«По тебе можно писать историю развития хореографического искусства вообще», – так говорит про свою маму Тамару Борисовну Нарскую, в девичестве Хазанову, ее сын. И он прав.
Тамара Борисовна мечтала стать педагогом-репетитором. И она красиво воплотила эту мечту в жизнь: училась у лучших мэтров хореографии, танцевавших еще при царском дворе, работала во многих российских оперных театрах. В Челябинске с ее именем неразрывно связана история театра Оперы и балета имени Глинки. В сентябре ей исполнилось 80 лет, а она по-прежнему выдающийся педагог Челябинской Академии культуры и искусства. И все так же очень любима студентами.
За сестрой
Заниматься хореографией Тамара Борисовна начала в далеком тридцать третьем году. Вслед за своей старшей сестрой она пошла в танцевальный коллектив единственного Дома культуры маленького поселка Гогрэс на берегу Волги. Ее родители переехали туда из Белоруссии строить торфяную электростанцию.
Отец был начальником планового отдела, потом главным бухгалтером. Мама не работала. Старшая сестра только пошла в школу. А Тамара Борисовна в то время была толстенькой маленькой девочкой, которой даже приседать было тяжко.
Детский танцевальный коллектив Дома культуры держался на энтузиазме руководителя – Ольги Павловой. Ее Тамара Борисовна вспоминает с благодарностью. Она ставила с детьми и классический спектакль «Фея кукол», и делала собственную постановку, посвященную возвращению папанинцев с Северного полюса.
– Папанинцы якобы сидели в зрительном зале. А мы танцевали для них национальные танцы. Тогда был мой первый сольный выход на сцену.
Уже обосновавшись в Челябинске, Нарская узнала, что Ольгу Павлову выслали на поселение в Горьковскую область из нашего города.
То время «любви к папанинцам» было страшным: исчезали люди, бабушки прятали своих внуков, чтобы их не забрали вслед за родителями. Но память ребенка сохранила прежде всего светлые моменты:
– Нас, малышей, возили под Новый год на другую сторону Волги исполнять танец снежинок. Усаживали в сани, закрывали тулупами и везли через реку. Мы смотрели вверх на черное небо, усеянное яркими звездами. Танцевали мы на крохотной сцене в обыкновенной избе, в которой топилась буржуйка. Мы были в белых тапочках, сшитых родителями, в каких-то белых платьицах, и с синюшными ногами, а в зале сидели жители этой деревни в тулупах. И отовсюду шел пар. Это было счастьем.
Горькая война
В конце сорокового года семья Хазановых переезжает в Горький.
– Первый год войны для меня, конечно, был ужасным: папа строил укрепления, сестра, срочно закончившая мединститут, боролась с тифом и другими болезнями в нашей области, мама была мобилизована на знаменитый Горьковский автозавод.
В школе, которая продолжала работать, Тамара оказалась за одной партой с девочкой, занимавшейся еще и в училище при Театре оперы и балета имени А.С. Пушкина. И, как только это выяснилось, Тамара сразу же решила: «Я должна поступить в училище, я хочу танцевать профессионально!»
– Я встретилась там с педагогами ленинградской школы преподавания, артистами, которые были эвакуированы во время блокады Ленинграда из Кировского театра. Главным балетмейстером был тогда Марк Давыдович Цейтлин, москвич, царство ему небесное. Он, кстати, очень заботился о нас, опекал. Была в то время такая карточка служащего СП-1. Так мы ее получали благодаря ему. По ней давали не 300 г. хлеба, а 600 г. Марк Давыдович, прекрасно понимая психологию подростка, контролировал и выполнение наших школьных домашних заданий.
Жизнь тогдашних студентов училища сегодня кажется слишком тяжелой: к восьми часам на уроки, потом бегом на занятия в общеобразовательную школу, снова вернуться на репетиции в училище, а потом участвовать в спектаклях. Но Тамаре Борисовне это не казалось таким уж трудным делом: «Смена деятельности – это ведь тоже отдых, а азарт какой! Настоящие артисты рядом с тобой, нужно им соответствовать», – смеется она.
