Ощущая мир

Помните профессора с сачком из фильма «Дежавю»? Наш герой совсем на него не похож. Правда, темперамент учёного с некоей сумасшедшинкой в Лихачёве ярко ощутим. Большой! Красивый и очень представительный, с густым басом  — этакий прирождённый лектор. Слушать Сергея Фёдоровича можно бесконечно. А он за 42 года не одну плеяду студентов не только научил, но и вдохновил, очаровал и заставил иначе посмотреть на фундаментальную науку.

Сегодня Сергею Лихачёву 65. Накануне юбилея его ученики посчитали, сколько их было всего за эти годы  — целая армия. Внушительная цифра, и пять тысяч молодых и азартных дополнила ещё не одна сотня биологов, географов, экологов  — пытливых исследователей живой природы, внимательных учителей, неравнодушных защитников. И им круто повезло! Они прошли старую профессорскую школу.

— Да, отчасти я  — исчезающий вид, — шутит сам министр и ревностный защитник южноуральской природы. Шутит, хоть и должность у Лихачёва сейчас «расстрельная», как говорили в прежние времена, но стоять на светлой, созидательной стороне жизни  — дело чести.

Родной Омск

Любимый Омск. Город детства и город большой реки, к которой стекалась вся его жизнь. Большой Иртыш  — его особенно сейчас не хватает в Челябинске. Да, здесь много озёр, но они не заменят силу и мощь Иртыша. В озёрах  — вода застойная, в реке  — энергия постоянного движения. Река как жизнь, а мощная река  — это большая жизнь, и здесь вода что-то даёт, а что-то забирает. Да и люди в Сибири другие. Лихачёв долго привыкал к уральцам, менталитет которых складывался веками: на Южном Урале на заводах работали крепостные, когда-то их продали и они стали заводчанами. В Западной Сибири крупных землевладельцев не было, и крепостничества люди не ведали. Сибиряк свободнее духом.

Два рода Житинских и Лихачёвых  — из этих свободных мест. Житинские по маме, наполовину поляки и украинцы, были сосланы в Сибирь из Украины после Польского восстания. Пришлось осваивать своим малороссийским говором Сибирь и примириться с Омском. Дед по матери  — первый председатель большого колхоза на юге Омской области, спокойный, уравновешенный, грамотный, потому и выбрали председателем. Он рано ушёл из жизни  — в 1943‑м в пятьдесят. Его юная дочь отправилась в Омск поступать в мединститут  — сильно хотела попасть на фронт. Лихачёв‑отец родился в станице под Омском. Прадед Сергея Фёдоровича был атаманом казачьего круга. Сибирские казаки  — почти все долгожители, в будущем году Лихачёву-старшему исполнится 90 лет. Оба рода жили не бедно, работать любили и умели, как, впрочем, и большинство сибиряков. Советскую власть не сразу приняли  — присматривались, думали, взвешивали.

— Думаю, карьера Колчака логично завершилась, — рассуждает Сергей Фёдорович. — Ошибок Верховный Главнокомандующий русской армии в Сибири наделал много, — профессор Лихачёв к серьёзным промахам причисляет и насильственные «экспроприации» у местного населения лошадей, скота и зерна. Свободные сибиряки отказались поддержать адмирала Колчака. — Вот если бы он действовал иначе, — рассуждает профессор о возможных поворотах истории…

Правда, большая история кармически определила и историю рода Лихачёвых. Свобода и образование в семье почитались вместе с самостоятельностью и ответственностью. Годам к девяти у Сергея были две настольные книги  — любимый «Робинзон Крузо» Дефо и «Пётр Первый» Алексея Толстого. Две страсти детства  — история и природа. Родители увлекались путешествиями, брали с собой маленького Серёжу, а когда подрос  — уже и сам каждое лето любил пропадать в археологических экспедициях. Историей грезил и знал  — поступать будет только на истфак. Все карты Лихачёву спутала неожиданная реформа образования: принёс документы в комиссию  — и узнал, что к вступительным экзаменам по истории добавили английский. В аттестате  — немецкий. Мечта детства так и осталась мечтой, зато судьба предложила варианты, и большой поклонник природы, биолог по сути, стал официально студентом естественно-географического факультета Омского педагогического института.

