Готовясь к встрече с Ириной Дмитриевной Морозовой, начальником Областного Центра Технической Инвентаризации, я немного волновалась. Я много слышала об этой женщине, но мы никогда не разговаривали лично. По большому счету, у каждого из нас есть всего две дороги – дорога любви и дорога страха. Этот выбор мы делаем постоянно, и ни у кого еще не получилось сделать его раз и навсегда. Каждый день мир задает нам новые вопросы, и каждый раз мы по-новому решаем, как на них отвечать. Наши истины порой не совпадают с чужими истинами, это факт. Но на дороге любви всегда царит справедливость. Так устроена жизнь. Почему я об этом пишу? Потому что Ирина Дмитриевна все эти простые законы жизни знает не понаслышке.
Ирина Дмитриевна, признаюсь вам: я очень рада, что вы согласились на интервью в мой журнал.
Почему?
По многим причинам, и одна из них та, что вы не очень любите рассказывать о себе.
За человека говорят его дела, поступки, а не слова.
Люди, знающие вас, отмечают вашу смелость.
Не думаю, что этим качеством я отличаюсь от любого другого руководителя.
И все-таки, я знаю несколько историй, когда в сложных ситуациях люди обращались к вам за помощью, и вы шли с ними до последнего.
Если человек обращается ко мне за помощью, и я в состоянии решить его проблему, я это делаю.
То есть, смелость – это не гендерный признак? Она может быть присуща женщине и напрочь отсутствовать у мужчины?
Наверно, так. Смелость – это же умение принимать решения и нести за них ответственность. Меня с детства этому учили. Помню, в пионерском лагере «Дружба» я была командиром отряда, и мне вдруг захотелось купаться. Стояла дикая жара, и воспитатели нас не пускали. Что придумала я? Собрала всех мальчишек, еще одну девочку, выстроила всех строем, и мы прошли через главный вход, через центральные ворота, и нас пропустили! Никому даже в голову не пришло остановить нас и спросить, куда мы идем. Правда, нас очень скоро поймала старшая пионервожатая. Потом нас наказали: все пошли гулять, а нас положили спать.
Что сказали ваши родители?
Они об этом не узнали, к счастью. А если бы узнали, не сказали бы ничего хорошего. Родители воспитывали нас с братом в строгости. В любви и строгости одновременно. В девять часов я должна была быть дома, даже если мои подружки звали меня в кино. Всем девочкам разрешали ночевать друг у друга, а моя мама говорила: у тебя своя постель, и точка.
Мамина строгость передалась вам по наследству?
Не знаю… Мне кажется, я вообще не строгая. Могу и поругать, и голос повысить, но никогда не позволю, чтобы на моих сотрудников или на моих близких кто-то кричал со стороны. Я никого из своих в обиду не дам. Иногда вижу, что человек не может сегодня работать по каким-то причинам, говорю: иди домой, приди в чувство, завтра принесешь больше пользы. Потеря этого времени наоборот сработает в плюс.
Как вы определяете людей? Кто вам нравится, а кто нет?
Такой вопрос интересный! Как я определяю людей? Наверно, за то количество времени, что я с ними общаюсь, я научилась видеть их и понимать. А что значит – нравится? Как выглядит, как одет, как говорит – это одно. Когда показывает свои качества, профессионализм, знания – это другое. Есть красивые приятные лица, но когда начинается разговор, думаю: лучше б ты молчал. (Смеется). Мне приятно общаться с умными людьми, мне всегда это нравилось – хороших и умных людей я обожаю.
А с людьми, которые вам непонятны, вам некомфортно?
Не могут все люди быть понятными. Что значит некомфортно? Да, тяжелее эмоционально, устаешь быстрее, пытаешься найти какой-то компромисс. Конечно, труднее разговаривать, когда тебя не понимают. Раньше я всегда была за справедливость, доказывала, убеждала, а сейчас слушаю спокойно, соглашаюсь, если человек мне профессионально показывает свою точку зрения. Раньше я могла согласиться вслух, но внутри был протест: как это я не права, да как такое возможно? Со временем эта категоричность прошла, и я изменилась в лучшую сторону. (Улыбается).
Владимир Головлев, с которым вы работали несколько лет, был для вас интересной личностью?
Однозначно! Владимир Иванович был уникальным человеком: он много читал, много знал, много рассказывал! Причем, его уникальность была и в том, что он был одним из немногих людей, которые умеют увлечь за собой. Своим настроением, своим состоянием, своими идеями он создавал такое ощущение полета, движения, действия, что мы, молодые специалисты, не просто как овечки за ним шли, а предлагали свои идеи, и он это приветствовал. Каждое утро мне хотелось идти на работу. Помню, к нам приехало телевидение, и журналист задал мне вопрос по приватизации. И я, волнуясь, назвала совсем не тот термин, который хотела. Как так получилось, не понимаю, но я вдруг во время интервью при включенной камере и работающем микрофоне сказала про доверительное управление (траст). Смотрю, у Головлева глаза округлились. Телевидение уехало, Владимир Иванович вызывает меня к себе: а вот теперь идите и делайте то, о чем вы сказали. Пришлось делать. Удивительным образом мою случайную ошибку он превратил в плюс.
