+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Ирина Коростышевская

Пока влюбляются люди…

БИЗНЕС: Разговор на двоих

текст: Татьяна Кузнецова
фото: Дмитрий Болотин

Впервые в истории «Миссии» мы публикуем интервью с владелицей журнала Ириной Коростышевской. Вопреки шаблонам и правилам это интервью подготовила и провела доцент высшей школы экономики и УПРАВЛЕНИЯ ЮУрГУ, заместитель директора строительной компании «западный луч» Татьяна Кузнецова. Получился разговор, в котором вопросы были ответами, а ответы  — вопросами.

-Когда поднимается тема голубых океанов, даже в областях, где у меня лично есть какие-то представления, я мучаюсь, куда же может продвинуться человеческая мысль — мысль мечтателя, инноватора, созидателя через пять-десять лет. В технологических сферах это трудно, но всё же прогнозируемо. В творческих сферах это терра инкогнито. Вот ваш журнал. Он сложно формализуется с коммерческих позиций, так же, как не формализуется эмоция, душа, любовь, и поэтому в качестве сопровождающего я взяла сказку про Алису. Хорошо известно, что её написал математик и философ одновременно, и в ней зашито большое количество загадок и ответов. Каждый раз, перечитывая книгу, я поражаюсь их глубиной и глобальностью и необъяснимой магией.

«Не грусти, — сказала Алиса. — Рано или поздно всё станет понятно, всё станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружево. Станет понятно, зачем всё было нужно, потому что всё будет правильно».

Когда я думаю, какой продукт продаёт ваш журнал, я не могу найти однозначного ответа. Настроение, добро, эмоция, магия? Я попыталась технологически разобрать ваш журнал и увидела, что он абсолютно созвучен времени: короткий литературный жанр, клиповость, новостные ленты, ленты про кино, музыку, глобальные события, честные, но предельно тактичные биографические материалы про реально живущих людей, а не про вымышленных персонажей. Шестнадцать лет назад такого продукта точно не было. За эти годы он эволюционировал, менялся, но в своей логике остался таким, каким был задуман, сохранив свою актуальность и уникальность. Как получилось его создать и как он может меняться, по вашему мнению? Вот такой простой первый вопрос.
-Вот смотрите, какие дикие рамки у меня внутри: если бы этот вопрос прозвучал в парке или у меня на кухне, то я на него ответ знаю. Поскольку наш разговор мы планируем опубликовать в журнале, то я не знаю ответа. Он у меня есть лично для вас, лично для любого другого человека, которому я доверяю, но не для всех. Понятно, что я — не журнал, что журнал — это продукт, который не я, но моя связь с журналом настолько магическая, что рассказать чужим людям, как он сохраняет себя, я не могу. Не могу и не хочу. Понимая, какое большое количество разных людей видит и читает журнал, я всегда очень бережно отношусь к каждому тексту, чтобы закрыть человека от завистников. Люди могут не догадываться об этом, не знать этого, но главный редактор прекрасно знает, что я могу в последний момент переставить абзацы местами или дописать в интервью какие-то важные слова, чтобы человек был полностью защищён в рамках своей публикации. Кому-то про маму, кому про папу, кому-то про жену — у каждого человека свой сильный канал любви, который его бережёт. Всегда говорю: маленьких детей в журнал не надо, они ещё незащищённые. Вот как-то так. Секрет актуальности журнала тоже из этой оперы. Пока он маленький, не будем его хвалить.

-Правильно ли я понимаю, что вы предполагаете, что есть люди, которые не любят журнал?
-Почему вы удивляетесь? Журнал не может нравиться всем без исключения. В нём очень сильная энергетика многих талантливых и мощных людей, которая некоторых читателей привлекает и манит, а некоторых просто отпугивает. Одна моя знакомая как-то пожаловалась, что не может приносить «Миссию» домой, потому что мужчины на обложке не дают ей переодеться в халат. Вы смеётесь, а я растерялась, услышав такой бред. Теперь понимаете, почему я не готова на всю область рассказывать о планах? Лет с восемнадцати я научилась понимать, что мечты и желания можно транслировать либо в небо, либо через очень близкого мужчину, либо через редчайших женщин, которые умеют понимать без слов.

