+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Он — сильный. И потому спину противнику не показывает, даже если приходится вступить в борьбу с самим собой. Он стремится к душевному покою и… ездит на охоту за зверем и дичью. Любит домашний уют и каждую среду, зимой, на снегу играет в футбол. И, будьте уверены, свой гол он всегда забьет.

«Витенька, это ты?»

Спросил старый, слепой Учитель, Андрей Васильевич Соков. В шестидесятых он работал директором интерната, где жил и учился Виталий. Все интернатовские мальчишки боготворили воспитателя. Друг к дружке не ревновали, поскольку не выделял никого. Был строг и мягок одновременно. Пятнадцать лет назад выпускники интерната собрались на встречу. Слезы выступили у Виталия, когда ослепший Андрей Васильевич узнал его, своего ученика. И Учитель рассказал уже взрослому воспитаннику, что его мама, Елена Мефодьевна, перед своей смертью просила присмотреть за сыном Витенькой. Учитель давно умер. А ученик до сих пор помнит, как Андрей Соков выступил поручителем, когда ему пришлось туго. Многое хранит в памяти Виталий Павлович

— Помню, в четыре года сестра Валентина прочитала мне книжку про полярников. И я надел старый ремень, повесил на него, совсем как настоящий охотник, трех цыплят. Помню, как потом за это уши драли. Помню, как болел корью.  Как пряников объелся (лакомство по тем голодным временам), что тошнило. Помню, закрыли меня дома (наказали, скорее всего), я брал конфеты и печенье, надкусывал их и кидал в прохожих с криком: «За Родину, за Сталина!». И как всыпали по первое число, тоже помню.

…Вот только образ отца в памяти не сохранился. Мама о нем почти не рассказывала. Зато с мамой связаны самые теплые детские воспоминания. Пока мама жива была, в школе учился на «отлично». Держала сына строго, ругала из-за каждой «четверки». Жили трудно, мама работала, где придется, чтобы двоих детей поднять. Своего дома не имели, поэтому переезжали с места на место, ютились по «служебным углам». Родился Виталий в Тракторозаводском районе, в доме около районной поликлиники. Затем переехали на седьмой участок, напротив Детского парка. Потом на улицу Туристов. Получили новую квартиру на Ферросплавной. Там мама и умерла от рака. Совсем еще молодой…

— Последний год мама не вставала. Но даже помыслить не мог, что она умрет. Когда сказали, что ее нет, не поверил. Разве мама может умереть? Чья угодно, только не моя.

…Двенадцатилетний Виталий горе свое не сразу осознал. Это случилось потом, позже. Валя оформила опеку. Старалась заменить брату мать. Замуж не вышла и поклонников отгоняла. Очень жалела Валентина младшего брата. А когда Виталий вырос, взял на себя заботу о сестре. За столько лет Валя привыкла к его неизменному вниманию и слушается своего брата во всем. На восьмое марта он дарит ей розы и духи, в последний раз — французские «Валентина». А однажды в дом пришли телевизионщики снимать фильм ко дню юбилея Виталия Павловича. Она покорно села перед камерой, сказала: «братишка, я тебя люблю» и заплакала.

В интернате Виталий сполна вкусил «воздух свободы». Интерес к учебе у парня пропал. Требовать-то некому, у сестры характер мягкий, да и виделись только по выходным. Он дрался до крови, обижать себя не позволял. И всегда был заводилой в мальчишечьих компаниях. Однажды его выбрали председателем отряда. Дальше «карьера» не пошла, поскольку его «инициативы» не всегда нравились педагогам…

— Определите ваше детство одним словом: мое детство было…
— …интересным. Садик не посещал, а в интернате впервые попал в коллектив, где у меня появилась возможность проявить себя, свой характер…

— А если б ваше детство не было таким интересным, вы бы стали тем, кем стали?
— В любом случае добился бы чего-то в жизни.

— Родились личностью?
— Это же видно с самого начала, что за человек пришел в мир. Если сильный, он и в пять лет сумеет постоять за себя. Сильный дает отпор, слабый пасует.

— А вы когда-нибудь чувствовали себя слабым, когда не можешь перебороть кого-то или что-то? Горечь поражения вам знакома?
— Бывало и такое, еще в юности. Обижался на общество, общество — на меня. И я ничего не мог сделать.

