Братья Елькины

Мрачная печать судьбы

А близнецов никто и не заметил!

В 1898 году в семье купца первой гильдии Якова Елькина родилась пара очаровательных близнецов — Эмилий и Эмилия. Что их ожидало в будущем? Относительно спокойная, обеспеченная жизнь, но… через десять лет их старший брат Абрам скрылся от царской охранки в Париже, а следующий по старшинству — Соломон, был отправлен на каторгу с последующей ссылкой. Близнецы росли в семье революционеров! И, когда началась гражданская война, подросшие дети без колебаний приняли сторону красных.

Начнём с Эмилия. В мае 1918 года Эмилий Елькин переехал в Златоуст, работал секретарём газеты «Известия Совета рабочих и крестьянских депутатов». Затем вступил в отряд Виталия Ковшова. Это был известный красный командир: он был награждён орденом Красного Знамени, золотым оружием с гравировкой «За Юденича», погиб в боях, похоронен возле Кремлёвской стены. Закалка для молодого бойца что надо! Получив боевой опыт, Эмилий Елькин был направлен на первые Московские артиллерийские курсы. Затем окончил военно-политическую академию им. Н. Толмачёва (в дальнейшем — имени В. Ленина). Служил на флоте — в Балаклаве, Севастополе, Кронштадте, Ленинграде. В 1944–45 годах защищал Кольский полуостров в составе бригады торпедных катеров. Подробностей о службе Эмилия Елькина на флоте нет, но есть ордена: капитан первого ранга был награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды и медалями. Этим всё сказано — солёную водицу, как в южных, так и в северных морях Эмилий Елькин хлебал не зря!

А вот преданность делу революции Эмилии Елькиной обошлась дорого. И она хлебнула горя под самую завязку! Сначала всё было ровно. Эмилия стала хорошим хирургом, вышла замуж за Александра Угарова, второго секретаря Ленинградского горкома партии. Угаров работал с Кировым и Ждановым, и, как перспективный партиец был переведён в столицу, стал первым секретарём Московского горкома и обкома ВКП (б). Но в фаворе у власти Угаров был недолго. Не прошло и года, как он был арестован и расстрелян. Эмилия была арестована за недоносительство на мужа (на допросах лжесвидетельствовать отказалась) и провела восемь лет в мордовских лагерях. Из лагерей она вышла больной, и воздухом свободы надышаться так и не успела: Эмилия Яковлевна закончила жизнь в психиатрической больнице.

Таким образом, Эмилий, возможно, был единственным из детей Елькина, который не сидел, не привлекался, имел государственные награды, и умер дома, в своей постели. Но в герои его так и не зачислили. На мемориальной доске, установленной на отцовском доме, который находится на улице Елькиных, написаны имена его старших братьев — Абрама и Соломона.

Сын купца подался в комедианты. А стал революционером

Яков Елькин был странным человеком. Он стал купцом первой гильдии, что повышало его статус (для этого не нужно было заверять какие-то бумаги, достаточно лишь честного слова!), однако, в значительной степени сказывалось на уровне налогов: в затратную сторону, конечно! Другое дело, что через десять лет Яков Елькин имел право жить за чертой оседлости, что приносило и моральные, и финансовые дивиденды. Так в чём же странность? А в том, что эти десять лет представителю еврейского купечества надо было скромно молчать в платочек, и, хотя бы, изображать лояльность к власти. Но нет же! Отец семейства Елькиных прослыл человеком либеральных взглядов. Когда Яков начинал рассуждать за жизнь, у полицейских филёров болели уши! При этом он был владельцем типографии, и просил разрешения у городского начальства на издание газеты. Ну, просто легкомысленное поведение!

Яков Елькин послал своего старшего сына Абрама учиться в Екатеринбург. Там он должен был получить достойное образование. Похвальное желание, но с каких это пор в купеческой среде принято отправлять своих отпрысков в театральное училище? Тут как-то всё мутно. Но интересно. Дело в том, что драматический театр в Екатеринбурге был, но своей труппы не было (местная труппа появилась в театре оперы и балета, но он был открыт, когда Абрама Елькина уже не было в живых). Кто же тогда преподавал в театральном училище? И зачем городу училище без труппы? Вопрос остаётся без ответа. А, между тем, считается, что именно в творческой среде молодой Елькин заразился идеями социализма, которые, как вирус, завёз в родной Челябинск. Здесь, по заданию Екатеринбургской организации РСДРП, появляется некто Владимир Бахарев‑Будильников (громкая фамилия!). Он объединяет отдельные социал-демократические кружки. И становится во главе новой организации вместе с Абрамом Елькиным. Соломону Елькину 15 лет, но старший брат уже берёт его в дело — он начинает выполнять первые партийные поручения, участвует в митингах и маёвках.