-Продукт родился так, потому что вы так чувствуете. Как профессиональный лингвист, вы считываете человека, время, эмоцию. Как будет развиваться журнал, вы не знаете, потому что не знаете, что будете чувствовать дальше?
-Я не знаю, что такое считывать время.

-Не лукавьте, всё вы знаете. Если бы вы не могли предсказать, как будут развиваться события, вы бы не смогли создать востребованную и конкурентную вещь на рынке печатной продукции.
-Ни в какую конкуренцию я не верю. Журнал — не колбаса, не молоко, он совсем другой продукт. Давайте переведём на жизнь. Вас любит ваш муж. Ну на фига ему будет нужна другая женщина? Вы любите своего мужа. Разве вы присматриваетесь к другим мужчинам? Нет. Конкуренция возникает там, где нет привязанности и доверия. Где пропадает интерес, где начинается фальшь. Когда я начинала журнал, на рынке были «Выбирай», «Стиль», «Я покупаю», «Челябинск», но я никогда не разглядывала через лупу их проекты, а они никогда не копировали мои. У каждого журнала была своя аудитория, мы с уважением относились друг к другу и категорически запрещали сотрудникам во время встреч с клиентами сказать хоть одно плохое слово про коллег.

-Но там был другой месседж!
-И что? Другие люди во главе, их месседж, как вы говорите, но какое отношение это имело ко мне? Если, отвечая на ваш вопрос, я мыслю в правильном направлении, то скажу вам, что я бы очень хотела успеть прожить своё. То, что мне предназначено. Удержать в своём пространстве людей, которые мне дороги, и притянуть новые красивые события. Если же ваш вопрос был про другое, то наверно, я покажусь вам сейчас немного надменной, когда скажу, что подделки под «Миссию» для меня не представляют интереса. В копии нет энергии оригинала, это знает любой профессиональный коллекционер. Мой сын однажды спросил: почему ты никогда не рассказываешь людям, как ты устала, как тебе было трудно, почему у тебя только красивые картинки и истории со счастливым концом? Я улыбнулась тогда и ничего ему не ответила. Мне кажется, что любому умному человеку и так понятно, какой это энергетически затратный труд. После девяноста разговоров в неделю в пятницу вечером у меня есть одно желание — молчать. Я обожаю балет, могу смотреть его часами, но сериал «Плоть и кости» смогла посмотреть всего пятнадцать минут, до первой крови в пуантах. Всё, больше не захотела. Поняла, что если досмотрю сериал до конца, больше никогда не смогу смотреть балет без слёз. Сохранила себе праздник — для меня эмоция восхищения сильнее, чем чувство жалости.

-Как бы цинично это не звучало, но формулу вашего продукта вы сейчас сформулировали. Человек вы солнечный, со стержнем внутри, с прямой ….
-…о чём вы говорите? Ну какой я солнечный человек? От того, что не имею права рассказывать людям о своих проблемах? Помните, в фильме «Меланхолия» она лежит на траве и загорает под луной? Хотя, наверно, слово загорает здесь не подходит. Лет семь назад смотрела фильм, а эта сцена до сих пор перед глазами. Солнечной стороной можно отдавать, согревать, вдохновлять, но ты не притянешь этой стороной ни большое волшебство, ни маленькое чудо. Люди. Без них я бы ничего не сделала. Люди, которые ведут меня все эти годы, даже если они на расстоянии, и люди, которые внутри журнала. Да, это была моя мечта с детства. Но без людей, которых прислал мне мир, я бы ничего не смогла сделать. Есть такая простая, но ёмкая фраза: для женщины главное — хотеть. Для себя, по-честному, а не для того, чтобы кому-то доказать. Когда мы знаем, чего хотим, всё случается. Но очень часто получается из серии «назло кондуктору пойду пешком». Поссорилась с мужем, отвернулась к окну, и одно желание: обними. Он подходит, обнимает, а ты такая: руки убрал!

-Категорически невозможно с вами в заданное русло перевести разговор!
(Смеётся). Вы хотели сказку Льюиса Кэролла трансформировать в логическую схему создания журнала, а у нас тут своя сказка.

