Конечно, слово «предательство» видеть в негативном образе легче. Навесил ярлыков и живи спокойно. Разобраться в его природе куда сложнее. Но у явления, события и действия – предательства – есть и обратная сторона, позитивная. Во многих старых словарях слово «предательство» означает «передать что-то кому-то». Передать в хорошем смысле! Предатель, к примеру, тот, кто передает традиции или опыт. Негативный оттенок этому слову подарила революция. С тех пор мы и знаем этот ужас и когда говорим о предательстве сейчас. Возьмите юридическую сторону вопроса. То есть предательство от лица государственного мужа. Это действие, и за ним следует преследование, наказание и месть. За предательство мстят. Почему? Почему предатель должен понести наказание? Почему предателя избивают, истязают, разрывают и уничтожают? Это обида! Плюс манипуляция.
«Отцу всех народов» Иосифу Сталину было выгодно подчинить себе большинство. И когда это большинство стало «врагом народа», то предательством по отношению к Родине считалось всё: от обычного возмутительного слова до зернышка, подобранного где-то на полях. Идея в ранге абсурда. И расстрел. Кого считать предателем? Говорят, что предают только слабые, сильные на это неспособны. Якобы «император не может предать, он может поменять цели». Многие сотрудники КГБ предали свое государство, зато теперь припеваючи живут в Англии. Но они просто цели свои поменяли, а мы их клеймим только потому, что нам здесь по-прежнему от нашего «непредательства» фигово. Они там живут чуть ли не на Пикадилли, в хороших домах и ездят на хороших машинах. А наши офицеры прозябают здесь и получают крохотную пенсию. При этом говорят, что государство предало их. Вот вам и несколько граней одного тонкого понятия.
Мой дед бежал из плена. Прошел два месяца пешком через оккупированную Польшу. Пришел к «нашим», а «наши» из полицаев его взяли да сдали немецкому лейтенанту-коменданту. И он – враг нашей Родины — моего деда не расстрелял. А свои уже были готовы поставить к стенке. Кто здесь предатель? Когда шесть миллионов евреев сожгли в газовой камере, многие, кто туда не попал, говорили: «Бог предал евреев». Но те, кто заходили в эти камеры, пели «Шма, Исраэль», они шли на смерть и умирали с верой. Они Бога не предали. Так вот, я думаю, что прав один мой близкий друг Эдуард Кушнирович. Он вывел классную и гениальную мысль: «Предательство – действие, следствием которого является утрата веры». Всё просто, потому и так гениально. И в чем он прав? В том, что вера – это самое ценное, что Бог дает человеку. А когда вера теряется, человек начинает страдать. Без веры жить НЕВОЗМОЖНО. А обида всегда появляется на почве безверия. Она и заставляет человека мстить. И это отчасти его же вина. Как может случиться, что ты такой хороший, а тебя предают? Это твоя ошибка! Ты доверился предателю в руки. Куда ты смотрел и зачем так очаровывался? И чтобы не испытать горечь предательства, ты больше никому не будешь доверять. Рано или поздно ты останешься в одиночестве. Но ТАК жить сейчас невозможно. Это тот случай, когда тебе не нужно общество, но и ты обществу не нужен. Изгой — нет предательства, зато есть полная изоляция. Обида – это разочарование. Ты открылся кому-то, а про тебя пошли и «по секрету всему свету». Это не что иное, как вакцина против веры. Очарование другим человеком рождает в тебе страх. Предательство нас обижает потому, что лишает нас возможности верить. А утрата всегда человеком принимается болезненно. Горько потому, что верить хочется. Нет веры, нет основы нашей жизни, нет её фундамента.
Почему, когда Павлик Морозов совершил свой поступок, его предательство назвали геройством? Потому что так тогда был устроен мир, и того требовала та эпоха. О мерзости сына перед отцом никто и не говорил. Он взял и настучал – совершил подвиг. Тётка моего отца – из интеллигентной питерской семьи — боялась при большевиках признаться, что её сын — архитектор. И записала в метриках его плотником. Архитектор – это буржуа, а плотник – пролетарий. Чтобы выжить, надо было предать свои семейные устои. И она как мать знала, на что она идет. И это не предательство. «Что ж ты у меня такой болван и неумеха», — вот если мать так будет относиться к своему ребенку, то это — чистой воды предательство. Как только она сказала «неумеха», она предала веру своего дитя в себя. А мать, убивая веру в своем ребенке, убивает его душу. Вернуть её потом бывает очень сложно. Царапнул пальчик, он зажил, когда болит душа, болит всё тело. Когда такой ребенок вырастает, он не может «двигаться», он не может строить отношения, он боится жить, ведь за горизонтом – с его точки зрения – только подвох, только обман. У человека появляется соблазн предавать самому. Раковая опухоль неверия растет быстро, как снежный ком. Прощение предательства – это дать человеку шанс искупить вину за проступок и опять обрести доверие. И самое главное, надо уметь отличать предательство от обычных житейских ошибок.