Это было нововведение?
Да, этим тогда еще никто не пользовался, мы стали первыми.
То есть у вас получилось?
Конечно! На сто процентов. Только не у меня одной, а у всей нашей команды.
У нее всегда получается все, что она задумала. Так повелось с детства. «Бабушка жила в своем доме в районе мебельной фабрики, и я все свое детство проводила в лесу, – вспоминает Ирина Дмитриевна. – Лес и сейчас дает мне силы, особенно сосновый, фундаментальный. Бывает, думаю об одной проблеме долго и не моту найти решения, а после запаха сосен голова сразу же ясная».
Какая актриса вам близка?
Актриса? Неожиданный вопрос. Наверно, Фаина Раневская. Мне нравятся такие незаурядные личности. Вы видели спектакль «А дальше тишина»? Они там с Ростиславом Пляттом – пожилая семейная пара, прожившая вместе всю жизнь. Потрясающий спектакль. Я тут на днях увидела баннер с ее изречением: все заботятся о внешности, но никто не переживает отсутствие ума. Емко сказано. Как впрочем, и все другие ее высказывания. Если бы была такая возможность, я бы с большим интересом с ней познакомилась.
А если бы вам предложили принять участие в благотворительном спектакле, которые в нашем городе стали так популярны, согласились бы?
Нет, не согласилась бы, это просто не мое. Каждый должен заниматься своим делом, я за профессионализм во всем. Знаете, я совсем не понимаю, для чего, например, придумывают снимать всякие продолжения известным и любимым фильмам. Вот для чего? Я ни «Служебный роман» на новый лад не смотрела, ни продолжение «Ирония судьбы». А этот благотворительный спектакль как будет называться?
«Покровские ворота».
Обожаю этот фильм, мне там все герои нравятся.
А вам не жалко этого бедного Хоботова?
Не скажу, что мне его жалко, он сам выбрал свое, зачем его жалеть? Может, немножко и жалко, что он так попал под влияние бывшей жены, но в целом он хороший замечательный славный человек.
А вы могли бы командовать своим мужчиной?
Нет, нет, у меня не получается! У меня дома все главные, кроме меня, у меня даже внуки главные. Особенно Соня прекрасно мной командует.
И как же вами командует внучка?
(Смеется). Она не командует, она мной управляет. Я почему-то все делаю, как надо Сонечке. Она меня обнимает, целует, мило так говорит: бабуля, ну пожалуйста. Каждые выходные она собирает ватагу своих друзей и ведет к нам. Я уже привыкла готовить борщ в восьмилитровой кастрюле. Но тут недавно она набезобразничала, и мне пришлось ее наказать. Думала, как это сделать? Закрою дома, не пущу гулять, эта ватага детей придет к нам, будут на втором этаже беситься и опять разносить дом. Какое это наказание? Одно удовольствие! Я приняла другое решение: отправила ее к соседям мести двор от листвы. Надо сказать, что Соня очень стойко это вынесла. Причем, все ее друзья пришли ей помогать.
А что она натворила-то?
Покрасила соседские ворота краской.
Так это просто у ребенка художественные способности.
(Смеется). У этого ребенка разные способности. Два года назад она собрала бабочек и продала их. Десять бабочек – пятьдесят рублей. И у нее покупали! Полтора месяца назад Соня увлеклась черлидингом, и уже успела принять участие в соревнованиях.
Любимая певица Ирины Морозовой – Алла Пугачева. Любимая песня – мама, дочка, ты и я. – И я прощу, и никуда не отпущу? – спрашиваю ее. – Да, – отвечает Ирина Дмитриевна, – ровно так в моей жизни и было. Сказать, что Ирина Дмитриевна производит впечатление человека противоречивого, значит, не сказать о ней ничего – это слово ей не подходит. Она многогранная, разная, удивительным образом умеющая сочетать в себе практически несочетаемые вещи – гибкость и стойкость, взрослую мудрость и детскую ранимость, бурные эмоции и поразительное спокойствие.
Когда полтора года назад вы вернулись на эту должность, на свое место, что показалось самым сложным для вас?
Вы задали вопрос, о котором я думала. Так получается в моей жизни, что я всегда создаю. Чековые фонды в девяностые годы, регистрационную палату, единую систему по государственному техническому учету недвижимости. ЦТИ – тоже мое детище. Когда я вернулась, я почувствовала ощущение болота, застоя, которое необходимо было расшевелить. Мне было жаль, что некоторые филиалы, которые мной были созданы в области, за эти три года были потеряны.
Планируете их вернуть?
К сожалению, ситуация сегодня сильно поменялась, и общая нестабильность пока сказывается. Мы ведь как лакмусовая бумажка – все изменения на рынке чувствуем сразу же одними из первых. Если вспомнить кризис 2008-2009 года, то он прошел тогда достаточно легко. В то время был бум и наплыв населения и обращений, а сейчас пока идет выжидание. Я не люблю такого выжидания и затишья. Знаете, как перед бурей.
Что говорит ваше профессиональное чутье?