Интересная и насыщенная жизнь завертелась! Студент-географ и биолог по два-три месяца пропадал в полях на практике. Не всегда сладко было, и поныть приходилось, но этот азарт лёгким росчерком всегда как будто давал понять: природа  — это здорово! А потом пришло время увлекательных экспедиций. И первая большая  — в Сихоте-Алинский заповедник. Даже спустя сорок с лишним лет воспоминания об этом вызывают внутренний трепет.

— Вот говорят, Амазония, какое тут большое биоразнообразие, а наше Приморье ничуть не уступает, — горячится профессор. — Тут тебе и горные хребты, и маралы, и изюбры. Да даже живого тигра довелось увидеть в дикой природе. Край озёр, и тут же  — Тихий Океан, Японское море, а на дне  — морские звёзды, голотурии, офиуры. Вода чистейшая! И рядом  — пресноводный водоём с уникальной реликтовой фауной, которая нигде в мире больше не встречается! И огромные светлячки летают вокруг тебя, и вдруг два из них становятся неподвижны, направляешь к ним фонарик  — а оттуда волк выпрыгивает. Плохая жизнь? Да замечательная, — и профессор по сей день о первых своих шагах вспоминает горячо и искренне.

Министерский Челябинск

Пример Сергея Лихачёва  — завидный по нашим временам. Считается, что учителя дольше остаются молодыми. Виной всему  — особая энергетика студентов, живая, подвижная и неугомонная.

— А мы должны быть с ними на одной волне и в одной экологической нише, — очень тонко, доходчиво и мудро объясняет профессор. — Иначе не будет ни диалога, ни взаимной пользы.

Завкафедрой или декан факультета. К студентам на лекции Лихачёв с радостью «сбегал» от бумажной волокиты. И в образовании пришлось побыть чиновником, но всё равно привыкать к новой должности министра экологии было нелегко. Помогали люди, которые работали рядом, в тонусе держал и новый вызов  — задачи не менее сложные, чем образовательный процесс. Дисциплины характера требовали и рамки законодательных актов, и правовые нюансы  — здесь уже не та свобода, которой Лихачёв надышался у Иртыша.

— Настало время сильных действий и правильных шагов, где нельзя было оступиться, иначе под угрозой могла оказаться экология всего региона.  Как сочетать в одном, когда поправки к важным законам должны не мешать, а способствовать безопасности. И уровень разный. Федеральный в том числе. — Исправили ведь, — признаётся министр Лихачёв. Да и не могли иначе  — помните тот резонансный закон о квотировании, который вошёл в историю Южного Урала, поскольку именно Челябинская область выступила его инициатором. Или закон о раздельном сборе мусора. Да и сейчас  не менее злободневная повестка, когда решается вопрос по особо охраняемым природным территориям  — ООПТ. У нас их 149 по всей области!

Когда-то ещё деканом экофака Сергей Фёдорович выдал знаменитую фразу: «А давайте всю Челябинскую область сделаем ООПТ!» Звучит жизнеутверждающе, но торопиться в таких решениях нельзя. В работе министра  — своя специфика.

Научный Ленинград

В университете профессор Лихачёв строит лекции, как хочет,  — использует свои собственные методики, которые отличаются от других. Его так в своё время учили. Это было в Ленинградском педагогическом, где Сергей Фёдорович учился в аспирантуре. В те годы в институте были сосредоточены колоссальные научные силы. Академики Полянский и Иванов  — великие учёные XX века, креатуры мирового уровня без всяких преувеличений. Артемий Васильевич Иванов , человек высокой культуры и широчайшего образования, свободно говорил на многих языках, открыл целый тип морских животных  — погонофоров.

