Клуб Минотавр

Просто в поисках света

В 60‑е и 70‑е годы с разгромным счётом побеждали челябинцы. Чего стоит хотя бы поездка первого в южноуральской столице вокально-инструментального ансамбля «Оптимисты» в 1968 году в составе культурной делегации по поддержке советских спортсменов на Олимпиаду в Мехико. Репетировавший в челябинском ДК железнодорожников ВИА выступал перед 40 тысячами зрителей в Интерклубе Олимпийской деревни, ему аплодировали съехавшиеся в Мексику жители самых разных стран. Такой чести не удостоился ни один московский или ленинградский ВИА, не то что свердловчане.

В начале 70‑х — 2:0 в пользу Южного Урала, музыкальный коллектив из Челябинска «Ариэль» последовательно побеждает на всесоюзном бит-фестивале «Серебряные струны» в Горьком, на фестивале «Янтарь Лиепаи» в Латвии (челябинцы получили от потрясённого председателя жюри Раймонда Паулса предложение немедленно переезжать в Прибалтику, но отказались) и берёт первое место в Москве на всесоюзном конкурсе артистов эстрады (где Алла Пугачёва заняла только третье место). «Ариэль» на фирме «Мелодия» одну за другой выпускает три виниловые пластинки с авторским материалом (первые в СССР среди самодеятельных ВИА), которыми наслаждается весь Советский Союз. Ничем подобным ансамбли из Свердловска похвастать не могли.

Но в 80‑е годы Свердловск в музыкальном плане взял у Челябинска убедительный реванш, после которого южноуральцы не оправились до сих пор, с каждым годом безнадёжно отставая от северных соседей. Если Челябинск на всю страну прославлял лишь «Ариэль», в начале 80‑х погрязший в самоповторах и самолюбовании, то Свердловск стал известен на федеральном уровне сразу несколькими музыкальными коллективами. Вначале — «Сонанс», «Трек» и «Урфин Джюс», затем — «Наутилус Помпилиус», «Чайф», «Настя», «Агата Кристи». Слава свердловского рок-клуба гремела по всему СССР, рок-клуб челябинский, организованный в те же годы, влачил исключительно местечковое существование, несмотря на наличие весьма талантливых команд.

Определённое равновесие на короткий миг установилось в середине 90‑х, когда в Екатеринбурге работал музыкальный клуб «Сфинкс», а в Челябинске успешно конкурировал с ним клуб «Минотавр». Соперничество критского чудовища с древнеегипетским монстром высекало искры творчества, которое шло на пользу культуре обоих регионов.

В 1994 году в музыкальной жизни Челябинска свершилась великая клубная революция. В третьем (гуманитарном) корпусе государственного университета открылся «Минотавр», заведения абсолютно нового формата развлечений для местных зрителей — музыкальный клуб. Если в прошлые десятилетия залы различных челябинских ДК приглашали на концерты живые коллективы от случая к случаю, то в «Минотавре» установили чёткий график: здесь рок-н-ролл со сцены звучит еженедельно, по пятницам и субботам. Распивать открыто в зале было нельзя, но буфет работал в шаговой доступности от зрительного зала. Организаторы изо всех сил старались быть похожими на западные развлекательные клубы типа лондонского Marquee или лос-анджелесского Rainbow Bar&Grill.

Музыкальный клуб «Минотавр» был открыт по инициативе челябинского рок-ветерана Игоря Каюмова, ранее получившего известность у местных фанатов рок-музыки как лидер группы «Откровение». Как записному бунтарю, Каюмову удалось убедить университетское начальство отдать ему практически в безраздельное владение помещение в центре города (на Теплотехе) — тайна, покрытая мраком. Подобные авантюры свершались только в 90‑е. Ректорат ЧелГУ прикрыл глаза на неучтённую наличку при продаже билетов и на несколько вызовов ОМОНа после особенно буйных сейшенов.

Находясь в стенах вуза, «Минотавр» как мог тянулся к респектабельности: концерты начинались всегда вовремя, курить в зале запрещалось, напитки — строго только в буфете, на тусовщика, пришедшего на концерт со своим бухлом, смотрели косо и старались поскорее выпроводить. Да и в пресловутом буфете (два стола и четыре стула, вытащенные из соседней аудитории истфака) напитки продавали очень осторожно, не дай бог узнает университетское начальство.

Но «Минотавр» всё же делал ставку на музыкальную программу. И особенную атмосферу. Когда вроде бы как и рок-н-ролл, и тусовка, но и в туалете никто не блюёт. Слушать местные коллективы на проспект Победы, 162В ходили в основном студенты и студентки. Заядлые тусовщики вроде легендарного Джетро при слове «Минотавр» плевались, но клубные концерты посещали регулярно: наивные первокурсницы филфака ЧелГУ — это был мощнейший маркетинговый ход.

