Империя Илейко
Явления: чтобы помнили
Текст: Сергей Смирнов
Фото: из архива радиозавода «Полёт»
В 1970–1980‑е годы челябинцы слушали новости о космосе, которые звучали из радиоприёмников «Россия». Эти приёмники выпускал челябинский завод «Полёт». Но никто не подозревал, что стыковка кораблей «Союз» и «Аполлон», успешная посадка «Бурана», а также другие успехи в авиации и космосе — это тоже труд их земляков. Секрет, который хранили за сотней замков. Зато засекреченный генеральный директор завода «Полёт» — Виталий Михайлович Илейко — был известен всем. Уж слишком многое сделал для предприятия и города этот удивительный человек.
Как начинался Челябинский радиозавод? Читаем записки: «На окраине леса стояла избушка. В ней была маленькая комната и такая же кухня с огромной плитой, на которой постоянно кипел чайник. Уже ранним утром сторож Толстиков откапывал эту занесённую снегом избушку, колол дрова, топил печь. С утра начиналась планёрка. Дел много. Первая задача — формирование коллектива. Семён Семёнович Пьянков (первый директор завода — Ред.) часто ездил в командировки, набирал рабочих, многих через Министерство обороны. Демобилизованным солдатам и офицерам, особенно тем, кто служил в войсках связи, предлагали отправляться в Челябинск. Мне как секретарю поручали многое: вести документацию, переписку, отправлять и получать почту. Помню, в очередной раз несла с почты только что полученные чертежи. А навстречу мне четверо молодых красивых людей, по внешнему виду явно не челябинцев. Спрашивают, как пройти на строительство завода. Это были первые молодые специалисты. Среди них был и Виталий Илейко…».
Память у секретаря дирекции завода «Полёт» Раисы Петровны Барановской была отличная. Она помнила поимённо всех, кто первым был принят в штат предприятия, а ведь это 1949 год! Правда, было всего-то двенадцать человек! Среди тех, кто вошёл в историю, рядовые люди — сторож Толстиков и уборщица Куликовская. И, конечно, Виталий Илейко, который прошёл всю карьерную цепочку — от инженера до генерального директора «Полёта». Виталий Илейко — это целая эпоха в жизни завода. Что можно сказать об этом человеке?
Что ж ты, товарищ, нюни распустил?
Виктор Михайлович Илейко стоял за штурвалом «Полёта» 30 лет и за это время сделал его предприятием всесоюзного масштаба. Он добился этого потому, что сам создавал себе трудности, а потом с успехом их преодолевал. Звучит двусмысленно. Но на самом деле всё просто и предельно ясно.
Илейко понимал, что радиозавод может развиваться только при условии крупных и сложных заказов. А как их получить? Для выполнения заказов нужны мозги. При радиозаводе был создан научно-исследовательский институт — НИИИТ, но крупных специалистов сначала там не было. С учёными вообще была проблема. Не ожидая милостей от природы, пришлось растить кадры самим, причём в короткое время. Постепенно в институте появились молодые кандидаты, а потом и доктора наук. Илейко, кстати, сам читал лекции в Челябинском политехническом институте и имел звание доцента на кафедре экономики промышленности и организации производства. Организовать производство он умел. Но сначала нужно было получить крупный и сложный заказ.
Борис Андреевич Власов, работавший при Илейко главным инженером и секретарём парткома, вспоминает, как это примерно было. В министерстве ставят задачу: нужно разработать такой-то проект, кто возьмётся? Вызываются ленинградцы. На решение задачи ленинградцы просят четыре года. В это время Илейко думает. Но думает он очень быстро. И что-то просчитав или просто набравшись смелости, челябинский директор заявляет, что задание он выполнит в два раза быстрее. Молчание. Затем у Илейко спрашивают, подумал ли он? Виталий Михайлович отвечает, что он прекрасно представляет, что с ним будет, если задание будет провалено. С этим тогда не шутили. Люди в «оборонке» работали очень серьёзные.
Борис Андреевич говорит, что Илейко в самых трудных ситуациях никогда не паниковал. Да, мог накричать, но всё по делу. А в основном поддерживал человека, не давал ему опустить руки.
— Он вызывал человека к себе, садился напротив и говорил примерно так: «До сдачи заказа осталось три месяца. А у тебя и то не готово, и это, тут и там проблемы. Что же ты, дорогой товарищ, нюни-то распустил? Вот тебе два часа — иди, подумай и подготовь мне свои предложения. И мы снова соберёмся и всё обсудим. А если у нас двоих ума не хватит, то кого-нибудь третьего пригласим…».
