Представить себя не банкиром уже невозможно. Любое действие, где участвуют деньги, рассматриваешь с точки зрения прибыльности или убыточности. Общение с людьми тоже зачастую предполагает тему денег. Часто просят совета и рекомендаций – куда эффективно вложить денежные средства. Как говорят, «ты не принадлежишь сам себе, ты в ответе за свою профессию».
Наверное, только человек, добившийся остановки шаблонов реагирования, может доподлинно знать о том, каково оно – пространство вне человеческих рамок. Вне тех внутренних стереотипов, которые в нас вживляются с детства. А до того можно только грезить об этом «зазеркалье», томиться по нему, мучительно искать его отблески в воспоминаниях детства. И – неуклонно выслеживать себя, свои бесконечные самоповторы. Ведь 99 % того, что мы делаем изо дня в день, – это повторение. В самых разных и неожиданных ситуациях мы проявляем себя до примитивности одинаково… И тем не менее позволяем себе рассуждать о какой-то свободе. Свободе выбора, например.
Мне было 17 лет. Урок литературы. Учительница вызывала к доске. Смотрела в журнал, искала фамилию. Потом на весь класс сказала громко: «а ответит сейчас нам вот эта девочка с нестандартным лицом». И показала на меня. В советском обществе равных возможностей я опять получила вызов. Почему у всех лица нормальные? Почему курносые, с веснушками, веселые? А у меня – нестандартное. И поставили мне тогда пару. Опять же за исключительность. Они все читали Горького «Мать», а я Булгакова «Мастер и Маргарита». Мне своих революций в жизни хватало, а хотелось, чтобы всё по справедливости. Но я всегда получала только, когда нагибалась пониже. Не падала мне удача с неба и по голове не била. А один знакомый однажды сказал: «Ну, у тебя и биография!!!!» Угу!!! Рванула рано замуж (так ведь все ж так делали), уехала на Дальний Восток, работала там в местной телекомпании, «уработала» мужа, «наработала» ребенка и вернулась домой. Да что там биография!? Не оно, и не повидло. Раневская отдыхает…
Однажды был у меня депресняк жуткий, товарищ повел меня в лес, к карьеру. Показывает элементарщину, которую я всю жизнь знал, всю жизнь видел. Листва, трава, краски заходящего солнца. Часа два погуляли, и депресняк закончился. Поднимаю голову вверх и вижу высокий шпиль здания ЮУрГУ. Тут же пришла в голову цитата из романа: «Кремль стоял передо мной во всем своем великолепии». А Москва-Петушки – это кольцо, вечный путь по кругу.
Он убежал. Я хотела его задеть, конечно, не для того, чтобы обидеть, а – чтобы услышать. Понять. Я спросила, как можно дерзнуть снимать кино после Феллини, Антониони, в конце концов, после Михалковкого «12»? Я сказала, что треть фильма не могла понять – кто из его «Ангелов» против кого «дружит». А он ответил, что Феллини надо посмотреть раз 7, чтобы только начать догадываться, что хотел сказать автор… А про Михалкова сказал одно слово – мастер. И добавил: «мы по-разному смотрим на жизнь».
Она занималась спортивными танцами на льду – одним из самых красивых видов спорта. На ее костюмы уже тогда все обращали внимание. Теперь она – само воплощение итальянского скромного шика. В интервью журналу «Миссия» Светлана не рассуждает о моде, а рассказывает, чем отличаются книги, изданные на разных языках, зачем всю жизнь быть голодной, вспоминает историю о том, как можно купить счастье. А еще категорично не соглашается с японским пониманием любви и циничным мнением известного журналиста Роберта Грина.
Когда закончил 10 классов, уехал учиться в Челябинск, потом забрали в армию. Тем временем Надя поступила в Свердловский железнодорожный институт, хорошо училась. Их дружба продолжалась, переписывались. После трехлетней службы в морфлоте, Саша вернулся в город. А когда оканчивал железнодорожный техникум, они поженились и остались здесь по его направлению. Это было общее решение. Покидая поселок, Надя тоже ставила себе цель: «В деревню к коровам и баранам больше не вернусь». И началась счастливая супружеская жизнь на фоне бесконечных бытовых трудностей.
Он усмехнулся и попросил секретаря сварить две чашки «фирменного» кофе.