И ещё один яркий вклад. Юрий Иванович Полянский знаком не одному поколению советских школьников. Автор учебника общей биологии был удостоен Государственной премии, а во времена борьбы с лженаучной генетикой попал в опалу. Юрий Иванович даже участвовал в знаменитой дискуссии в ЦК ВКП(б) в 1939 году, избежал лагерей, его просто с глаз долой  — сослали на Север. А он и там организовал Морской биологический институт, знаменитые «Дальние зеленцы», где довелось поработать и Сергею Лихачёву. А позже был институт цитологии АН СССР, который создал великий учитель. Масштаб личности сам Лихачёв умел определить сразу. И к особо уважаемым учителям сразу выделил и профессора Ксению Мироновну Суханову  — тоже автора учебника по общей биологии, лучше которого как базового пока не придумали.

— При мне писали его последнюю редакцию, — вспоминает Сергей Фёдорович. — Я читал тексты, которые вошли в книгу. Я был тогда молодой аспирант, но с нами советовались, и это был процесс обучения.

Именно эти великие учёные научили Лихачёва строить со студентами общение на равных, научили спрашивать, выслушивать мнение, советоваться  — и всё это абсолютно искренне и без игры.

— А это важный принцип воспитания, — радийным голосом Левитана восклицает профессор. И в арсенале Лихачёва  — методы его учителей.

Школа таких титанов научила Лихачёва не бояться сложных и в чём-то даже спорных тем. Тема его кандидатской была очень нестандартной. Он приехал со своей, ему предложили ещё десять на выбор, и будущий кандидат биологических наук выбрал самую неизученную: эвгленовые эндопаразитические жгутиконосы парастазия, обитающие в пищеварительном тракте циклопид. Циклопид  — рачков где только Лихачёв не ловил для исследований! И ведь доказал: водятся они только в пресных водоёмах. В морских тоже есть виды, но в процессе изучения выяснилось, что никакие они не паразиты, а наоборот  — симбионты.

— Вы поймите, это всё жутко интересно, — увлечённо говорит профессор. — По моей теме и было всего несколько научных работ Владимира Михайлова, учёного польской Академии наук. С ним я пересёкся лишь однажды, а работал с Еленой Витте, его ученицей. Тогда же было общее пространство: Варшавский договор и Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) позволяли учёным социалистических стран контактировать свободно. Мне ещё и в этом повезло.

Интересно  — любимое слово профессора

И тут без Дарвина не обошлось! Теорию эволюции профессор Лихачёв до сих пор читает студентам азартно и вдохновлённо. Учит тонкостям природы через соотношение мира животных и человека. И, кстати, этот метод Лихачёва весьма убедителен.

— По сути, и человек  — животное. Одна физиология. Даже с медведем, а уж с орангутангами, гориллами мы и вовсе близко стоим, считай, одна из ветвей эволюции. Их детёныши по повадкам  — человеческие малыши, требуют тепла, ласки, общения.  Некрасивые? Да ладно. Знаете, какие симпатяги?

Человека проще понять через животного. Профессор Лихачёв на все сто уверен: у животных есть мышление, хоть и своеобразное, есть поведение социальное, общественное и, как у пчёл, своя иерархия. Как люди, и животные учат своих детёнышей. Отличие лишь  в абстрактном мышлении, которое есть у человека, но отнюдь не дано животным изначально. И Киплинг был прав, когда выявил эффект Маугли!

— Вот только обратного действия нет: изыми волка в человеческую среду, человеком он не станет, — рассуждает Сергей Фёдорович. — Важную роль социума потому не стоит отрицать, что без социума мы быстро скатимся назад в животный мир.

— А как же мнение, что человек  — вершина эволюции?

