Антон Дружинин

Всерьёз и надолго

-Каждый раз, когда готовлюсь к разговору с новым человеком, внимательно слушаю мир, он всегда даёт подсказки. Будь то музыка, фильм или даже случайно обронённая фраза. Перед встречей с вами возник Владимир Высоцкий. Вчера вдруг новый документальный фильм о нём, сегодня по дороге к вам — «Кони привередливые».
-Люблю эту песню, как и всё творчество Владимира Семёновича. Эту любовь привил мой папа. Я был совсем маленьким, когда впервые услышал Высоцкого. Родители купили проигрыватель и слушали его пластинку. «Кони» трогали меня и тогда, и сейчас, а вот любовная лирика почему-то почти не задевала. В «Конях» бунтарство, характер, судьба. Если хотите, умение мечтать.

-Для вас это важное умение?
-Конечно. Мы же боимся мечтать по-крупному, а зря. Всё начинается с мечты. Не с цели, а именно с мечты. Раньше мне казалось, что крутая мечта — это что-то недостижимое, теперь, когда появилась новая мечта, вижу, что прежняя уже реализовалась.

-Говорят, что мечта должна быть за пределами жизни.
-О, но это так, философски. Сразу вспоминается история создания музея в Чикаго в конце девятнадцатого века. Долгое время муниципалитет Чикаго пытался собрать средства для открытия музея Естественной истории, но у них ничего не получалось. Бизнес-сообщество не сильно хотело принимать участие в этой идее. Дело сдвинулось, когда одна молодая сотрудница муниципалитета попросила о встрече главного бизнесмена города Маршалла Филда. Он подписал чек на достаточно крупную сумму и был уверен, что разговор окончен. Но девушка решила не сдаваться. Она попросила ещё тридцать секунд его времени и выдала гениальную мысль: мы назовём музей вашим именем! Это настолько попало в точку, что Филд без промедления выписал новый чек на миллион долларов и впоследствии потратил на создание музея ещё восемь миллионов.

-Как интересно — музей Филда вошёл в историю, а имя сотрудницы муниципалитета никто не знает.
-Так бывает. В тени часто остаются люди, которые умеют вдохновлять и показывать новую дорогу. Но от этого они не становятся менее ценными.

-Вы были когда-нибудь в Чикаго?
-Я был в Америке много раз. До мая прошлого года «Метран» был частью корпорации «Эмерсон». Головной офис компании находится в штате Миссури, от него до Чикаго три часа полёта.

-Думали ли вы когда-нибудь, что станете не только директором, но ещё и собственником крупного предприятия?
-С самого детства не сомневался, что должно что-нибудь, да получиться. Даже мысли не допускал, что этого не случится. Мне было двадцать семь, когда я пришёл в «Метран». Перспективная западная компания с инновационными подходами. Все мои ожидания оправдались на сто процентов. В американской системе «Эмерсона» было много директоров — каждый заместитель генерального директора назывался директором. В то время мы развивали проектный бизнес, системы управления процессами на производстве. Поскольку меня сразу приняли на должность директора, в зону моей ответственности входили предпроектные обследования, разработка проектной документации, написание программного обеспечения, пусконаладка на объектах заказчика.

-Вы умеете программировать?
-Не такой уж большой мастер, но понимаю, как это делается. Сам алгоритм мне понятен, но описывать процесс неинтересно. Математика с физикой мне ближе.

-Вы окончили тридцать первую школу. Как вы считаете, математические формулы, которые вы знаете с детства, переводятся на жизнь?
-Скорее, физические. Всегда говорю: сначала надо понять физику процесса. Неважно, про что мы говорим — про экономику, про творчество, — для меня важна физика любого процесса. После того как понимаешь, что происходит и что стоит за процессом, можно применять математический аппарат и пытаться оцифровывать.

-Что за этим стоит — это мотивы?
-Либо мотив, либо причина. Зачем и для чего? Если есть ответ на вопрос «зачем», мы понимаем, как это внедрять и что делать. Понимаем первопричину, понимаем цель, следовательно, нам нужно пройти из точки А в точку Б. Из одной точки в другую ходить умеют все, но у каждого свой путь — у одного прямой, у другого заковыристый.

-Не знаю, как задать следующий вопрос, чтобы не ранить вас.
-Задавайте, не бойтесь.

