Не каждому из нас работа подарила возможность общения с Учителем. Министр культуры Челябинской области Владимир Макаров в этом смысле богат необыкновенно. На его жизненном пути встретились два человека, ставшие для него Учителями с большой буквы, заветам которых он следует и по сей день. Первый – главный режиссер театра кукол Валерий Аркадьевич Вольховский. Владимир Макаров работал в этом театре директором. Когда он заступил на ту же должность в театр драмы, судьба подарила ему встречу с Наумом Юрьевичем Орловым. Оба театра – и кукол, и драмы – носят имена великих Мастеров. С воспоминаний о них и начался наш разговор.
– Владимир Николаевич, вам не кажется, что Челябинску сейчас остро не хватает ярких творческих лидеров, какими были Валерий Вольховский и Наум Орлов?
– Согласен, и такой страшный период наступил во многих крупных городах. Валерий Аркадьевич Вольховский был человеком с гениальной головой, энциклопедическими знаниями и умением эти знания превратить в талантливый спектакль.
Сейчас мы пытаемся пригласить на должность главного режиссера Театра кукол Сашу Борока, любимого артиста Вольховского. Он очень уважал Сашу за ум и талант, а главное, у Борока в душе осталась атмосфера, которая была в театре Вольховского. Мы ждем, что он попытается ее хотя бы частично восстановить.
Не проходит дня, чтобы я не вспомнил о Науме Юрьевиче Орлове. Посмотрите на его фотографию – интеллигентный, красивый человек. Он весь был пропитан этой красотой, умом, добротой. С ним было хорошо! Мы, как последние идиоты, бросали дома, семьи, и рано утром бегом бежали в театр, а уходили в десять вечера. И он с нами вместе. Понедельник – выходной день для артистов, а он приходил в театр. С ним было безумно интересно говорить об искусстве: он очень много читал, много знал. Сейчас таких режиссеров просто нет. Некоторые пытаются изобразить, что много знают. Но нельзя искусственно представить свой духовный мир, если он не очень богат.
Вокруг Орлова и Вольховского собирались творческие люди. Они ведь остро чувствуют другого творческого человека и тянутся к нему. Ежемесячно к Науму Юрьевичу приходило по пять-шесть заявок от актеров разных театров страны с просьбой принять на работу.
Сейчас много пишут о том, что балет разваливается, солисты не идут танцевать в челябинский театр. Напротив, танцоры уходят.
– Выход видится в строительстве хореографического училища…
– Чтобы получить лицензию на строительство училища, нужно построить интернат для детей. Репетиционные классы должны отвечать современным условиям. Стоимость такого проекта – около 600 миллионов рублей. Пока таких денег нет. И не проще ли приглашать выпускников из пермского, московского и уфимского училищ? Дело ведь не в том, что в Челябинске нет своего учебного заведения, готовящего артистов балета. Нет творческого лидера, молодежи неинтересно ехать к слабому хореографу. Я ни разу не видел, чтобы талантливый режиссер писал письма в газеты, проводил пресс-конференции. Это удел серых, беспомощных людей, которые ничего не значат в творчестве и выливают свою энергию в открытые письма.
– Как известно, культура в нашей стране не стала национальным проектом. Не завидуете ли вы министрам образования, здравоохранения, сельского хозяйства?
– Конечно, нам тоже хотелось бы получить поддержку Президента и Правительства страны. Мы видим, какие денежные потоки идут из федерального бюджета на образование. Сейчас ведется речь о том, что в 2009 году, возможно, будет национальный проект «Культура». В высших кругах происходит осознание того, что без нее не обойтись. Это подтверждают госсоветы, проведенные Владимиром Владимировичем Путиным. Раньше легко отмахивались: «Культура – это сплошные развлечения». Сейчас такого уже нет.
Недавно я был в Санкт-Петербурге на конференции, проходившей в консерватории имени Римского-Корсакова. Обсуждался вопрос музыкального образования в общеобразовательных школах. Специалисты, наконец, поняли, что уроки пения, процветавшие во времена застоя, необходимы. Я сам музыке не учился, но в общеобразовательной школе узнал, что такое нотный стан, скрипичный ключ, где нота «до», где нота «ля». Пел в хоре «У дороги чибис» (смеется).
Нам демонстрировали опыт 245-й школы Санкт-Петербурга, где много лет на серьезном уровне проходит музыкальное образование. По всем направлениям школа – одна из передовых, там и математику прекрасно знают. Дети развивают слух, начинают понимать музыку. Думаю, снова нужны выездные концерты филармонии прямо в школах! После того как артисты побывают там, нужно приглашать детей в концертный зал, и обязательно включать в программу одно из произведений, которое они слышали в школе: элемент узнавания очень важен. Попытаемся вместе с Министерством образования осуществить такой проект в Челябинской области. Народ другой будет совершенно! Те, кто приходят в Оперный театр и внимательно слушают музыку, уходят после спектакля преображенными. У них по-другому работает нервная система, сердце начинает по-другому биться, и душа совсем о другом беспокоится.
