Этот удивительный человек не вписывается ни в какие рамки и не принимает жизнив «температуре теплого чая». С самого раннего детства дважды два у него равняется пяти. Он торопится жить, хочет многое успеть, и на восторженное отношение окружающих стремительно бросает фразу: «Кровь должна кипеть всегда».
– Почти как у Чехова: в человеке все должно быть прекрасно?– спрашиваю его.
– Я, кстати, тоже хотел быть врачом. Даже поступал в медицинский институт. Родители отговорили.
– Жалеете?
– Я ни о чем в своей жизни не жалею. Таких ситуаций, за которые я бы сегодня посыпал голову пеплом, у меня не было. Не стал врачом, и сейчас думаю – и слава Богу. Врач, конечно, великая профессия, но в современной России она не дает возможности достойно жить. Она позволяет много работать и … И все.
На моем дне рождения, когда я, не умеющая принимать комплименты и похвалу, тут же переадресовывала все «тостующему», Горнов резко меня оборвал: «Перестань ты эти свои алаверды, просто послушай молча, что говорят тебе люди. Этих добрых слов на целый год хватит».
– А вы умеете принимать добрые слова?– позже спросила я у Владимира Михайловича.
– Умею. Но отдавать для меня – привычнее. Мне нравится заботиться о ком-то. Нравится делиться своим опытом. Бог одарил меня такой силой, что я просто обязан помогать другим людям.
– Всем, что ли?
– Не передергивай. Помогать надо душой, а не умом. Если я сердцем чувствую, что человеку необходима моя помощь или теплое слово, я все сделаю. А если не чувствую, то никакие, даже самые логичные доводы, не заставят меня помогать.
– Львят в зоопарк привезли тоже по собственному желанию?
– Я все делаю только по собственному желанию. Вот этой распространенной фразы: «Хотел, но не получилось», я не понимаю. Если человек хочет, он может все. Я и сыновьям своим, и внукам всегда говорю: хочешь – значит, хочешь. Не получилось – значит, не сильно хотел. Все очень просто. Любое желание подразумевает действие. Если ты хочешь какать, извините за грубость, ты идешь, берешь горшочек, снимаешь штанишки и какаешь.
– Так я про львов спросила.
– А что про это рассказывать? Разве я один помогаю зоопарку?
Львенка-мальчика Ричарда он привез в собственном джипе из Екатеринбурга. Просто захотел, поехал, заплатил деньги и без всякой клетки, посадив к себе на колени, привез. Львицу Вику пришлось покупать в Ереване, поскольку ближе девочек не было, и лететь с ней вместе бизнес-классом. «А как другие пассажиры?»– удивилась я. «А что – другие пассажиры? Они захотели перейти в эконом»,– улыбается Горнов, – «Викусе нужен был простор».
– Совсем как вам, Владимир Михайлович.
– Правильно.
Горнов закуривает трубку и уходит в себя. Через несколько минут, не обращая на меня никакого внимания, начинает просматривать и подписывать бумаги, огромной стопкой лежащие на его рабочем столе. Куда-то звонит, кого-то ругает, кому-то говорит: рад слышать. Звонок его мобильного – вой сирены. Причем, после первого гудка этот звук даже похож на мелодию, а после четвертого лично у меня всегда вызывает тревогу.
– Почему у вас такой звонок? – делаю я попытку вернуть к себе собеседника.
– В память о погибшем в Чечне друге.
– Вы же тоже там были. Зачем?
– Помогал строить пункт временной дислокации.
– А что, туда берут с улицы и не военных?
– Мне разрешили. Приказом Главкома я был прикомандирован к двадцать третьему отряду южноуральского спецназа и вместе с моим другом, командиром отряда Виктором Алексеевичем Фомченко, в 2003 году приехал в Гудермес. Всякое было во время этой поездки, – вспоминает Владимир Михайлович и смотрит на меня взглядом, означающим, что на эту тему он говорить больше не намерен.