-У вас было предположение, что американские партнёры могут отказаться от сотрудничества?
-Нет, мы до последнего не верили в это. Топ-менеджеры компании «Эмерсон», с которыми мы были постоянно на связи, живут в Сент-Луисе. У нас с ними с каждым был плотный личный контакт. Конечно, мы сразу же начали созваниваться, думать, как быть дальше. Мы понимали, что генеральный директор компании в сложившейся ситуации не будет разговаривать с русскими, что он поставит шторку между нами. Вероятно, он не мог поступить по-другому. Мне рассказывали, что даже дома, с женой, у него состоялся очень сложный разговор. У него русскоязычная жена, но даже она не смогла убедить его. Думаю, что у него не было выбора.

-Как они сообщили о своём решении? Кому позвонили?
-Они не звонили. Пришла официальная корреспонденция по всей компании о решении уйти из России.

-Вы помните свои эмоции в тот момент?
-Конечно, помню.

-Вам было страшно?
-Нет, абсолютно. Страшно было бы, если бы мы сами из себя ничего не представляли. У нас самый современный завод из всех, которые были в «Эмерсоне», у нас свои программисты, свой софт, свой инженерный центр. Программное обеспечение, на котором работает наше оборудование. Нас нельзя выключить. Инженеры, которые разрабатывали продукт и которые были включены в цепочку разработки продуктов всей компании, живут здесь, в Челябинске. Мы делали продукт мирового уровня, который производился на многих заводах мира. Инженеры остались, завод остался. Встал вопрос, как разрешить эту ситуацию культурным образом.

-Что оказалось самым трудным?
-Зависимость от их технологий. В большой корпорации все цепочки выстроены таким образом, что один поставщик напрямую рассылает одну технологию на большое количество заводов. Единственным нашим опасением была вероятность того, что они могут перекрыть все поставки и тогда мы останемся без продукта. Но мы решили этот вопрос, подписав с ними договор на поставки комплектующих на весь 2023 год. Пришлось, конечно, поработать над этим.

-Как называется ваша продукция простыми словами?
-Датчики давления. Все средства автоматизации промышленных производств. Датчики давления — это одна история, самая большая, самая красивая и самая вкусная, но мы делаем любые датчики — давление, температура, расход, уровень, клапаны, регуляторы.

-Вы понимаете всю технологию процесса?
-Я понимаю всё, что происходит на заводе. Каждый день захожу в цех, смотрю состояние рабочих мест, разговариваю с сотрудниками. Проверяю, в каком состоянии потолок и кровля. Завод — мой второй дом. Мне нравится, чтобы всё было чисто и красиво. Даже ночную иллюминацию сделали. Едешь вечером по Новоградскому — завод светится.

-Вы никогда не хотели быть военным?
-Неожиданный вопрос. Если про которых кино снимают, тогда можно.

-Вы имеете в виду фильм «Офицеры»?
-Да я не очень смотрю фильмы, если серьёзно. Не так давно смотрел советский фильм «Девчата», но там военных не было. В нашей семье нет такого, чтобы мы запаслись попкорном и уставились в телевизор. Мы разговариваем, играем в настольные игры. В шахматы, слова, покер.

-В покер? С детьми?
-Почему вы так удивляетесь? Покер очень развивает мышление.

-И какая у вас любимая комбинация?
-Стрит. Хотя и с тройкой можно хорошо сыграть.

-В казино когда-нибудь играли?
-Впервые — в «Уральских пельменях» в 2006 году. Мы праздновали мамин юбилей и решили с братом и старшим сыном зайти в казино, которое располагалось тогда в соседнем зале. Сына не пустили, потому что он был ещё маленьким, а я сел за рулетку, чисто символически купил фишки, поставил. Первый шарик — у меня номер! Они поменяли шарик. Опять поставил на номера — у меня опять номер! Они поменяли крупье. Третий раз — у меня номер! Видно было, как напряглась охрана. Решил дальше не рисковать, забрал выигрыш и отдал деньги своим бабушкам на юбилее. Сумма оказалась больше их пенсий. Потом изредка играл в Москве, Швеции, Словакии, Белоруссии. Играл просто на интерес, на символические суммы, получал удовольствие от процесса, даже когда проигрывал.

-Вы когда-нибудь были бунтарём?
-По фактам нет, по характеру, наверное, да. В школьные годы был случай, который мне запомнился на всю жизнь. Была ситуация, где мы прошли мимо и не помогли своему однокласснику. Классный руководитель попросил тогда, чтобы кто-то из наших родителей пришёл в школу и выступил во время классного часа. Пришёл мой папа и перед всем классом сказал: «Не бойтесь врагов ваших, в худшем случае они могут вас убить. Не бойтесь друзей, в худшем случае они вас продадут. Бойтесь молчаливых людей, с равнодушного согласия которых происходят самые страшные вещи на свете».

