…C Олимпиады в Афинах минуло чуть более месяца. Страсти улеглись. Но жизнь, в том числе спортивная, продолжается. В Челябинске на реке Миасс в районе Ленинградского моста идёт нешуточная борьба за Кубок Урала по гребле на байдарках и каноэ. Ещё будучи студентом института физкультуры мне довелось поработать тренером ОФП (общефизической подготовки) в СДЮСШОР № 11, специализирующейся как раз в той самой гребле, с которой я и решил начать своё повествование о человеке, с ней никоим образом не связанном. Не удивительно, что среди спортсменов-гребцов у меня немало друзей. Как не удивительно и то, что они всякий раз приглашают меня на всевозможные соревнования, но теперь уже не в качестве коллеги по спорту, а… ну, конечно же, в качестве журналиста. Вот и на сей раз без приглашения не обошлось…
Стою, значит, я на берегу, взираю на водную гладь со скользящими по ней быстрокрылыми байдарками, обсуждаю увиденное с председателем областной федерации гребли Василием Рыбаковым, как вдруг подбегает к нам его помощница Оля и с ходу:
— Василий Петрович, там (показывает в сторону временной автостоянки) Макаров приехал, вас спрашивает.
— Пойдём, — говорит мне Петрович (так его все гребцы зовут-величают, так и мы его будем называть), — встретим героя Афин. — И мы направились туда, куда указала Оля.
Виталий, в чёрных наглаженных брюках, таких же чёрных остроносых ботиночках и белоснежной навыпуск рубахе, как бесшабашный Д’артаньян, стоял рядом со своим
мустангом-джипчиком «Субару» в сопровождении несравненной Констанции, то бишь красавицы-жены Лены и скромняги-друга, по всей видимости, если иметь в виду ту же мушкетёрскую оперу, Арамиса в исполнении Димы Клещёва.
— Приехал, Петрович, как обещал, — поздоровавшись, сказал Виталий, — и полез в «Субару» за чёрным же, будто смоль, френчем — на дворе хоть и стояло бабье лето, а от реки ветерок всё же прохладцу навевал…
— Виталий, — уловив случай, обратился я к почётному гостю турнира, — у меня есть прекрасная, на мой взгляд, мысль. А что, если о тебе мне расскажут твоя жена, твой друг и твой тесть (почему тесть — скоро узнаете)?
От неожиданности он чуть не поперхнулся кофе, тут же, на свежем воздухе, приготовленным хлопотуньей-женой Петровича:
— Хм, да ради бога, пусть рассказывают, — ответствовал олимпионик.
* * *
… Как всё же тесен этот бренный мир. Всё в нём переплетено до невозможности. А потому случайности, типа «рояля в кустах», конечно же, отнюдь не случайности. Это вполне закономерные домашние заготовочки Главного Сценариста небесной канцелярии, где пишутся наши судьбы. В моей, например, как я теперь прекрасно понимаю, изначально было прописано пересечение жизненных тропок со Славой Тихоновым. Первый раз это произошло в 1970 году, когда я стал заниматься в динамовской секции самбо. Слава повзрослее меня и в «Динамо» уже считался «старожилом». Однако в ту давнюю пору все мы обливались потом на одном ковре, и ни о какой «дедовщине» не могло быть и речи.
Годы совместных тренировок и вовсе стёрли возрастные различия. И хотя судьба разводила наши пути-дорожки неоднократно, она же, судьба, их же, пути-дорожки, неоднократно и сводила. Выше я уже говорил, что несколько лет трудился в спортшколе № 11. И вот вам очередной рояль в кустах. Завучем школы была Таня Тихонова — супруга Славы. Помню и их маленькую дочурку Леночку. Ну, к чему это я? Да всё к тому же — к незримым связям, которыми окутано всё вокруг. А ещё я обещал, что вы, уважаемые читатели, скоро узнаете, почему вдруг речь зашла о тесте Макарова? Открываю карты: его тесть и есть (в рифму, чёрт возьми) Слава или Вячеслав Евгеньевич Тихонов — папа той самой Леночки, жены нашего героя, и, ко всему, второй тренер Виталия…
— Возвращались мы как-то с международного турнира, — начал свой монолог мой старый приятель. — Подходит к нам с Александром Евгеньичем (А. Е. Миллером — С. Б.) ныне покойный Константин Геннадьевич Лямкин и говорит: «Есть у меня хороший парень, возьмите его к себе в Челябинск». Наша-то уральская школа, созданная Харисом Юсуповым, котируется. Я спрашиваю: «Что за парень?» «Макаров», — отвечает. А он, Виталик, уже на взрослом чемпионате страны в Питере здорово отборолся, заняв 5-е место. «Что ж, пусть приезжает», — решили мы. И в 1993 году Макаров стал заниматься под нашим руководством.