Абрам Елькин начинает серьёзно «доставать» власть, а полицию злить не нужно! За старшего сына Елькина желают взяться серьёзно, и Абрам бежит в Самару, где работает под кличкой Николай Иванович. А из Самары перебирается в Париж. (И царские ищейки позволяют это сделать!). В столице Франции Абрам пристраивается в ленинскую школу по подготовке партийных кадров в Лонжюмо (позже здесь работал Иван Степанович Белостоцкий, впоследствии, первый Почётный житель Челябинска). В Лонжюмо большевики аккумулируют неплохие денежные средства (Белостоцкий, как раз, держал кассу!), и в этом смысле она конкурирует с фракционной школой революционеров на Капри, в создании которой участвовал Максим Горький (уральские большевики после проведения «экса» в Миассе отдали деньги не Ленину, а Горькому). В Лонжюмо люди работали серьёзные и лихие, но и тут Абрам Елькин был так активен, что французская полиция всерьёз задумалась: а не вернуть ли нам этого шустрого товарища назад, в Россию? Эта новость Абрама Елькина жутко испугала. До смерти.

Смерть большевика Абрама Елькина историки подали довольно мутно: умер в Париже, спасаясь от царской охранки. Было и более конкретное сообщение: пустил себе пулю в лоб! А вот со слов его родной сестры Анны Елькиной (жена адъютанта Василия Блюхера — Михаила Голубых), следует, что он «… повесился в Париже в эмиграции… не желая быть казнённым жандармами… в 1908 году». Эти показания Анна давала на допросе серьёзным людям, и им можно доверять.

Абрам был первой жертвой семьи Елькиных, которые она принесла на алтарь революции. Вторым сыном, который досрочно ушёл в мир иной, был Исай Елькин. Он не был революционером, и о нём ничего неизвестно. По некоторым сведениям, Исай Елькин погиб в 1914 году на фронте во время Первой мировой войны. Вот и всё.

Инженер и врач — еврей? Азохен вей!

Почему еврейская молодёжь так яростно включилась в протестную борьбу? Ответ прост: эта молодёжь была талантлива и честолюбива, но перспектив у неё было немного. Теоретически, почти ноль! В мае 1882 года правительство приняло ряд указов, которые значительно ухудшили права евреев в России. Их лишали даже тех прав, которые они имели при Екатерине II. Евреи почти полностью потеряли возможность получать высшее образование. Если сейчас хороший врач — это процентов на 70 еврей (плюс-минус варианты), то в конце 19‑го века доктор в шляпе и лапсердаке был почти музейной редкостью. (Первый врач-еврей Нахман Шефтель появился в Челябинске в 1891 году). Редкий еврей смог пробиться в инженеры, а уж в чиновники… Азохен вей!

В начале прошлого века (1900–1903 годы) в России произошёл экономический кризис. Начались бунты крестьян, усилилась революционная агитация в рабочей среде. Имперская полиция уже не справлялась с оппозицией. Тушить жар чужими руками — удобное занятие. В России появляются крайне жестокие организации, которые получили общее название «чёрной сотни». Имело ли к ним отношение правительство? Да вы что! Знать не знало. Полиция и жандармерия теряли зрение и слух, когда черносотенцы громили еврейские кварталы. Очень удобно решать проблемы с оппозицией руками безграмотной толпы. А под шумок можно решить чьи-то экономические проблемы, убрать с рынка успешных конкурентов. В Челябинске, например, евреи имели очень надёжные позиции в торговле хлебом, а также большой вес на финансовой бирже. Волна еврейских погромов, в конце концов, докатилась и до Челябинска.

В 1905 году правительство поняло, что пар из котла нужно выпускать. В октябре (роковой месяц для русской истории!) был обнародован царский Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». В нём провозглашались политические права и свободы: свобода совести, слова, собраний, политических партий, неприкосновенность личности. Первыми новость узнали челябинские телеграфисты. В городе было проведено два митинга. Один из них, как утверждают краеведы, организовал Соломон Елькин. Честно говоря, выглядит это довольно сомнительно. Соломону было 17 лет. В связи с этим возникают, как минимум, два вопроса: неужели для этой цели в городе не нашлось более опытных большевиков? И почему люди, зная, чем может обернуться митинг (а он был жестоко разогнан), пошли на Александровскую площадь (Алое поле) вслед за неопытным мальчишкой? Оставим это на совести историков.

