Николай Карасёв

Делегирован судьбой

Виталий Кобзев: С Николаем Карасёвым нас познакомил Вадим Валерьевич Старцев. Сначала Евгения Соболева, через некоторое время меня. Это случилось в Москве в самом конце девяностых. Мы были молодыми, активными, сразу друг в друга поверили и достаточно быстро создали первое совместное предприятие. Мы настолько благодарны Вадиму Старцеву, что даже спустя много лет второй тост поднимаем именно за него.

Шёл 1998 год, время вечных зачётов. Однажды Евгений Соболев говорит: «Виталь, вместе с ребятами из Москвы мы будем создавать завод высоковольтной арматуры, производить комплектующие для энергетиков. Надо отвезти им вексель на пятьсот тысяч рублей». Купили в банке вексель, и я полетел в Москву, к Карасёву. Это был наш взнос в первый совместный завод и первая моя встреча с Николаем. Взнос был небольшой, поскольку больших денег у нас тогда не было. У них к тому времени была в аренде площадка, на которой они занимались сборкой линейной арматуры. На этой площадке всё и началось. Купили материал, первый станочек, запчасть на стороне. Собрали, получилось изделие. Первая стадия оказалась медленной, долгой, всё только раскачивалось, сложно было. Помню, у нас были споры. Поскольку мы с Евгением умели заниматься куплей-продажей и у нас это неплохо получалось, мы говорили: может быть, оставим эту затею? Но Карасёв упорно стоял на своём: будущее только за производством. Если бы не его вера и уверенность, не знаю, как бы у нас получилось. История показала, что он был прав.

Роман Ожерельев: Это было в Купавне. Николай пришёл в нашу школу, когда мы учились в третьем классе. Его посадили за парту к Андрею Дееву. Наш гарнизон охранялся военными, лишний раз за территорию не выйдешь. Раньше там базировались военно-морские части, наши отцы были туда прикомандированы. Мы часто проводили время вместе. Поскольку тогда не было компьютеров, мы много читали, много гуляли. Читали о море, болели им. Андрей с Николаем начали ходить в клуб юных моряков, даже ходили в поход на учебном корабле. Вместе поступили в Нахимовское училище в Ленинграде, напротив знаменитой «Авроры». Нас раскидали по разным классам, чтобы в каждом классе было по одному представителю Купавны. После Нахимовского нас распределили в разные училища, но общаться мы не перестали, связь была постоянная. У Коли отец был надводником, он пошёл по этим стопам, у меня батя подводник, я пошёл в подводники, у Андрея Деева папа был морским врачом, а Андрей пошёл в подводный флот.

Николай всегда был особенным. Я бы не сказал, что он был воздушным, но он был очень увлечённым и скромным. В школьные годы не было ощущения, что он лидер. Скорее, заводилой в школе у нас был Андрей Деев. Он был крупнее нас, мы с Колей были худенькими, невысокого роста. В Нахимовском училище ситуация немножко поменялась, мы оба вытянулись, Коля серьёзно занялся спортивным многоборьем, стал помассивнее, крепким молодым человеком.

Мы даже не сговаривались, когда принимали какие-то решения. Любили море, целенаправленно шли к тому, чтобы стать морскими офицерами. Наши деды морские офицеры, отцы морские офицеры, конечно, это повлияло на нас. Мы были очень похожи по воспитанию, по отношению к жизни.

Денис Прусаков: Я знаю Николая с третьего класса. Он уже тогда был творческой личностью. Вместе с Андреем Деевым они возглавляли школьный отряд, участвовали во всех конкурсах строя и песни. Помню, в шестом классе учительница биологии, завуч школы Вера Даниловна, дала нам задание подготовить доклад к дню прилёта птиц. Был такой праздник в нашем детстве. Все отчитались, сдали свои работы, а Николай всё не нёс и не нёс. Вера Даниловна сердилась, на каждом уроке спрашивала его, когда же он сдаст работу. И вот когда этот день настал, она открыла его альбом, долго смотрела, молчала, а потом говорит: «Николай, я готова расцеловать тебя за такую работу». Вы бы видели этот шедевр! Это был не просто доклад, а целый альбом с рисунками разных птиц. Ярко, эффектно, неожиданно. Он сам нарисовал и каждую птицу красиво и точно описал.

