Неочевидный Челябинск

выпуск 9: Пять сооружений в стиле модерн

Эстетизация бытового пространства — вот задача нового архитектора. Главным «поставщиком» идей для творца становится природа, именно поэтому облик зданий эпохи модерна не чёток и понятен, а плавен и текуч, а в элементах декора используются мотивы из мира флоры и фауны.

Модерн стал суперпопулярным в Европе и российских столицах ещё в 1890‑е, но до удалённой Челябушки он докатился уже в 1910‑х. К этому времени Челябинск стал большим торговым городом на Транссибирской магистрали, здесь заключались крупные сделки, появилась работа и кое-какие деньжата у населения. Поэтому трендовый архитектурный стиль в первую очередь начали использовать купцы и врачи — для привлечения потребителей.

Утраченное

Увы, до нашего времени не дожили прекрасные образцы деревянного модерна. Так, на углу Азиатской (Елькина) и Скобелевской (Коммуны) стоял изумительный дом с эркерами, башенками и модерновскими текучими окнами-каплями: изначально выстроенный стоматологом, впоследствии дом стал использоваться как типография. Снесён в 1960‑е для строительства ЦДС.

На Цвиллинга, 5, завод «Столль и К» (после революции — Колющенко) выстроил свой выставочный павильон. Предприятие производило сельскохозяйственные машины, пользовавшиеся бешеной популярностью в аграрном регионе, и ему необходимо было пространство в центре города для демонстрации оборудования. Каким сказочным оно вышло — смотрите на фото. Павильон сгорел в 1960‑е.

На той же Азиатской/Елькина стояла гостиница премиум-класса — «Номера Дядина»: с ватерклозетами, рестораном, телефонами и собственной эскорт-службой. А рядом с отелем был дом супруги бизнесмена Дядина — асимметричный сруб с башенкой и элегантными окнами.

Уцелевшее

К счастью, не всё сгорело в костре равнодушия муниципалов и бедности городского бюджета. А в прошлом году многое было отреставрировано — спасибо недоШОСу.

Визитная карточка челябинского модерна — дом Данцигера на углу Пушкина и Труда. Врач-стоматолог Соломон Данцигер заказал строительство современного здания инженеру Аркадию Фёдорову, чьим именем подписаны многие знаковые проекты того времени, включая челябинский водопровод и шикарную гостиницу в Троицке. Место было выбрано не случайно: именно улица Мастерская (Пушкина) с середины XIX века стала своеобразным «еврейским гетто» Челябинска: здесь селились сначала отбывшие солдатскую службу на Урале евреи-кантонисты, а потом и переселенцы из черты оседлости. Дожившая до наших времён синагога на Пушкина, 6Б — тому подтверждение. К 1912‑му дом Данцигера был готов, и конечно, сразу стал одним из самых очаровательных сооружений брутальной Челябы.

Тут тебе и асимметрия фасадов, и башенка, и арочные окна, и модерновская оплётка рам и дверей, и декор в виде крылатых богинь в растительном обрамлении. Они напоминают красоток одного из самых знаменитых художников модерна — Альфонса Мухи. Сохранился барельеф с изображением бога Гермеса — покровителя торговли. Элементы отделки фасадов стилизованы под знаменитые каннелюры Вагнера.

Отто Вагнер — идеолог венского сецессиона — во всех своих проектах применял тройные вертикальные желобки для визуального членения фасадов. Его каннелюры легко узнаваемы: они не доходят до земли и в нижней части образуют треугольник. Этот элемент очень быстро подхватили питерские архитекторы.До нас же он дошёл в несколько изменённом виде: не желобки, а гипсовый декор. Внутри до сих пор есть потолочная лепнина, встроенные платяные шкафы и изящные дверные ручки. Эстетизация пространства в полный рост! Тем контрастнее название организации, которая разместилась в доме стоматолога после 1917‑го, — «Скотпром». Впрочем, сейчас здесь Государственный центр по охране культурного наследия — организация хоть и небогатая, но с правильными понятиями.

Дальше к центру по Труда (бывшей Сибирской) — пассаж братьев Яушевых, в котором сейчас расположен Музей изобразительных искусств. В 1913 году по проекту того же Фёдорова купеческий клан Яушевых выстроил огромный по тем временам универмаг — в нём продавались товары экстра-класса: галантерея, дорогие ткани, деликатесы. Торговая империя троицких купцов процветала на территории от Варшавы до Дальнего Востока, и они могли позволить себе пассаж — прообраз нынешних ТРК — по последнему слову техники и моды.

Здание, выстроенное в стиле рационального модерна, без всяких там финтифлюшек имело собственную электростанцию и паровые лифты. Оконные витрины были забраны гигантскими стёклами: цельные куски дорогущего стекла везли чуть ли не из Парижа. В 1915‑м, в голодное военное время, бабы, собравшиеся на Соборной площади и требующие сахар (для самогона, видимо), перебили драгоценные окна — их пришлось забрать решётчатыми рамами, продержавшимися до 2019‑го.