– Я часто вижу вас на премьерах. Вы не пропускаете ни одной?
– Пытаюсь. Если премьера совпадает с командировкой, обязательно схожу на спектакль в следующем месяце. Как зритель со стажем могу посоветовать: ходите в Театр оперы и балета на оперные спектакли! Сейчас в опере уникальная ситуация: великолепный оркестр и красивые молодые солисты. Когда Федор Атаскевич пел Каварадосси в «Тоске», это было потрясение. Я вспоминаю свою юность, таких спектаклей не было! Но и при том состоянии театра мне удалось его полюбить. На первом курсе института я общался с девушкой, которая была без ума от оперы. Она меня привела на «Травиату». На гастролях была солистка Киевского театра имени Тараса Шевченко народная артистка СССР Евгения Мирошниченко. Пела Виолетту на украинском языке. Мне так понравилось! Некоторые спектакли в Оперном театре я смотрел по два-три раза. Сегодня в «Сотворении мира» главную партию танцует Александр Мунтагиров, а в следующем спектакле – Евгений Попов.
Важно, чтобы зритель, первый раз попадая в театр, окунался в атмосферу праздника. Если спектакль унылый, второй раз человека в театр не вытянуть.
– Заступив на должность директора театра, а потом министра культуры, вы стали относиться к сцене уже не с таким пиететом?
– Мое отношение к театру не изменилось. Это такая бацилла, которая, если попадает в организм, то никакими антибиотиками оттуда не вытравляется. Всякий раз, уезжая в московскую командировку, стараюсь посмотреть как можно больше спектаклей. Покупаю билет на самый последний авиарейс (сегодня, например, прилетел в пять утра).
Помню, как студентом политехнического института я после первой сессии поехал в Москву. Города совершенно не знал, не представлял, где устроиться. На ВДНХ в доме Колхозника, в комнате на 20 человек, нашли мне место. Каждый день я ходил в театр по три раза. Тогда во время студенческих каникул показывали дневные спектакли. К примеру, днем я шел в театр Вахтангова, вечером – в Малый, а в 22.00 смотрел в фойе театра Моссовета «Эдит Пиаф». Понимал далеко не все. Помню, как первый раз попал в БДТ. Мне почему-то всегда везло на «лишний билетик». Шла «Луна для пасынков судьбы» с Ефимом Копеляном в главной роли. Сложный спектакль! Но смотреть на артистов было безумно интересно. Я всегда придерживался правила: никогда не уходить в антракте! К концу спектакля может наступить прозрение, и начинаешь понимать, о чем он. Правда, это касается только талантливых постановок, в бездарных – сразу же все видно.
– Почему же к нам часто привозят совершенно бездарные антрепризные спектакли? Народ клюет на звучные имена: Илзе Лиепа, Николай Цискаридзе, Людмила Гурченко?
– Антимонопольный комитет дает возможность заниматься гастрольной деятельностью не только государственным, но и коммерческим структурам. А у них на первом месте – прибыль. Иногда привозят скверные спектакли, за которые очень стыдно. Но те же самые названия я вижу на афишах Москвы. Мы проводим гастроли хороших столичных театров – Моссовета, Малого, Сатирикона. Хотя на такие спектакли продать билеты очень сложно. Часть зрителей, испорченная легкими антрепризами, не воспринимает настоящее искусство.
– У вас первое образование – техническое. Помогает ли оно в работе?
– Безусловно, особенно когда я был директором театра. Я учился на сложной специальности «Электропривод и автоматизация промышленных установок». Был расположен к математике – любил ее в школе, принимал участие в олимпиадах. Математикой шлифуются мозги. Я попал директором в театр кукол, и через год у нас было Красное знамя Министерства культуры России. У меня план на год считала не бухгалтерия и не плановики, а я сам. Если сам все прочувствовал, то и план выполнишь в срок. Залог успеха любого дела в административной работе – риск, неожиданные решения. Помогало и то, что я понимал: в театре главное лицо – не директор, а режиссер. Если нет хорошего режиссера, то и хорошего театра не будет.
– А сейчас идут разговоры о том, что институт главного режиссера вроде как лишний.
– Если не будет талантливого главного режиссера, интеллигентности в театре не будет! Наума Юрьевича никто не боялся, его любили и уважали. Когда все строится на любви, дела в театре идут хорошо. А когда на подхалимстве, заискивании со стороны актеров и шантаже со стороны режиссера, появляется фальшь. И эта фальшь мгновенно выливается на сцену, ее моментально чувствует зритель.