Он вообще не любит тем, от которых ему становится больно. Бушующий, бунтующий и непредсказуемый Горнов в критических ситуациях выглядит абсолютно спокойным, даже чрезмерно сдержанным, и молниеносно принимает верные решения. Чутье у него звериное.
– С каким бы зверем вы себя сравнили? – спросила я его однажды.
– Не знаю,– смутился Горнов.– Я никогда об этом не задумывался. Человек не может сравнивать себя с животным, потому что животные совершеннее нас. Я это знаю точно, глядя на свою ротвейлершу Фортуну.
– Животные бывают разные. Бывают красивые и не очень. Смелые и трусливые. Открытые и хитрые. Вы – кто?
– А как ты думаешь?
– Я думаю – лев. Большой такой, красивый, могущественный, величественный и …неприкаянный.
– Ты только об этом не пиши.
После восьмого класса его выгнали из школы. Из обычной советской школы №55 в Ленинском районе города Челябинска. За безобразное поведение и неуспеваемость. Он пошел в индустриальный техникум, подал туда документы, сдал экзамены и поступил. На мой вопрос: «Кем вы хотели стать после индустриального техникума?» Горнов улыбнулся: «Это было неважно. Я хотел доказать учителям, что не останусь на улице, не пропаду, и что вернусь в школу победителем».
Он вернулся в нее через год, пришел в кабинет директора и, глядя ему в глаза, сказал: «Я хочу закончить десятый класс в своей школе». «Решишь задачу по математике – я тебя возьму»,– поставил условие Яков Павлович Тен и вышел из своего кабинета. Через час сложная, с подковырками, задача, была решена в двух вариантах. Директор свое слово сдержал. «Я принял в школу Володю Горнова»,– сообщил он учителям на августовском совещании. Учителя вздрогнули.
– Вы устаете от ответственности, которую взгромоздили на себя за все эти годы, Владимир Михайлович?
– А я по-другому жить не умею и даже не собираюсь учиться. Для меня важно отношение ко мне моих близких, друзей, моих работников, я же в обществе живу и не могу быть от него оторванным. О человеке судят по его делам. Какой ты, какая тебе цена, трус ты или отважный, предатель или на тебя можно опереться. Не думаю, что кто-то скажет, что я причинил ему вред.
– А вы боитесь фальшивых людей?
– Да я никого не боюсь. И ты тоже никого не бойся. Это неправильно – бояться кого-либо. Людей фальшивых я не люблю, я их вижу, чувствую, но они для меня неинтересны. Фальшь не имеет силы. Сила и мощь – только в искренности.
– Искренние люди дарят вам крылья?
– Искренние люди экономят мне время.
– Это как понимать?
– Все очень просто: если между людьми есть доверие, они делятся друг с другом мыслями, чувствами, опытом. И весь этот дар – мысли, чувства и опыт близкого мне человека – я принимаю полностью.
«Владимир Михайлович дарит Вам подарки?»– спросила я у Майи Иосифовны Корсунской, мамы Горнова. «Конечно»,– улыбаясь, ответила она.– «Он очень любит делать сюрпризы». «И какой для вас самый важный?»– продолжила я. «Я люблю, когда он берет меня с собой в поездки. Тогда я точно знаю, что две недели смогу видеть его каждый день».
Когда-то давно, в детстве, в первом классе, в сильные морозы, маленький Горнов надел мамину шапку из меха чернобурой лисы и отправился в ней в школу. Просто шапка очень нравилась. Обеспокоенная этим событием учительница незамедлительно позвонила маме первоклассника. «Ну и что страшного?»– спокойно ответила мама.– «В чернобурке пришел в школу, в чернобурке вернется домой».