-Вы гордились, что это говорит ваш папа?
-Конечно, а как иначе?

-Как вы думаете, какими будут люди через двадцать пять лет? Каким будет завод? Какие страны будут его партнёрами?
-Мы однозначно целимся в то, чтобы из российской компании стать мировой, потому что понимаем, что технологии, которыми мы владеем, уникальны. Нынешних мощностей на Россию достаточно, но для выхода на мировой рынок нам нужно больше производственных линий. Необходимо сделать правильную бизнес-модель масштабирования и значительно увеличить завод. Какими будут люди через двадцать пять лет? Думаю, что такими же. Будущее за искусственным интеллектом.

-Вы в это верите?
-А вы могли поверить тридцать лет назад, что мы будем разговаривать по телефону, который лежит в кармане? Мир развивается семимильными шагами. Футурологи уже сейчас говорят, что к 2035 году будет некое соглашение между человеком и искусственным интеллектом. Мы должны будем договориться, как взаимодействовать. Лет шестнадцать назад видел в Китае и Америке, как на складах крупного предприятия не было ни одного человека, всё автоматизировано. Это заметно сокращает время, намного более продуктивно. Недаром новая правительственная программа стоимостью в триста миллиардов рублей направлена на роботизацию. У нас на заводе был склад в пятьсот квадратных метров, по периметру стояли стеллажи. Кладовщик только успевал бегать между полками: деталь такая-то, стеллаж такой-то, пошёл искать. Когда мы приобрели три больших шестиметровых складских комплекса с управлением по штрих-коду, время поиска сократилось в разы. Работник подошёл, штрих-код отсканировал, через тридцать секунд деталь выкатилась сама. Склад в пятьсот квадратов мы теперь уместили в двенадцать.

-Согласна, некоторые профессии возможно заменить роботами. Но я не верю, что искусственный интеллект способен заменить человека во всём.
-Стивена Хопкинса однажды спросили, почему до сих пор нет инопланетян. Знаете, что он ответил? Что ни одна форма жизни не доживает до высочайших технологий, потому что уничтожает саму себя. Помните фильм «Терминатор»? Замечательное кино на эту тему.

-Меня удивила атмосфера на вашем заводе. Впервые вижу, что переговорные комнаты имеют свои названия, где каждое — достопримечательность нашей области: Увильды, Урал, Ильмень, Тургояк.
-В московском офисе нашего предприятия переговорные — по названию городов, где у нас есть представительства: Нижнекамск, Новосибирск и другие, а здесь мы подумали: мы же на Урале, у нас много всего красивого. Но мы не докрутили эту мысль, сделали вперемежку. Надо было на первом этаже назвать переговорные озёрами, а на третьем — горными вершинами.

-Что мешает поменять сейчас вывески?
-Ничто не мешает.

-Насколько сложно и насколько по-новому стал работать «Метран» после расставания с американскими партнёрами?
-Наша задача сейчас — не растерять хорошее и с этим багажом пойти вперёд быстрее и эффективнее. Несомненно, в большой корпорации много плюсов — выстроенные бизнес-процессы, все цепочки взаимодействия прозрачны и понятны. Но любая большая компания отличается излишней бюрократией — на принятие решения и бесконечные согласования уходит достаточно много времени. Когда согласователь находится где-нибудь в Швейцарии, ему нет никакого смысла ускоряться для завода в Челябинске. У него там коровы пасутся, луга, колокольчики на коровах звенят. Какая ему разница, что мы ждём его решения? Никакой. Теперь, когда мы стали самостоятельными, мы гораздо быстрее принимаем решения, это факт. Конечно, мы стараемся сберечь все признаки зрелой компании, сотрудниками которой мы были большую часть своей жизни, и ни в коем случае не считаем работу в «Эмерсоне» чёрной полосой. Бережно относимся к традициям, заложенным много лет назад. Забота о сотрудниках, культура производства, внимательное отношение к охране труда — для нас это по-прежнему важно.

-Что бы вы сделали, если бы совсем ничего не боялись?
-Интересный вопрос. Ничего не бояться — значит, закон нарушать.

-Нет, закон нарушать не пришлось бы, мы говорим о добрых делах. Предположим, вам завтра скажут: Антон Викторович, вы можете делать всё, что хотите, без рамок и ограничений.
-Посмотрите на Илона Маска. К 2050 году он планирует переселить на Марс миллион жителей и отправлять туда в день по три космических корабля. Мне кажется, парень вообще ничего не боится. «Наша задача — сделать так, чтобы человек жил пятьсот лет», — говорит он. Не знаю, какая за ним поддержка, но он уже начинает делать что-то по этому поводу.

