+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info


Александр Медзюта, директор «Эстет-центра»

Мы начинали в 1991 году. Нам было не страшно: никаких денег ещё не потратили, никому ничего не обещали и, главное, закон говорил: творите, как понимаете. О, какие тогда возникали школы! И Монтессори, и Вальдорфские, и «Бизнес для малышей», и даже гегелевские (я не шучу). Мы решили, что наша будет традиционной: очень русской, с добротой и терпением, не очень богатой, но долгой-долгой. И мы пошли этой дорогой с лёгким сердцем.

Когда я писал первый устав нашей школы, пошёл за помощью в министерство образования Челябинской области. Ответственная за лицензирование школ Наталья Николаевна Дуднева сказала: «Делай, как сам понимаешь, а мы проверим и откорректируем». Через несколько лет, в 1997-ом я пришёл к Наталье Николаевне переделывать устав под новые требования, и она уже сказала: «Сделаю всё сама, посоветуюсь с юристом». Тогда мы переходили из частного в негосударственное, сейчас обратно. Наталья Николаевна – милейший человек и сделала всё по правилам. Знать бы, кто пишет эти правила. Именно тогда появилось название: Негосударственное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа «Эстет-центр». Чей изощрённый ум придумал это чудище? Как заметил Мишель Фуко, каждое государство стремится к паноптии, то есть за всем наблюдать и за всё наказывать. Только это не достижение государства, а его болезнь. Почти приблизившись к идеалу, государство погибает, потому что в условиях регламентации всего до буквы даже маленькими шажками развиваться невозможно.

Когда-то, в 2000 году я поехал в Америку с группой директоров инновационных школ посмотреть на тамошнее среднее образование. Образование, конечно, хуже нашего, но вот администрирование… Во-первых, там нет санэпиднадзора. А вот так вот – нет! Достаточно договора школы с родителями и парочки преподавателей, обученных оказанию первой помощи. Во-вторых, договоры эти никто не регламентирует. Видимо, в силу наивности, правительство Штатов считает родителей и дирекцию школы взрослыми людьми. В-третьих, частные школы вообще не контролируются региональными и муниципальными властями. Пиши заявку в Ассоциацию частных школ с указанием программы и профиля школы, к тебе приедут, проверят соответствие заявки реалиям – и живи! Кстати, федеральное Министерство образования занимается исключительно программами для особых детей и в частное образование не лезет. Мне предлагали открыть в Филадельфии русскую школу. «А разве это возможно?» – наивно спрашивал я. – «Возможно. За пару недель управимся!» Вы пробовали открыть русскую школу в России? Какими заборами из бумаг это всё огорожено! И не дай Бог не там поставить запятую.

Когда-то я вернулся и стал жить, как жил. Мы боролись за государственные дотации образованию. Сначала нам их дали в размере 8% от расходов, потом забрали, и мы долго писали письма с нижайшими просьбами, потом вернули, и они выросли от 11 до 20% (между прочим, в соседней Башкирии, где так любят инновации челябинских учителей, дотации не прекращались и всегда были высокими). Потом мы стали приноравливаться к изменениям в программах и отчётах. Замечено, что если власть говорит о сокращении проверок, их количество будет только расти. А если говорят об избавлении учителей от писанины, то требования по этой части будут огромны. Замечательно придумали с планированием уроков, не представляю кто бы мог реально справиться с этими требованиями даже при 18-часовой нагрузке. А журналы, а электронные дневники, а портфолио? Мне говорят: всё можно скачать в интернете. Тогда зачем учитель? Функция он или профессионал?

Как сказал мне один юрист, в законе же всё написано, повторяйте правильно! Вот, например, что я должен повторять: если я перевёл ученика на индивидуальное обучение, я должен обосновать этот перевод и составить программу по этому обоснованию и следить за соблюдением. Всё это письменно. А если у меня 40 таких? И к тому же ученик меняется, растёт, у него появляются новые свойства, новые недостатки, новые способности. Что, опять писать? А теперь давайте ответим, это нужно для повышения качества преподавания? Конечно, нет! Это нужно для проверки. И глядя в небо, видишь эту заоблачную Москву, где сидит главный изобретатель правил проверок. Вид его великолепен, взор ясен, он не знает сомнений, и своих сомнений я ему не объясню. Я бы сократил количество чиновников в разы, даже продолжал бы платить уволенным зарплату до пенсии, лишь бы сдержать их творческий зуд.

Ой, что-то я увлёкся! Как говорил Мартовский заяц: ещё обидится кто…

Вы думаете, я не люблю чиновников? Ещё как люблю. Они милые, в образовании высокие профессионалы, зачастую умницы… Но с этой мясорубкой, в которой мы с ними вертимся, надо что-то делать.

В заключении короткий анекдот из Гашека. В трактире «У чаши» веселится компания. Пьют, орут, пихаются – мешают остальным посетителям. К ним подходит подвыпивший мужчина и говорит: «Вам на нас, а нам на вас!» Ему дают по зубам, начинается общая драка, приезжает полиция, всех забирают в Панкрац. У мужчины-зачинщика спрашивают: «Зачем затеял скандал?» Он глядит невинными, хотя и подбитыми глазами и говорит: «Я только хотел сказать: вам на нас, а нам на вас незачем сердиться!»

Может, разберёмся?

Pin It on Pinterest

Share This