При составлении расписания выступлений Игорь Каюмов сумел добиться идеального сочетания уже опытных и известных рок-групп («Резиновый дедушка», «Небо-Небо», «Томас Гавк») с амбициозными новичками. Последних было много, именно в «Минотавре» сделали первые шаги к городской популярности «Пустые хлопоты», «Пятая власть», «Фронт», «Лейла», The Hands и The Wheels. Банда Михеля и Евстифейкина вскоре стала штатным резидентом клуба, выступая перед студентами по нескольку раз в месяц, стремительно набирая аудиторию поклонников.

Каюмов удачно тасовал приглашённые группы по стилю. Сегодня в «Минотавре» нагоняли блюзовой тоски «Австралийцы», завтра молодёжь танцевала техно под «Мне хорошо», послезавтра грохотали трэш «Система» и «Ордовик», через неделю удивляли альтернативой «Еда Ниче», через две поп-фолк-рок жарил ансамбль «Иваныч» Валерия Ярушина.

— 1994 год — это было жуткое время тотального обнищания челябинцев, у людей не было денег на еду, какие там рок-концерты! — восклицает Игорь Каюмов. — Поэтому основной проблемой для нас была невысокая заполняемость клуба. Мы старались поставить в один вечер побольше разных команд, чтобы в клуб пришли их фанаты. Удачно получалось проводить тематические вечеринки — концерты памяти Майка Науменко и Джона Леннона. Еженедельно мой помощник Роман Грибанов объезжал городские вузы и расклеивал клубные афиши в ЮУрГУ, педагогическом и медицинском, ведь наша аудитория была исключительно молодёжной. Главное, на успех «Минотавра» работала целая команда из студентов ЧелГУ: Роман Грибанов, Миша Стерехов, Лёша Кашин, Саша Филичкина, Наташа Чукина, Света Доронина и другие. Одна продавала билеты, второй стоял на охране, третий чинил сломавшийся пульт, четвёртая встречала музыкантов, пятый вёл концерт, и всё это совершенно безвозмездно, нас всех объединила любовь к рок-н-роллу и мечта сделать в Челябинске достойный современный музыкальный клуб.

Влюблённые в рок-н-ролл студенты были готовы для своего клуба на всё. В одну из летних ночей двое отчаянных филологов срезали четыре огромных уличных рекламных щита, на которых красовалась физиономия кандидата в Госдуму Владимира Головлёва. Три прекрасные филологини взяли в руки кисточки и валик. Через неделю на трамвайных остановках в районе Теплотеха появились четыре фанерных баннера, приглашающих всех желающих посетить рок-клуб «Минотавр». Выпученные глаза кандидата проступали сквозь слой непросохшей краски, придавая «минотавровской» самопальной наружке мистический шарм. Денег за вывешенную самовольно наружную рекламу не требовал никто. Лихие 90‑е…

Кроме еженедельных клубных вечеринок «Минотавр» дважды проводил женский музыкальный фестиваль «Барышня и рок-н-ролл», устроил на открытой площадке возле ЧГТУ большой рок-марафон «За чистый город» и чисто для себя отметился серией благотворительных и абсолютно уникальных концертов в городских детских домах. В такси грузились колонки и пульт, в другую машину втискивались музыканты с гитарами, аппарат выставлялся и настраивался в одном из детдомов, и группы «Пустые хлопоты» и The Wheels бесплатно играли перед сиротами задорный ритм-энд-блюз и биг-бит. Потом вновь загружались в авто и ехали в следующий приют. Просто так, для души…

Пожалуй, самый странный, но и неповторимый никем музыкальный фестиваль того лихого и интересного десятилетия был организован «Минотавром» летом 94‑го года. Ведь в первый год своего существования клуб страдал от двух вещей: недостатка хорошей аппаратуры и небольшого количества зрителей. Делая ставку на местные группы (приглашать звёзд просто было не на что), трудно собрать полный зал. Нужна была какая-то яркая фишка, нестандартный приём, чтобы клуб приобрёл известность не только среди студентов ЧелГУ, где базировался «Минотавр», но и по всему Челябинску. Что делать? Cherchez la femme!

Сказано — найдём! Следуя известному правилу шоу-бизнеса «кассу делают женщины», решили собрать со всего региона (в 90‑е было принято не мелочиться) разновозрастных дам, играющих рок-музыку или около того, и провести в стенах «Минотавра» двухдневный (говорят же, не мелочились в 90‑е) женский фестиваль «Барышня и рок-н-ролл».