-А если бы у вас появилась возможность поговорить с ним один на один, без посторонних, о чём бы вы его спросили?
-Сейчас подумаю. Сейчас, сейчас. Понятно, что никаких советов я бы у него не спрашивал, в советах нет смысла. Всё, понял свой вопрос. Я бы спросил: почему ты ничего не боишься? Почему ты не боишься молоть чушь?

-Как вы думаете, что бы он ответил?
-Think big, do small steps. Думай о большом, делай маленькие шаги. Думай масштабно.

-Я даже не могу представить степень риска и уровень вашей смелости, когда вы приняли решение стать собственником «Метрана». Мне кажется, это вопрос вообще не про деньги. Для вас так важно было сохранить завод?
-Конечно. Про деньги мы вообще тогда не думали. Встретились с коллегой в Москве, спросили друг друга: берёмся? И всё. Написали официальное письмо в корпорацию о том, что мы заинтересованы в обсуждении сделки. Прекрасно понимали, что компания «Эмерсон», выходя из России, захочет забрать с собой максимальную часть всего. К тому времени у нас были подписаны долгосрочные договоры, особенно по импорту — на год, на два, всё было определено. Окей, эти ребята убегают, а обязательства-то у кого остаются? У нас. А суммы-то там были немаленькие. У нас только один клапан размером с комнату, а это сначала инженерный расчёт, потом литьё, изготовление. Все эти обязательства мы планомерно выполняем. Дорабатываем, отрабатываем до сих пор.

-Кто поддерживал вас в это сложное время?
-Семья. Жена, родители. Папа звонил каждый день, сильно волновался за меня. Он у нас любит всё контролировать, всю жизнь работал крупным руководителем.

-Была ли история в вашем детстве, которая вам особенно запомнилась?
-В нашей школе была доска почёта, между вторым и третьим этажами. В третьем классе за хорошие оценки туда поместили мою фотографию. Помню, что меня специально для этого сфотографировали. На следующий день прихожу в школу, поднимаюсь по лестнице в нашу классную комнату и вижу, что около моего портрета появилось маленькое интервью, которого я не давал. В нём написано, что я люблю химию и обожаю смотреть, как что-то взрывается. Не знаю, кто это выдумал, но ни на один вопрос я не отвечал и химию вообще-то не любил.

-После этой ситуации были ли случаи, когда за вас сочиняли слова?
-Часто. Не так давно взломали мой аккаунт в telegram-канале и от моего имени звонили, писали, вплетая в разговор мои контакты. Бывало, выступал перед коллективом, кто-нибудь записывал моё выступление на диктофон, потом нарезал отрывки и отдавал конкурентам. Фразы мои, а смысл меняется. В сложной ситуации прошлогодней весны я собрал коллектив, сказал: ситуация тяжёлая, но мы знаем, что делать, знаем, как будем справляться. Вдруг появляется нарезка: всё тяжело, мы закрываем завод, никаких поставок не будет. Недобросовестные люди с этой нарезкой умудрялись даже ездить на переговоры с клиентами.

-Вы любите хоккей?
-Вчера играл. В детстве серьёзно занимался тхэквондо, имею чёрный пояс. Стоял у истоков открытия спортивного клуба. Но тхэквондо — это один на один, а хоккей — это команда. Один на один — это более комфортно для всех, а ты попробуй сделать так, чтобы команда достигала результата. Эта задача тяжелее, поэтому интереснее.

-Вам одинаково комфортно быть среди людей и быть наедине с собой?
-Мне лучше с коллективом. Мне лучше, когда идёт действие и мы делаем что-то вместе. Я вообще стараюсь ни за кого ничего не делать. И не работаю в авторитарном режиме: ты идёшь делаешь то, а ты идёшь делать другое. Такой стиль управления не по мне. Стараюсь работать с такими людьми, с которыми можно вместе принимать решения. Мы сразу с партнёром определили, что не будем вводить авторитаризм, потому что тогда потеряется синергия.

-А как же вы удерживаете вертикаль?
-Талантливые люди наделены эмоциональным интеллектом. Даже в демократии они держат свои границы и не переходят чужие. Я очень часто спрашиваю инженера в цехе: Юрий Борисович, что нужно сделать? Потому что все наши высокоинтеллектуальные умные решения, где мы думаем, что нам сейчас будет счастье, доходят до исполнения не совсем понятными исполнителям. То, что сверху кажется правильным, может пройти дополнительную трансформацию в цехе. Для меня важно мнение наших ребят, они должны работать в комфортных условиях. Стиль руководства: копай отсюда и до обеда — для меня не приемлем. Я люблю, чтобы в жизни всё было всерьёз и надолго.