— В жизни каждого человека есть период, когда вдруг обнаруживаешь, что мир не таков, каким рисовался. Разочаровываешься в людях, правилах жизни, в обществе с его двойной моралью…
— Да всю жизнь это длится, начиная с детства. Сталкиваешься с человеком или обстоятельством, снова и снова испытываешь разочарование, когда белое и пушистое оказывается на поверку грязным и злым. И даже интуиция не помогает сразу определить хорошо замаскировавшегося негодяя.   тому же люди меняются.

— Вы думаете?
— Чаще всего обстоятельства их заставляют, и далеко не всегда в лучшую сторону.

— А вы изменились?
— По-моему, нет.

Семья-то большая?

— Виталий Павлович, а у вас большая семья?
— (Смеется) Семья-то большая, да толку в ней мало, всего мужиков-то: лишь внук мой, да я. И зять.

…Мужчин в его семействе действительно не густо, зато в женщинах недостатка не наблюдается. Жена — Любовь Филипповна, сестра Валентина, дочь Наталья, старшая внучка Лена, младшая внучка Наташа и годовалая правнучка Любочка. Да кошка Шарлотка. Из мужского «населения», помимо Виталия Павловича, — внук Паша и зять Анатолий. В любимчиках раньше ходила Елена, теперь это почетное место заняла самая младшая — Любочка. Живут все рядом, в одном поселке. Вместе собираются часто. За большим столом, заставленным печеньями-соленьями, старшие поучают младших, младшие делают вид, что слушаются. Любовь Филипповна готовит божественно, поэтому Виталий Павлович не очень любит рестораны. Считает, дома уютнее. Раньше любил помогать жене по хозяйству, теперь ленится. Хотя руки у него «растут из правильного места».  огда они, еще молодожены, купили свою первую «трешку» на ЧТЗ, Виталий за полгода сделал «евроремонт»: плитку выкладывал, зеркала монтировал, шкафы-антресоли сооружал. А научился всему на отпускных «шабашках», когда еще работал на заводе.

Вообще же, Виталий Павлович считает, что зарабатывать деньги — дело сугубо мужское: «мужчина обязан быть дома лидером. И может уважать себя лишь в том случае, если содержит семью». Хотя в первые годы совместной жизни Любовь Филипповна зарабатывала больше мужа…

— На ком держится ваша семья?
— Что значит, на ком? На обоих. Один не может удержать, если другому не очень-то и надо. Насильно мил не будешь. Мы с Любой прожили 30 лет, и, думаю, во многом это ее заслуга. Она более терпеливая, мудрая. Она умеет прощать. И очень строго замечает все то, что мне, например, хочется скрыть.

— Она ругает вас?
— Иногда, но в пределах допустимого, к тому же, как правило, за дело. Я молчу. Или не молчу, стараюсь доказать свою правоту.

— Недавно, на каком-то празднике вы были замечены вдвоем с супругой. Вы представили ее: а это моя Люба. И она прямо-таки просияла. Видимо, не часто вы выходите «в люди» вдвоем?
— Стараемся как можно реже. Мы не любим тусовки. Намного приятнее посидеть дома.

— Обсуждаете дела фирмы с женой?
— Дома о работе не разговариваем.

— Советов не просите?
— По работе — нет. Только в вопросах отношений между людьми, здесь женщины мудрее.

— У вас есть власть, и вам не надо никого ни о чем просить. А есть в этой жизни человек, к которому вы можете прийти и сказать: все, устал, не хочу больше ничего. Рассказать все, что на душе накипело?
— Только Любе.

— Вы устаете?
— Иногда. Тогда приду домой, Любовь Филипповна накроет ужин, мы с ней по сто грамм выпьем, поговорим.

