Он всегда считал, что в милиции должны работать безупречные люди. Эта планка в его представлении была так высока, что в юности он и не предполагал связать свою жизнь с органами правопорядка.
Но судьба оказалась мудрей. Судьба всегда выбирает достойного.
Виктор Иванович Лесняк, начальник Челябинского УВД, прошёл настоящую жизненную школу во всех отношениях: опыт, мудрость, профессиональное мастерство. Фортуна с пелёнок закаляла его, зная, что у него впереди работа — сложная и интересная, опасная и ответственная.
— Никогда не знаешь в детском возрасте, что с тобой случится, — улыбается Виктор Иванович, — кажется, все ребята идут одной дорогой, только кто-то шагает уверенно, кто-то останавливается, где нужно остановиться, кто-то оступается…
Отец умер, когда мне было два года. Воспитывала меня мама, муж-ского контроля, пригляда не было. Так что реализовался я самостоятельно — через круг общения, друзей, улицу… Все достойные ребята того времени остались друзьями и по сей день. Жизнь разбросала нас по городам и весям, но мы не потерялись.
— А случалось, что уже в детстве приходилось вставать на сторону обиженного, отстаивать справедливость, драться «за правду»?
— Случалось. Мы, например, регулярно ходили на ледовые катки с друзьями, конечно, были с нами и девчонки. Возникали конфликты, когда кто-то незаслуженно обижал девчонок, вёл себя с ними грубо. Из-за подобных вещей я и дрался, был к этому нетерпимым. стати, не только я — время было тогда такое, период бережного отношения к достоинству девчонок: возраст юный, а взгляды уже «джентльменские». Потом, конечно, возникали территориальные вопросы — я родился в Троицке, в маленьких городах тоже есть эта схема деления на районы, местничество. Приходилось участвовать в мальчишеских войнах, даже приводы в милицию были. Сейчас думаю, что, наверное, необходимо было это прожить…
— Теперь ощущаете от этого пользу?
— Конечно. Кто больше воздействует на нынешнего подростка — простой агитатор или человек, который сам когда-то был таким же «трудным»? Для того чтобы подросток в сложном переходном возрасте не сорвался, нужен человек, который говорит на одном языке с ним, сам прошёл через подобное и вышел закалённым. Зная терминологию, взгляды, манеры этого возраста, припоминая случаи, которые имели место в моей юности, я могу влиять на его сознание. Никакой агитации! Сказать несколько слов элементарных, привести пример — и он понимает: то, как он живёт, для меня не является чем-то новым, я где-то похож на него, сам пережил подобное… С подростками и вообще криминалом надо работать этим методом: понимая, иметь возможность повлиять.
— А что ещё в жизни сильно повлияло на вас и очень пригодилось сегодня?
— Если говорить о самой значительной школе, это армия. Тогда служба была почётным делом, теперь престиж армии, конечно, подорван. Но я могу сказать, что именно в плане опыта это незаменимо. Я проходил службу в танковых войсках, учёбка в Свердловской области, там готовились специалисты для работы в Германии. Только в армии у меня по-настоящему отпала охота быть слабым, там я взял стартовое начало для всей последующей жизни, вышел из «теплицы». Это колоссальная закалка.
Придя из армии, пошёл получать паспорт, на руках было направление в автодорожный институт, я ведь начал свою трудовую деятельность шофёром-профессионалом (это, кстати, тоже сегодня очень полезным оказалось). И тут, можно сказать, случайно встретился с оперативными работниками Троицка, которые мои взгляды и моё направление резко изменили. Дело в том, что я всегда думал — в милиции должны работать коммунисты-комсомольцы, что называется, «без помарок» и, тем более, без приводов в милицию в прошлом.
— Они вас разубедили?