— Скорее тупиковая ветвь, — считает профессор.

Кстати, атеистические убеждения молодости у Лихачёва перечеркнула именно теория эволюции. Теперь профессор ничуть не отрицает божественного замысла. Кстати, многие биологи прошли этот путь — от атеизма к деизму и адеизму.

— И всё-таки на главный вопрос «Как зародилась жизнь» никто не ответит, — без доли сомнения говорит министр экологии. — И пусть  — это будет тайна! Разгадывать загадки Вселенной  — это же так интересно!

Интересно  — любимое наречие профессора.

И снова  — Челябинск

Город суровых металлургов задал Лихачёву, пожалуй, одну из самых сложных и в то же время актуальных вопросов. Что делать с уборкой мусора в городах региона? Как выстроить процесс логической цепочки, которая будет работать с точностью швейцарских часов? До тайн ли Вселенной сейчас? Где загадки мироздания, а где помойки и мусорные баки? И вот именно та теория эволюции как раз помогла и помогает  — принимать верные решения, взвешивать все существующие мнения и… работать. Ведь если проблемой не занимались десятилетиями, а точнее  — никогда, сложно получить результат мгновенный, эффективный и впечатляющий.

— Главное: мы на этот путь встали, и пусть пока незаметны шаги, которые сделаны, но дело движется, — уверяет министр экологии.

Опять же  — челябинский воздух, притча во языцех. И тут Лихачёв не спешит апеллировать однозначно.

— Смотрите: вот приехала в город делегация из Новокузнецка. Гуляют по Челябинску и, представляете, восторгаются! Мол, не можем надышаться вашим воздухом.

Правда, мнение новокузнечан министр Лихачёв выслушал, руки не умыл. Чистый воздух  — большой губернаторский проект.

— Алексей Текслер смог. Именно у него получилось двинуть процесс, и вот Челябинская область  уже первая по решению вопросов экологии среди регионов РФ.  И темп терять нельзя, — решительно настроен министр Лихачёв. — Самое актуальное сейчас  — это выстроить эффективную систему, которая работала бы отлаженно во всей Челябинской области и выбросы бы сокращались.

И ответственность! Сергей Лихачёв на главном экологическом посту уверен: воздух и вода  — две глобальные проблемы. Как их решать?

 — Вот смотрите: тот же углеродный налог ЕЭС по большей части политическое решение ЕЭС и США, — рассуждает Сергей Фёдорович. — Жаль, что и многое другое делается исключительно из меркантильных соображений и по-настоящему не имеет отношения к охране природы. Не будет природы, так зачем нам все эти технологии? Лежать ежедневно под кислородной маской 2–3 часа, чтобы прожить ещё сутки?

Это особенность профессора, учителя и государственного служащего. Тонко чувствовать и ощущать. И пока здравомыслие мирового экономического сообщества борется с жадностью, с министра экологии Челябинской области спрашивают даже за изменения климата. Глобальная проблема как никогда оказалась ближе, чем можно представить. Последствия бьют по региону: почему водоросли цветут в Шершнях и Увильдах, что меняет их гидрохимию и фауну, почему обсуждение не уложилось в две недели, а растянулось на несколько месяцев? Или Смолино: почему остаток древнего моря с солёной водой стал пресным, как на это повлиял опреснитель рогоз? И здесь у министра экологии срабатывает холодный ум, который горячему сердцу Лихачёва подаёт чёткие сигналы: чиновники, люди, власть не бессильны  — поправить ситуацию можно, хоть и сложно. Правда, в апокалипсис глобального потепления Сергей Фёдорович не верит.

— Страх тут слегка преувеличен, — улыбается министр. — Климатические изменения  — процесс циклический и происходит на планете постоянно, но, думаю, ещё два сухих лета нам пережить придётся, — предупреждает Лихачёв.

