Геннадий Ведерников

Сталь и хлеб

Что делают журналисты городской газеты в подвале пельменной накануне Нового года? Рыцари пера стоят в очереди за продуктовыми наборами: два тощих, как лещ, цыплёнка по 1 рублю 75 копеек (кто жил в те времена, тот помнит!), пакет гречки (1 кг), пакет риса (1 кг) и что-то ещё подобное. Ветеран редакции Арон Нахманович Хинкис, мужчина в чёрном костюме и белой рубашке, при галстуке, тихо, сам с собой размышляет: «Да разве я мог представить, году, этак…, что я, журналист, нелегально буду стоять в очереди возле чёрного хода, за какими-то синими, от голода, курицами? Нет, в политике партии явно что-то не так!». Но быстро понял, что коллеги на него стукнут (мгновенно, и куда следует!), и тут же поправился: «Только на современном этапе!».

Геннадий Ведерников был назначен вторым секретарём Металлургического райкома КПСС, когда ему не было и 30 лет. В политику партии он верил. Однозначно. Однако при этом видел и недостатки системы, которые с партийной трибуны критиковать было опасно и бессмысленно. Страна нуждалась в реформах и, прежде всего, в экономике. Активно обсуждались преобразования, которые пытался проводить один из великих премьер-министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. Он, в частности, расширил экономическую самостоятельность предприятий, при Косыгине прирост национального дохода составил рекордные 45%! Задумывался и о своей, пока ещё скромной (даже не то слово!), роли в экономике и Геннадий Ведерников. Был у него друг, инженер Челябинского металлургического завода Ильяз Зинуров. Он вспоминал, что они как-то разговорились по душам, и Ведерников сказал, что если бы ему доверили возглавить правительство, он бы подобрал инициативных людей в двух-трёх областях страны и там бы апробировал новые формы хозяйствования. А уже потом бы провёл реформу по всей стране. Геннадий Георгиевич был неопытен, и, простите, в чём-то даже наивен. Мечты молодости! Но пройдёт время, и Ведерников займёт высокий пост в советском правительстве. А пока…

Здесь закалялись стальные люди

Чем была хороша советская система работы с кадрами? Прежде, чем стать начальником, нужно было поработать ручками. (Ну, и, само собой, соображать головой). В 1960 году, после окончания Сибирского металлургического института Геннадий Ведерников был распределён на Челябинский металлургический завод, в электросталеплавильный цех N1. С какой должности начал свою карьеру инженер-металлург? С рабочей должности подручного сталевара. Пришлось и подручным, при открытой заслонке печи, лопатой помахать (температура — 1600 градусов), и канавщиком, а затем и шихтовщиком поработать. Путь к сталеварскому мостику занял 3 года. Геннадий Георгиевич (уже так!) был назначен старшим мастером разливочного пролёта, эта была первая руководящая должность, на которой он проработал 5 лет. Казалось бы, здесь он оказался на своём месте. Но умелые люди везде нужны. Ведерникова назначают начальником цеха подготовки составов: там готовили изложницы для разливки горячего металла, после чего их принимали, «раздевали», слитки отправляли на прокатный передел, а «посуду» готовили к приёму следующей плавки. Этот цех — основное звено, которое технологически связывало сталеплавильный и прокатный переделы.

Челябинский металлургический завод закалял Геннадия Ведерникова. И делал стальными его друзей. Особо хочется отметить Ильяза Зинурова. В 19 лет Ильяз получил травму на заводе и остался без ног. Первое время был в отчаянии. Но потом научился ходить на протезах (а потом и плавать без них!). Окончил вуз, стал инженером. Начал заниматься научной работой. Стал автором 146 изобретений, написал 10 технологических книг. Разработал и внедрил в производство высокоэффективные системы и конструктивные элементы дуговых сталеплавильных печей. Атлас Зинурова «Дуговые электросталеплавильные печи» до сих пор востребован среди металлургов. Побывал в деловых командировках в Болгарии, Китае, Индии, Франции и даже в Австралии. Долгое время руководил организацией, которая стала известна в России и за рубежом своими разработками в области электрометаллургии стали. До конца жизни Геннадий Ведерников дружил с Зинуровым. Именно о таких, как Ильяз, поэт Николай Тихонов написал свои знаменитые строчки: «Гвозди бы делать из этих людей, Крепче б не было в мире гвоздей».

Жизнь была трудной. Но интересной. И внушала наде­жды. Несмотря ни на что!

