…С избранием губернатором Бориса Дубровского у нас появился спрос на экспертов по магнитогорской ментальности. Считается ведь, что она другая, эта Магнитка. Пожалуй, самым лучшим из них мог бы стать Евгений ТЕФТЕЛЕВ. Он имеет уникальный опыт – увидел и Магнитогорск, и Челябинск из кресла сити-менеджера. И надо же – по его словам, мы, жители двух главных городов Южного Урала, сделаны из одного теста. Как просто и скучно!
Впрочем, это ведь кое-что важное сообщает нам о самом наблюдателе. Находить согласие там, где многие готовы к конфликту, а в разрозненных вещах видеть приметы гармонии – согласитесь, принципиальное качество для созидателя.
«Я же не из бизнеса пришел»
— Евгений Николаевич, стать сити-менеджером Челябинска — это все-таки ваше решение или…?
— Это консолидированное решение. После того как Сергей Викторович Давыдов сказал, что не хочет продолжать здесь работу, начались консультации: «Тогда кто?». Я спросил совета у Бориса Александровича Дубровского. Он сказал примерно так: «Ну что, Магнитка – уже пройденный этап. В Челябинске ты работал, тебя все знают»…
— Что было для вас основным стимулом?
— Пожалуй, возможность работать в такой команде.
— В Магнитке были случаи, когда вам хотелось вернуться Челябинск?
— Не обижая Михаила Валериевича, при нем не было. Ну вы меня поняли. Не хочу ничего про него плохого сказать, просто стиль работы у него был другой.
— Когда вы руководили Магнитогорском, влияние Михаила Юревича на этот город у него было меньше, чем на Челябинск?
— Ну как-то он считал, что там все нормально делается, там…
— …там не надо ему шибко руководить?
— В общем, мы с полуслова друг друга понимали.
— С какими неожиданностями вы столкнулись по возвращении в Челябинск?
— Больших не было. Потому что я пришел по-человечески. Кстати, мы регулярно встречаемся с Давыдовым. У нас никогда не было с ним какого-то недопонимания. Я ведь пришел к нему, мы хорошо и откровенно поговорили. Мне важно было его мнение, и он сказал так: «Я спокоен, если ты придешь сюда».
— Давыдов с вами на «ты»?
— Ну а что, нормально. Мы же давно друг друга знаем.
— Помню, для Юревича, когда он стал мэром, неожиданностью оказался, как он выразился, уровень подобострастия…
— Я же не из бизнеса пришел… (смеется) Нет, для меня все было понятно. Разве что в Челябинске чаще приходится применять ручное управление. Может быть, потому что время такое непростое. Да и входить в работу нужно было быстро, без раскачки. Вскоре, надеюсь, механизм отстроится…
— Губернатор сейчас тоже говорит, что хотел бы больше думать о стратегии и перспективе, но пока приходится «работать руками».
— Точно! У меня такие же чувства.
Системный человек
— Есть мнение, что Челябинск и Магнитогорск – города с разными характерами…
— Два крупных промышленных центра – этим все сказано. Просто в Магнитогорске одно градообразующее предприятие, в Челябинске – несколько.
— А люди?
— Не отличаются! У нас хорошие люди. Патриоты – и там, и здесь. Магнитогорцы несколько ревниво относятся к Челябинску, а челябинцы – к Магнитке. Города хоть и разные по численности, но мы соревнуемся.
— У Челябинска в отличие от Магнитогорска есть особенность – здесь давно сложились кланы со своими интересами…
— Группы влияния, давайте так.
— Ну пусть так.
— Они мне понятны. Городские лидеры групп влияния хорошо меня знают. Многие из них у меня в кабинете не по разу уже побывали. Это и депутаты Госдумы, и руководители крупных промпредприятий, собственники. К кому-то я съездил, к кому-то собираюсь. Мне повезло: я работал министром промышленности области, знаю и металлургию, и «стройку», и «оборонку».
— Вы ощущаете себя хозяином города?
— Может, все-таки хозяйственным руководителем…
— Нет-нет, именно тем, у кого в руках вожжи. У вас достаточно власти, полномочий, энергии, чтобы с вами безоговорочно считались здесь, на новом для вас месте?
— В этом смысле да, я, наверное, хозяин… Хотя все-таки мне не очень нравится это слово. В любом случае очень трудно было бы руководить таким городом без поддержки правительства и губернатора, учитывая мои давние отношения с Борисом Александровичем, со многими членами правительства.
— Вы часто делаете упор на то, что вы того или иного человека знаете лично…
— Обязательно. Человеческий фактор – один из основополагающих.
— А, допустим, появится компетентный человек, которого вы собираетесь взять на работу. Для него большим минусом будет отсутствие личного знакомства с вами?
— Не считаю так. Даже сейчас в администрации таких людей достаточно. Юрия Параничева я не знал раньше. Игоря Лопаткина не знал. А это как раз профессионалы. Но, вы правы, для меня первично… Даже не столько личное знакомство. Знаете ведь — самая короткая дорога та, по которой ездят. Я должен знать, по крайней мере, что человек «подкреплен» теми людьми, которых я знаю.