– Много ли у нас в области инициаторов интересных культурных проектов?
– Один Алексей Пелымский, директор концертного объединения, чего стоит. Есть идеи у Центра народного творчества, директора Музея Искусств Станислава Ткаченко. Много замечательных проектов у ректора магнитогорской консерватории Натальи Веремеенко. Библиотечные работники оживились после того, как в область стали поступать замечательные книги. Несколько лет мы совместно с пушкинским фондом реализуем программу «Сельская библиотека». Поселковые библиотеки получают по 120 томов таких книг, которым любая городская библиотека была бы рада.
– Когда планируется возведение второго здания Публичной библиотеки?
– 15 декабря должен быть готов проект. Я отдал заявку в Министерство культуры РФ, чтобы нам выделили из федерального бюджета 200 миллионов на эти цели. Рассчитываем начать строительство в 2009 году. В главной библиотеке области мало места для читателей, особенно в субботние и воскресные дни. Причем эта проблема была всегда, даже в мои студенческие годы.
– Чему будет посвящен 2008-й год?
– В России это год семьи. Неотъемлемой частью семьи должна быть культура. Поэтому мы просим губернатора о том, чтобы 2008 был объявлен годом народной культуры.
Насколько она важна, я лишний раз убедился, побывав в феврале 2007 года на фольклорном фестивале в ста километрах от Праги. Меня поразило, как бережно там сохраняются традиции. На открытие фестиваля приехали заместитель председателя Федерального собрания, губернатор, мэр. На балу с девяти вечера до трех часов ночи они вместе со всеми танцевали в национальных костюмах. Уникальная атмосфера. Все танцуют, поют народные песни. И у каждого дома есть национальные костюмы.
– А у вас как с этим обстоят дела?
– Очень плохо. Костюмы есть только в профессиональных коллективах и ансамблях художественной самодеятельности. Но шить рубахи и сарафаны никого не заставишь! А это должно идти от сердца. Маленькие нации, чтобы сохраниться, следуют традициям интуитивно.
– Кстати, наш областной Центр народного творчества находится в здании ткацкой фабрики. Дом скоро снесут, куда переедет Центр?
– Здание не сносят, потому что до сих пор не можем определиться, куда их разместить. Попросили город отдать бывшее здание краеведческого музея на проспекте Ленина. Разумно было бы, чтобы Центр народного творчества находился в центре Челябинска. Музей выехал оттуда год назад, и площади простаивают.
– Владимир Николаевич, что интересного нам ждать в 2008 году в культурной жизни города?
– Мы ведем переговоры с французской стороной, чтобы Челябинск увидел картины лучших музеев Франции. Намечается несколько больших симфонических концертов, приезд театра Петра Фоменко – впервые в Челябинске. Юбилейный фестиваль «Камерата», оперный фестиваль «Ирина Архипова представляет».
– Правда ли, что от стрессов на работе вас спасает хобби – садоводство?
– Я работаю в саду и слушаю mp3-плеер, аудиокнигу или музыку. После каждой поездки из Москвы привожу чемодан дисков: книги, арии из опер, симфонические произведения. Когда был в Турции на отдыхе, прослушал «Войну и мир», читает Сергей Кирсанов. Были длинные переезды в автобусах, иногда включал mp3– плеер на пляже. Сквозь призму прожитых лет произведение раскрылось совершенно по-другому, чем в школе.
– Какая у вас концепция садоводства? Некоторые сеют в саду газонную травку или выкапывают водоемы, кто-то предпочитает растить овощи и фрукты…
– Я люблю овощи. Мы купили в деревне небольшой домик, при нем огород 18 соток. Там обычно выращивали одну картошку. Сейчас посадил яблоньки, клубнику.
Мое детство прошло в частном доме напротив обувной фабрики. Однажды в детском саду я разбил чашку, воспитательница поставила меня в угол. Детский сад был рядом с театром кукол, и я пешком потопал домой. Мама пришла в детский сад с работы – ребенка нет. Вернулась расстроенная, а я дома. После этого случая родители решили меня в детский сад не водить. Я рос с бабушкой, а она была заядлым садоводом. Выращивала лучшие в округе огурцы и помидоры. Целый день я бегал на улице, играл в футбол. Разгоряченный прибегал домой, срывал громадную спелую помидорину и поедал ее с наслаждением. С тех пор я полюбил землю, получаю от нее огромное удовольствие! Исчезают нервные перегрузки. Даже просто походить по земле босиком, вдохнуть запах только что политой грядки – это ни с чем не сравнимо! Так же, как театр.