Это сейчас стало модно вкладывать деньги в развитие дзюдо, которое многие считают чуть ли не президентским видом спорта. А тогда, на заре гайдаровских экономических реформ, такого понятия, как спортивное меценатство, ещё не было и в помине. Тихонов, без всякой натяжки, первым из челябинских тренеров, увлёкшись ещё и бизнесом, начал спонсировать молодых перспективных дзюдоистов: Дмитрия Морозова, Юрия Степкина, Виталия Макарова…
— Они часто приходили ко мне домой поужинать, телевизор посмотреть, — продолжает Вячеслав Евгеньевич. — Познакомились с Леной. И как-то она спросила: «Можно, я схожу с Виталиком в кино?» Я ответил: «Если есть интерес, сходи, конечно». До Олимпиады 2000 года я часто ездил
на сборы и соревнования. Виталик всё время был рядом. Потому, наверное, однажды сказал мне: «Ты, Евгеньич, для меня как талисман». К последней Олимпиаде Виталик готовился очень серьёзно. Юра Гуськов, тренер ОФП, работал с ним над созданием прочного мышечного корсета. Массажист Дима Клещёв помогал залечивать травмы. Мы с Александром Евгеньичем следили за тем, чтобы Виталик был готов функционально и психологически. Я знал, что медаль будет. Какого достоинства? Вопрос. Мечтал, конечно, о «золоте». Мы понимали, что после чемпионата мира 2001 года, где Виталик все схватки выиграл чисто, ему любые соперники по плечу. А самое главное — Виталик в душе созрел до олимпийской победы. И если бы не травма ребра…
Своё разочарование после финальной схватки, все мы видели это по телевизору, Макаров выразил досадным хлопком по татами. У него сначала была обида, но потом, подумав, решил, что с такой травмой мог вообще без медали остаться. А так — «серебро»! Олимпийское!
И тут ловлю себя на мысли, что в отличие от других воспитанников Вячеслава Тихонова, Виталий Макаров — его зять, а стало быть, полноправный член, как в шутку выразился Слава, клана Тихоновых, где он (Вячеслав Евгеньевич, безусловно) — непререкаемый авторитет. Неплохо было бы было узнать и о личных взаимоотношениях тестя и зятя.
— Конфликтов между нами не было никогда, — заметил мой собеседник. — Родной-то отец у него далеко — в Туапсе живёт, и за 10 лет нашего с Виталиком знакомства я ему стал вторым отцом. Мы вместе отмечаем семейные праздники. В этом году ребята, друзья Виталика, на тридцатилетие подарили ему ружьё — двухстволку-вертикалку. Ну, мы и решили её опробовать, съездили на открытие осеннего охотсезона. Виталик первый раз в жизни охотился на уток. Стрелком он оказался азартным.
* * *
Первый штрих к портрету чемпиона и человека Виталия Макарова сделан. Дополнить его я попросил уже знакомого читателям Дмитрия Клещёва. Но прежде хочу представить его самого.
Диму я узнал благодаря моему старому приятелю, доценту кафедры теории и методики борьбы УралГАФК, мастеру спорта СССР Валерию Янчику. Было это пять с копейками лет назад. В ту пору Дмитрий Клещёв работал преподавателем (ныне старший преподаватель — С. Б.) кафедры спортивной медицины того же вуза. К слову, его же он
и закончил. А тогда они с Янчиком в дополнение к своим знаниям, полученным в институте физкультуры (нет, это не опечатка, раньше академия именовалась институтом — С. Б.), грызли гранит науки в медицинском училище. «Чтобы, — как подчеркнул Дима, — глубже изучить человеческий организм».
Вскоре старший тренер сборной команды южноуральских дзюдоистов Александр Миллер пригласил Клещёва поработать с борцовской элитой. Так он стал совмещать преподавательскую деятельность в УралГАФК с должностью методиста по лечебной физической культуре Центра олимпийской подготовки, где и познакомился с Виталием Макаровым.