Кто информирован  — тот вооружён. Информация  — одно из главных Abrams нового времени. Оружие, которое не воюет, а заставляет быть последовательным и конструктивным. Фундаментальные знания и высочайшая образованность чиновников  — это тоже созидательная примета времени. На примере министра Лихачёва многим уже очевидно: наступила эпоха профессионалов во власти.

— Правда, человек постоянно нарушает систему саморегуляции, когда внедряется в природу, она и не успевает восстанавливаться, — резюмирует Сергей Лихачёв. И тут же вспоминает один поучительный случай  — живой пример Южного Урала: как-то, ещё до министерской службы, прежние власти придумали осушить болото возле Увильдов. Мол, непонятно, зачем появилось и картинку портит  — убрать! Лихачёв восстал: осушать болото категорически нельзя! Во‑первых, само по себе болото  — это не плохо, это самая чистая вода, которую вполне можно пить, если пропустить через марлю. Во‑вторых, и это самое главное, болото  — это ещё и естественный фильтр для озера. А ведь по незнанию могли допустить роковую ошибку.

Министром быть  — призвание и ответственность

Сегодня карьере министра экологии в Челябинской области не позавидуешь. Работа «чёрная», и тема острая, злободневная. В кратчайшие сроки необходимо продумать и создать новую систему государственных ценностей, которые бы помогли восстановить бережное отношение к природе на всех уровнях. Психология временщика, который безответсвенно может относиться к природе, в этой системе ценностей места нет. На этом маленьком пятачке планеты и работает министр Лихачёв: Южный Урал, природная мощь которого всегда вдохновляла и помогала выжить, должен быть под серьёзной защитой. И здесь Челябинская область вместе с министром Лихачёвым приняла новый вызов  — стать регионом-примером.

— И у нас это, кстати, получается, — не без гордости говорит Сергей Фёдорович. — Мы создали центр экологического мониторинга, и это совершенно новая методика для анализа экологической ситуации, моделирования, прогнозирования и принятия верных решений.

Впервые разработали и внедрили на проспекте Ленина, 57, и вот уже к Челябинской области подтянулись ещё шесть регионов. И среди них  — Москва и Московская область, Санкт-Петербург, у которых даже появилась ревность: почему не они первые?

— А мы не собираемся сдавать обороты и останавливаться, — резюмирует довольный министр Лихачёв. — Пока они постигают азы нашего метода, мы уйдём далеко вперёд.

В сети мозг не накачаешь

А ведь у Лихачёва с Челябинском связаны не очень и хорошие воспоминания. В далёком 1980‑м он привёз сюда на практику группу студентов: после Чехословакии, где они были до этого, Челябинск произвёл унылое впечатление  — серые улицы, пустые магазины, а на центральной площади  — продуктовые ларьки и огромные шумные очереди за тощими курами. В родном Омске такого никогда не было: напротив, город помогал затариваться даже новосибирскому Академгородку. Это сейчас ситуация изменилась: из всех омских предприятий остался только «Нефтеоргсинтез»  — и то Абрамович приложил усилия вместе со своей «Сибнефтью», сейчас производит 70 % авиационного бензина.

— И надо отдать должное: в Челябинске удалось сохранить промышленный потенциал, — констатирует Сергей Лихачёв. — Теперь я понимаю, почему в 80‑е улицы были пустые  — процентов на 80 население миллионника работало на заводах.

Но жизнь забавами полна, и 1 апреля 2005 года родной Омск пришлось сменить на чужой Челябинск. Профессору с ходу предложили должность заведующего кафедрой пединститута и квартиру. Правда, оказалось, кафедры зоологии как таковой не существовало  — её надо было создать заново. И Лихачёв сделал! Собрал отличный коллектив, а через восемь лет профессор опять столкнулся с очередной реформой образования. Помните, как юный Сергей Лихачёв на истфак не поступил?