— Все-таки так?
— Скажу почему. Времени нет распознавать людей. И нет права ошибаться. Мне ведь никто не даст времени на раскачку. Я здесь работаю три месяца, а у меня такое ощущение, что три года. Даже губернатор спрашивает, а почему вы там вот то-то не сделали? Я, конечно, соглашаюсь, но ведь он с меня уже спрашивает и за нынешнее время, и за прошлое…
— Видимо, это и называется «системный человек».
— Да, я системный человек!
— Но ведь «косяк» вашего предшественника – это не ваша проблема.
— Это сегодня моя проблема. И я никогда не скажу, что это не мое. Никогда! Если я взялся – всё. Я знаю, куда я пришел и зачем.
— Но это же несправедливо брать на себя все шишки?
— Ну и что? А челябинцев интересует, кто именно виноват?
— Нет!
— Ну и зачем я буду рассказывать, что до меня ничего не было, а я тут пришел весь такой в белом…
— Что вам приносит удовлетворение в работе?
— Если из десяти человек, обратившихся ко мне, по крайней мере, семеро уйдут, не обидевшись. Если я им что-то вразумительное сказал, а тем более помог, то я на правильном пути.
Социализм в отдельно взятом городе
— А что будете считать своим успехом, скажем, через пять лет?
— Знаете, вот Магнитогорск сейчас считается спокойным городом, где в последние годы находили возможность работать все силы, движения, бизнес. Не было острых противоречий. При этом город поступательно развивался в самом широком смысле: строился, решал социальные, экологические проблемы. Вот эта спокойная уверенная динамика мне близка. И я хочу, чтобы в Челябинске это было.
— А есть более приземленные критерии?
— Вообще, есть десять конкретных показателей работы муниципалитета. А для меня лично — ну чтобы мой рейтинг превышал мой антирейтинг. Иными словами, чтобы больше половины челябинцев позитивно оценивали мою работу.
— Тарасов запомнился челябинцам Кировкой, Юревич – дорогами. Наверняка, вам бы хотелось, чтобы нечто доброе и полезное ассоциировалось с вашим именем…
— Кстати, в Магнитогорске есть одна дорога, которую называют «дорогой Тефтелева». Она соединяет южную часть города с северной, минуя центр города и, соответственно, светофоры. Всем нравится. А в Челябинске… Вот если бы нам удалось идею метро превратить в какую-то реальность!..
— Ну это максимум максимума!
— А минимум для меня — скверы и парки. Их дефицит сегодня очень волнует челябинцев. Начнем, видимо, с Ленинского района.
— Скверы это прекрасно, но интересно было бы, наверное, сделать нечто совсем необычное. Какую-нибудь башню поставить вместо, скажем, памятника В.И. Ленину!
— Ленина не надо трогать, это уж после меня. Я же все равно сформировался в советские времена. Многие прежние принципы мне нравятся. Вот, например, перефразируя того же Ленина, нельзя построить социализм во всем мире, а в отдельно взятом Челябинске, я считаю, можно!
— Социализм?
— Это образно. Сделать так, чтобы в городе людям было хорошо и спокойно. Мне бы хотелось, чтобы наша молодежь сегодня отсюда не уезжала. Чтобы ребята здесь находили применение. На современных экологичных производствах. На строительстве новых красивых зданий…
— Понимаете ли, Евгений Николаевич, какой тут подвох: молодежь-то говорит не столько о заводах, а о том, чтобы здесь был развитый международный аэропорт, например…
— Правильно они говорят!..
— …или какие-нибудь современные магазины, развлечения.
— Торгово-развлекательных комплексов у нас уже много. Но давайте эту тему дальше продолжим — почему в Челябинске нет ни одного аквапарка? Я не понимаю! В Екатеринбурге есть. В Магнитке есть. Даже в Абзаково есть. И в Челябинске аквапарк нужен. И мы эту идею сейчас проговариваем с инвесторами.
Мастер компромисса
— Кого в своей жизни вы считаете своими учителями?
— Мое становление как политика – это заслуга Петра Ивановича Сумина и Виктора Филипповича Рашникова. Вот они меня нынешнего и «слепили». Теперь Борис Александрович продолжает…
— Что является вашей сильной стороной?
— Наверное, мне дано умение работать с людьми.
— Что это значит?
— Видеть человека, понимать его, слышать. Уметь убедить его сделать дело. Наказать его так, чтобы понимал, за что. Применять принцип кнута и пряника, но делать это тонко. Прежде чем спросить с человека, что-то ему дать.
— Это вы где-то прочитали!
— Нет. Это, наверное, человеку от природы дается. Вот говорят: люди тянутся к тебе…
— Ну к главе администрации города всегда будут тянуться по самым разными причинам…
— Только надо, чтобы нормальная была, тяга-то!
— А почему вам важно, чтобы люди от вас уходили удовлетворенными?
— Умение искать компромиссы – залог успеха любого руководителя. Компромисс, компромисс, компромисс! Когда я пришел в Магнитку, там между исполнительной властью и городским собранием депутатов была пропасть. Сделать так, чтобы единым фронтом работала администрация и депутаты, — это, я вам скажу, сродни искусству.