Кроме напряженной учебы, Тамара Борисовна, как и все враз, повзрослевшие, дети войны, успевала участвовать в концертах, дежурить в госпиталях, писать письма раненым, ухаживать за ними, стирать вещи детям, чьи родители погибли во время бобмежек. Все это она делала как активистка сначала пионерской организации, а потом – комсомольской. Если раньше в комсомол принимали с 15 лет, то во военные годы начали с 14 лет. И Тамара Борисовна сразу же вступила в его ряды. Все это вызывало какое-то легкое чувство удовлетворения, даже радости, которое отвлекало от военных будней:
– Я ведь и свиней пасла, и гречиху жала, и снопы вязала, овощехранилище строила. Все это создало определенный интерес к жизни.
Этот интерес уже в 16 лет привел ее в профессиональный театр. Правда, зарплата молодой актрисы, работавшей на полставки, равнялась 205 рублям, но для ученицы старших классов это стало хорошей поддержкой. Кроме того, она получила возможность выступать на одной сцене с такими мастерами, как дирижер Исидор Зак, который создавал театр Оперы и балета в Челябинске, а затем уехал в Новосибирске; Борис Покровский, режиссер-постановщик, который известен сегодня как легенда Большого театра, и, конечно, Марк Цейтлин.
Работа в театре была ей в радость, чего не скажешь об учебе в общеобразовательной школе. В разбитой церкви, куда перевели школу, мерзли не только ученики, – чернила превращались в твердую массу. Уроки были по 30-35 минут. Плюс к этому в сорок пятом, когда Нарская была в выпускном классе, ввели аттестат зрелости. Чтобы его получить, нужно было сдать экзамены за восьмой, девятый и десятый классы. И все это на фоне домашних неурядиц.
– Все родственники из Белоруссии бежали через наш дом. Помню период, когда в квартире был один новорожденный малыш, один восьмимесячный ребенок, бабушки, тети, дяди – набралось тринадцать человек. Мы иногда, чтобы как-то поддержать кормящих мам, выходили на улицу и дружно вставали в очередь за сметаной. Ее продавали по 250 г. в руки. Так вот, мы выйдем, а нам вслед: «ой, эти жиды вышли», я тогда только начала осознавать, к какой национальности принадлежу.
Великий город
Несмотря ни на что, школа была окончена, появился вопрос: что дальше? Отец Тамары Борисовны очень хотел, чтобы дочь получила стабильное академическое образование. Он сам был финансистом с дипломом. Но она категорически восстала против такого будущего и продолжала трудиться артисткой балета. Еще ее пригласили по совместительству работать ассистентом классического танца в то самое училище, в котором она занималась во время войны.
В тот период она познакомилась с очень важным для нее человеком – Марьей Алексеевной Кожуховой, ведущим мастером Московского педагогического училища при Большом театре (его, кстати, закончил муж Тамары Борисовны – Владимир Павлович Нарский). Она сказала: «Этой девочке надо учиться на педагога». И Нарская, тогда еще Хазанова, решилась ехать поступать на балетмейстерский факультет Государственного института театрального искусства (ГИТИС). Но вступительные экзамены показали, что в области балетмейстерства и вообще высокого профессионального хореографического искусства она неопытна. Но сильно расстроиться она не успела: сообщили, что горьковский отдел культуры может направить ее на учебу на педагогическое отделение Ленинградской государственной консерватории имени Римского-Корсакова. И через год, в сорок восьмом, Нарская уехала поступать именно в эту консерваторию.
– Это было мое первое знакомство с Ленинградом – великим городом. Он был еще очень разрушенным, центр весь закрыт фанерой, расписанной под те здания, которые когда-то там стояли. Жили мы далеко от центра, в Автово за Кировским заводом. Там находилось общежитие консерватории.
По дороге из общежития Нарская, как и другие студенты, готовилась к занятиям, потому что остальное время было плотно расписано: уроки, лекции и концерты. Но прежде, чем все-таки стать студентом консерватории, Тамаре Борисовне пришлось отстаивать это право. Она с блеском сдала все экзамены, но оказалась первой за списком. То есть, ее не приняли. Сыграли свою роль квоты: тогда с большей охотой брали в вузы студентов из других республик. Кроме того, в то время, чтобы поступить, нужно было иметь при себе ценный конверт, которого у нее не было. Нарская поехала доказывать свою правоту в Москву, в Комитет по делам искусств. Ей выдали бумагу, подтверждающую, что она может заниматься экстерном, то есть без претензии на общежитие, стипендию, с правом посещать занятия только по договоренности с педагогом. Почти год Тамара Борисовна занималась без контроля преподавателей, при этом успешно освоила весь курс, что дало ей возможность быть зачисленной в консерваторию.