Николай с родителями жил в военном городке, а мы жили в частном секторе. У меня дед майор авиации, папа проработал на одном авиационном заводе всю жизнь. Выбора не было — я пошёл по их стопам и окончил Калужское авиационно-техническое училище. Но поработать по профессии не успел, начались легендарные девяностые. Папа Николая, Алексей Иванович, направил нас на курсы переподготовки офицеров запаса. После окончания курсов, через три месяца, нам предложили на выбор пройти практику либо в коммерческой структуре, либо в государственной. Мы выбрали государственную, и нас направили в девятую налоговую инспекцию Москвы. Нас приняли там с радостью. Мы с Николаем прошли все ступени от сотрудников простого отдела до элитного — отдела выездных проверок. Через некоторое время рамки налоговой инспекции стали для Николая тесными, он ушёл в бизнес. По приглашению собственника завода «Плутон» сначала стал финансовым, а уже через год генеральным директором.

Евгений Юданов: Николай Алексеевич постоянно открывается с новой и новой стороны. Деловые качества Карасёва мне были понятны с первого дня работы, как только я пришёл на «Плутон». В то время ему было двадцать четыре года, а он уже возглавлял завод. Представить сложно, как человек в таком молодом возрасте работает генеральным директором предприятия военно-промышленного комплекса. Причём в те времена, когда денег не было, заказов не было, ничего не было. Сплошные долги, задержки по платежам от Министерства обороны. Он находил всевозможные пути, чтобы держать завод на плаву и платить людям зарплату. Вот тогда мы познакомились. Я старше его, разная возрастная категория, но мы быстро нашли общий язык. К тому времени я окончил Баумановский институт, защитил кандидатскую диссертацию, поработал в институте чёрной металлургии и уже имел большой производственный и научный опыт. Каждый раз он поражал меня, как быстро умеет схватывать суть, как правильно определяет цели и задачи, как грамотно их ставит.

Он умеет удивлять. Лет пятнадцать назад начал писать стихи. Издал несколько сборников. Интересные, хорошие стихи. Он всегда глубоко отдаётся тому, чем занимается. Через некоторое время он занялся разными видами спорта. Лет пять назад серьёзно увлёкся дайвингом и яхтингом. Настолько серьёзно, что и всех других к этому привлёк. Они прошли обучение, курсы, сдали экзамены, теперь умеют водить яхту, погружаться в тёплые и холодные моря.

Андрей Деев: В один прекрасный день к нам в класс завели нового ученика и посадили его ко мне за парту. Не помню, почему в тот день я сидел один. Наверное, для поддержания дисциплины был от кого-то отсажен учительницей. Николай приехал из Владивостока, его отца перевели в наш гарнизон. Квартиру дали в нашем доме. С того урока мы пошли из школы вместе. У нас было бурное детство. Смотрю на своих детей и понимаю, что им такого драйва не хватает. В четвёртом классе у нас с Николаем появилась мечта — стать военными моряками. Повлиял его отец, Алексей Иванович, настоящий морской волк, капитан первого ранга. Длительное время служивший, командир части. Добрый морской волк. Эта мечта нас объединила, другого жизненного пути мы не видели. Занимаясь в клубе юных моряков, уже в седьмом классе мы с Колей ходили юнгами на кораблях черноморского пароходства.

В седьмом классе я решил удивить девочку, которая мне нравилась. Придумал, что принесу ей цветы через окно. Она жила на восьмом этаже девятиэтажного дома. В те годы кондиционеров не было, балконы открыты всё лето круглосуточно. Выход на крыши был свободным. У меня зародилась идея спуститься с крыши на балкон их квартиры. Мы с Николаем сделали специальные страховочные канаты, связали их, как нас учили в клубе юных моряков, и пошли на крышу. Привязали канаты к трубе, а тот, на котором я придумал спускаться с крыши, оставили в руках у Николая. Даже в детстве я понимал, что могу доверить ему свою жизнь.

Евгений Соболев: Бывает порой, мы видим в человеке много положительного, но когда начинаем общаться ближе, входить с ним в совместный бизнес, мнение меняется. Николай Алексеевич — человек с редким набором положительных качеств, при полном отсутствии нехороших. Редко, но такое бывает. Если и есть у этого человека нехорошие качества, то они находятся в зачаточном состоянии. Человек рождается таким, каким рождается, и его не изменить. Уверен, что Николай таким родился.