— Он чаще других заглядывал в мой массажный кабинет, — вспоминает Дима, — потому что у него болячек больше. Потом как-то домой меня пригласил, на сборах вместе жили. Если честно, я думал, что борцы — люди, как у нас говорят, пробитые. А когда пообщался с Макаровым и другими ребятами, понял, что это интеллектуалы. Чтобы добиться результатов в спорте, нужно иметь не только превосходную технику, но и голову. У Витоса, так Виталия называют в сборной, она, бесспорно, варит. К тому же, он — целеустремлённый человек, и, если поставил задачу, то очень строго со всех спрашивает, в том числе и с себя самого. На этой почве у меня было несколько конфликтов с ним. Один раз, например, я опоздал на разминку. Но он отходчив. Хотя по темпераменту типичный холерик. Может взорваться. А потом обязательно извинится. За его манеру общения многие в сборной называют Виталика пижоном. Он капризный. Возмущается, если на сборах нет нормальных условий. Все будут молчать, один Макаров будет ругаться, и все потом говорят: «Макар, да ты — пижон», но всех же плохие условия не устраивают. У Виталика не так уж много друзей. На него обижаются, что он не идёт, допустим, в ночной клуб. Ну, нельзя ему, потому что — режим. Возможно, со мной он подружился как раз из-за того, что я его никогда не сбиваю с пути истинного. Мы с ним в тренажерном зале вместе начинали заниматься. Подчёркиваю, заниматься, потому как Иваныч (Юрий Иванович Гуськов, старший тренер Челябинской области по бодибилдингу, тренер ОФП Виталия Макарова — С. Б.) любит повторять: «Качаются только пьяные у магазина». И Олимпиада доказала, что методика занятий была выбрана правильно, что тренажёры и штанга укрепляют мышечный корсет. У Виталика, во-первых, перестали болеть плечи, во-вторых, — локти, в-третьих, он стал и сильнее, и выносливее, и мощнее. Ещё Виталик — гурман. У него жена готовит настоящие кулинарные шедевры. На сборах в Испании мы питались в японском ресторане «Джапанези». Дорого, но сердито. Виталик считает японскую пищу самой здоровой. Даже меня «заразил» ею. Вообще, у нас очень много общего. Мистика какая-то, но день рождения моего сына совпадает с днём рождения Виталика, а я родился в тот же день, что и его отец, хотя и на много лет позже. Интересные такие совпадения…
Говорили мы долго. Димин взгляд на друга, бесспорно, заслуживает внимания. Ибо они, по общему мнению окружающих их людей, действительно друзья. Верные и неразлучные. Неразлучные в быту, и главное — на работе. Поэтому, уже заранее зная ответ на мой последний вопрос, я всё же его задал Дмитрию Клещёву: «Ты считаешь себя причастным к олимпийской награде Виталия Макарова?» И Дима, ни доли секунды не раздумывая, выпалил: «Да».
* * *
…Замечательный, казалось бы, аккорд для завершения рассказа о моём герое. Однако, по всем канонам портретного жанра (не знаю, правда, портретный ли? Пусть литературные критики выясняют) последний и самый, вероятно,
значимый мазок на полотне с изображением Виталия Макарова, думаю, по праву должен принадлежать его второй половинке — той самой некогда малюсенькой девочке Леночке, а теперь жены и матери их сына.
Десять лет они вместе. Если не считать бесчисленные многодневные и даже многонедельные отлучки супруга. Что поделаешь, такова судьба спортсмена-профессионала. Лена знала, за кого выходила замуж. Ещё в родительском доме насмотрелась на постоянные «жди меня, и я вернусь, только очень жди». Отец — мастер спорта и тренер по дзюдо, мама — мастер спорта по спортивной гимнастике, брат — тоже мастер, да и она сама — кандидат в мастера. Не семейка, а спортивная многопрофильная секция. И уже в подростковом возрасте, истосковавшись по своим вечно разъезжающим по стране и миру родным, Лена твёрдо решила не заводить знакомств со спортсменами. Да и брат Женя весьма ревностно оберегал младшую сестрёнку от своих друзей-борцов (тренировался Евгений под руководством своего отца). Но человек предполагает, а Бог располагает. Появился в их доме Виталик и все её детские клятвы разрушил в одночасье.
