– Даже если я буду зарабатывать в Челябинске миллион, я все равно не буду чувствовать себя здесь успешным.
– Почему?
– Кать, ну ты такие вопросы задаешь… Почему… Да потому что это Челябинск!
Обсуждая трехчастный спектакль «Бесы», совершенно экспериментальную и потрясающую, на мой взгляд, постановку Нового художественного театра, я и мой коллега неожиданно перешли от рассуждений о внутреннем мире Достоевского к сравнению городов. В очередной раз я услышала это безапелляционное «Ну, это же Челябинск!». Действительно, отличие от ближайшего крупного соседа Екатеринбурга, который от нас всего в 200 км, – кардинальное. Бывший Свердловск живет, развивается, меняется, дышит. Челябинск – скучает, спит и дымит выбросами. Там творческие люди взаимодействуют, местами конкурируют, местами поддерживают друг друга. У нас – появляются иногда в рамках какого-нибудь проекта и опять исчезают.
Как мне однажды признался Борис Черев, артист Молодежного театра (бывшего ТЮЗа), в Челябинске «тухлая какая-то ситуация с культурой».
– Мы живем в какой-то дыре. Появляются иногда интересные проекты, а потом опять – мрак и пустота. Все разрознены, копошатся потихоньку каждый в своем уголке, и все как-то глохнет. Ощущение то ли проклятого, то ли заколдованного пространства, – невесело заключил он.
За два первых абзаца я упомянула уже два челябинских театра. Это, может, и не слишком удачная, но попытка намекнуть на то, что творческая жизнь в Челябинске есть. И она весьма интересная и своеобразная. Не такая разнообразная, как в Екатеринбурге, но все же.
Так почему же два соседних города так отличаются друг от друга?
Случайная встреча
Несколько лет назад, будучи еще студенткой, я оказалась на творческой встрече Ника Рок-н-Ролла. Только позже я узнала, что это легендарный в музыкальных кругах персонаж, советский и российский рок-музыкант Николай Кунцевич, который считается одним из основоположников рок-перфоманса в России. Что меня тогда, извините, потащило на эту «лекцию» (так это анонсировалось), сейчас уже и не вспомню. С трудом я припоминаю и то, о чем рассказывал стоявший передо мной взъерошенный мужчина в вытянутом черном свитере, с темными глазами и цепким взглядом.
В тот же вечер я пошла на его концерт. Это был настоящий андеграунд – странный и иррациональный. Потом я нашла Ника в социальных сетях, написала ему по-девичьи восторженное, но искреннее письмо. На следующий день он позвонил мне сам (нашел номер все в тех же соцсетях) и пригласил на свой следующий концерт в Екатеринбург. Я, не раздумывая, согласилась и поехала – неизвестно куда, неизвестно к кому. Оказалось – не зря.
Мне открылся совершенно другой мир, не похожий на тот, который я знала в Челябинске. Другие люди, другой воздух, другая атмосфера. И совершенно другие состояния внутри меня. Потом, после первого визита, я чуть ли не каждую неделю приезжала в Екатеринбург. То было волшебное время в моей жизни. Поэты, музыканты, художники, прогулки до утра, закаты на набережной, квартирники, коммунальные квартиры, первая татуировка – и все это в совершенно незнакомом мне городе. А главное – люди: молодые, свободные, странные, одинокие, ищущие, творческие, потерянные, красивые.
«Ты просто очарована новым городом, – говорили мне в Челябинске. – Так всегда бывает, когда приезжаешь в новое место». Может, и так. Но шли годы, я приезжала туда снова и снова, посещала другие города – у меня появлялся «материал» для сравнения. Я встречала новых людей, расставалась с ними. Многие мои екатеринбургские друзья разъехались – в Питер, Москву, за границу. С кем-то я потеряла связь, с кем-то продолжаю общаться на расстоянии… Первое очарование прошло. Но необыкновенное ощущение другого мира, возникающее там, в Екатеринбурге, не покидает меня до сих пор.
Екатеринбург vs. Челябинск
Когда я начинала работу над этой статьей, я думала, что мне не хватит примеров, чтобы показать разницу между культурной (и не только) жизнью этих двух городов. Потом поняла, что даже с моим ограниченным жизненным опытом объекты для сравнения наберутся. Не претендуя на объективность, отмечу некоторые моменты.
Екатеринбург был и остается для меня живым, динамичным городом. Несмотря на то, что все жалуются на пробки, я убеждена, что там широкие, светлые улицы. И я могу показать места в Екатеринбурге, откуда открывается такая широкая панорама, что хочется разбежаться и взлететь. В Челябинске с дорогами, говорят, получше. Но дело ведь не в инфраструктуре и логистике, а в особой энергетике, в духе города, который создается не дорогами, а людьми.