Мы познакомились в 1999 году. Наш общий друг Вадим Старцев сказал тогда: «Женя, хочу познакомить тебя с талантливым человеком». К тому времени мы с Виталием Кобзевым уже активно занимались торговлей, сотрудничали со многими заводами, но потихоньку начинали задумываться о собственном производстве. Конечно, интересно было познакомиться с ровесником, который понимал производство лучше нас. Первая встреча состоялась в Москве, в ресторане. Николай приехал с друзьями. Помню, меня порадовала вся компания целиком. На неосознанном уровне я понимал, что в этих разносторонних людях собрался весь набор близких мне человеческих качеств и профессиональных компетенций. Обычно друзья приходят в жизнь по одному, а здесь получилось большое количество сразу.

Евгений Юданов: Большое внимание Николай Алексеевич уделяет социальной жизни в коллективе. Изменились условия на рынке труда, не хватает рабочей силы, нет квалифицированных специалистов, многие предприятия в этом нуждаются, и мы не исключение. Это касается не только одного города, это касается всех городов, где у нас предприятия: Чкаловск, Южноуральск, Москва. Везде похожая картина — не хватает людей. Так вот, он придумал программы для трудовых коллективов, всевозможные мероприятия для сплочения людей, для определённой среды на производстве, чтобы люди чувствовали себя нужными. Не просто пришёл на работу, получил зарплату и ушёл, а атмосфера предприятия, ощущение и уверенность, что в сложной ситуации тебе всегда помогут. В советское время человек труда был в почёте, о нём писали книги, снимали кинофильмы, говорили в новостных программах. Какой завод запустили, кто стал героем социалистического труда, кто поставил рекорд на производстве. В последнее время мы ничего такого не видим, поэтому с удвоенной силой возрождаем на предприятии самые лучшие традиции тех лет. Почётные грамоты, значки, награды, доска почёта, персональные премии. Это большая целенаправленная работа, которую лично курирует Николай Алексеевич.

Сейчас он решил системно заняться благотворительностью, организовал работу двух благотворительных фондов. Ему нравится помогать другим, для него это важно. Он лично принимает в этом участие, ведёт протоколы, присутствует на совещаниях. Поймите, у него это было всегда, но сейчас он вышел на новый высокий уровень благотворительности.

Виталий Кобзев: Он настоящий офицер, с большой буквы. Уважение и любовь к Родине, армии, семье в нём воспитаны с детства. Не так давно мы взяли шефство над семьями экипажа атомного ракетоносца «Вепрь», заботимся об их детях, возим их в музеи, на выставки. Николай сам придумал икону, на которой изображены все святые, кто оберегает моряков. Теперь эти иконы у всех моряков подводного флота России.

«Благотворительность должна быть системной», — сказал он несколько лет назад. Теперь у нас два благотворительный фонда: «Возрождение родной земли» в Чкаловске и «Энергия для жизни» в Южноуральске. Медицина, образование, спорт — фонд продвигает эти направления. Ремонтируем больницы, приглашаем из Челябинска лучших врачей, благоустраиваем дворы. Хотим, чтобы жители города не уезжали из Южноуральска, а гордились им. Хотим, чтобы человек труда — опять звучало гордо, как раньше.

Роман Ожерельев: Поддержка Северного флота продиктована нашим общим отношением к морю. Не знаю, где у Карасёва батарейка, где он питается энергией, но он заряжен очень сильной энергетикой. Она может быть тёплой, а может быть строгой. Он сам как море. Ценит дружбу, людей. Предан своей цели.

Виталий Кобзев: Он очень внимательный человек. Умеет слушать, слышать, технически грамотный, начитанный. Может найти подход к любому собеседнику, умеет чувствовать людей. Голова как десять компьютеров, память феноменальная, мозг уникальный. Второго такого человека я не знаю. Он умеет одновременно писать протоколы, говорить и отвечать на вопросы. Конечно, он масштабнее, чем только президент «Форэнерго». Вникает в каждую мелочь, от исследований до внедрения, всё знает про каждый продукт нашей компании. Он стратег, безусловный лидер. Он знает, чего хочет, понимает, куда мы идём, и даже знает, что будет. Иногда он бывает слишком эмоциональным в своих идеях, слишком рискованным, и тогда кто-то из нас становится якорем и балансирует его.