Оставить след

…«Мизар» начинался ровно десять лет назад с идеи, родившейся у троих друзей: Семена Мительмана, Игоря Заславского, Виталия Рыльских. Сегодня лидеров «Мизара» осталось двое: Игорь Заславский погиб много лет назад. Но имя его сохранилось в названии фирмы. И дети погибшего товарища, два мальчика, растут под «патронажем» друзей отца. Сегодня Виталий Павлович является президентом холдинга «Мизар». Почти двадцать предприятий (среди которых «Мизар-Консалт», «Хлебпром», «Фианит», автоколонна) и около двух тысяч человек находятся в его подчинении. Только в «Хлебпроме» трудится около тысячи человек. Президент компании, конечно, всех своих работников не знает в лицо и поименно. Но, кроме руководителей первого звена, хорошо знаком с мастерами и высококвалифицированными рабочими. Во все детали своих фирм не вникает, вполне доверяя специалистам. На ошибки подчиненным оставляет только один процент…

— Какова ваша роль в «Мизаре»?
— Решать те задачи, которые никто не может одолеть. Чаще всего это касается внешней политики предприятия. Но случается, просят и о мелочах.

— Подчиненные вас всегда слушают, вы авторитарный руководитель или демократичный?
— Не мне решать, спросите у сотрудников фирмы. Одно скажу — последнее слово оставляю за собой.

— В бизнесе вам приходится ладить с представителями разных структур, областными, городскими властями, которые часто занимают противоположные позиции.  ак удается лавировать, находить взаимовыгодный компромисс?
— В своем деле мы независимы, поскольку никогда не пользуемся бюджетными деньгами. Привилегий не просим. Работаем в рамках закона.

— Вы ничего не просите у властей. А они у вас?
— А что мы можем дать? Разве что помочь заткнуть какую-то маленькую бюджетную «дырку». Благотворительностью мы занимаемся и без чьих-то просьб.  онечно, когда какой-то новый проект готовится, необходимо согласование с администрацией.

—  то-то говорил: чего я не знаю, того и не стоит знать. Вы можете то же сказать о себе как о бизнесмене?
— Я многого не знаю и в бизнесе, и в жизни.   примеру, экономику — не так хорошо, как хотелось бы. Законодательство у нас меняется быстро, все время приходится быть в курсе.

—  акие перспективы ожидают «Мизар», скажем, лет через пять?
— Хотим стать крепче на ноги. Холдинг — это ведь еще и производство, оно у нас есть, но будет больше.
…Надо сказать, с кадрами в холдинге полный порядок. Люди держатся за свои места, а руководители — за ценных работников. В случае острой необходимости помогут и с решением домашних трудностей.   Виталию Павловичу часто приходят с личными просьбами его работники. Он выслушает и сделает, что в его силах: « ому-то ведь и хорошего совета достаточно». Впрочем, он внимателен не только к своим. Однажды на базаре подошла к нему женщина. Одета чисто, и видно, что стесняется прямо просить о помощи. Виталий Павлович разговорился, и оказалось, нужда выгнала на улицу бывшую учительницу…

— Когда просят, вы всегда помогаете?
— Практически всегда.

— Только для того, чтобы перестали просить, или вас кто-то научил милосердию?
— Просто так не просят. Я имею в виду обычных людей, попавших в трудную ситуацию, а не профессиональных попрошаек.

— А храм в поселке Смолино построили для кого или чего?
— Как-то вечером с женой разговаривали, и вдруг вспомнилось: чтобы жизнь не зря прожить, человек должен построить дом, посадить дерево, вырастить ребенка. Решили оставить после себя добрый «след» в этой жизни. Например, выстроить часовенку. Потом узнал, что часовня — это такой маленький «храмик», за которым никто не следит. Посоветовался с архитектором  овалевым. Разработали проект храма. По совету районного архитектора выбрали место на въезде в поселок. В общем, загорелся идеей.  ак минимум, дважды в день ездил, смотрел, как работы ведутся.

— Ходите туда молиться?
— Зачем мне ходить куда-то, у меня дома иконостас, настоящий музей икон. Иконы меня завораживают. Это не просто произведения искусства, нечто большее — реликвии. Но вообще-то я не соблюдаю всех религиозных условностей.   примеру, не пощусь, но верю: высший суд и высшая справедливость в мире есть. Хотя они часто непонятны для понимания простого смертного.

— А библейские десять заповедей соблюдаете?
— Это правила, которые придумал человек, чтобы выжить в обществе себе подобных. Однако, все видят и понимают, что иногда обстоятельства и сама жизнь заставляют в чем-то переступить эти правила. Иногда даже нужно переступить. Нельзя же покоряться всему…

— Если не всегда соблюдаете религиозные традиции, почему тогда вы обвенчались с Любовью Филипповной? Она захотела?
— Это моя идея, жене она понравилась, и произошло событие восемь лет назад, через 22 года после нашей свадьбы.

