владелец Уральской фабрики по производству мебели
«Одновременно на двух стульях, – полагает он, – нельзя усидеть, хотя идея диверсификации бизнеса была. Но, с одной стороны, хорошо, когда сам себе голова, а с другой – сложно самому за всем уследить». Впрочем, диверсификация в его бизнесе все же произошла, только не горизонтальная, а вертикальная. Он производит свою мебель и продает ее под вывеской «Клён ». «Клён » – это общий бренд, наш флаг в руках». И все же обаятельно-деликатный хозяин мебельной фабрики Рональд Гильманов от звания «фабрикант» отказывается наотрез: «Когда стану фабрикантом, тогда скажу: я – фабрикант»…
А хотелось удержать все: и ремонты делать, и мебель производить. С этого Рональд начинал свой бизнес: торговал отделочными материалами, получал крупные заказы на ремонтные работы гостиниц, ресторанов, развлекательных комплексов. Для них же изготавливал мебель специальную, какой не было нигде – барные стойки, ресепшены, торговое оборудование. Очень удобно. Но – торговля и ремонт канули в лету, поэтому осталась только фабрика по производству мебели. Три тысячи квадратных метров территории, оборудование с компьютерным управлением, широкая линейка производимой продукции, 70 человек специалистов. «Мы делаем все, кроме мягкой мебели! – констатирует Рональд, – мебель для дома и офиса, оборудование для баров и ресторанов, банков, мебель из шпона и массива. В Екатеринбурге дорогой бутик на тысячу квадратов сделали – все в красном дереве с резьбой…»
Но, как оказалось, мебель сложно производить. «Легко ее делать втроем-вчетвером, в маленькой комнатке, на коленках, – делится Рональд, – а когда много оборудования, много людей, ассортиментная широкая линейка – все это не просто. Так что пока больше проблем, чем удовольствия от работы».
Тем не менее, от проблем своих Рональд, похоже, ни за что не откажется. «Делать серийную мебель можно, и мощности наши позволяют, но… серия – это когда берешь покупателя не эксклюзивом и качеством, а объемами. Конвейер – это так скучно!» А ему нравится, когда каждый раз что-то новое – от изысков бутиков до заводских офисов. «Это, – говорит, – наше конкурентное преимущество, переходящее в слабость». Слабости Рональда имеют творческое начало. Это означает одно: его фабрика, по сути, является отечественным производителем «итальянской» мебели. Как так? «Мы, конечно, не китайцы, – хитро улыбается Рональд, – плагиатом не занимаемся. Но вот, допустим, приходит клиент в наш мебельный салон, смотрит каталог итальянской фабрики и говорит – дорого! А мы сделаем вам то же самое с учетом всех ваших пожеланий – цвет, размеры, материал и т.д., но втрое дешевле. И все довольны. Нареканий нет!» При этом конкурировать с итальянцами Рональд даже не собирается: «Они 300 лет делают мебель. Изящнейшие вещички в стиле Ампир или Ренессанс – это не бизнес, а воплощение души художника, чистое творчество! Мы по определению не можем с ними конкурировать – не по ценам и качеству, а по философии».
Чья душа прячется в мебели фабрики Рональда? «Хотелось бы, – мечтает фабрикант, – чтобы в нашей мебели была душа покупателя, чтобы он сам был творцом своей мебели. Как профессионалы в области производства мебели, мы подскажем, посчитаем, предложим на выбор 100 вариантов, а потом воплотим. И человек получит именно то, что ОН хотел. А это и есть радость производителя».