Андрей Деев: Многократно видел, как на листке бумаги зарождалась идея, какие-то фрагменты, наброски, общие контуры. Через пять лет отматываешь назад и понимаешь, что всё это было только в его голове. Талантливый человек талантлив во всех областях. Приехала к нам однажды большая делегация, финансисты мирового уровня, экономисты. Николай Алексеевич сам встречал их и говорил с ними на одном профессиональном языке. Они потом спрашивают: а это точно президент компании? Настолько детально он разбирается во всех нюансах бизнеса.

Евгений Соболев: Все трудности становления бизнеса мы преодолевали вместе. Трудностей было немало. В каких-то ситуациях шли практически ва-банк, выходили достойно, хотя могли проиграть капитально. Были обстоятельства, когда не было дополнительных оборотных средств, нам приходилось погашать долги, но мы запускали очередной крупный проект и доводили задачу до конца.

Виталий Кобзев: Очень много спорили, особенно в начале. Но тут вопрос доверия очень важен. Если ты чувствуешь, что другой человек более компетентен в каких-то вопросах, ты ему доверяешь. Понимаешь, что он тебя не подведёт. Спорили мы только по работе, но до криков. Про жизненные ценности, базовые вещи, у нас не было ни одного разногласия за эти двадцать пять лет.

Евгений Юданов: Желание и умение учиться — одно из самых сильных качеств Карасёва. Он всё время занят делом. В самолёте мы летим или едем в машине, он постоянно что-то делает: читает, смотрит. Бог дал ему талант улавливать суть мгновенно. Круг общения у него очень большой, разносторонний, он впитывает новую информацию и делает правильные выводы. Ему не нужно повторять пять раз. Один раз услышал, и это отложилось в копилку его знаний.

Роман Ожерельев: Он пишет стихи, поёт, состоит в обществе писателей, сейчас занялся политикой, создал ассоциацию промышленников и предпринимателей Чкаловска. Он очень разносторонний человек.

Виталий Кобзев: Николай постоянно о чём-то думает. Слушает тебя, смотрит на тебя, а сам будто в другом пространстве. Может быть, он в это время слышит стихи. Никогда не играет в панибратство. Всё строго, серьёзно, вдумчиво.

Роман Ожерельев: Раньше нашим третьим тостом был тост за тех, кто в море, потом, с годами, мы перестали его произносить. Сейчас, когда взяли шефство над подводниками, опять возобновили эту традицию. Потому что они её чтут. После общения с молодыми офицерами мы остались довольными, у них в глазах огоньки, они живут морем, ощущают его своим домом, сохраняют ему верность, и это очень большая разница с тем, что я видел на флоте в 1996 году.

Андрей Деев: Курсантами мы ходили на кладбище кораблей в Ленинграде. Это было время уничтожения советского флота, активное списание кораблей. Мы забирались на артиллерийские крейсера, которые были ещё практически целыми и приходили туда на разделку. Представьте себе девятиэтажный дом, в котором не горит ни одно окно, тёмный полностью — так выглядели эти корабли. Мы с Николаем любили исследовать их.

Море тебя не отпускает, даже если ты уже не ходишь в него. Так или иначе Николай всю жизнь старается быть к нему ближе. Его увлечение дайвингом, яхтингом. Он сам этим увлёкся и нас всех привёл. На корабле он ходил на Северный полюс, на атомном ледоколе «Арктика» — в Антарктиду.

Денис Прусаков: Он, безусловно, одарённый человек. Но гениальность и одарённость без труда ничего не стоят. То, как он двигает нашу компанию вперёд, то, как он умеет видеть дорогу, каждый раз подтверждает это. Он не проиграл ни одного боя. Несмотря на то, что бизнес — профессия мирная, в нём тоже бывают войны, если в рамках конкуренции кто-то переходит законные грани. С 1998 года наша компания движется только вперёд. Где-то мы могли притормозить, объективных факторов для этого было достаточно, но мы ни разу не проиграли. Никто не знает, где потолок Николая Алексеевича. Он бы нашёл себя в любой области, будь то энергетика или программное обеспечение.

