Пять часов вечера. В университете становится тише. Диана Александровна кивает на три большие стопки бумаг на столе:
Это документы, которые приходят за один день на подпись. Но прежде нужно понять, что я подписываю, принять решение, а надо ли подписывать.
А это все о чем?
Прием на работу, увольнение сотрудников, зачисление и отчисление студента, служебная записка, жалоба, закупка оборудования, научные проекты, командировки… В общем, здесь обо всем.
«Значит, это сделаю я»
Это такое время – сентябрь-октябрь. Я очень надеюсь, что потом объем документов будет хотя бы немного меньше.
Не ожидали?
Не то, чтобы не ожидала такого. Догадывалась. Большой объем текущей работы забивает восприятие, лишает возможности видеть перспективу, выстраивать стратегию. Я пытаюсь найти баланс между текущей работой и видением перспективы и стратегических задач.
Когда вы осознали, что за ноша оказалась на ваших плечах?
Не в одну минуту. Процесс постепенный. Сначала был предвыборный период – одни заботы. Затем время после выборов и до назначения, когда вникала в вопросы, связанные с управлением. Наконец, когда Москва утвердила меня в новом качестве. Теперь я не только знаю свое хозяйство, но отвечаю здесь за все.
Такие мероприятия, как выборы часто поднимают со дна грязь. Вы почувствовали это на себе?
В отношении меня подобного было немного. Я ожидала, что будет гораздо хуже. Была готова и к подлостям. Но на меня трудно найти негатив (улыбается). К тому же в ходе выборной кампании имела место не борьба с другим кандидатом, а борьба за университет. Для меня, по крайней мере. Было много негатива по отношению к университету, вот это печалит.
Почему вы пошли на выборы ректора?
Честно?
Желательно…
У меня было ощущение, что у меня нет выбора.
Простите, но отсутствие выбора – в чем? У вас имя в научной среде, вы возглавляли очень успешную кафедру, наконец, вы создали свою научную школу – для молодой женщины это серьезный успех.
Да, у меня на кафедре было все замечательно. Но там мне не хватало стратегических задач. Мне это интересно, если угодно, как интеллектуальная игра, постановка таких задач, поиск средств, решение.
Азарт?
Скорее, все же потребность в интеллектуальной деятельности и результатах. Те задачи, которые ранее для себя поставила, я уже решила. Кафедра, научная школа, ученики. Я понимала, что на этом уровне любые задачи, которые передо мной возникают, для меня не представляют никакой проблемы. Отсутствие сложности превращало работу в обыденность. Порой становилось скучно. Одно и то же, понятные вещи. А хочется, чтобы была своего рода интрига, чтобы был хороший уровень сложности.
В вашей предыдущей жизни всегда были такие «мостики», которые вам позволяли выскочить из скучной обыденности?
Мне кажется, такие возможности есть всегда.
Вы счастливый человек!
В какой-то мере. Но отсутствие выбора, о котором я начала говорить, связано не с этим. Это штрихи, предпосылки. Ощущение отсутствия выбора стало результатом осознания тех проблем, которые накапливались в течение последних десяти лет.
А в чем были проблемы ЧелГУ?
Есть внутренняя сторона дела, а есть то, что мы можем вынести в мир. Скажу так. Еще пять лет университет бы просто не выдержал…
Вообще, сотрудники университета ожидали перемен и их хотели. Хотелось радикальных изменений, чтобы люди задышали.
А прежний ректор, он ведь все хотел контролировать, не увидел в вас конкурента? Проморгал?
(смеется) Наверное, проморгал.
И все же мне хочется вернуться к моменту принятия вами решения баллотироваться. Это же в гордуму идти – там проиграл и живи себе дальше. А в такой жесткой структуре, как государственный вуз, да еще с таким специфическим ректором, каким был Андрей Шатин, это был большой риск. В конце концов, ваша победа была до последнего момента совершенно не очевидна.
Возможно, для кого-то моя победа выглядела фантастически, но не для меня. Если бы я не видела победы, я бы не начинала. Я хотела сыграть в эту игру. И конечно, я работала на успех.
Но если бы вы проиграли…
Если бы ректором остался А. Шатин, меня бы здесь уже не было. Я поставила на кон все.
У вас были «запасные аэродромы»?
Запасные варианты были. Но я не особенно о них думала – думала о цели.
Итак, есть внутреннее убеждение, что надо действовать. Что дальше?
На самом деле до момента принятия решения было ожидание, что кто-то возьмет и сделает. Тут как думаешь – всегда же есть какие-то достойные люди, у которых есть соответствующие ресурсы. Потом возникает нечто вроде удивления – неужели никто этого не сделает? И когда понимаешь, что никто, остается одно: значит, это сделаю я.