Диплом с отличием Нарская получала в пятьдесят первом году в отделе кадров, непублично. Дело врачей и прочие «дела» советской власти дали о себе знать. Но она не сдалась. Агриппина Яковлевна Ваганова, выдающийся педагог консерватории, посоветовала ей поехать преподавать в Пермское хореографическое училище: «Не надо этих дураков-артистов учить, зачем это тебе нужно, поезжай учи детей, и ты увидишь эту прелесть», – говорила она.
– Но я человек другого темперамента, я не могу долго ждать, мне нужно видеть результат своей деятельности, поэтому театр в этом отношении был той площадкой, куда мне хотелось попасть. В это время в Ленинград приехал Марк Давыдович Цейтлин. Он пригласил меня работать педагогом-репетитором балета в Донецкий театр, единственный русский театр в Украине. Я приезжаю в совершенно разбитый Донбасс, еду по развалинам, среди которых стоит в одиночестве огромный театр. Но он оказывается пустым – артисты уехали на гастроли. Меня сажают в грузовую машину, которая перевозит декорации, и везут к ним.
Одна
По приезду выясняется, что Марк Давыдович больше не работает в том театре. И Тамаре Борисовне нужно одной и уроки вести, и организовывать репетиционный процесс. Но ничего, справилась.
А что такое педагог-репетитор в театре? Педагог каждый день дает артистам уроки, которые должны поддерживать их физическую форму, готовить к спектаклям, потому что человеческий организм настолько тонкий, что можно перетрудить спину, стопу, колено, испортить позвоночник. Каждый раз он сочиняет новый урок, собирает «текст» спектакля, причем движения не записываются, а запоминаются.
– Я должна знать замысел спектакля, должна запомнить все, что постановщик показывает артистам, знать все мизансцены, все роли. Это большая физическая нагрузка. Я перетанцевала весь репертуар – за мужчин, за женщин, за кордебалет. И мне, наверное, помогло то, что с первых дней меня учили интеллектуальному пониманию движений тела. Сегодня мало, кто уделяет этому внимание. Но самое трудное в репетиторской работе то, что я должна не солиста подчинить своему представлению о роли, а раскрыть его внутренний потенциал, его отношение к образу, который он представляет на сцене. Не говорить ему «надо туда посмотреть, потом сюда, потом пойти туда», а предложить «подхватить душу, вынуть ее и отдать всем».
Семья
«Вынуть душу и отдать всем» – пожалуй, именно так и поступала Тамара Борисовна с первых дней своей работы в театре. Возможно, именно эту страсть к работе, талант, не говоря уже о внутренней и природной красоте, заметил ее будущий муж. Они познакомились в пятьдесят пятом году, когда Владимир Павлович Нарский после четырех лет службы в армии вернулся в театр и восстановился как премьер балета.
– Я вам должна сказать, что он оказался не только другом, мужем, отцом моих детей, но он был всегда критерием моего творчества. Если он говорил, что «нет, это мне не нравится» – я должна была обязательно взять на вооружение. Я не всегда, может быть, выполняла все, что он говорил, но это первый человек, который принимал мои работы.
Вместе с мужем Тамара Борисовна переезжает в Куйбышев (Самару), где продолжает работать педагогом-репетитором. Там в пятьдесят девятом у Нарских родился сын Игорь. Когда ему исполнилось два года, от руководства Челябинского театра Оперы и балеты имени М.И. Глинки им пришло приглашение работать в нашем театре.
Быт: однокомнатная квартира на ЧТЗ. Но для них она стала раем, потому что до этого им приходилось жить в коммунальной квартире. Ребенка устроили в детский сад. Но с тем бешеным рабочим ритмом сложно было уделять ему столько внимания, сколько он требовал. Тамара Борисовна спешила к десяти на уроки, прибегала домой в половине третьего, чтобы накормить семью, в пять муж уходил на спектакли, а к шести на репетицию вновь уходила Тамара Борисовна. И до десяти вечера. Но Нарским повезло: в то время они встретили совершенно незаменимого для них человека – Александру Сергеевну Ничивилеву. Она прожила у них больше 25 лет.