Молодого революционера отправили на каторгу

Политические права и свободы каждый понимает в силу своей политической принадлежности. Митинг на Александровской площади был разогнан нагайками казаков. В это же время в городе митинговали черносотенцы и им сочувствующие. Они бросились громить еврейские лавки на улице Уфимской (сейчас — Кировка). Фотографии произвола были не менее жуткими, чем поразившие мир фото из Кишинёва и Киева. (Черносотенцы, кстати, разнесли в хлам типографию Якова Елькина, в которой Соломон с товарищами по партии ещё летом напечатали несколько тысяч листовок с призывом к борьбе с самодержавием). Но власти этого не заметили. Спасаясь от черносотенцев, еврейские семьи уходили в сторону вокзала. Около леса их встречали рабочие — в городе были созданы боевые дружины. Пострадавших размещали в здании Красного креста, которое находилось в привокзальном посёлке. Черносотенцы пытались сунуться и сюда, но их встретили рабочие дружинники и солдаты санитарно-дезинфекционного поезда. Отряд в 500 человек (огромная сила!) преследовал погромщиков от привокзального посёлка до Народного дома (сейчас здесь находится ТЮЗ). Здесь рабочих ждали полк солдат и две сотни казаков…

Началось противостояние с властью. На железной дороге, где работал Соломон Елькин, был создан стачечный комитет. Юноша Соломон Елькин вошёл в состав этого комитета. А комитет работал, как говориться, по-взрослому! Он заменил прежнее руководство железной дороги, контролировал движение поездов, наблюдал за порядком в городе. В Челябинске были созданы профсоюзы приказчиков, портных, мебельщиков, чаеразвесчиков, рабочих почты. Но власть очнулась от шока и приступила к репрессиям. Что касается Соломона Елькина, то ему припомнили и агитацию против власти, и распространение прокламаций, и организацию маёвок в лесу, и… Молодому революционеру суд определил достойное наказание: шесть лет каторги и двенадцать лет ссылки.

У царской охранки были хорошая память.

Из Соломона Яковлевича хотели сделать Василия Ивановича

В России для ссылки людей, попавших в опалу царствующего дома, выбирали города, расположенные в местах отдалённых, безлюдных и жутко холодных. Одним из таких городов был Березов. Здесь закончили свои дни любимец Петра Великого Меньшиков и канцлер Остерман, провели годы ссылки герцог Бирон (фаворит императрицы Анны Иоанновны), а затем и свергнувший его фельдмаршал Миних… сколько их пропало в холодной ссылке! Но в те далёкие времена были не менее известные, и тоже не очень приспособленные для жизни места, например, Илимский острог (Иркутская область). На протяжении шести долгих лет здесь томился автор «Путешествия из Петербурга в Москву» Александр Радищев, который называл этот уголок Сибири «погибельным краем». Здесь после каторжных работ должен был отбывать ссылку Соломон Елькин, но в феврале 1917 года государь отрёкся от престола, и политический преступник решил, что ему он никому больше ничего не должен. Так что прощай, Илимск!

В Челябинске Соломона Елькина как будто ждали: политического каторжанина избирают в исполком Совета, вводят в состав городского комитета партии. Дни летят быстро, мгновенно меняется ситуация. И вот уже Елькин — комиссар труда, занимается национализацией предприятий, установлением рабочего контроля. Летом 1917 года он создаёт отряды Красной гвардии, а весной 1918 уже сам стал командиром. Два эшелона двинулись в направлении Оренбурга: казачий атаман Дутов, разбитый под Верхнеуральском, стал угрожать столице уральского казачества. По железным дорогам на Уфу и Оренбург наступали части чехословацкого корпуса (белочехи), которые захватили Самару. Отряд Елькина в течение двух дней сражался за Бузулук. Белогвардейцы нанесли встречный удар, пришлось отступать. Вот одна из версий гибели челябинского отряда и его командира Соломона Елькина: отряд стал отходить под угрозой окружения, его прикрывал командир с горсткой бойцов. Когда закончились пулемётные ленты, Елькин забросил пулемётный замок в реку и стал переходить вброд на другой берег. Пуля настигла его посередине реки. Эту версию называют «чапаевской». Красиво. Но на самом деле всё выглядело не совсем героически. Анна, сестра Соломона, на допросе чекистов рассказывала об этом так: «… Будучи окружённым казаками и чехами в безвыходном состоянии, уже раненый, пустил себе пулю в рот».

Он тоже умер молодым: Борису был 21 год

В октябре (опять октябрь!) 1927 года покончил с собой осведомитель окружного отдела ГПУ младший сын Якова Елькина — Борис, который передавал в органы сведения о деятельности левой оппозиции (троцкисты) в партийной организации Железнодорожного района Челябинска. Кандидат в члены ВКП (б) Борис Елькин (ему был 21 год) оставил записку, в которой обвинил в своей смерти чекистов и окружную партийную организацию. Остаётся загадкой, что послужило причиной его смерти: конфликт с руководством ГПУ (в 1924–25 годах он работал штатный сотрудником органов, но был уволен, якобы, за разглашение секретных сведений), или угрызения совести за написанные доносы? Дело о самоубийстве Елькина (он застрелился) чекисты быстро локализовали. Был запущен слух, что Борис наложил на себя руки после того, как дважды провалил экзамен на машиниста паровоза (он работал на железной дороге). А родственника Елькиных, Михаила Голубых, который попытался разобраться в трагедии, вынудили бежать из Челябинска.

Печальная судьба братьев многими уже забыта. А дом, который построил их отец, купец гильдии Яков Елькин, стоит до сих пор.