— Не к добру эта реформа, — сетует профессор Лихачёв. — Непонятно, как 30 лет назад развалили СССР, так и непонятно, как сейчас реформируют образование. Хорошо хоть президент остановил это и заявил: «А давайте заниматься классическим образованием!».

Через шесть лет профессора Лихачёва пригласили в ЧелГУ  — в классическом вузе стать деканом факультета. Ректор Шатин тогда честно предупредил: факультет экологии находится в «предсмертном» состоянии, не вытянете  — присоединим к химфаку. Тогда всего лишь около восьмидесяти студентов‑экологов занимались в едва приспособленном здании бывшего Дворца культуры завода «Сигнал». Науку строить  Лихачёву не привыкать. К 2018 году на факультете экологии ЧелГУ уже училось почти 300 студентов трёх специальностей, магистратуры по трём направлениям и аспирантуры. А потом профессор ушёл в министры.

— Ну как ушёл  — я же до сих пор читаю лекции в университете, — говорит Сергей Фёдорович. — Я не могу без науки и своих студентов.

Сергей Лихачёв по-прежнему учит молодых и азартных важной профессии, а главное, учит ощущать мир таким, какой он есть. Его искренне беспокоит механистичность и унифицированность современных методов образования. Он считает, что цифровизация в чём-то мешает процессу обучения, ведь научиться новому можно только непосредственно в общении преподавателя с учеником, и это должен быть обоюдоострый контакт.

— Все-таки правы классики марксизма-ленинизма  — учиться надо всегда, — поддерживает теорию Сергей Фёдорович. — Если ты хочешь чего-то достичь и прогрессировать, да и просто ощущать себя человеком, голову надо тренировать. В сети мозг не накачаешь. Никак. Это чистая механика.

Сегодня Лихачёв призывает студентов жить офлайн  — стараться обходиться без гаджетов и интернета хотя бы в выходные дни. И часто в нарекание приводит всё ту же историю Маугли и волчьего социума. Виртуальный мир  — это те же джунгли, уверен профессор и министр, и эти джунгли бьют по больному: уничтожают навыки человеческого общения. 

— Они уже безголосы, наши студенты, — не умеют формулировать чётко мысли, не могут объяснить, что делают, и это неправильно, — сетует Сергей Фёдорович.

Ишимская история профессора

Четыре города его жизни, и каждый стоит особицей. Министр родным считает лишь Омск, но часть своего сердца Лихачёв оставил когда-то в тюменском Ишиме. Здесь какое-то время Сергей Фёдорович преподавал. Так выстроилась личная география профессора Лихачёва: Омск, Ишим, Ленинград, Челябинск. Часто бывает так, что на улицах этих городов говорят: «Здравствуйте, Сергей Фёдорович!». И эти «незнакомые»  — сильно повзрослевшие его ученики. И каждый  — даже спустя десятки лет — помнит лекции Лихачёва. Уж для профессора это не бальзам на душу?! Пытливость и искренность каждый раз помогают Сергею Фёдоровичу обосноваться на новом месте. Совесть и порядочность  — найти новых и верных друзей. Когда-то в Челябинске у Лихачёва был только один друг, сейчас  — целая компания. Все разные, но все удивительные и дорогие.

Уроки больших кабинетов

И всё-таки сегодня  — министр. Лихачёв не ожидал, что тот самый мощный Иртыш принесёт в судьбу и силу государственности. Быть министром сегодня  — это тяжёлый труд, где от науки государственных решений будут зависеть поколения. Да и пандемия сменила не одну волну кадров. Сергея Фёдоровича уговаривали! Человека такого масштаба просто не назначишь. Лихачёв полгода не соглашался: прежнего министра экологии отстранили  — надо было взвесить: или взять чиновничий портфель, или остаться на ступени свободного эксперта и консультанта с авторитетным мнением. Проверки, согласования, и 21 мая 2018 года  — распоряжение о назначении Сергея Лихачёва министром экологии Челябинской области. Уже на тот момент стали известны некоторые итоги опроса по регионам  — Магнитка и Челябинск значились в списке самых неблагополучных городов России. Лихачёв сразу оценил масштаб работы и уровень огромнейшей ответственности. Было так тяжело, что мелькнула даже мысль сожаления  — зачем согласился? Старая команда министерства не спешила поддержать и ревностно отнеслась к новому назначенцу. Пришлось в буквальном смысле держать оборону здравомыслия  — настолько мнение нового министра по поводу «их» решений не совпадало.