-«Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» Мы понимаем, что мир не просто стремительно, а чудовищно быстро и разительно меняется. Вчера ещё незыблемые понятия и технологии уходят. Ритейл, даже продуктовый, уходит в интернет. Я даже представить себе не могу, что мы получим через десять лет, потому что без этого носителя новое поколение уже не сможет. Но не могу не согласиться с Татьяной Черниговской, которая говорит, что бумажная книга — носитель не только информации, но ещё настроения и эмоций — никуда не уйдёт, и всегда будет принадлежностью думающего человека. Мне интересно ваше мнение.
-Тут два ответа, потому что вы задали сразу два вопроса. Один из моих товарищей месяц назад рассказывал, как они с дочкой, которой сейчас двадцать семь, купили в книжном магазине в Москве целый пакет книг, и какое он получил удовольствие, когда они принесли их домой. Его ощущения мне близки и понятны. Запах книг в книжном магазине завораживает ровно так же, как запах дорогих духов. Запах, шорох, шелест. Я абсолютно согласна с Татьяной Черниговской, лекции которой вызывают у меня большой интерес. Говорить, что печатный продукт полностью перейдёт в интернет — полная глупость. Это как сказать, что в мире исчезнет любовь. Сколько люди будут влюбляться в мир и друг в друга, столько они будут любить печатные версии текстов. Потому что их можно потрогать, понюхать, положить закладку, вернуться, подчеркнуть. А самое главное — их можно подарить другому человеку. Как ты подаришь публикацию на сайте? Ссылку пришлёшь? Как в старой шутке: мог бы подарить тебе книгу, но книга у тебя уже есть. В моей комнате в детстве от двери до окна стоял стеллаж с зарубежкой. Конечно, я ничего не читала, зато все корешки выучила наизусть. Мне недавно один собеседник говорит: люблю Ирвина Шоу, я — опс: и все названия книг выпалила. Пришлось потом взять у папы «Вечер в Византии» и прочитать. Кстати, про Ирвина Шоу. Если бы ведущие бесконечных женских тренингов спросили моё мнение, я бы посоветовала им прочитать именно этого автора. Настоящее пособие по изучению мужского характера.

-Какая прелесть. Не выбить из человеческой памяти то, что он запомнил в детстве.
-Ага. Книжный шкаф, тахта, письменный стол, пианино и дог на моей тахте — эта картинка всегда со мной. Правда, пианино было мебелью, поскольку у меня не обнаружилось никаких способностей к занятию музыкой. Мы с друзьями прятали в нём сигареты. В моей памяти ещё две комнаты из детства — в Фергане у бабули с дедушкой и в Академгородке у бабы Зины. У бабули на лоджии жили ласточки, у бабы Зины на балконе — белки. Помню, как мы с бабулей пошли покупать дедушке подарок. Мне было года четыре, и я решила дать свой совет: ты говорила, ему нужны носки, давай их и купим. — Иронька, запомни, — ответила моя бабушка, — носки не могут быть подарком. И мы купили фарфоровую балерину. Баба Зина, напротив, всем нам всю жизнь вязала и дарила носки. Я всегда знаю, от какой из бабушек в мою жизнь приходит новый хороший человек.

-Коростышевская — фамилия вашей бабули?
-Её мамы, папиной бабушки. Её звали Ида Коростышевская.

-Когда я увидела вас впервые, вы показались мне похожи на Иду Рубинштейн с известной картины Серова. Когда мы с вами смотрели балет «Ида» в оперном театре, я почувствовала вашу созвучность с ней. Тонкость, ломкость вашей натуры, мягко завораживающие вещи… «Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть». Не могу не задать этот дурацкий вопрос, но он про целевую аудиторию сегодня и завтра. Многие ошибочно относят журнал к глянцу, называют его гламурным. Сложно ли вам разбивать этот миф?
-Согласно счёту, который типография присылает каждый месяц, он действительно глянцевый, тут не поспоришь. Бумага глянцевая, 115 грамм. Что касается гламура, то здесь тоже всё логично. Насколько мне известно из словарей, термин гламур образован от английского слова glame, что в переводе означает шик, обаяние, очарование. Слово всегда носило положительную коннотацию, пока в конце девятнадцатого века внезапно разбогатевшие люди не начали изображать из себя буржуазию. В основе этого термина — не театральная напыщенность и сконструированные события, а особое волшебство, превращающее людей в более великолепные версии самих себя. Получается, что никакой миф разбивать не надо. В журнале люди, одарённые роскошью общения, умеющие с шиком делать своё дело. А вот перевёртыши из серии «что я ела на завтрак» — это как раз не гламур, а дикое одиночество.