Что скоро все пойдет вверх. Я вообще оптимист по жизни, и для меня стакан наполовину полный, нежели пустой, у меня всегда дорога идет вверх. Главное, чтобы в голове был порядок, чтобы я по полочкам все разложила и четко понимала, что я вижу, что я делаю, и куда иду. Моя мечта, которую я уже превратила в задачу: создать уникальный комплекс кадастровых услуг полного цикла.
Ощущение затишья сродни ожиданию поезда?
Да. Вот именно поезда! Скоро он подойдет, и мы поедем дальше. И от меня, как от руководителя, это зависит в первую очередь. Я чувствую, что мои сотрудники, моя команда, которую я безмерно уважаю, смотрит на меня и от меня этого ждет. И я своим настроем, своей уверенностью им каждый день показываю, что вместе мы все преодолеем. Оптимизм и уверенность придумать нельзя, это должно быть настоящим состоянием души любого руководителя. Люди всегда чувствуют обман, и перед ними нельзя притворяться. Как нельзя обмануть детей, так же невозможно обмануть своих сотрудников. Я же не актриса, в конце концов. Мне кажется, даже актеры в обыденной жизни не могут постоянно притворяться. Каждый раз, когда мы собираемся на совещания, я вижу, что мой коллектив ждет от меня состояния: все, мы поехали, мы взлетаем!
А когда в вашей жизни случилось затишье, как вы переживали?
Как испытание. Как остановку перед дорогой дальше. Как передышку. Я приняла решение уйти с занимаемой должности в июне 2010-го, захотелось что-то поменять в своей жизни. Я же всегда бежала, летела по жизни, а здесь вдруг остановилась. Понятно, что я не сидела без дела, мы с мужем много путешествовали. Пошел взгляд со стороны – я увидела многое, чего не видела раньше. Не зря же говорят: хочешь понять ситуацию – поднимись над ней. Все становится виднее сверху. Как на самолете: видишь город целиком, озера, дороги – все четко.
Что придавало вам сил?
Моя семья. Мои подруги. Моя дочь. Полина будто по-новому увидела меня, начала прислушиваться к моему мнению, научилась слышать меня. Понимаете, нам ничего не дается просто так, ни одно испытание. Все нужно для чего-то. За эти три года я многое переосмыслила. Мне кажется, что я очень изменилась.
Стали менее эмоциональной?
(Смеется). Нет, нет, эмоции ни при чем! Я стала более терпимой. Менее строгой напоказ. Знаете, в последнее время я часто просыпаюсь ночью, часа в четыре, и пишу письма по работе. У меня так все классно ночью выстраивается, что иной раз хочется взять с собой листочек в постель с вечера. Утром просыпаюсь с улыбкой: какое счастье, что меня ждут люди, что я нужна. Мы тут недавно собирались нашей компанией и как раз говорили на эту тему: как важно быть кому-то нужным.
Как важно быть окруженной близкими людьми?
Конечно. С возрастом мне все больше не хватает родителей. Они меня оберегают, я это чувствую, но мне иногда очень хочется поговорить с ними, посоветоваться, спросить их мнение, просто ощутить их тепло. Я бы очень хотела поговорить сейчас с папой, он всегда меня понимал. Говорят, что я очень похожа на него. Папа был партийцем с сорокалетним стажем, работал управленцем в структуре облисполкома, и хотел, чтобы я стала только экономистом. Папа не успел узнать, что я еще и на юриста выучилась. Знаете, я много лет искала любимою человека, похожего на папу. Потом вдруг поняла, что одинаковых людей не бывает. Не надо искать похожего, все люди разные. Отношения моих родителей были настолько образцом для меня, что я всегда хотела таких же отношений и в своей семье.
У вас получилось?
Сейчас мне кажется, что да.
Вам снился когда-нибудь сон, что вы возвращаетесь на это место?
А я знала, что вернусь сюда. Вы спросили, а у меня аж мурашки. Ровно за год до того как мне предложили вернуться, я вдруг ни с того ни с сего захотела поменять свой образ. Я начала шить платья. Я ведь всю жизнь ходила в брюках, и вдруг мне захотелось платье! Мы возвращались с дачи, и у меня в голове мысль: что я должна сделать, как будто бы я уже здесь. У меня такое часто бывает, будто озарение, картинка, мысль, а потом такое происходит наяву. Мне кажется, что все в жизни предопределено. Определено тебе здесь быть, на этом месте, значит, ты здесь нужен. Мне кажется, самое главное – научиться жить в ладу с самим собой, вот это самое главное. Неважно, где ты работаешь, чем ты занимаешься, но когда тебе это нравится, и ты это любишь – то лучше не бывает.
По тому, как человек относится к окружающему миру, можно понять, какие требования он выдвигает к самому себе. В пространстве Ирины Дмитриевны Морозовой царят порядок и дисциплина, а в воздухе в буквальном смысле витает любовь. Эту любовь к людям, к их труду, к их решениям и поступкам Ирина Морозова ежеминутно транслирует в мир. Не принимающая приторно-сладкого и приторно-–горького ни в еде, ни в людях, она сохранила редчайшее человеческое умение – быть честной с самой собой и смотреть на мир глазами любви.