Виталий Кобзев: Николай Алексеевич не любит рыбалку, охоту и отдых в палатках. Ему нужно, чтобы всё было красиво и цивилизованно. Заманить его в поход нереально. Пару раз мы приглашали его посмотреть уральскую природу, но увидели, что ему некомфортно.

Он родился во Владивостоке, в семье морского офицера. Папа командовал там разведкой флота, позже его перевели в военно-морской штаб в Купавну, что недалеко от Москвы. Мальчиком он подружился с тремя своими одноклассниками, они дружат до сих пор. В этом он тоже уникальный. Своих не бросает и никогда не обсуждает их действия. Андрей Деев мне однажды рассказывал, что Николаю, когда он служил на флоте, доверили спускать военный флаг. Редкая честь, кому попало такое не доверяют.

Он очень любит море. Его целовать надо, ребята, сказал он однажды. Мы только благодаря ему три года назад записались на курсы шкиперов, окончили их. Ребят, да вам понравится! Мы ему верим. Он так умеет заражать всех своими увлечениями, что отказать ему невозможно. Говорю ему: «Коля, давай я буду просто нырять». Нет, просто ему интересно. Год назад спустились с ним на глубину сорок метров с флагом «Форэнерго».

Евгений Юданов: Он очень любит жизнь. Россию, Родину, людей, наши предприятия. Во всё вкладывает душу. Ассоциация промышленников и предпринимателей в Чкаловске родилась по его инициативе. Когда человек живёт полной жизнью, дорожит каждой минутой, это видно сразу. Такие люди позитивные, вокруг них доброта, с ними хочется общаться, быть рядом, у них сильная энергетика.

Денис Прусаков: Благодаря Николаю я открыл для себя творчество Муслима Магомаева. Он настолько искренне всегда восхищается им, его песнями, что невозможно не заразиться от него этой любовью. Карасёв считает его самым сильным голосом СССР.  Песню «Синяя вечность» может слушать каждый день.

Евгений Соболев: Практически весь репертуар Муслима Магомаева я слышал в исполнении Николая. Если в зале есть микрофон, на дне рождения, в своей компании, он обязательно будет в руках у Карасёва. Большая часть его репертуара — песни, посвящённые военным морякам.

Роман Ожерельев: На моей свадьбе, где были друзья и родители, Коля пел песни, которые нравились старшему поколению. Он чувствовал атмосферу момента. Поскольку гости — морские офицеры и их жёны, тематика песен была военная и про море.

Андрей Деев: Его хватает на всё — на работу, на освоение нового, интересного. Он так любит жизнь, что умеет легко переключаться с одной задачи на другую. Безусловно, что-то даруется человеку сверху, у каждого из нас своя миссия. Если этот мир надо толкать к совершенству и мечтать о том, чтобы добро победило зло, кому-то надо давать в руки флаг и наделять его талантом вести за собой других. Есть люди, которым судьбой делегировано быть первыми. Николай — такой. Не все понимают, что это тяжёлая ноша. Огромный груз обязанностей и ответственности. А он взял и несёт. Он пришёл в этот мир уникальным, да и жизнь потихоньку закалила его. Он рано потерял отца, которого сильно любил. Надеяться, кроме как на себя, ему было не на кого. На любом этапе жизненного пути он сохранял порядочность, не шёл на сделку с совестью. Все годы эти качества служат ему хорошую службу. В условиях дикого капитализма девяностых годов у него получилось найти своё место. И не просто найти, а собрать большую команду профессионалов и уверенной поступью пройти вперёд.

Евгений Юданов: Его работоспособность вызывает у меня восхищение. Он работает с высочайшим коэффициентом полезного действия, постоянно переключаясь с одной задачи на другую. Эффективно, быстро, прогрессивно.

Андрей Деев: Я был на распутье, когда закончил службу на флоте, но даже не успел испытать шок от перехода из одного состояния в другое, потому что Николай сразу же позвал меня в бизнес. Принял меня из рук Родины, окружил куполом заботы, стал моим проводником в новую жизнь, локомотивом, который знает путь. Это дорогого стоит.