-Вот это удивили! Особенно про более великолепную версию.
-Всегда говорю, что в журнале не придуманные люди, просто это их высокие версии, лучшее в них. Верхние ноты. Сильные стороны. Моё глубокое убеждение: если ты психически здоровый человек и если ты реально желаешь человеку добра, ты будешь разговаривать с ним только на верхних вибрациях. А если тебе не хватает любви и тебя распирает от злобы, ты обязательно полезешь с вопросом: помните, как вы переживали? К сожалению, даже очень сильного человека такие вопросы могут вывести из равновесия.

-«Нельзя поверить в невозможное! — сказала Алиса. — Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В твоём возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!». Ваша мечта двигала журнал в самом начале. Ваша энергия и всепоглощающая любовь создателя двигала журнал в тяжёлые времена. О чём вы мечтаете дальше?
-Понятно, что чудеса там, где в них верят. Но тут есть одна заковырка. Мы иногда теряем способность верить в чудо, если начинаем представлять это чудо как догму. Я могу оглянуться назад и сказать: слушай, а я же об этом мечтала. Но я не могу сказать, о чём мечтаю сейчас. Какие-то фрагменты, картинки вижу, но пока не отчётливо. Всегда удивляюсь, когда люди рассказывают мне, как они планируют путешествия на год. Я так не умею. Наверно, мне так нельзя. Конечно, я хотела бы, чтобы журнал стал шире, чтобы в нём появились новые люди. Если чья-то фамилия звучит за неделю два раза, я понимаю, что мир говорит мне: иди в эту сторону. Если завтра меня спросят: хочешь написать про Сергея Собянина, отвечу: хочу. Любое событие красиво, когда оно случается само, без напряжения, без стука в закрытую дверь. Помните, как три года назад вы предложили мне познакомиться с директорами заводов в Кыштыме? Кроме названия, я ничего не знала об этом городе, а там оказались такие красивые люди.

-Понимая, что этот буйный голубой океан не загоняется никуда, тем не менее скажу. Не через разум, а через энергию и эмоцию, процеженных, прожитых, пережитых продуктов нет. И вот он, наверно, рецепт жизнеспособности, даже не рецепт, а история долголетия. Григорий Горин написал про Мюнхгаузена намного раньше, чем мы поняли, что это всё про нас. Мне кажется, журнал тоже в какой-то степени опережает время. В отличие от телевидения.
-Подождите, подождите, мы — это же не то, что мы видим в зеркале. Правильно я понимаю? Мы — это люди, которые к нам тянутся, нити, которыми мы связаны друг с другом. То, что происходит на телевидении, — это другие люди, другая жизнь. Знаете, какое самое любимое занятие у стада коров? Смотреть, как работает сварщик. Коровы могут смотреть это до бесконечности. Вы же сама часто говорите, что грань между добром и злом достаточно зыбкая.

-И всё-таки, продолжу свою мысль. Журнал видит высокое, поднимает читателей, согревает их, как согревает сказка. Он не может причинить зла. Вспомните женщину, которая подошла к вам в парке и рассказала, как собирает слова редактора.
-Ко мне часто подходят на улице незнакомые люди с добрыми словами. Двадцать лет назад Евгений Ефремович Вайнштейн рассказал мне одну занимательную историю о том, как он ехал в поезде, и сосед по купе начал рассказывать ему, как он дружит с Вайнштейном и как часто бывает у него в доме. Помню, я задала тогда единственный вопрос: вы сказали ему, что это вы? — Зачем? — ответил Евгений Ефремович, — люди любят сказки. Вот вы задали вопрос про бежать и в вашей интерпретации он был про будущие технологии, а я вам так на него и не ответила. Мы с вами сейчас разговариваем — мы бежим или стоим на месте? Мне кажется, мы пробежали тысячи километров. Сказать вам секрет? Я очень хотела, чтобы разговор про мой журнал состоялся именно с вами. Когда я узнала о самом главном событии вашей жизни, я заплакала от гордости за вас. Эту сказку, которую вы позвали проводником в наш разговор, можно хоть чуточку больше понять, только пройдя испытания и выйдя из них королевой. Сохранив внутри себя девочку. Во всех других случаях это всего лишь сказка… Сегодня, кстати, день рождения Льюиса Кэролла.

Pin It on Pinterest

Share This