В прошлом году окнам вернули первоначальный вид — приятно! Плитка-кабанчик, которой облицован фасад пассажа, тоже заграничная. При предыдущей реставрации часть утраченных плиток заменили на продукцию Южноуральского изоляторного завода, и сейчас по выщербинам сразу видно, где плитка дореволюционного качества, а где — советского. А насчёт напольной плитки даже известно, откуда она: краевед Юрий Латышев обнаружил клеймо, оставшееся в бетоне бывшего крыльца, — завод «Маривиль», Льеж, Бельгия. Внутри сохранился родной пол, шикарная лестница (при Яушевых под ней был аквариум с разной стерлядью), скруглённые дверные проёмы, а по образцу единственной уцелевшей «модерновой» ручки сотрудники музея искусств заказали у друзей в Красноярске подобные. Именины сердца просто.

Про торговый дом купца Валеева — в позднесоветское время «Молодёжная мода» — знают все. Магазин элитных товаров открылся в 1911 году, когда в губернии свирепствовал голод, а потому Валеев не закатил положенный банкет по случаю открытия, а выделил деньги начальным мусульманским училищам и Обществу помощи бедным евреям. К слову, именно татарские и башкирские купцы укрывали челябинских евреев во время черносотенских погромов в 1905 году.

Но вернёмся к нашей теме. Мало кто знает, что «Молодёжная мода» — это два дома: собственно валеевский и угловой — дом кунгурской купчихи Грибушиной, его Валеевы купили чуть погодя. На доме Валеева тоже есть элемент, относящийся к мировым культурным процессам. Поднимите голову и посмотрите на крышу дома на Кирова, 104. Там расположены изящные решётки с прекрасным узором. Этот орнамент называется удар бича — так восторженные критики назвали энергичные цветы, вышитые мюнхенским художником Германом Обристом. «Удар бича, или хлыста» стал стилеобразующим элементом ар-нуво, его можно увидеть по всему миру, и вот пожалуйста — в Челябинске.

Впрочем, не только коммерсы модерном баловались. Государство не отставало, в частности управление железных дорог. Самые известные примеры — Ярославский вокзал в Москве и Витебский в Петербурге, но кроме этого, ещё тысячи станций по всей стране, выстроенных в стиле ар-нуво. Ближайшая к нам, наверное, станция Билимбай в Свердловской области, прокатитесь как-нибудь. В Челябинске же железнодорожный модерн сохранился в закоулках привокзальных жилых районов. По адресу Переселенческая, 31 стоит деревянный одноэтажный домик с остроконечной ассимметричной крышей и характерными текучими окнами. Это дом заведующего Челябинским переселенческим пунктом, построенный в 1913 году.

Что за пункт такой? В конце XIX века завершилось строительство железной дороги, соединяющей Центр и Сибирь, и на восток по программе переселения малоземельных крестьян потянулся народ. Ехали семьями и даже деревнями. На станции Челябинск принимали крестьян из Центральной России, далее один-два представителя семьи ехали выбирать пригодную для жилья землю в сибирских губерниях, а остальные родные и близкие дожидались их возвращения в Переселенческом пункте. Сначала это был неконтролируемый «цыганский табор», но потом государство взялось за дело, и челябинская Переселенка стала образцовой.

Здесь были добротные бараки, столовые, бани, больница — всё утопало в цветах и зелени. На входе в Переселенку стояла резная арка (примерно напротив кинотеатра им. 30‑летия ВЛКСМ) — именно её копия стоит сейчас на Кировке у Заксобрания. От этого упорядоченного рая остались в Челябинске три улицы: Переселенческий пункт, Переселенческая и Лазаретная, бывшая шикарная баня — ныне офис «Союзлифтмонтажа», да вот этот деревянный домик — сейчас тут детский сад. Хорошо, что сохранился.

Последний, наивный, модерновый

Ни за что не догадаетесь, какое из сооружений Челябинска исследователи называют последним, построенным в стиле модерн. Это мавзолей на Алом поле! В день смерти Ленина состоялось экстренное заседание Челябинского городского Совета рабочих и крестьян, на котором было принято решение о строительстве памятника-мавзолея: «Алое поле переименовать в поле имени товарища Ленина и приступить к сбору пожертвований на оборудование памятника тов. Ленину на том же поле».

На мемориал сбрасывались жители города, отчисляя в фонд часть своей зарплаты. Бюст Ильича отлил ленинградский скульптор Василий Козлов с посмертной маски усопшего вождя, а вот проект самого мавзолея разработан здесь, в Челябинске, — правда, неизвестно кем. Башня мемориала имеет характерную текучую форму модерна, а необработанный гранит, из которого сложен памятник, отсылает к северному модерну. И хотя модерн в 1920‑е уже был развенчан как буржуазный стиль и активно вытеснялся энергичным авангардистским конструктивизмом, в провинциальном Челябинске появился вот такой прекрасный архитектурный «самопал» — нечто среднее между модерном и наивом. Наверное, это самый искренний памятник в городе — странный, прекрасный и трогательный.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала консультантов Анну Леготину и Юрия Латышева