Когда в Южноуральске неофициально наступала весна? Когда в продажу выбрасывали «грэсовские» огурцы! Их выращивали в теплицах Южноуральской ГРЭС. Появлялись они в феврале. Это были всем огурцам огурцы — зеленые, с пупырышками, а пахли так, что хоть стой, хоть падай! Выбросят их в продажу, а ты сумку из дома не захватил, что делать? Хоть штаны завязывай узлом!
26 ноября 1949 года был назначен первым директором ЮУГРЭС. Ему к тому времени исполнился 41 год. Первая колонна в турбинном цехе была поставлена осенью 1950 года. 28 апреля 1952 года был включен в сеть генератор № 1 — таким образом был осуществлен пуск ГРЭС. Владимир Иванович руководил станцией с 1949 по 1952 год, после чего возглавил Троицкую ГРЭС.
Появления «грэсовских» огурцов ждал весь город. А сам город появился благодаря ГРЭС. Как это было? В 1948 году Совет Министров СССР принял постановление, номер которого знает каждый уважающий себя житель Южноуральска — 248. Этим постановлением предусматривалось строительство новой тепловой электростанции, да не какой-нибудь там обычной, а самой мощной в Европе. И действительный тайный советник Иван Неплюев, строя крепость, и советские министры, восстанавливая экономику страны, удивительно точно выбрали это место для важных государственных дел. Все здесь складывалось удачно: железная дорога — в наличии, в месте слияния рек Увельки и Кабанки создан необходимый запас воды, в нескольких километрах от станции шахтеры рубили дешевый уголек, под боком находились сырьевые запасы Казахстана. Вот только с людьми были проблемы, но страна бросила клич: молодежь — на стройку!
Что может дать стройке неопытная молодежь, кроме энтузиазма? Всё. Опыт у молодежи был. У многих строителей рабочий стаж начинался с 12–14 лет. Эти вчерашние мальчишки и девчонки во время войны стояли не просто на трудовой — на фронтовой вахте. Анна Ефимовна уже в 16 лет (в такие годы именоваться по отчеству — надо заслужить) имела паспорт сварщика. Что это такое? Это значит, что девушка отмечала свою работу особым клеймом, которое означало, что контроль ОТК такому сварщику не нужен. Такой девушке-«паспортистке» нужен был непростой жених. Мастер. И он нашелся — Александр Андреевич, резчик. Он так резал аргоном трубы, что зачищать края было лишним: на трубе появлялась фаска. Появилась семья Дёминых. Она стала одной из многих, что родились в рабочем поселке Южноуральский. Все были молоды, старались жить весело и приблизить день пуска ГРЭС. И он настал. 28 апреля 1952 года первый турбогенератор дал ток в Единую энергетическую систему.
Большая станция — огромные проблемы. Не было специалистов — ладно, научатся. Но вот ведь какая закавыка: станцию проектировали под челябинский бурый уголь. Уголек так себе, но никто не ожидал, что зольность угля окажется выше, чем предусматривалось в проекте. Чуть что — и уголь переувлажнялся. Останавливались многокилометровые ленточные конвейеры, другое оборудование. Но ГРЭС все-таки работала и остановок станции не было. По мнению зарубежных специалистов, работать на низкосортном угле с пятидесятипроцентной зольностью ну никак невозможно! Чтобы посмотреть, как с этой проблемой справляются русские, в рабочий поселок Южноуральский приехал член Королевского совета, председатель энергетического управления Великобритании лорд Уолтер Ситрин. Первую зарубежную делегацию встречал директор Филипп Михайлович Ченчик, руководивший станцией с 1954 по 1963 год.
Что, в частности, увидел на станции сэр Ситрин? Лорд увидел у пульта управления котлами женщину. Это была Клавдия Ивановна Матвеева. В Англии, конечно, не все женщины — леди. Британки занимаются и трудной работой, такой, что не дай Бог каждому, но женщина у котла станции — это слишком! Англичане, да и не только они, считали, что на этой должности нужно иметь неженскую нервную систему и по-мужски быстро и правильно ориентироваться в любой аварийной ситуации. Клавдия Ивановна первой в мире освоила эту работу. Может быть, и нет, но таких случаев в прессе не называли. Второй стала Татьяна Сарнацкая. А вот третьей женщины все-таки не нашлось! Сохранилась фотография, на которой лорд Ситрин снят с рабочими станции. Посмотрев на людей ГРЭС с высоты своего огромного роста, он вынужден был признать их преимущества: «Хорошая станция, хорошо управляемая, с дружным коллективом рабочих и служащих».
В 1961 году закончилось строительство четвертой очереди станции. Здесь было установлено самое мощное в СССР оборудование — два блока по 200 тысяч киловатт. Вот тут на станцию хлынули специалисты со всего мира, которых, как и лорда Ситрина, интересовало, как можно превращать в энергию высокозольные угли. О проблеме зольности жители города знали по-своему: зимой на катке из-под коньков летели искры — это сверкал и поскрипывал на льду вылетевший в трубу ГРЭС уголек!
Были делегации и до этого. Два месяца жили на станции энергетики из Румынии. Можно сказать, что ГРЭС дала старт в карьере практикантам из Китая. Были специалисты из Мексики, Чехословакии, Италии. Южноуральские энергетики набирались опыта и учили работать других. Единственным Героем Социалистического Труда в Южноуральске 4 ноября 1966 года стал машинист турбин Николай Владимирович Епифанов.
А в городе станция обросла своими историями. Например, о том, как, достроив первую трубу, рабочий сделал на ее вершине стойку на руках. Когда в Южноуральске хотели выразить кому-то или чему-то свое презрение, говорили: плевал я на это с пятой (самой высокой) трубы ГРЭС. На одной из труб была надпись: «Слава великому Сталину!» Когда вождя развенчали, надпись неоднократно закрашивали, но она каждый раз проявлялась, и до сих пор ее можно прочитать на трубе. В одном из помещений расписали стену: Сталин стоит в поле среди ржи и встречает солнце. Картину тоже неоднократно закрашивали. Но Сталин, казалось, будет вечен. Когда он в очередной раз проявился на стене, кто-то мудро решил, что в этом мистическом деле может победить только другой вождь. И нарисовали Ленина и соратников, обсуждающих план ГОЭЛРО. Нарисовали бездарно — на картине явно можно было узнать только Владимира Ильича. Но Иосиф Виссарионович, видимо, обиделся на потомков и ушел.
Некоторые промышленные города строились так: сначала возводили завод, потом — жилые дома, а уж за ними — дороги, магазины, детские сады, школы. Южноуральск стал исключением. Параллельно с ГРЭС в рабочем поселке строились дома. И не какие-нибудь там бараки! А дома с водопроводом, канализацией, отоплением, горячим водоснабжением. Симпатичные двухэтажные дома — не для статистики, а для людей. Когда комиссия готовилась принимать ГРЭС, на ее балансе уже было сорок пять тысяч квадратных метров жилья. На одного работающего станции приходилось по двадцать квадратных метров — где вы еще видели такое? Плюс к этому в поселке построили молодежное общежитие, баню, гостиницу, три детских сада, Дом культуры, пионерский лагерь. Ну и, конечно, в поселке возводили другие нужные здания — магазины, детский санаторий, суд. Одним словом, закладывался новый современный город. Очень компактный. С четкой планировкой. То, что рабочий поселок вырос из «детских штанов» и был достоин городского статуса, было ясно. Оставалось только закрепить это законом.