— Сперва они, потом и сама жизнь доказала, что это не так. Не бывает идеальных людей… Хотя именно в то время у многих было представление, что, например, в уголовном розыске действительно работали совершенные люди. огда я пришёл в уголовный розыск, там были большая плотность и стабильность кадров. Престиж и вес — высочайшие. Тогда министром МВД был как раз Щёлоков, организация пребывала на пике подъёма авторитета. Вы, наверное, помните это время: пышные праздники, концерты, посвящённые Дню милиции, целый ряд художественных фильмов был создан… Один «Инспектор уголовного розыска» чего стоил!
— Молодёжь валила валом?
— Конечно. Ведь сыщик — это, по сути, разведчик. Свой арсенал, свои приёмы, своя романтика. Если он имеет понимание, вкус, желание, у него многие вещи получаются. Он добивается главной цели — обхитрить, победить в схватке, выиграть в самом процессе раскрытия преступления. Те же состязательность и борьба.
— Вы азартный человек?
— Конечно. Жить без азарта — значит закисать. Только азарт должен быть направлен на благие цели. Скажем, своей работой занимаюсь с увлечением и интересом. Другое дело, что работа наша воспринимается окружающими не всегда адекватно, это специфика профессии. Милиция ведь находится на рубеже между властью и населением. Например, идёт пикет какой-нибудь, шествие, и мы приезжаем. А по психологическому закону у человека негативная реакция именно на того, кто прибывает на место происшествия первый. Поэтому нужно уметь держать удар и психологию знать, и варианты чрезвычайных ситуаций просчитывать, при этом ни на минуту не забывать, что занимаешь позицию закона. Помнить всегда — защищая одну сторону, ущемляешь права другой, будь то семейные отношения, соседские, когда территорию делят, или даже если с преступником дело имеешь. И каждого человека стараться понять. Ведь вот даже общаешься с родственниками преступника — они часто не в силах осознать, что их близкий способен на такое, что действительно серьёзное, страшное преступление совершил. Просто сознанием не воспринимается, что это мог сделать брат, отец, муж…
— Вам самому тяжко иногда становится?
— Душу порой холодит, хоть и повидал уже немало. огда я работал в Сосновском районе, мы расследовали изнасилование и убийство пятилетней девочки. Преступника я задерживал лично, чтобы не подставлять своих людей. Дело было в Челябинском аэропорту. Он пошёл в душевую, я зашёл за ним в штатском, сделал вид, что тоже собираюсь мыться. Всё получилось, как и предполагал — он был без одежды, без каких-либо средств защиты, сопротивляться особо не мог, растерялся. Потом с ним выезжали на осмотр места преступления… азалось бы, такое зверство должно обозлить, настроить агрессивно. От эмоций по отношению к изуверу как удержишься? А закон не позволяет, более того, закон говорит: это тоже человек, и ты должен относиться к нему по-человечески, какие бы ужасные поступки он ни совершал. Вот и служишь закону — с одной стороны, а с другой — смотришь на происходящее, как отец… Непросто, конечно. Ведь наглядишься на это, если слаб — можешь вообще разочароваться в человеке. А у меня за спиной пять тысяч сотрудников, — и каждый подобный негатив, каждый срыв может выбить из колеи. Представляете, какое самообладание нужно нашему брату, какие волевые качества?
Человек в милиции не одну жизнь проживает по количеству событий, насыщенности, тяжести, эмоций. Простому человеку на несколько жизней хватило бы. Поэтому восхищаешься в нашей профессии теми, кто сохранил в себе человечность.
— А как отдыхаете от этого всего, с помощью чего восстанавливаетесь, стряхиваете тёмные эмоции?
— Главное — интерес к жизни, увлечение, тот же азарт. Скажем, курить меня никогда не тянуло и не тянет, спиртное признаю только для лечения. Потому что это всё искусственные антидепрессанты. А признаю спорт и охоту. Впрочем, охота для меня — тоже разновидность спорта.