– Я самый настоящий маменькин сынок,– улыбается Владимир Михайлович.– Для меня женщина – это прежде всего мать. Если она не умеет общаться со своим ребенком, если у нее нет с ним доверительных отношений, то никакая одежда и никакие украшения не сделают ее женщиной. И моя мама, и моя жена – это матери с большой буквы.
– Вы верите, что все предначертано?
– Верю. Я верю и в судьбу, и в Бога, и в прошлую жизнь.
– Вы верите в прошлую жизнь??
– А почему ты так удивляешься? Я даже знаю, кем я был раньше.
– Кем?
– В своей предыдущей жизни я жил в Риме и был военноначальником. Мне было лет двадцать пять, когда мне все это приснилось. Я ошалел от явственности того сна, но постарался все забыть. А потом, много лет спустя, когда впервые оказался в Риме, я понял, что знаю этот город наизусть. Все его улочки, его запах, его мостовые – я знаю все это давно, я чувствовал это. Только обувь в прежней жизни на мне была другая.
– Какая?
– Сандалии.
Не знаю, у кого, как у Горнова, получается так жить: торопясь, волнуясь, сомневаясь, но при этом как-то невероятно размеренно и не спеша. Ему ничего не свалилось с неба, за все свои удачи и невзгоды он заплатил сполна, но он по-прежнему черпает жизнь не то что большой ложкой, скорее, большим половником, будто опасаясь, что жизнь пройдет, а он чего-то в ней не узнает. Профессионально ныряя и плавая, чувствуя себя в воде как рыба, с тринадцати лет занимаясь яхтингом на озере Смолино, владея сегодня собственной яхтой , на парусах которой написано «Кемма», он придумал себе новую мечту – обогнуть мыс Горн. «Зачем вам это надо?» – тереблю его я. «Ты не понимаешь и никогда не поймешь»,– в свойственной ему категоричности заявляет Горнов.– «Это вершина мореплавания, там страшные ветры и довольно опасно». «А вам не хватает адреналина?»– спрашиваю я. «Всего мне хватает. Мне просто нравится так жить». Спорить с ним невозможно. Прав у него только он.
– Ты почему не ешь перловую кашу?– спросил у меня Владимир Михайлович на обеде в заводской столовой.
– Не люблю,– спокойно ответила я.
– А я, после того как в десятом классе в «Новом мире» прочитал «Один день Ивана Денисовича», полюбил.
– Вы хотите сказать: от сумы и от тюрьмы не зарекайся?
– Я хочу сказать, что человек в любой ситуации должен оставаться человеком. Солженицын полагал, что это единственно правильное решение. И я с ним согласен.
– А если у человека нет выбора? Что тогда?
– Выбор есть всегда, ты это запомни. Даже если тебя съели, у тебя есть два выхода. Перечислить?
– Не надо. Я поняла. Приятного аппетита.
Он родился 21 августа 1955 года в роддоме на Тимирязева. Роды были настолько тяжелыми, что малыша с мамой выписали только через три месяца. «Все были маленькими, невзрачными, а мой Володя уже из роддома вышел мужиком»,– вспоминает Майя Иосифовна. «Он рос сложным ребенком?»– спрашиваю я. «Очень. Он с детства был ярким, а яркие личности всегда неоднозначны». «А вы понимаете, что ваш сын – известный и влиятельный человек?» «Нет, его статуса я не понимаю. Но я понимаю, что он состоялся. Как личность, как мужчина, как отец. И знаете, что я понимаю еще? Что я не могу жить, если не слышу его голоса».
За добрые дела и честный труд генеральный директор управляющей компании «Кемма» Владимир Михайлович Горнов награжден орденом Преподобного Сергия Радонежского, медалью Серафима Саровского, золотой и серебряной медалью Торгово-промышленной палаты США, российским платиновым Знаком качества, нагрудным Знаком французской ассоциации содействия промышленности «За личный вклад в области стратегического менеджмента», орденом «За воинскую доблесть I и II степени», медалью «Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова», золотой медалью «За безупречную деловую репутацию».
