С вирусом надо не бороться, а сосуществовать

Успеть всё за 7 дней и 8 ночей

-Светлана Александровна, вашу больницу можно назвать уникальной: вы единственные в Челябинской области работаете с беременными женщинами, больными коронавирусом. А в рамках страны насколько значим опыт учреждения?
-Сейчас в некоторых клиниках говорят, что располагают богатым опытом, которым готовы поделиться, при этом речь идёт о 350–530 беременных. А мы пролечили более 5 тысяч беременных пациенток с ковидом. Одну из женщин со 100 %-м поражением лёгких к нам доставили на вертолёте из Магнитогорска. Так что опыт подобного рода у нас действительно огромный.

-Как проходила перестройка работы больницы в условиях пандемии? Раньше ведь никто с таким не сталкивался.
-Помню, в конце 2019 года смотрели новости из Китая, не особо волнуясь. Думали, вирус быстро локализуют, никуда дальше он не пойдёт. Все помнили вспышку лихорадки Эбола в Африке, с которой удалось справиться достаточно оперативно всем миром.

Но вот коронавирус проник в Европу, а затем и в Москве  — стало ясно, что скоро придёт и к нам. Я точно помню день, когда всё началось,  — это был вечер 26 марта 2020 года. С утра министр здравоохранения области Юрий Алексеевич Семёнов мне сказал: «Зайдите ко мне вечером, часов в пять». А тогда шло совещание, ещё в открытом формате, я спрашиваю: «А тема?». Министр отвечает кратко: «Вопрос на месте». А на встрече мне говорят: «Ваша больница будет перепрофилирована для работы с ковидом». Я была поражена: «Как? Нужны ведь боксы, пациентов надо закрывать». Роддом у нас отремонтировали недавно, а здание лечебного корпуса 1955 года постройки с устаревшей планировкой. Там по конструкции здания в палатах не предусмотрено ни туалетов, ни даже раковин. Удобства в конце коридора, а в постановлении Роспотребнадзора говорится, что пациент должен постоянно находиться в палате. Туда даже вода не подведена!

-И сколько времени вам дали на то, чтобы всё сделать?
-Уже к 4 апреля нам надо было открыть стационар для инфекционных больных. У нас было 8 ночей и 7 дней. Предстояло многое сделать: уже локдаун, многие магазины и компании не работали, а нам нужно было обеспечить не менее 70  % коек централизованной подачей кислорода, а для этого — проложить новые кислородные магистрали. Я понимала, что туалеты в палатах больных мы точно не успеем обустроить, но хотя бы раковины необходимо было сделать. Для этого требовалось прорубить 12 стояков через 5 этажей. И, конечно, прежде всего, выписать больных.

Позвонила заведующему административно-хозяйственной частью, начмеду, врачам, говорю: «Ребята, не уходите домой, есть информация». Сели и устроили мозговой штурм. И все последующие дни в больнице просто жили. Нужны были строители, прокладчики кислорода. Медную трубу для прокладки кислородной магистрали очень трудно было найти в то время  — чудом нашли её в Екатеринбурге. Позвонили на Миасский завод медицинского оборудования: ведь одно дело труба, но нужно и концевое устройство, кислород там под давлением в две атмосферы, просто так кран не откроешь. Требовались переходники, кислородные клапаны, увлажнители, которые купили в Сибири и невероятными путями сюда доставили. Миассцы  — молодцы! В кратчайшие сроки изготовили для нас 124 клапана.

-Но закупки  — это было ещё полдела. Ремонт, вероятно, доставил не меньше хлопот?
-Конечно. Пациентов мы выписали очень быстро. Одновременно с выпиской начали уже прорубать стояки. До сих пор с теплотой вспоминаю две подрядные организации  — одна в поликлинике для взрослых ремонты вела, другая, это были ребята из Ханты-Мансийска, работала над фасадом в детской поликлинике. Я к ним: «Ребята, горим! Бросайте всё! Нам надо корпуса переделать за семь дней!» Они откликнулись: строили входные шлюзы, кабинет эндоскопии, помещения для переодевания в средства защиты, душ для сотрудников, раздевалки.

-И в итоге удалось открыться точно в срок?
-Весь коллектив больницы приложил немало усилий, чтобы всё получилось. Готовили к приёму больных, отмывали после ремонта и монтажа шлюзов по ночам и врачи, и медсёстры, и санитарочки.

О хитрой профилактике

-Сейчас в области, как и во многих других регионах, сокращают ковидные базы. А ведь коронавирус не сдаёт свои позиции. Как вы считаете, не является ли сокращение баз преждевременным шагом?
-В Европе уже пятая волна ковида. У нас сейчас некоторый «отлив»  — мы же различаем такие чередования. В роддоме даже есть свободные койки, а летом использовали буквально любую горизонтальную поверхность. У нас ведь есть ещё отделение патологии новорождённых и недоношенных  — когда его открывали, думали, что не будет столько «ковидных» деток. А на пике пандемии мест едва хватало  — у нас находилось 40 младенцев.

Повторю, сейчас ситуация стабилизировалась, так что смысл в сокращении ковидных баз есть. Но мы, что называется, полные, так как забираем тяжёлых больных с других баз.

