Философы древности говорили: человек проходит через три состояния – жизни, смерти и на море. Я выбрал последнее. Я плохо учился в школе. Как-то отец сказал: «Ничего не поделаешь. Он всю жизнь будет пасти коров». Вот я и пасу океанские волны.
В детстве мечтал уехать на Кубу и помогать Фиделю Кастро сражаться с врагами. Моя любимая песня была «Шагайте, кубинцы», кличка у меня была Че Гевара. Для меня Че Гевара олицетворял свободу, а главным было стать свободным человеком. Никогда не служил никому. У меня нет кабинета и подчиненных, я не участвую в интригах. Не доверяю и не верю ни одному правительству. Не был членом никакой партии. Не принимаю ни одной награды. Свободным можно быть даже в тюрьме. Есть какая-то постоянная радость от мысли, что со мной ничего нельзя сделать.
Меня не трогает уже честолюбие, я уже совсем не думаю о том, чтобы порисоваться перед друзьями и сделать из себя историческую личность. Чего же мне бояться? Никогда не думаю о конкуренции. Мне не нравится соревноваться. Иду своим путем и делаю то, что мне интересно. Не знаю, кто я такой: художник или путешественник. Порой мне кажется, что до мозга костей художник, а путешественник – это временное увлечение, а иной раз я чувствую в себе стержень искателя приключений и ничего больше.
Одни из лучших минут в моей жизни были те, когда я рисовал свою жену Иринушку, ее светлый лик клал красками на бумагу. Не цвет палитры, а ее запах, ее чистый взгляд. До сих пор уверен, что едва ли есть высшее из наслаждений, чем наслаждение творить. Нередко после окончания картины я не согласен с тем, что написал на холсте. Все время что-то изменяю, а бывает, уничтожаю. Все, что я сделал раньше, меня не удовлетворяет, моя мысль летит вперед, и я не поспеваю за ней. Хорошо, что моя Иринушка вовремя забирает мои картины и прячет их от меня. Так она сохранила часть моих написанных вещей. Спасибо ей.
Кто меня понимает, так это Иринушка. С ней можно говорить об океане. Она присутствует в песнях парусов. Она присутствует больше, чем позволяет физическое присутствие. Я люблю разговаривать с Иринушкой, даже если ее нет рядом. Она единственное существо, в котором мне хочется раствориться. Больше всего ценю в своей жене чистоту и искренность чувств. Но если я что-то выбираю, то мне приходится от чего-то отказываться. Когда я с Иринушкой, мне не хватает океана, а в океане – ее.
Говорят, если снятся сны, что вы летаете, то это значит, вы растете. Я уже старый, а мне часто снятся сны, что я лечу, только куда? Я мир как подарок принял. Порой теряюсь, в каком времени живу: в прошлом или в настоящем, а то порой мне кажется, что живу в будущем. Я ничего не помню или, наоборот, помню то, что было так давно или даже в другой жизни. Мне кажется, что я точно так же жил триста лет назад. Я все триста лет помню океан и тучи над горизонтом.
Я уходил в плавание не ради того, чтобы добиться какого-либо рекордного результата, а ради познания неведомого мира. Когда остаюсь в океане один, говорю сам с собой или распеваю песни. Быстро привыкаю к тяготам одиночества. Для скуки у меня просто не хватает времени, дай Бог прочесть хоть половину книг, которые беру с собой. Люди, знающие меня, считают, что я со странностями, очень вспыльчив и излишне горяч. Потому я стараюсь меньше быть в обществе, а больше в одиночных экспедициях. После каждой экспедиции я изменяюсь. Мой мозг не стоит на одном месте. У меня много новых впечатлений и новых задумок не только в области путешествий, но и в искусстве. Я не знаю, где мне лучше – в океане или на берегу. Несовместимость двух стихий.
Когда меня спрашивают, что принесло мое путешествие обществу, людям, я отвечаю так: да ничего вы не получите, если сами не будете искать приключений, если лишены фантазии, если не видели опасности и боязливы. Бог дал вам определенное время жизни на земле – познайте ее, нашу прекрасную планету.
Я всегда был противником всяческого насилия – и в политической жизни, и в человеческих отношениях. Хочешь или не хочешь того, а в мысли о самом важном вплетаются мысли о суетном, властно-державном, о политике – царстве лжи. Иногда с тоской думаю о наших депутатах, которые заняты болтовней в Думе и заботами о собственной персоне. Какие они всегда холеные, выбритые, сытые. Видно, никто еще не удосужился им сказать, что политика – это адский труд: депутатство – это жертвенность, а депутат – исполняющий волю людей, которые стоят за ним.
Мне недостает романтизма, чтобы мечтать изменить мир. У меня достаточно мудрости, чтобы принять мир таким, каков он есть. Каллер в своем труде предлагает судить о цивилизации по «уровню жизни», а уровень жизни он определяет наличием вещей. Я с ним не согласен: сколько бы ни было вещей у человека, он не станет цивилизованным. Недавно в экспедиции «7 вершин» вновь покорял Эверест. На вершине вспомнил слова Патриарха Сербского Павла: «Невозможно превратить землю в рай, надо помешать ей превратиться в ад».
Покоряя Эверест во второй раз, уже в шестьдесят, я никому ничего не хотел доказывать. Хотелось через Эверест познать себя в этом возрасте: сорок и шестьдесят отличаются по восприятию событий, начинаешь лучше чувствовать себя и свой внутренний мир. Да и по здоровью понял, что еще в хорошей форме: 8848 метров – это хорошая проверка на прочность.
Религиозное чувство родилось в моей душе очень рано, но почувствовать Господа Бога я смог только в одиночных экспедициях. Чтобы его узреть, мне потребовалось много ночей не спать на дрейфующем льду, висеть на веревках над пропастью в несколько тысяч метров в Гималаях, замерзать и терять сознание от беспощадного холода Антарктиды, переживать и выходить из жестоких штормов в океане. С детства этого хотел и искал пути к Нему, только не знал, как и какие тропы приведут к Создателю. Моя бедная мама чувствовала это, и однажды с тоской в сердце сказала: «Я боюсь, что ты будешь очень одинок».
Сколько было минут, когда казалось, что они последние, а Бог все вытаскивал меня из таких передряг, где казалось, что нет уже у меня сил, да и вообще человеку не выжить. Я благодарен Господу Богу за то, что он позволил мне прожить эти годы, дышать воздухом Южного полюса, смотреть на нашу землю с вершины Эвереста, под парусом обойти земной шар. Я счастлив, что у меня трое детей и шесть внуков.
Если бы можно было все вернуть назад, я бы, ни секунды не сомневаясь, выбрал этот путь, только постарался бы делать все динамичнее и ставил бы еще более высокие цели.