Лена прекрасно помнит тот день, когда он позвонил и пригласил её погулять. Как вечером неохотно расставались, как (вот ведь смелый парень) у самых дверей он её впервые поцеловал. Было это весной, а уже осенью сыграли свадьбу…
— Когда мы подавали заявление в ЗАГС, мне ещё не исполнилось восемнадцати, — поделилась своим самым сокровенным Лена, — и поэтому у меня потребовали согласие родителей. Папа был «за», а мама сначала нашу затею в штыки восприняла: маленькая, мол, ещё для замужества. Но потом сдалась.
— Когда у вас родился сын?
— 16 сентября 1998 года.
— ???
— А мы не торопились. Решили проверить свои чувства. Вдруг бы не пожилось — постоянные разъезды. Я терпела, просто терпела, хотя порой сердце кровью обливалось.
— Вы ему ставили какие-нибудь ультиматумы?
— Нет. Я понимала, что спорт — это его работа.
— Представляю, как он обрадовался рождению сына.
— Страшно обрадовался. На УЗИ мне сказали, что девочка будет, а папы же, в основном, мечтают о сыновьях. Виталик до последнего не хотел верить врачам. И потому он как бы успокаивал себя: «Да ещё неизвестно, может, и мальчик». Когда родился Стас, Виталик подпрыгнул вверх на метр, наверно, крикнул как-то по-ковбойски — столько радости было…
— Скажите, а почему сын чемпиона мира по дзюдо занимается хоккеем?
— Наверно, это единственный вид спорта, куда берут детей с 4 лет. Стас очень подвижный, ему энергию девать некуда.
— Неужели отец не показывает ему приёмчики?
— Показывает, они дома постоянно борются. Только Стаса потом не остановить.
— Какой Виталик по характеру?
— Добрый. Я даже порой удивляюсь, что люди могут быть такими добрыми по отношению даже к незнакомцам. Недавно мы были в Москве. И в метро какая-то бабулька заблудилась. Мало того, что Виталик ей объяснил как и куда ехать, он взял её за руку и посадил в вагон.
— Были моменты, когда он, сам не подозревая, мог обидеть вас чем-нибудь?
— Были, конечно, у каждого человека такие моменты бывают, когда он не хочет обидеть, а делает это. Спонтанно, не задумываясь. Но пройдёт какое-то время, он понимает, что был не прав, и обязательно извинится.
— Вы были на Олимпийских играх в Афинах?
— Это единственные соревнования, на которых я побывала. Он — против. Говорит, что моё присутствие будет его отвлекать. Поэтому в Афинах я старалась держаться от него подальше.
— Лена, а если бы Виталик не стал спортсменом, где бы он ещё мог себя реализовать?
— Я считаю, хоть где. Он умеет добиваться своего.
— Слишком рационален?
— Да, он всё продумает, прежде чем сделает. На эмоциях у него ничто не проходит. Я более эмоциональна, но тоже всегда обдумываю свои действия и поступки.
— У него хобби есть?
— Бильярд.
— А говорил — машины.
— Это не хобби, это болезнь. Он про любую машину выдаст всю информацию.
— На чём ездит сейчас?
— На этой же «Субару». А вообще-то, он её нам со Стасом купил.
…Наша с Леной беседа как раз в том автомобиле и проходила. По дороге за Стасом, который был на тренировке. Виталий вновь уехал в столицу. На встречу олимпийцев с Президентом России. Но даже будучи в Кремле, душой оставался здесь, со своей прекрасной Еленой. Нет, у них в семье как-то не принято обращаться друг к другу заезженными, благодаря главному эстрадному специалисту по всяким зайкам, словами. Но зато все эти годы, что они живут одной семьёй, не было ни дня, чтобы Виталик не позвонил Леночке из самого дальнего уголка планеты. Вот и сейчас она ждала его звонка. Может, в надежде, что хоть сегодня у серебряного призёра Олимпийских игр, обладателя полного комплекта медалей мировых чемпионатов, Виталия Макарова, отдавшего двадцать лет своей молодой ещё жизни большому спорту, появятся достойные его статусу профессиональные перспективы. Согласитесь, обидно осознавать, что самый близкий человек, оставивший на татами столько сил и здоровья, причём не ради денег, а ради престижа страны, завершая спортивную карьеру, пребывает на краю неизвестности…
В руке моей собеседницы запел мобильник.
— Виталик! — радостно воскликнула она, и я, быстро попрощавшись, вышел из машины, оставив супругов наедине с их проверенным годами и весями чувством.