Мне вспомнился разговор с моим научным руководителем. Мы обсуждали мои перспективы очень задолго до выборов и совершенно по другому поводу. Он, как опытный психолог, спросил прямо: «Чего хочешь в перспективе?» «Наверное, когда-нибудь стать проректором», – ответила я. Но он возразил: «Первым руководителем – лучше, потому что ты задаешь направление. Это гораздо интереснее, чем выполнять волю другого». Тогда я не очень серьезно отнеслась к такому разговору, но, видимо, мысль запала…
Люди, которые играют в игры
Вы считаете себя лучшей?
Среди кого?
Ну, скажем, в университете. Первый должен быть лучшим?
Нет, лучшие должны быть в коллективе.
Значит, первый должен быть умным, сильным, волевым?
Он должен быть стратегом, понимать, как выбрать для коллектива, вуза наилучший путь, исходя из их возможностей, опыта. Суметь реализовать их. Заставить людей идти вместе с тобой по этому пути.
Заставлять сложно.
Конечно. Самое лучшее, чтобы люди этого захотели так же, как и ты сам.
У вас есть какой-то свой способ убеждения?
(смеется) Традиционно – кнут и пряник. А в идеале, и так я стремилась поступать на прежнем месте работы, – брать на свой корабль тех, кто разделяет твои устремления, твои ценности. Таких людей, которым я не должна объяснять, чего я от них хочу. И тогда энергия не уходит впустую, на эти вот объяснения, и мы можем тратить энергию на воплощение идей.
Такие люди вокруг вас уже есть?
Они, разумеется, есть, но не так много. Это ведь замешано на доверии и взаимопонимании, а оно формируется постепенно. Здесь есть свои проблемы. И первая среди них – одна интересная особенность, которая вырабатывалась у людей годами. Я бы назвала ее привычкой играть в игры.
Интриганить?
Да. Честно говоря, мне это не очень нравится.
Ну, думаю, доктору психологических наук несложно такого человека, что называется, вывести на чистую воду.
Да, это несложно. Но в любом случае – это лишние трудозатраты.
Интеллектуальный котел
Диана Александровна, а что такое идеальный университет?
Я думаю, это бурлящий интеллектуальный котел. Место, где кипит мысль, постоянно возникают новые проекты, где масса задач возникает одновременно у очень многих людей. Это место, где люди живут, а не куда ходят на работу. И студенты должны быть частью этого котла. Если мы их не включаем в интеллектуальную деятельность, в науку, в какие-то университетские процессы, мы их потом теряем. Лучшие наши студенты не остаются с нами, с университетом.
Разве цель студента остаться в университете?
Для того чтобы у нас было успешное будущее, нам нужно развиваться в научном плане, а для этого мы должны сохранять лучших выпускников. И эти люди должны «заболеть» университетом с самого начала.
Что должен для этого дать университет, кроме зарплат и квартир?
Вот зарплаты и квартиры как раз не так важны в этом смысле…
Хм, не думаю, что все с вами согласятся…
Хорошая зарплата и бытовые условия сотрудников, разумеется, имеют значение. И я не могу не думать об этом. Однако это не является условием того, что человек будет успешным ученым. Наука возникает из другого теста. Это атмосфера. Среда, стимулирующая рождение новых идей. Есть такие университеты, куда приезжаешь на несколько дней и просто заряжаешься энергетикой. Вот таким должен быть Челябинский университет.
Вы, вероятно, говорите о Томском госуниверситете, где ваш научный руководитель с недавних пор тоже ректор.
И о Томском, где защищала докторскую диссертацию, и о Пермском, где прошла защита кандидатской. Меня всегда удивляло: вот нам кажется, что мы много работаем, вроде много всего делается. Но в Томске интенсивность работы в разы выше.
Больше лекций?
Нет. У преподавателей, профессуры, руководителей основная часть дохода не зарплата, а гранты. Есть огромное количество научных проектов, в том числе с хорошим финансированием. Но чтобы получить проект, отдельный ученый или коллектив должны иметь научные результаты. Даже просто чтобы вступить в игру. Если вступили, то должен быть результат. Иначе прекратится финансирование.
То есть мотивация у научной деятельности сегодня иная, чем раньше.
Ну, в общем, да. Часто люди думают, что научные гранты кто-то где-то получает по блату. Мы на кафедре психологии тоже так думали. Вроде это не про нас. Но глядя на томичей, я заставила своих писать заявки. Сначала был спортивный интерес. Давайте поучимся. Не рассчитывали, что сразу выиграем. Зато и не было разочарования, что не получили. Этот подход – давайте попробуем, поучимся – в конце концов, сработал. Поняли, как это делается. Стали выигрывать. У людей появился азарт.
Ну не только азарт, наверное.
Не только, конечно. Когда речь идет о науке, самое ценное – идеи. И еще вот что важно. Появляется несколько другой взгляд на то, что ты делаешь.
Раньше было так: человек пишет диссертацию, чтобы получить ученую степень, закрепить статус, повысить зарплату. А участие в финансируемых проектах предполагает, что большую роль играет практическая значимость, ожидаемые результаты, новизна, ценность результатов исследования для общества. Возникает привычка видеть свою работу немного под другим углом зрения. Классно же – твой труд востребован! Это стимулирует лучше всего.