Екатеринбург… Поэтические вечера, творческие встречи, музеи на каждом углу, кинотеатры с показами авторского кино. Фильмы за 100 рублей даже в выходные, а не только в понедельник в 8 утра по студенческому билету. Гастроли всемирно известных зарубежных групп, которые, заметьте, не доезжают до Челябинска, хотя, казалось бы, ехать всего две сотни километров. Музыкальные фестивали, концерты известных столичных артистов и коллективов – и совершенно бесплатно, в рамках какой-нибудь очередной акции.
Отдельная строка – свердловский рок. Местные группы Екатеринбурга выступают в Москве и Питере чаще, чем в родном городе. «Курара», «Сансара», «Обе Две», «АлоэВера», Amor Еntrave, «АЙФО»… Кому-то эти названия ничего не скажут. Но должны же быть известны, по крайней мере, Александр Башлачев, один из важнейших представителей советского андеграунда, ушедший из жизни в возрасте 27 лет, Владимир Шахрин и его группа «Чайф», Вячеслав Бутусов и Nautilus Pompilius, «Агата Кристи», «Смысловые галлюцинации», Юлия Чичерина.
Жемчужина Екатеринбурга (для меня) – это «Коляда театр». Билеты на спектакли нужно покупать даже не за месяц. Ценник серьезный, но оно того стоит. Многие воспитанники режиссера и драматурга Николая Коляды сегодня известны далеко за пределами Екатеринбурга: Василий Сигарев, Ярослава Пулинович, Анна Богачева, Владимир Зуев, Олег Богаев.
Если же отвлечься от культурной составляющей и обратиться к простым материальным ценностям, то вот вам «Икея», ледовые катки в торговых комплексах и аквапарк. Ресторанная сфера тоже весьма разнообразная. Помимо русской, восточной и европейской кухонь можно найти отдельно заведения с бразильской, мексиканской, японской, китайской, азербайджанской, кавказской, грузинской кухнями. Есть, как минимум, два вегетарианских кафе (у одного из которых – 2 филиала), кафе здорового питания, и они, нужно отметить, всегда заполнены посетителями. Там это не экзотика.
Подобные примеры можно найти и в Челябинске. У нас, к примеру, тоже есть своя, хоть и не такая богатая, история рок-музыки. Гарри Ананасов, «Резиновый Дедушка» с Юрием Богатенковым, группа «Томас» (переехавшая, правда, в Москву), «Новый художественный ансамбль» и его основатель Лев Гутовский, «Томас Гавк», «Тролль», «Брызги», многочисленные джаз-бенды, легендарная группа «Ариэль».
Театральная жизнь – очень даже интересная. Есть и фестивали. Краеведческий музей недавно организовал первый в Челябинске фестиваль современного искусства «Дебаркадер». До этого был фестиваль MUCH, который проводился по инициативе Альфреда Генгера, молодого челябинского гитариста. Правда, все это бессмысленно сравнивать, например, с Уральской индустриальной биеннале, которая в течение двух месяцев проходила в Екатеринбурге и собрала представителей современного искусства со всего мира.
В Челябинске есть киноклуб им. Л.Л. Оболенского, под эгидой которого уже не первый год проходит фестиваль артхаусного кино. Есть арт-кафе «Кофе и книги» – единственное в своем роде. Вегетарианское кафе. Тоже, правда, одно.
В общем, примеры есть. Добавлю, что это далеко не все, о чем стоит говорить, а только лишь мой субъективный набор того, что пришло на ум. Приведенные выше примеры и наполовину не отражают всего разнообразия культурной и общественной жизни в сравниваемых городах. Но моя позиция в этом вопросе такова – Челябинск все-таки отстает от своего соседа. Вопрос – почему? Потому что суровый промышленный город? Но в Екатеринбурге заводов не меньше. И промзона там не уступает нашему Ленинскому или ЧМЗ.
Если, хотя бы поверхностно, обратиться к истории, то мы увидим, что по возрасту города отличаются незначительно: Екатеринбургу – 292 года, Челябинску – 279 лет. Однако активное развитие Челябинска началось примерно в 30-е годы прошлого века. Сначала индустриализация, потом – Великая Отечественная война, образование Танкограда – промышленного комплекса, образованного из Челябинского тракторного завода, а также эвакуированных сюда Кировского и Харьковского моторостроительного заводов. Долгое время до этого Челябинск, по сути, представлял собой военную крепость. Что-то начало меняться с появлением железнодорожного сообщения. Но это был город – перевалочный пункт, через него, в том числе, гнали ссыльных. Город переселенцев, ссыльных, рабов.
У Екатеринбурга же и географическое местоположение более удачное, и люди, его основавшие, – другого уровня. Тут всегда царил дух свободы, здесь есть некий революционный ген, атмосфера борьбы и развития. Изначально Екатеринбург делал себя сам, шел своим путем, ни на кого не рассчитывал и в обиду себя не давал. С 90-х годов, к примеру, здесь активно реализовывался проект поддержки и развития малого и среднего предпринимательства, который, во многом, позволил вывести бизнес, сервис, услуги на более высокий уровень. Тоже показатель.