– Необразованная крестьянка из Курской губернии, она училась читать вместе с нашим сыном. И тем не менее она была изумительным воспитателем Игоря. С нами она жила, пока семья ее сына не получила квартиру. Александра Сергеевна стала ангелом-хранителем нашего дома, умела сгладить все сложности, ибо семья не может складываться безоблачно – она строится прежде всего на умении слушать, слышать и принимать друг друга такими, какие мы есть.
Преподавание
До шестьдесят восьмого года Тамара Борисовна работала только в театре. За это время она поставила балетные сцены в двадцати операх, неоднократно восстанавливала балетные спектакли классического репертуара. А потом ее пригласили преподавать в Челябинский государственный институт культуры (сегодня Академия культуры и искусства) на кафедру хореографии. Несколько лет она совмещала две роли: педагога классического танца для начинающих хореографов самодеятельного творчества и педагога для хореографов-профессионалов. Позднее все-таки сделала выбор: институт.
Главным для Тамары Борисовны было – учить своих студентов осмыслению танца как определенного мировоззрения, а не просто движения, следовательно, она объясняла им, как управлять своим телом, мышлением настолько, чтобы можно было сказать «люблю тебя!» или «ненавижу тебя!» телом, внутренней энергией.
– Но я продолжаю сотрудничать с театром в качестве ветерана сцены. В 1998 году на семидесятилетие мне позволили на труппе театра восстановить классический акт «Теней» из балета Минкуса «Баядерка».
Помимо Академии Тамара Борисовна активно занимается просветительской деятельностью, в рамках которой ведет три важных проекта. Во-первых, детский конкурс сольного исполнительства всех видов танца «Детство», который прошел в нашем городе уже 18 раз. Во-вторых, совместно с ЧГАКИ конкурс балетмейстеров, цель которого – отследить обратную связь с выпускниками. И третий, очень интересный проект – семейный клуб «В гостях у Терпсихоры». Дети с родителями, учителями приходят послушать рассказы о каждом виде танца, увидеть их красоту на сцене.
На вопрос, какой еще проект вы хотели бы реализовать, Тамара Борисовна отвечает: свой театр со школой.
– Я бы создала детскую хореографическую школу. Реализовала бы ее через детский театр, растя воспитанников до подростков, до взрослого театра. Я сторонник академического искусства.
Силы и вдохновение
Такая энергия и работоспособность поражают всех, кто знаком с Тамарой Борисовной. И многие задаются вопросом: откуда столько сил? Оказывается, все просто – ее вдохновляет семья, и постоянно зовет вперед ее природное любопытство.
– Во-первых, у меня очень надежный тыл: мой муж. Он перестал танцевать – стал писать стихи. Он создал, по сути дела, летопись нашего театра, нашей семьи, нашего государства в стихах. И если бы мне сегодня задали вопрос, кто в доме хозяин, я бы не смогла ответить. Владимир Павлович хозяин, с точки зрения сохранения определенных устоев, правил, хранитель дома, а я – с точки зрения создания домашнего уюта. Во-вторых, мой сын. Мы с ним большие друзья. Наверное, потому, что мы никогда не таились друг от друга. Я поглядываю на него сегодня и думаю: мне нельзя отставать. Раньше говорили: «Игорь Нарский – это сын Тамары Борисовны», теперь говорят: «Тамара Борисовна – это мама Игоря Владимировича*». Кроме того, кругом столько любопытного и неизвестного, что мне все время хочется познавать новое. А потом, понимаете, наверное, у меня есть неординарное самолюбие, я по-своему тщеславна. Я не могу себе позволить не накрыть стол, подать деревенскую водку, прийти к студентам непричесанная. Я не могу себе этого позволить, потому что я – Нарская Тамара Борисовна. Вот и все.
*Игорь Владимирович Нарский – кандидат исторических наук, профессор ЧелГУ, действительный член Академии военно-исторических наук.
В сентябре в ЧГАКИ состоялось торжественное празднование юбилея Тамары Борисовны Нарской. Журнал «Миссия» присоединяется к поздравлениям и желает Тамаре Борисовне здоровья, творческого долголетия и вдохновения.