Илейко работал азартно. Он не был готов проигрывать. Никогда коллеги не видели его в отчаянии. Этот человек был большим артистом. Он знал себе цену и был способен выгодно подать себя. Илейко умел быстро расположить к себе людей, и они полностью доверяли директору.
Полёт в Дагестан
Когда «Полёт» уже твёрдо стоял на ногах, в министерстве для Илейко придумали ещё одну заботу. В Дагестане, чтобы занять работой местное население, построили три радиозавода. Кому пришла в голову эта нестандартная идея, неизвестно. Производство сложного оборудования в краю виноделов, скотоводов и поэтов как-то не ладилось, не в традиции, прямо скажем. И тогда высокое начальство предложило сделать эти заводы филиалами «Полёта». Где, спрашивается, Урал и где — Дагестан? Утопия. Но Илейко согласился. Пришлось создать в Дагестане ещё один НИИ, посылать туда своих специалистов, обучать людей. И дело пошло. Дагестан отблагодарил за это по-своему: как-то в Челябинск пришли вагоны с фруктами — каждому работнику «Полёта» прислали в подарок по десять килограммов винограда! Просто праздник какой-то. И такое было не один раз.
Виталий Михайлович был награждён орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта». Зная его заслуги, соратники удивлялись, почему на его пиджаке не появилась Звезда Героя Социалистического Труда. Зато лауреатом Государственной премии Виталий Михайлович был дважды, что ставит его на особое место в корпусе знаменитых директоров Челябинской области.
Первый раз Илейко получил премию за разработку и внедрение систем ближней навигации и посадки летательных аппаратов. А вторую премию ему вручили за работу в области корабельного оборудования для посадки самолётов морской авиации. «Полёт» летел высоко. Челябинским оборудованием оснащались военная и гражданская авиация, военно-морской флот, средства ПВО и, конечно же, космос. «Полёт» участвовал в создании посадочного комплекса космического корабля «Буран» и стыковочного комплекса кораблей «Союз» и «Аполлон».
Когда сотрудников «Полёта» наградили за точное приземление «Бурана», журналист «Челябинского рабочего» Юрий Емельянов тут же спикировал в кабинет Илейко. Но тот интервью дать отказался и свёл Юрия с молодыми учёными, которые месяцами жили на аэродромах: «Пиши о них. Эти ребята достойны, чтобы о них узнала вся страна!». Молодые учёные получили ордена Трудового Красного Знамени. А в редакции Емельянова ждали уже люди в шляпах, которые убедительно предложили сдать журналистский блокнот. Всё было секретно. Наверное, это было оправдано, что бы на этот счёт ни говорили.
И что бы там ни говорили, но челябинские системы посадки и навигации самолётов до сих пор действуют на кораблях военно-морского флота. Например, на крейсере «Адмирал Кузнецов», который доставил наши самолёты к берегам Сирии.
Радио — в каждый дом
Что знали о продукции «Полёта» простые граждане? С 1969 года завод приступил к подготовке производства нового малогабаритного переносного приёмника «Россия-301», положившего начало целой серии приёмников этого класса. Их массовое производство началось в 1970 году, к концу декабря было выпущено 80 тысяч, а в 1971 году — 196 тысяч. Каждый десятый выпускаемый в стране радиоприёмник — «Россия».
Из Челябинска они отправлялись в Украину, Азербайджан, Киргизию, Латвию, Казахстан. Таким образом, к 1976 году четверть от общего объёма производства радиозавода «Полёт» составляли товары народного потребления. Вот здесь уже не было никаких секретов.
Когда выпускник института или техникума по направлению приходил работать на завод, директор встречался с ним лично.
— Кем хотите работать? — спросил он Валентину Власову.
— Конструктором!
— Ну, для этого нужно хорошо знать производство, попробовать всё своими ручками! — сказал Илейко. — Идите, знакомьтесь.
И Валентина пошла. Но директор направил её не в конструкторское бюро, а в цех. Целый год точила детали на токарном станке. Так как она имела техническое образование, то для начала ей дали не первый, а третий разряд. А затем судьба сделала крутой поворот. Знаете, до какой должности она дослужилась на «Полёте»? Вы не поверите, до главного архитектора завода! Власова была главным архитектором 22 года, а всего на заводе проработала 55 лет.