— Вы любите вашу жену?
— Да.

— А часто ей об этом говорите?
— Редко.

— Если не верите в десять заповедей, то как вы к войне в Ираке относитесь?
— Двояко. Война сама по себе — явление отвратительное. С другой стороны, нужно и Саддама Хусейна поставить на место. Нельзя забывать о том, что он представляет самый страшный на земле режим.  роме того, предотвратить эту войну было невозможно. Я недавно приехал из Америки и могу сказать: американцы ждали войну. Им она нужна для реанимации их стагнирующей экономики. Знал, конечно, что война будет, но все равно «корябнуло» по душе. И Россию война обязательно затронет, хотя экономически, и политически нам она не выгодна. Но, думаю, Америка возьмет свое.

Жизнь — борьба

…Какое счастье, что мир не состоит из святых. Святость скучна.

Виталий Павлович — человек сильный. И потому спину противнику не показывает, даже если приходится вступить в борьбу с самим собой. Он стремится к душевному покою и… ездит на охоту за зверем и дичью. Любит домашний уют и каждую среду, зимой, на снегу играет в футбол. И, будьте уверены, свой гол он всегда забьет. Азартен, но даже в казино Лас Вегаса не теряет головы. Осознает свою власть над людьми и… стесняется их повышенного внимания.  расота мира его завораживает, а люди, случается, разочаровывают. Но он не сдается, потому что иначе скучно жить…

— Вы многое в жизни испытали: предательство друзей, потерю близких, власть, разочарование, любовь… Чего еще ждете от жизни?
— Откуда я знаю, наверняка что-то еще припасено.

…Он — жаворонок, и в семь утра уже готов «к труду и обороне». Не выглядит строгим, злым или серьезным, даже когда серьезен, строг или зол. Но всегда — грустным. Вокруг него всегда много людей, а он предпочитает общество умных и порядочных. Трусов не терпит, потому что они могут предать. Любит легкие фильмы, а его жена — мелодрамы. Им нравится разное, но он дает ей полную свободу выбора во всем. В последнее время часто повторяет: «в последнее время». Хотя возраста не чувствует: «лет сорок, нет, тридцать пять для меня в самый раз»

Он часто бывает в шестом детском доме, над которым давно и неофициально шефствует (а с недавних пор официально состоит в попечительском совете), и вспоминает свое детство. Любимчиков не заводит. Говорит, это жестоко по отношению к остальным. Нынешним труднее, считает Виталий Рыльских: «Сегодня детский дом совершенно другой. Мы росли на полном государственном обеспечении. И с работой тогда проблем не было»…


— Для кого и для чего вы живете?
— Для своей семьи, друзей, для себя, конечно. А для чего?… Думаю, никогда человек не может сказать: я сделал все, что хотел, теперь могу отдохнуть. Возникают все новые задачи.   примеру, воспитали дочку, появились внуки. Они выросли, родились правнуки. Поставил дом, через пять лет потребуется пристрой, через десять — новый дом. Построил храм, теперь надо думать о воскресной школе. В поселке, где живу, то тротуар плиткой выложим или фонтан облагородим, освещение сделаем, дорогу заасфальтируем.

— Но это для других…
— И для себя тоже, я здесь живу. Еду мимо, приятно, вокруг красота и благолепие: ребятишки резвятся, бабушки на скамеечке им косточки перемалывают, молодая мама катит колясочку…

— Вы счастливый человек?
— Счастье — это когда видишь сделанное тобой.

— Вы могли бы жить где-нибудь…
— (перебивает) Нет.

— Даже не хотите дослушать про Швейцарию…
— Был я и в Швейцарии, и в Америке, и в Париже. И нигде не смог бы жить. Мне там неинтересно. Воспитание, видимо, не то. Здесь ты живешь, а там отдыхаешь. Здесь работаешь, а там все чужое. Жизнь без задач скучна.  огда все хорошо, начинаешь киснуть. Стоит только жизни подкинуть «сюрприз», и все в порядке, я в своей «тарелке».

— Вся жизнь — борьба… Наполеон сказал: человек может все, если его не остановить.
— Он прав. Человек может все, даже если его пытаются остановить.

Pin It on Pinterest

Share This