Соберёмся, к примеру, большой компанией — и плывём по озёрам азахстана. Непростое, кстати, путешествие — в лодке-плоскодонке с шестом в руках. илометров пять попробуйте-ка побалансировать. Приплываешь — ноги ватные, рук и плеч не чувствуешь. Но это приятная усталость. В таком увлечении много интересного: люди разных возрастов и профессий становятся как бы едины, балагурят, анекдоты травят, веселятся. Некоторые спрашивают — ну, и сколько бутылок вы там пустыми оставили, будто люди по-другому и отдыхать не умеют, кроме как напиваться. А замечательно, что как раз умеют, и сами вдохновляются интересом к жизни, и тебя вдохновляют. И неважно, с дичью ты вернулся или без дичи — важно, какие эмоции получил.
— Экстремальные случаи были на охоте?
— Был случай, когда машина сломалась посреди глухого леса, и мы по глубокому снегу, буквально по тайге, пробивали дорогу. В камуфляже, пуховиках, с карабинами… Пытались сориентироваться, петляли, в голову уже мысли не слишком приятные лезли. Но вышли сами, без последствий. Потом подсчитали — примерно двенадцать километров в этих условиях прошли. онечно, тут тоже выдержка и охотничьи навыки пригодились…
— Чему ещё посвящаете свободное время?
— Голубям. Это с детства. В то время было не просто увлечение — поветрие. Голубей держали в каждом дворе. И воровство их процветало — ещё один повод был для разбирательств. стати, когда я уже вернулся из армии и работал сыщиком, мне отписывались все заявления, связанные с кражей голубей, и я успешно раскрывал эти дела. Потому что хорошо знал породы, знал, кто держит тех или иных голубей, какие имеет вкусы, на что способен. онечно, не ставил цели посадить виновного — пусть извинится и вернёт.
Мне на большой период приходилось прерывать это увлечение, но на протяжении последних десяти лет я снова держу голубей. Двести птиц.
— Двести?!
— Да, несколько голубятен, разные породы. Кировские, ленточные, бакинцы… Люблю лётных, есть и бойные, есть такие, что держатся в полёте на потоке воздуха, сам их лёт понять — интереснейшая наука, в любую погоду поднимаются так красиво… Есть павлиновые, статные породы, благородные, пригожие… На эту птицу вообще невозможно смотреть равнодушно. Душа оттаивает. Знаете, они похожи на людей. На хороших людей…
— Чем, любопытно?
— Живут парами, очень красиво и внимательно ухаживают друг за другом, даже человек может позавидовать. А как интересно взращивают детей! урица-то высидит и побежит, а голубь птенца кормит в течение месяца после выводка. Изо рта в рот, специальным молочком, пока птенец не встанет, не оперится. Очень трогательную заботу проявляют.
— Виктор Иванович, а дети унаследовали ваши интересы?
— В какой-то мере.Я думаю, сейчас это не проявляется в полной мере из-за их загруженности… Сын увлекается охотой, хорошо стреляет, мне радостно, что можно с ним посоперничать, встаём плечо к плечу, друг другу помогаем, подсказываем. У дочери свои увлечения. Но я детьми горжусь, считаю, что уроки воспитания были правильными.
— Поделитесь, пожалуйста, немного этими уроками.
— Знаете, я никогда не лез из кожи вон, чтобы быть с детьми на равных, этаким близким другом, требующим абсолютной доверительности, сюсюканья, вникания в мелочные дела. Нет, между нами всегда была дистанция, которая позволяла объективно видеть и оценивать друг друга. Потому мы не пережили тех драматических моментов, которые случаются, когда дети начинают демонстрировать свой характер, стремление к независимости и вольнодумству. У нас всегда были свобода и уважительность. Ну, и потом, я считаю, что важнейший пример — личный. Покажи им своё отношение к жизни, работе, расставь приоритеты. Это очень существенно. Если, скажем, женщина молодая стремится семью создать, при этом семью считает главным приоритетом — семья состоится, крепкая будет, надёжная.
И ещё — родители должны быть интересны, чтобы с ними можно было не только о бытовых делах разговаривать. И неважно, десять лет твоему ребёнку или двадцать пять. Ему всегда важно твоё внимание, твой совет, вариант выхода из той или иной ситуации. Ты же самый близкий и дорогой его человек. Родитель не предаст никогда. Другие предадут, а он — нет.