— Зачем согласился, — спрашивали многие в тот момент. — Расстрельная же должность. — Так любая должность расстрельная, — философски рассуждает Сергей Фёдорович. Главное, как ты к этой должности сам относишься. Если есть ответственность, значит, знаешь, что делать.  Да, нападают каждый день, но я продолжаю делать своё дело, и только результат может сказать, прав ты или не прав. Пока прав,  — совершенно спокойно говорит Сергей Фёдорович. Правда, трижды сплюнул через левое плечо и комичности этого жеста сам рассмеялся.

Решающий уровень доверия

Лихачёву повезло. Сложились отношения с новым губернатором. 

— Алексей Леонидович только часто повторяет: вы мне суть доложите человеческим языком, — сравнивает разные губернаторские эпохи Лихачёв. — Сегодня и уровень доверия другой, и команда хорошая.

А команда  — реально эффективная. За неполные два года заключили 33 соглашения с крупными предприятиями региона о проведении экологических мероприятий, и у Лихачёва есть твёрдая намеренность увеличить цифру как минимум вдвое. 

— Хотя нам, конечно, не количество надо  — качество, — говорит министр экологии. — Предприятия и их собственники должны понять: сегодня надо очищать не только воздух, но и воду, и озеленение проводить не только на своей территории, но и дальше  — куда след выбросов идёт. Разве живущие там люди виноваты?

Главное — голос, правду и непоколебимую уверенность министра Лихачёва сегодня услышали многие. И есть примеры-гиганты, которые не ждут указов сверху  — проводят серьёзные экологические мероприятия и тратят миллионные бюджеты на сохранение окружающей среды. У ММК, к примеру, с запуском аглофабрики по степени загрязнения опустились на две ступени  — с «очень загрязнённого» до города «повышенной загрязнённости», а в цифрах это ещё ярче выглядит: индекс загрязнения атмосферы с чудовищной отметки на 19 единиц снизился до 6,0. Или ЧЦЗ  — не только зарыбляет Шершни, но и разработал целую экологическую стратегию. Да даже «Мечел»  — самый сильный загрязнитель города, и тот «взялся» за ум. Немалую помощь здесь министру Лихачёву оказал сам губернатор Текслер, теперь с введением ЕЭС углеродного налога, собственники предприятия и сами готовы вкладывать в экологию, иначе их продукцию не пустят на мировой уровень. Мотивация сознательности  — мог бы пошутить Сергей Фёдорович, но уже в ближайшее время на «Мечеле» начнут установку системы экологических постов, что важно для развития общей территориальной системы мониторинга.

— Без воспитания людей  — никак, — восклицает министр-педагог. — Не забивать голову  — воспитывать, начиная со школьной скамьи.

И тут ощутимо влияние именно министра Лихачёва: во всей Челябинской области в начальных классах  — уроки экологии. Под редакцией профессора изданы учебники  — пока только пробники для первоклашек, но дело кипит. 

— Мы пока в России единственный регион, кто это сделал  — вызовы нового времени министра Лихачёва только вдохновляют. Отец трёх сыновей точно знает: сегодня работает и на страну, и на Челябинскую область, и для безопасного и счастливого будущего. Родные в Омске своим профессором-министром гордятся и шёпотом иногда: «А это не опасно?». На что у министра Лихачёва всегда готов ответ: честно выполнять свою работу не опасно, а достойно.