Уметь потерпеть
Значит, ЧелГУ теперь окунется в борьбу за гранты?
Каждый университет сегодня в этой борьбе. И у нас есть хорошие предпосылки, чтобы выигрывать. В ЧелГУ традиционно мощное естественно-научное направление, сильные физики, математики. Гуманитариям, увы, всегда сложнее…
Это связано с особенностями мышления гуманитариев?
С разными вещами. Финансирование гуманитарных и общественных наук реально меньше. Уровень требований к исполнению и квалификации выше. Нужно просто осознать то, что имеет значение в такой системе. На самом деле, это технология, как и все остальное. Сегодня для гуманитариев следующая по уровню сложности задача – публикации в журналах, которые входят в международные системы цитирования.
Для гуманитариев это объективно сложнее, чем для математиков или физиков…
Это вопрос уровня сложности. Какие-то задачи решаются быстрее, другие требуют больше времени.
У известного психолога Филипа Зимбардо есть эксперимент. Маленьким детям дают кусок торта. И говорят: «Я сейчас выйду на пять минут. Если дождешься, получишь два кусочка». Дети по-разному себя едут. Одни стойко ждут. Другие облизываются, но сдерживаются. А кто-то без тени сомнений начинает есть торт сразу. Налицо разная мотивация. Кто-то готов отсрочить результат, но получить в два раза больше. А кто-то хочет хоть и поменьше, но зато сразу.
Ситуация знакомая. А в чем связь с учеными?
Так вот я считаю, что люди науки – те, кто готовы отсрочить.
Система так устроена, мы играем по правилам, других нет. Вот выпускник остается в университете. Нет ученой степени, звания, минимальная зарплата. И прежде чем человек получит другой статус, повышение, он должен пройти очень серьезный путь. Нужно иметь очень мощную мотивацию. Каждый, кто пишет диссертацию, сталкивается с периодом, когда хочется все бросить и никогда уже не возвращаться. У кого-то хватает понимания, а кто-то на этом этапе сдается. В науке очень большой срок от постановки цели до достижения. Нужно потерпеть. Когда люди понимают, что да, там дальше результат, не надо их каждый день в этом убеждать. Это самое классное.
Потерпеть… А жизнь ведь тоже так устроена.
Во многих случаях да. Кому-то надо все и сейчас. Но в конечном итоге кто умеет… Ну другого слова и не найду – потерпеть, вложиться и ждать, тот и получает результат. А не наоборот. С молодыми людьми сейчас большая проблема. Работодатели жалуются, что выпускники хотят все и сразу.
Враги и заступники
Инфантильная психология – это особенность нашего общества?
Ну почему же? Мы часто слышим: на западе детей не принято ругать, их надо хвалить. Но произошел перегиб, который зафиксировали психологи. У человека не формируется способность преодолевать трудности, он не готов к тому, что если жизнь ударит его, он должен будет что-то с этим делать. А он ждет, что его все время хвалить будут. Выросло поколение людей, которые не способны справиться с обычными жизненными ситуациями, которые для предыдущих поколений не представляли никакой сложности.
Это история про Америку?
Не только наша, по крайней мере. С некоторых пор у нас появилась и уже глубоко укоренилась привычка критиковать самих себя. Мы плохие, а они на западе знают как надо. Я думаю, у нас очень много есть хорошего, много сильных сторон в национальном характере и менталитете. Если мы будем повнимательнее к себе относиться, больше обращать внимание на позитивные вещи, какие у нас реально есть, то и жить мы будем лучше. Один психотерапевт сформулировал интересную мысль: «Если бы мы ценили то, что имеем, мы бы имели то, что хотим».
А как вам другая красивая фраза: «Принимая себя такими, какие мы есть, мы закрываем себе возможность быть теми, кем могли бы стать»?
Вечная неудовлетворенность? Видите ли, мне кажется, принятие себя – базовое чувство. Это же огромный дискомфорт, если ты живешь постоянно недовольный собой. И то же самое, если ты живешь постоянно недовольный своей страной, своим городом, университетом. Я предпочитаю думать про себя в таком ключе: «Я же такая молодец, я же и это могу, и то могу. И могу еще более дерзкие задачи перед собой поставить. И сделать это!» Ставя новые задачи, человек позволяет себе раскрыться. Это вопрос концентрации – на своих возможностях или ограничениях. А возможностей всегда больше, чем мы думаем. К вопросу, почему я пошла на выборы. Кто-то не пошел, решил, что такие возможности закрыты…
Признайтесь, у вас есть высокие заступники?
Предлагаете раскрыть карты? Есть. Думаю, у классического университета должны быть заступники. Немало сторонников, друзей, тех, кто понимает роль и значение Челябинского государственного университета для региона и реализации задач в сфере высшего образования.
А есть враги?
Внешних – надеюсь, что нет. Такими врагами могут быть процессы внутри, некая самоуспокоенность, нежелание предпринимать какие-то усилия, стремление оставить все как есть, зацепиться за прошлое.