Да и политически Екатеринбург был всегда более активен, чем Челябинск, более независим. На ум сразу приходит харизматичный Евгений Ройзман – ньюсмейкер федерального уровня, который и политикой занимается, и с наркоманией борется, и с Борисом Гребенщиковым дружит. Это, конечно, всего один пример, но кто у нас, в Челябинске, также известен? Юревич с его неожиданным комментарием о том, что метеорит – это «жесткий газ, газовый лед или как там…»?
Помимо истории города формируют легенды. В Челябинске их нет. По крайней мере, сразу и не вспомнишь. А в Екатеринбурге – и сказы Бажова, и старинные усадьбы (например, парк Харитонова-Расторгуева с золотыми тайниками и водоемом с утопленницами). Да и царскую семью в Свердловске сгубили.
Скрытое сокровище
У журналиста и писателя Петра Вайля есть сборник эссе «Гений места». Название книги – не с потолка. Древние греки называли так незримую связь человека с местом его обитания, слияние интеллектуальных, духовных, эмоциональных явлений с материальной средой. Это я так подвожу к расхожему утверждению о том, что человек делает место, а не наоборот. Что же, получается, в Челябинске нет талантливых людей, которые могли бы оживить это место? Не совсем так.
Они есть. Но все они разрозненны. Впервые об этой самой «разрозненности челябинских творцов» я услышала от заведующей выставочным отделом Челябинского краеведческого музея Марьи Аникиной. Тенденция к разъединению, по ее словам, сложилась примерно в конце 80-ых годов прошлого века. А в 90-е и вовсе каждый выживал, как мог, – не до искусства было.
Сегодня, помимо этой самой разрозненности, в Челябинске, особенно в его культурной среде, наблюдается еще одна тенденция – все массово уезжают. Мало кто остается творчески развиваться здесь. Далеко не каждому хочется привносить что-то живое в это промышленное пространство со скверной экологией. И потому те, кто остается, для меня, – настоящие герои.
Почему же у нас такая неблагодатная почва для творческих людей? Откуда эта массовая духовная нищета? По мнению челябинского джаз-музыканта Валерия Сундарева, дело не в духовной нищете и не в отсутствии талантов. Все гораздо проще: в Челябинске «крутятся» совсем другие деньги, нежели в Екатеринбурге или в столицах, несравнимо меньшие. Проблем с культурой хватает и там, но там и ресурсов больше.
При этом не будем скидывать со счетов и историю, а также среду, в которой формировался и рос город. Челябинск действительно суров. Но не только потому, что здесь много заводов. У него характер такой, нрав особенный – он как бы выдавливает из себя творческих людей, уничтожает их. И чтобы отстоять свое место, приходится бороться с серостью.
Кажется, что в Челябинске подавлен дух города, перекрыт живой поток чувствования и души, жизненно необходимый любому человеку, независимо от рода деятельности. Одна дорогая моему сердцу художница как-то сказала мне, что стоит ей выехать из города в сторону Златоуста, в лес, как к ней возвращается жизнь: «Там я живу. А в Челябинск возвращаюсь – и будто колпаком накрывает. Ни мыслей, ни чувств – одна усталость…».
Что же получается: Челябинск – город без истории, без лица, без жизненного начала? Не совсем. Зачастую, там, где темнее всего, и стоит искать свет и надежду. Да, Челябинск суров. Это сложный город. Со сложным характером. С ним непросто «договориться», найти общий язык, но сделать это можно. Более того, это может оказаться весьма полезным. И жизнь в Челябинске окажется не испытанием, а даром.
Челябинск будет выглядеть иначе, если рассматривать его, как некую площадку для роста. Мне кажется, это такой своеобразный испытательный пункт – каждый имеет здесь возможность испытать, прежде всего, самого себя. Даже в этой тяжелой атмосфере промышленных выбросов и провинциальной серости можно попытаться вырваться за рамки обыденности и открыть в себе свет, несмотря на окружающий сумрак. Это сложно. Но оно того стоит.
Если удастся это сделать здесь – осуществить этот внутренний прорыв, то дальнейший поиск своего места в этом мире будет осуществляться уже совсем из другого качества. Можно не тратить время и сразу «свалить» куда-нибудь в Москву или Питер, да хоть в тот же Екатеринбург. А можно побороться. Зачем? Может, и незачем. Это каждый должен решить для себя сам. Может быть, затем, чтобы потом ехать в другие города не за иллюзией успеха и творческого роста, которая растворяется в воздухе при первом же столкновении с обыденностью. Или затем, чтобы открыть в себе свой собственный, внутренний источник света, свой неиссякаемый творческий ресурс. И если у тебя получится почувствовать себя успешным и счастливым здесь, в Челябинске, то не то, чтобы переезжать не захочется… Просто это не будет самоцелью. Не будет побегом. Это будет путешествием…
Кроме того, перефразируя Антуана де Сент-Экзюпери, который сказал, что «мы в ответе за тех, кого приручили», я бы добавила, что мы (и только мы) еще в ответе и за то пространство, в котором мы обитаем.