-Светлана Александровна, а как отнеслись сотрудники к новому формату работы? Не пришлось ли успокаивать людей?
-Был такой занятный эпизод. Нам завтра открываться, а люди боятся, что вполне объяснимо. Например, в городской больнице № 8 есть инфекционное отделение, они ко всему привыкли  — как говорится, и чуму, и оспу видели. А тут у нас акушеры-гинекологи, хирурги, терапевты, которые вообще с инфекцией никогда дела не имели. Надо было как-то успокоить сотрудников. Я пообщалась со специалистами, спросила у них, есть ли какой-либо способ профилактики. В Турции тогда для профилактики от ковида принимали таблетку гидроксихлорохина 1 раз в 28 дней. Собрали мы коллектив, я говорю: «Всем страшно! И мне тоже. Но есть средство профилактики». Принесли журнал профилактики, таблетки и стакан воды. Выпиваю таблетку, под № 1 ставлю в журнале свою фамилию и расписываюсь, показываю: «Через 28 дней снова приму. Кто-нибудь хочет?». Вот так мы сняли остроту ситуации, хотя позднее выяснилось, профилактическими свойствами гидроксихлорохин не обладает. А самое смешное, что меня единственную потом всю аллергией обсыпало! Две недели лечилась.

-Ваш прогноз, как медика,  — когда, наконец, закончится вся эта история с ковидом?
-У нас изначально начали использовать неправильно терминологию. Надо говорить не «выросло число заболевших», а «увеличилось количество зарегистрированных случаев». В 10–15 % это вообще бессимптомная форма. Бывает, что человек сдаёт тест по какой-то надобности (при нормальном самочувствии), а он, оказывается, бессимптомный вирусоноситель или находится в конце инкубационного периода. С вирусом не надо бороться, потому что в этой схватке человек не имеет шансов. С вирусом мы можем в лучшем случае лишь мирно сосуществовать. Ты ему лекарство, а он мутацию, при которой он этим лекарством ещё и питаться будет. Идеальной будет ситуация, при которой и ты мирно живёшь, и вирус здоровью не вредит.

Как спорт помог в хирургии

-Вы уже давно работаете главным врачом. А проводите ли операции или на это уже не хватает времени?
-Времени, конечно, мало. Раньше, когда я работала хирургом и главным хирургом в двух больницах, ни дня, а иногда и ночи не проходило без операций  — в год их набиралось не менее 350. Сейчас тоже оперирую, когда встречаются особо непростые случаи, осложнения после других операций. Это помогает держать себя в профессиональном тонусе, да и просто хочется помочь людям. Оперирую в самых разных профилях, иногда ассистирую коллегам.

-Светлана Александровна, вы ведь ещё не один десяток лет преподаёте в медицинском университете. По вашему мнению, меняются ли студенты от поколения к поколению? Приходится слышать разные мнения по этому поводу.
-Мне кажется, студенты  — особенно совсем молодые, которые только-только начинают учиться,  — одинаковые во все времена. Именно от преподавателя зависит, какие специалисты из них в итоге получатся. Есть много хороших ребят, у которых горят глаза. У нас на кафедре, в основном, студенты с четвёртого курса  — многие из них сами ещё не знают, какими врачами хотят стать. Главная задача  — заинтересовать их, дать понять, насколько увлекательной может быть хирургия. И у многих в результате интерес просыпается. Наши ученики работают по всей стране и за её пределами: например, один доктор трудится на Севере, другой в Тбилиси руководит известной частной клиникой. В Челябинске многие выпускники теперь стали руководителями онкологических отделений в крупных стационарах. Я вообще только рада, когда ученики покоряют более высокие вершины, чем учитель.

-Появление нового, всё более современного оборудования, вероятно, делает профессию хирурга особенно сложной?
-Наоборот, внедрение технологических разработок не усложняет, а облегчает работу хирурга. Раньше и для врача эта профессия была особенно непростой, и для пациента травмоопасной. Сейчас хирургия чем дальше, тем становится менее инвазивной. Электрохирургическое оборудование, различные губки, клеи, великолепная сшивающая аппаратура существенно помогают при операциях.

-В хирургии до сих пор работает больше мужчин?
-Так исторически сложилось. Это всё-таки физически тяжёлая работа. Но я с такими нагрузками справляюсь  — я ведь в прошлом активно занималась спортивным ориентированием. А в этом виде надо и голову иметь, и хорошую физическую подготовку  — всё это пригодилось потом в хирургии.

Добыть и приготовить утку

-При такой напряжённой и ответственной работе как вам удаётся отдыхать от тревог и волнений?
-Меня спасает дом, куда я всегда так стремлюсь. Муж у меня тоже врач  — проработал 32 года, из них 12 лет главным врачом в больнице Челябинского металлургического завода. Я и сама там 26 лет трудилась. Рядом живут дочь и внук, которому 14 лет. Вместе с мужем у нас трое детей и пять внуков. И ещё две собаки и кот  — все мальчики. Живём мы за городом, в своём доме, есть огород, где скучать не приходится. А раньше, когда свободного времени было больше, вместе с мужем часто ездили на охоту. У нас охотничьи билеты с 1997 года.

-Вы именно стреляли или больше наблюдали, отдыхали на природе?
-Конечно, стреляла. У меня два ружья, а у мужа три. Одно из ружей сама покупала  — итальянская пятизарядка. Более 12 лет у нас была замечательная собака: могла достать любую утку и перепела. Мы её сами учили  — при помощи палочки с колбасой, проводили упражнения с кровяным следом, ставили верхнее и нижнее чутьё. Когда наш любимый питомец умер, взяли другую собаку, но, хоть и порода подходящая, он оказался совсем не охотник.

-У вас, наверное, и любимые рецепты приготовления дичи есть?
-А как же! Утку-лысуху надо готовить как цыплят табака  — на гриле очень вкусно получается. А вот другие виды уток лучше завернуть в фольгу и запекать с начинкой, например с черносливом.