-Для вас это важно?
-Конечно, важно. Есть моменты, когда не надо задумываться, надолго ли это и всерьёз ли, они в голове не остаются. Если планировать сделать что-то значимое и интересное, без серьёзного подхода и понимания, что это игра в долгую, такое сделать невозможно. Есть много случаев, когда люди выигрывают в лотерею и на этом всё заканчивается. Свалилось с неба и исчезло. Правильные вещи строятся тяжёлым, планомерным, постоянным трудом.

-Вы умеете определять талантливых людей?
-Я вообще стараюсь окружать себя людьми, которые умнее меня. С ними проще. Конечно, с сильно умными людьми есть определённые проблемы, потому что у них всегда присутствует обратная сторона медали. Что понимать под талантом? Некоторые таланты яркие, быстрые, с такими трудно всерьёз и надолго. Мне ближе методичность. Знаете присказку про зайца и ёжика? Заяц бежит, ёжик ползёт, но в долгую, на длинном пути, ёжик всегда опередит зайца. Заяц устанет или волк его съест, а ёжик выживет. Таланты-ёжики мне больше по душе.

-А как вы различаете, талантливый человек или просто способный?
-Интуицию никто не отменял. Наверное, каждый человек гордится своей интуицией, и я не исключение, но доверять одной интуиции — этого мало. Предпочитаю свои ощущения переложить на цифру и не жить в иллюзии, что пригласил на работу самого талантливого таланта. Оцифровать, насколько этот талант приносит пользу предприятию. Конечно, бывают необычные, кто за три дня работы сделает столько, сколько другой не сделает за пять лет, но таких ярких вспышек я ещё не встречал. Психологи говорят, что достаточно долей секунды, чтобы понять, нравится тебе человек или нет. Хорошо, нравится. Но для меня важен следующий этап — хочет ли человек трудиться и двигаться вперёд. Движение вперёд — это важная составляющая для любого талантливого человека.

-Давно это поняли?
-В детстве. Дома видел пример родителей, в школе примером был директор, Александр Евгеньевич Попов. В десятом классе произошла история, когда по поводу нашего одноклассника собирали педсовет. Класс у нас был хулиганистый, хотя по меркам другой школы, наверное, мечта. Так вот, одного парня хотели исключить из школы за поведение. Мы всем классом во главе с классным руководителем тогда вступились за него, и его оставили в школе. После этого случая Александр Евгеньевич зашёл в наш класс и сказал: парни, вы становитесь личностями. Помню, я так гордился от этих слов, что через неделю разрешил себе покурить на крыльце школы.

-И как? Получилось?
-Успел сделать одну затяжку. Александр Евгеньевич увидел это безобразие из окна своего кабинета, выбежал на крыльцо и дал мне по плечу. Вот вам пример талантливого человека. Достаточно открыть любую книгу его стихов и сразу понимаешь, что у большинства людей не хватит мышления понять, про что там написано. Попов, безусловно, талантливый, своеобразно мыслящий, но при этом очень практичный человек. Он всё понимает в земном. Талантливый человек талантлив в разных областях.

-Если про земное, то какое блюдо ваше самое любимое?
-Плов с индейкой. Даже готовить его умею. Говорят, что получается вкусно.

-Готовите без помощников?
-Конечно, с помощником! Поварёнок всё сделает, подготовит морковку, лук, рис, приправы, а потом на кухню прихожу я и помешиваю всё это в казане. Поварёнок — это моя жена. Она у нас в доме главная.

-В самом начале нашего разговора вы сказали, что из всех песен Высоцкого выделяете одну как самую главную. Мне бы хотелось вернуться к ней, когда мы заканчиваем разговор. Для каждого мужчины эта песня имеет разный оттенок в разном возрасте. В юности она воспринимаемся как надрыв, в зрелом возрасте её восприятие меняется, появляются новые акценты, на ум приходят параллели, которых не было в детстве и юности. Что она для вас сейчас?
-Раньше это была просто песня и песня. Ну да, с надрывом, но половину не понимаешь. Сейчас это вызов, бунтарство, стремление к свободе. По колее классно, удобно, комфортно, но ты не можешь видеть, что позади тебя. Может, позади и не так красиво, но кругозор становится намного шире. А может, позади в колее бриллиант, а ты уже никак не сможешь поднять его. Однажды я увидел, как эту песню слушает мой папа. Помню его глаза в эти минуты.

-Ваш папа по-прежнему авторитет для вас?
(Смеётся.) Попробовал бы я только мысль допустить, что нет.