромко.
– Какие закладки в Интернете?
– Yandex.ru, 74.ru, Rbc.ru, Gazeta.ru.
– Евгений, ты молод, образован, успешен. У читателей женского пола, наверняка, возникнет вопрос: ты женат? Дети есть?
– (Широко улыбаясь) Да, у меня жена–красавица и дочка-умница. А можно и наоборот сказать: жена-умница, а доча-красавица.
-Что для тебя семья?
– Семья – это мой тыл. Это наш мир, где все искренне, все по-настоящему. Где нет интриг и жестких переговоров. Мне в этой жизни повезло. Меня полюбила красивая и умная девушка. А я стараюсь быть таким, что бы она меня не разлюбила. Жена – мой самый близкий друг, я часто прислушиваюсь к ней. Ну а дочка – это мое счастье! Она растет молодцом, ей сейчас 2,5, года и я очень ею горжусь. Стремлюсь быть для нее другом в любом возрасте.
– От каких материальных благ ты мог отказаться?
– Я от сумы и тюрьмы не зарекаюсь. От многих благ могу отказаться, вплоть до того, что готов жить на своем дачном участке, выращивать картошку и довольствоваться малым. Но не хочу этого делать! Меня устраивает тот уровень жизни, который у меня есть. И я всё сделаю, чтобы его улучшить, мысли о том, что в период кризиса можно прожить и на водке с салом, мне чужды. В кризисе есть две позиции – либо жертвенная, когда ты принимаешь ситуацию, смиряешься с ней и отказываешься от пресловутых материальных благ, соглашаясь сажать картошку на даче. Либо лидерская, когда мы думаем о том, что сделать для того, чтобы вернуться к прежнему уровню жизни и желательно сделать шаг вперед. И кризис я рассматриваю, как возможность для роста, как хорошее время для того, чтобы подумать над тем, как научиться работать по-новому. И мотивация мощнейшая – выжить! Вот это моя позиция, становиться «жертвой» не собираюсь.