При чём здесь радиозавод и с какого бока тут архитектура? Дело в том, что завод рос, и, кроме цехов, здесь появлялось много других помещений, предназначенных для культуры, спорта и отдыха. Со временем «Полёт» превратился в империю: на заводе вместе с филиалами трудились 22 тысячи человек. Виталий Михайлович считал, если человек значительную часть времени проводит на работе, то всё здесь должно быть не просто комфортно, всё должно быть просто замечательно. Эскизы и проекты просматривал лично: комната отдыха в производственном цехе, строительство профилактория по мировым стандартам — до всего доходили руки. Когда у «Полёта» появились дополнительные финансы, Илейко решил построить Дом культуры. Да не обычный, типовой, а такой, чтобы на заводе все вздрогнули от гордости. Ветеран завода Раиса Степановна Зубкова вспоминает, как челябинская делегация ездила за советом и поддержкой в Москву. В столице Виталия Михайловича уважали, и в министерствах строительства и культуры (как тут не вспомнить коня и трепетную лань) ему были открыты двери всех кабинетов. В итоге не дом получился — дворец. А профилакторий? Кого здесь только не было: весь цвет в основном чёрно-белого советского кинематографа — Сергей Бондарчук, Ирина Скобцева, Сергей Герасимов, Евгений Урбанский, Андрей Миронов. А также космонавты и другие личности, которые в силу специфики своей работы держались в тени.
…А не закоптить ли нам кур?
Виталий Михайлович старался быть лучшим и первым. На «Полёте», например, первыми в городе перешли на пятидневную рабочую неделю (раньше суббота была рабочим днём), здесь первыми начали получать и так называемую тринадцатую зарплату. А если первым быть не получалось, то Илейко не стеснялся и перенимал лучшее у других. В Прибалтике как-то стали внедрять шведский стол. Челябинцы ездили перенимать опыт в Латвию и Литву, наблюдали, например, как напитки в столовой на заводе разливал робот, и решили, что шведский стол — отличная идея. Опыт переняли, но не учли русский характер: первое время во время обеда в «Полёте» ели столько, что казалось — проедят завод! В столовой «Полёта» за обеденные столы могла сесть тысяча человек одновременно.
В период руководства Илейко были построены десятки тысяч квадратных метров жилья, Дворец спорта и Дворец культуры «Полёт», две базы отдыха, пионерлагерь «Радуга», санаторий-профилакторий, семь детских садов. По его инициативе велось шефство над четырьмя школами, двумя ПТУ, в структуру завода вошли радиотехникум, центр трудового обучения и профориентации школьников, развивались совместные программы подготовки инженеров совместно с ЧПИ.
Виталий Михайлович старался как-то одомашнить завод. Однажды он обратился к главному архитектору предприятия с необычным предложением: а не коптить ли нам кур? И Валентина Власова нашла в городе женщину — специалиста по копчению кур. Куры получались вкусными, но стоили дороговато — сказывались расходы на специи. Тогда директор внёс предложение: освоить копчение рыбы. А для этого пришлось создать рыбоводческую бригаду и начать зарыблять водоёмы. Всё это воспринималось на заводе с энтузиазмом, делалось весело, с юмором. И, как говорится, без ущерба для основного производства.
Фирменный стиль
На радиозаводе сложилась какая-то особая культура. Она сказывалась во всех сферах человеческих отношений. Директор «Полёта» Алексей Васильевич Шахин, тот, что строил завод, на одном из совещаний поставил задачу: «Всем мужчинам каждый день бриться!». Все понимали, что строят завод, на котором предстояло работать не кувалдой и киркой, и выполняли приказ. Виталий Илейко, став генеральным директором, требовал от руководителей ходить на совещания в пиджаках и галстуках, показывая подчинённым образец аккуратности. Аккуратность и внимание к деталям — это непременное требования в работе по созданию радиотехники. Эти качества на заводе прививались с самого основания.
Виталий Михайлович оставил после себя не только империю. Он создал свой стиль работы. В секретной продукции «Полёта» до сих пор ощущается какой-то особый почерк. Например, на завод приходят не только заявки на новые проекты, но и убедительные просьбы продлить срок действия старых. Уж очень они сделаны, скажем так, умно и красиво. И, конечно, надёжно.