Барышень-то худо-бедно на сцену согнали, а вот с рок-н-роллом возникли проблемы. Яна Карасик и Юля Мешковая из Челябинска представляли скорее жанр авторской песни. 17‑летняя артистка из Карталов со сценическим псевдонимом Роза под среднего качества фонограмму исполняла голимую попсу. Старалась сделать что-то похожее на Янку Дягилеву рок-бардесса из Златоуста Юля Зиберт, но недостаток репетиций не позволил этой талантливой исполнительнице выступить в полную силу. Какой-то поп-метал выдавала некая Тори. Зато спонсором фестиваля выступил хозяин компании OST-records Олег Стерхов, который не только пообещал победительнице бесплатную запись альбома в его студии, но и поставил на концерт часть своей аппаратуры.

И всё же три «рок-барышни» на странном гендерном фестивале выступили на ура. Аплодисменты и приз зрительских симпатий «За сексуальность» получила Марта Гор, отчаянно рубившаяся со своей группой «Порт-о-Пренс». Ещё более зал (полный, кстати, фишка сработала!) был ошарашен выступлением гостей из Магнитогорска — ансамбля «Скепсис» во главе с певицей Тамарой. Электронный арт-рок, сильнейший вокал а-ля Тарья Турунен, отличный дуэт синтезатора и живой гитары. В конце концов, Тамара была блондинкой! Но главный успех выпал на долю барышни из Челябинска — рыжеволосой Памелы.

— Если честно, я плохо помню этот фестиваль, так хорошо мы тогда к нему подготовились, — смущается Памела. — Вспоминаю смутно, что все предыдущие участницы исполняли по паре песен, быстренько покидая сцену, и организаторы обратились к нам с просьбой выступить подольше: нужно было заполнить фестивальное время. И мы дали жару, сыграв и свои вещи, и кавера Дженис Джоплин, Моррисона, Creedence и прочей блюзовой классики.

После «Барышни и рок-н-ролл ’94» клуб получил мощный приток аудитории, то есть задача по привлечению зрителей была выполнена. Однако парням из «Минотавра» так понравилось организовывать женщин, что в следующем году они ещё раз провели дамский музыкальный фестиваль, уже на площадке ДК железнодорожников. Снова были хорошие призы, снова пела Марта Гор и даже приглашённая поп-звезда из Екатеринбурга Анна Шторм, но того смешного наивного кайфа, что присутствовал на первой «Барышне», уже не было.

«Минотавр» функционировал в Челябинске более пяти лет и угас по объективным причинам, формат «музыкальный клуб» (много музыки и немного алкоголя) был заменён форматом «кабак» (много жратвы, алкоголя и немного музыки).

Музыкальное соперничество между Екатеринбургом и Челябинском в 90‑е годы шло абсолютно на равных. У них — «Сфинкс» и фестиваль «Старый новый рок», у нас — «Минотавр» и фестиваль «Барышня и рок-н-ролл», у них звучат на всю страну «Смысловые галлюцинации», у нас по радио «Максимум» и «Нашему радио» в непрерывной радиоротации — хиты групп «Томас» и «Пятая власть». Но в итоге, по сумме шести с лишним десятилетий, с момента, как зазвучала на уральской земле рок-музыка (в Свердловске — в 1961, в Челябинске — в 1965), именно Екатеринбург утвердил за собой полноправное звание «музыкальной столицы Урала».

Почему? Причин несколько, от банального объяснения «нашим не повезло», до циничного «у них люди более талантливые», а истина, между тем, лежит где-то посредине подобных утверждений. Стратегический музыкальный проигрыш Челябинска случился не по вине властей (хотя виноватого проще всего искать именно среди них) или строящих Южному Уралу козни рептилоидов. Задавая вопрос: «Почему у свердловчан получилось, а у Челябинска — нет?», жителям города стоит подойти к зеркалу и взглянуть на самих себя.

Советский фантаст Иван Ефремов в романе «Час Быка» выдумал такой народ — «кжи», то есть «короткоживущие», люди, прожигающие свою короткую жизнь здесь и сейчас, с удовольствием забывшие о прошлом и с сознательным удовлетворением не желающие думать о будущем. Это печальная особенность нашего города: культурный слой не накапливается, а полностью стирается и заменяется, новое поколение не желает хранить память о своих предшественниках. Помнить ансамбль, который играл в Челябинске в 60‑х годах?! Вы что, смеётесь, у нас молодые музыканты не знают тех, кто добивался успеха, прославляя родной город в относительно недавних 90‑х или уже в нулевых. Результат — отсутствие школы, каждый новый челябинский музыкант начинает «Иваном, родства не помнящим», в отличие от Екатеринбурга, где новички учатся играть на примере тех, кто умел это делать лучше всех в стране.

На длинной исторической дистанции столица Среднего Урала одержала в музыкальном (и не только) плане, убедительную победу над столицей южноуральской. И этот факт, который уже не исправить.