— Но компромисс предполагает, что вы и сами чем-то поступаетесь в процессе переговоров…
— Да, именно так.
— А когда ресурса компромисса не хватает, тогда что?
— Волевое решение. Я не сторонник резких кадровых действий, но если уж вообще человек не понимает ничего – тогда на ветер. Но это самая крайняя мера.
— Усложним задачу. Если кадровое решение не помогает решить какую-то задачу?
— Тогда надо задуматься, а нужно ли ее в таком случае решать.
— Человек в системе власти не только командует. Как вы учились умению подчиняться? Это ведь очень сложно, особенно в тех случаях, когда руководитель в чем-то заблуждается (такое ведь бывает), а ты знаешь точно, что прав.
— Согласен. Наверное, старая партийная школа. Пока решение не принято, буду пытаться убедить его переиграть. Если принято – буду исполнять.
А вместе с ней заходят…
— Вам когда-нибудь взятки предлагали?
— Мне как-то повезло в этом отношении. Но если я скажу, что нет, мне не поверят. Когда некий компромисс начинает искаться, люди иногда говорят: «может, как-то каким-то образом» и т.д. Но я стараюсь избежать этой темы до ее появления. Мне все-таки в жизни повезло — я прошел партийную и советскую школу. Я 17 лет работал на Магнитогорском метизно-металлургическом заводе. Был начальником цеха, председателем профкома, в 1991 году стал заместителем гендиректора по экономике и финансам. Мне было 36 лет, а я уже мог спокойно «Волгу» купить — по тем временам это что-то! Потом стал председателем совета директоров. Я не бедный человек.
— Вы ведь до сих пор живете в многоэтажке где-то в районе Теплотеха. Почему?
— Не знаю. В Магнитогорске я тоже в многоквартирном доме жил, на улице Строителей. А тут у меня трехкомнатная квартира, больше ста метров – мне хватает.
— Почему не дом в Тарасовке?
— Ну а много ли времени я дома нахожусь? И потом — в коттедже жить спокойнее, что ли?
— И ведь не самый лучший с экологической точки зрения район у вас…
— Правда? Ну, может быть. Больше мотивов будет заниматься экологией (улыбается). К тому же для меня эта квартира с Петром Ивановичем связана. Я приехал сюда в 2002 году, получил квартиру. Четыре остановки на трамвае до работы, через мост перекатил – и на месте. Нормально!
— А в Москву переехали бы?
— Да ну… Большой город. До работы четыре часа ехать. Потом обратно. Не привык.
— О семье что-нибудь скажете?
— С личной жизнью все нормально – жена, дети, внуки и все остальное.
— И все?
— Думаю, этого достаточно. А то мне тут «гражданскую жену» уже нашли…
— Так Ирина Харина, замминистра экологии, не ваша гражданская жена?
— Ерунда какая!
— А внуки-то большие?
— Кстати, внуки у меня ассоциируются с важными для меня датами. Внучка родилась в 2002 году, как раз накануне моего выхода на работу председателем комитета по промышленности в администрации П.И. Сумина. С ней у меня ассоциируется переезд в Челябинск. А внук родился точно в день металлурга 18 июля 2008 года.
— Это он правильно подгадал! День металлурга – ваш главный праздник?
— Да. Второй – это День города.
— Какого именно?
— Сегодня – уже Челябинска.
— А Новый год?
— Конечно! Но уж очень он у нас затянувшийся. Противно уже отмечать. 9 Мая – очень важный праздник, однако у меня это рабочий день на протяжении последних многих лет. Для меня вообще праздники сегодня не совсем актуальны…
— В каком смысле?
— Я с 1996 года спиртное вообще не употребляю. В свое время выполнил свою норму (смеется). Комсомольская, профсоюзная, партийная работа. А там если пить не умеешь – все, профнепригоден.
— У вас ведь день рождения 1 января, как повезло!
— Это да, хорошо совпало — можно не всегда отмечать. А когда 12-го на работу вышли – все уже забыли.
— Но поздравления-то пишут. Вы читаете то, что вам желают?
— Скорее смотрю, кто пишет.
— Люди, если делают это искренне, желают то, что сами для себя считают важным…
— Когда я пишу людям поздравления, могу про что-то не написать, например, про здоровье, чтобы не намекать. А вот удачу, считаю, всегда надо пожелать.
— Или лучше сразу счастье?
— Есть такая притча. Умирает человек. В дверь стучатся: «Надо бы попрощаться» Он спрашивает: «Кто это?» «Любовь». И вот думает человек: «Да, была любовь, но как-то растворилась со временем». Не открыл. Потом Богатство стучится. Человек думает: «Были деньги. Потом не стало, ну и нечего прощаться». Не открыл. Счастье стучится. «Да, был когда-то счастлив, но счастье – это лишь миг». Наконец, стучится Удача. И думает человек: «А ведь удача мне сопутствовала в жизни. Не было бы удачи, и не дожил бы до таких лет». И открывает дверь Удаче. А вместе с ней заходят Любовь, Богатство и Счастье…