Он настоящий патриот своей страны. Настоящий офицер. Своим трудом, душой, жизнью он защищает экономический суверенитет нашей страны. Много раз он имел возможность поменять стратегию нашей компании, но он упорно идёт по пути, выбранному в самом начале дороги: создавать производство в нашей стране, на нашей земле, на нашей Родине. Он не отступит от цели. Может поменять тактику, но не цель. Как Александр Суворов не проиграл ни одного сражения, так и Николай Алексеевич не проиграл ни одной экономической битвы. Он настоящий полководец. Мы называем его Адмирал.

Денис Прусаков: Он любит мерить всех воинскими званиями. Кого-то называет генералом, кого-то вице-адмиралом. Если вокруг него генералы, то он, безусловно, адмирал.

Андрей Деев: Мы вместе поступили в Нахимовское училище. Потом Коля пошёл в военно-морское училище имени Фрунзе, а я поступил в военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола. Что интересно, сейчас это один институт. По некоторым причинам Николай из училища ушёл, не окончив его, и по действующему тогда законодательству был отправлен служить на флот старшиной второй статьи. В то время корабли один за другим выводились из боевого состава флота и в море уже не выходили. Поскольку экипаж был сокращённый, а Николай служил честно и работу знал досконально, через год службы его уже назначили на офицерскую должность — командиром штурманской боевой части. Когда из боевого состава выводили подводный корабль «Юмашев», Николаю Карасёву была доверена честь спускать флаг военно-морского флота.

Я часто думаю, что страна могла бы увидеть достойного адмирала Российского флота, но жизнь сделала неожиданный поворот, и страна приобрела офицера от экономики, который для российской экономики проделал огромную работу. Все предприятия он создавал с нуля. Он талантливый командир. Воюет грамотно, умело, сберегая личный состав. Не сдавая рубежей, побеждая. Диву даёшься в некоторых ситуациях — кажется, что проще сдать позиции и довольствоваться тем, что уцелели, а Николай упирается рогом и идёт до конца.

Виталий Кобзев: Однажды мы были в Таиланде, жили на катамаране десять дней. Пригласили профессионального капитана, поскольку тогда ещё не умели управлять судном самостоятельно. Широкая душа Карасёв перед полётом купил много разного. — Куда ты столько набрал? — спросили мы. — Кушать, так кушать, — ответил Коля. Одну сумку вдвоём несли, представляете? Нас было семеро, мы замечательно отдохнули. Рыбачили, дурачились, «аннексировали» острова. Один из нас был «министром обороны», другой «министром нападения». Коля любит раздавать «воинские» звания с размахом. В последний день отдыха мы поняли, что «провиант», купленный Николаем, до сих пор не закончился, взяли большую кастрюлю, накрошили в неё фруктов, залили «провиантом». Незабываемый отдых, скажу вам.

Роман Ожерельев: Мы не часто разговариваем по душам, но понимаем друг друга с полуслова, даже с полувзгляда. Когда у меня не стало папы, Коля подставил плечо. Он уже знал эту боль, его отца не стало, когда Коля был совсем молодым парнем. Все годы помню этот разговор с ним. Я бы с ним в бой пошёл, не раздумывая. В любой ситуации мы будем друг друга защищать, что бы ни случилось.

Андрей Деев: В детстве мы были то у него дома, то у меня. Конечно, он мне родной. Он до сих пор поздравляет мою маму с днём рождения, с новым годом, с днём медицинского работника. Его мамы, Татьяны Николаевны, не стало двенадцать лет назад. Я в семье один у родителей. Если могу представить, что такое брат, то Николай брат для меня в полной мере. Есть такое понятие — судьба.

Виталий Кобзев: Друг друга мы называем братишка. Как дела, братишка? — спрашивает он по телефону. В моей жизни была ситуация, когда я понял, что он мне брат навсегда. Он был со мной каждый день, не оставлял ни на минуту, ездил со мной по врачам. Я говорил: Коля, у тебя много своих дел, не трать на меня время, а он отвечал: я должен знать, что они тебе говорят и что делают. В редких случаях, когда он не мог поехать сам, я всё равно не оставался один, со мной ездил Роман Ожерельев. У меня было ощущение, что они меня взяли на руки и понесли. Помню, в то время, у Коли болела нога, он передвигался на костылях, но продолжал ездить со мной по больницам. Врач увидел и говорит: битый небитого возит. Тёмное время осталось позади, мы преодолели его вместе. Однажды я спросил: Коля, почему ты всё это делал для меня? — А как иначе, братишка? — ответил он.