Важно знаете что? Расти вместе с детьми. Это, наверное, самое главное.
— Приходя домой отягощённым тем самым грузом тревог, негатива, забот, тяжестей, о котором мы говорили, — как вы преодолеваете себя, чтобы изменить настроение, подарить внимание близким? И помогает ли вам в этом супруга?
— Конечно, я стараюсь снимать напряжённость. Но и жену, и мою маму годы научили вести себя деликатно, в зависимости от обстоятельств. Хватает одного взгляда, чтобы понять, в том ли я пришёл настроении, чтобы вести тот или иной разговор. Это и есть житейская мудрость.
В самом начале-то ведь муж и жена по духу люди чужие. Становятся близкими лишь тогда, когда появляются дети. И вот со временем ты видишь, что её доля в воспитании больше, чем твоя, что она сохранила любовь и уважение детей к отцу, что вами вместе пройден такой путь в заботах и беспокойствах — тогда чувства меняются, становятся ещё ценнее, ещё глубже. огда спрашивают — бывает ли любовь долгой, я всегда отвечаю — бывает! И это важно. Но, если даже она и трансформируется со временем во что-то другое, назовите это как хотите — в привычку, уважение, преданность, доверие, а может, во всё это сразу, — то это чувство по значению становится ничуть не меньше. И даже больше. И когда вырастают дети, всегда есть опасность — а что будет дальше между супругами? Но, если есть это чувство — всё хорошо.
Жена у меня не перестаёт совершенствоваться. Сперва окончила политехнический институт, а недавно ещё и финансово-экономический. Говорит, останавливаться на этом не буду, ещё хочу на шофёра учиться. Но я вообще-то противник женщин за рулём…
— Будете против?
— Ну, почему же… Учиться не помешает. Учёба и езда — разные вещи. Сядет штурманом. Будет сообщать, какие знаки по дороге попадаются (смеётся).
— Виктор Иванович, а как вы относитесь к «милицейским» сериалам? Почему в прошлые времена после «Инспектора уголовного розыска» все бежали работать в милицию, а сейчас, хотя сериалов гораздо больше, такого ажиотажа нет?
— Просто сейчас такие фильмы стали больше бизнесом, чем искусством. Зрителя развлекают, предлагают ему покуражиться. Опять же, вспомните, какой там лексикон сейчас используют при разговоре и допросах. Хамство, неуважение, терминология всё больше уголовная. стати, когда я на политиков по телевизору смотрю, я тоже иногда удивляюсь: говорят с использованием уголовной лексики! Так и хочется спросить: ребята, вы зачем к их услугам-то прибегаете, у вас своего словарного запаса-то ещё не выработалось?
А с фильмами этими ещё такая проблема: пытаясь показать сложности жизни милицейской и не имея профессионального опыта в этом деле, они демонстрируют авторитетность самого криминала. А порой пропагандируют его величие, вседоступность, даже романтику. Под этим влиянием меняются человеческие взгляды, многое упрощается и обесценивается.
Во времена «Инспектора…» мысль в кинокартине была проста: добро всё равно побеждает зло. Вот мы сейчас вспоминаем жизнь наших дедов, она нам кажется наивной, но разве это плохо? Я видел, как народ жил, когда в азахстане, на целине, работал шофёром, ездил и убирал зерно. Люди пели на току, ходили в клуб, жили интересной жизнью, жили с подъёмом, радостью.
Сегодня мы покончили с той идеологией, а за реформами пропустили детей. Теперь нужно думать о подрастающем поколении, о беспризорниках и попрошайках, о том, что четырнадцатилетние девочки-проститутки делят территорию, распределяют между собой гостиницы, будто взрослые. Общество не готово к демократическим процессам, законы очень несовершенны. Почему во Владивостоке мужчина кидает гранату в зал судебного заседания? Решение по делу сына было несправедливым. И он знает, что оно несправедливо. Он обычный человек, вполне до этого законопослушный, и ему непонятно, почему закон не смог защитить его, почему обидчиков смог спасти толстый кошелёк. Или у уважаемого человека, академика, отморозки лишают жизни дочь и её парня. И он спрашивает: « ак так? Я всю жизнь служил стране и справедливости. У убийц есть адвокаты, близкие люди, родные, а я остался один, и на моей стороне только закон! И вот я борюсь, чтобы они не угробили ещё кого-то… А они защитились! ак мне жить? ак приходить на могилу к дочери?»
— И всё же при этом не скажешь, что тюрьмы у нас пустые…
— Вот пусть это и заставит оценить усилия милиции! Хотя сейчас у СМИ тоже пошёл какой-то перекос в тюремную тему. И волейбол там у них, и чемпионат по шахматам, на который сам арпов приезжает, и выставка поделок, и конкурс «Мисс олония»… Посмотрит несведущий и скажет — ну, ёлки, живут же люди!
— И что, в тюрьму захочет?
— А есть и такая идеология, между прочим. На воле-то человеку тяжко, надо жизнь обустраивать, деньги зарабатывать, семью кормить… А в тюрьме голова не болит. Государство содержит, кормит, одевает-обувает, и права он там свои знает: сколько передачек в неделю, сколько раз в баню, какое количество калорий… Да-да, не удивляйтесь! Я один раз, давно уже было, в опейске приехал к начальнику колонии, попал на обед. Так там заключённые ели бочковую тихоокеанскую селёдку! Ею в магазинах и не пахло, а они получали, я думаю, и до сих пор получают. Телевизор, книги, журналы — всё это поставляется. И тот, кто привыкает к тюремной психологии, на свободе уже не может жить. Стремятся вернуться.
— Виктор Иванович, несмотря на трудности в настоящем, что вселяет в вас уверенность в завтрашнем дне?
— Время, которое мы переживаем, очень показательно в плане проявления себя. И посмотрите: несмотря на дробление, сокращение, упразднение, система МВД выстояла. Это показатель её верности и прочности, внушающий оптимизм. уда пойдёт простой человек, если у него беда? В частную службу безопасности? Нет, к нам. У нас нет платных услуг — ни по закону, ни по желанию!
Милиция неповторима. аждый день уникален, не похож на другой по динамике, по насыщенности событий. И режим, конечно, плотный: в десять вечера заканчивается работа, но могут позвонить и ночью. Нить событий терять нельзя. Поэтому первое стремление — жить и трудиться, пока не пропал интерес к работе. Потенциал у нас солидный. Поддержка исполнительной власти позволяет сохранять боевую готовность… Конечно, если бы не Чечня, немало забирающая у нас… Но не нужно забывать, что если там сейчас не проводить стабилизирующие мероприятия, Чечня может прийти и на Урал.
Весь последний период жизни я тоже на месте не стоял, занимался, закончил академию, аспирантуру, защитился, старался держаться в курсе насущных проблем. Сейчас мечтаю решить вопросы строительства спортивного комплекса на базе УВД. В опейске это удалось сделать, теперь хотелось бы и тут…
— Удачи вам! И напоследок ответьте: если бы в качестве вашего личного жизненного кредо выступало одно-единственное слово, что это было бы за слово?
— Я думаю — честность. Старался жить и работать честно, чтобы не приходилось голову опускать при встрече с людьми. Я скажу так: представьте, что вы бежите на определённую дистанцию. Берёте старт, бежите по всем правилам, не сокращаете путь, не срезаете углы… У вас больше опыта и больше сил. Но ваши соперники хитрее, поэтому они бегут нечестно. риминал в жизни так и действует. Он не соблюдает правил, поэтому он всегда будет впереди, а мы будем догонять его. Мы имеем право на ошибку, но мы сильнее, и за нами — правда. Это понимание мы пронесли через многие годы и сохраним его навсегда.