Как заставили переехать доменную печь

Значительную часть своей жизни Геннадий Ведерников был поставлен перед выбором: производство или партийная работа? (Но чаще, на самом деле, выбора не было!). На первом же комсомольском собрании Геннадий Ведерников был избран членом бюро ВЛКСМ электросталеплавильного цеха. Также ему предложили перейти на вакантную должность секретаря комсомольской организации, но Ведерников от такой перспективы решительно отказался. Простили! В январе 1965 года Геннадий Ведерников был принят в партию, и его загрузили партийными поручениями. А он вкалывал в цехе, на рабочем месте. По полной. Но за Ведерниковым наблюдали. И знаете кто? Бывший начальник того же самого разливочного пролёта первого электросталеплавильного цеха Василий Владимирович Меренищев! В 1971 году он был первым секретарём Металлургического райкома КПСС. Каким-то образом опытный руководитель, бывший, к тому же, фронтовик, сумел увидеть в Ведерникове перспективного партийного работника. И добился его избрания вторым секретарём райкома. К счастью для Ведерникова, круговорот бумажных дел затянуть его не успел: сразу же для него нашлось серьёзное дело — капитальный ремонт доменной печи N1. Дело не просто серьёзное. Архиважное!

От работы доменной печи зависит весь завод. Каждый день, который удастся сэкономить на ремонте, ценится, как на фронте. Ведерников возглавил штаб реконструкции и поддержал основную, очень рискованную идею ввода новой печи в эксплуатацию — методом «надвижки». Что это значит? Это значит, что на старый, но усиленный фундамент надвигают полностью собранную новую доменную печь. Этот проект был разработан ещё в 1942 году и не имел аналогов ни в СССР, ни в Европе. Первые испытания прошли на Чусовском металлургическом заводе, но не получили одобрения Совнархоза, а все материалы и чертежи разработки были отправлены в архив. Но о методе не забыли. После войны тагильские металлурги доработали метод, адаптировав его к местным условиям. Новый корпус печи был построен рядом с действующим. Затем старую печь разобрали, усилили фундамент, а на него надвинули новый корпус при помощи роликов. Вся реконструкция, от остановки старой печи до выпуска первого чугуна новой печью, заняла всего 82 дня вместо полугода, и 11 февраля 1954 года обновлённая доменная печь № 3 выдала первый металл.

И вот настал черёд Челябинска. На ЧМЗ предстояло заменить старую домну агрегатом значительно большего объёма, перестроить литейный двор, воздухонагреватели с дымовой трубой, пылеуловители, бункерную эстакаду, объекты электроснабжения, расширить оборотный цикл. Всё это было сделано. Риск был просчитан и оправдан. За эту уникальную работу группа авторов проекта, строителей и монтажников треста «Востокметаллургмонтаж» и Геннадий Георгиевич удостоены премии Совета Министров СССР, а лично Ведерников удостоен первой государственной награды — ордена «Знак Почёта».

Снова в родной стихии

В каком случае человека отправляли с партийной работы на производство? По всей видимости, есть две основные причины. Причина первая. Человек оказался в этой сфере профессионально непригодным. По целому ряду качеств. Товарища отправляли руководить какой-нибудь неприметной конторой. Или выгоняли за аморалку. В этом случае виновника размазывали тонким слоем. Были случаи, когда одного партийного чиновника областного масштаба отправили инженером на крошечный цементный завод, а другого — бригадиром контролёров в трамвайное управление (бороться с «зайцами»). Причина вторая. Человек в партийном кабинете протёр больше штанов, чем имел стаж на производстве. Пора товарищу и на заводе поработать, и если там будет всё в порядке, тогда, пожалуйста, просим снова в привычную партийную атмосферу!

Геннадий Ведерников под эти определения не подходил. Тем не менее, проработав в райкоме КПСС чуть меньше двух лет, он вернулся на родное предприятие. Сначала в качестве начальника планового отдела, а затем — главного инженера. Именно здесь в полной мере раскрылись его талант хозяйственника и желание связать свою дальнейшую судьбу с заводом. Здесь, как всегда, дел было выше заводских крыш. Набирал обороты кислородно-конвертерный цех. А там всё шло не совсем гладко, были проблемы с освоением выпуска трансформаторной стали. Геннадий Георгиевич оставался на работе допоздна. Часто замещал директора завода, ездил в Югославию и США для изучения мирового опыта производства металлов. Это была его стихия.

Партия сказала: «Надо!»

И тут опять! После 4,5 лет работы начальником производственного отдела и главным инженером первый секретарь обкома партии Михаил Гаврилович Воропаев предложил ему должность второго секретаря Челябинского горкома партии. Ведерникову пришлось окончательно выбрать либо производственную, либо партийную карьеру. Ведерников выбрал производство. Он отказался перейти на партийную работу под тем предлогом, что на заводе много работы, мол, началась реконструкция, в том числе и в конвертерном цехе, заболел директор. Считается, что Воропаев переубедил его. Но кто знает? В то время убеждали просто: было такое понятие, как партийная дисциплина. Не подчинился — партийный билет на стол! А куда ты потом, без партбилета? Так-то…

Партийная карьера пошла быстро, почти стремительно. В 1978 году Геннадий Ведерников избран вторым, а потом и первым секретарём Челябинского горкома КПСС. В 1980 году — секретарём обкома партии. В 1984 году он уже глава Челябинской области — первый секретарь Челябинского обкома. Работая в обкоме, он занимался развитием металлургии, машиностроения, энергетики, курировал реконструкцию ЧТЗ, добился начала реконструкции сталеплавильного производства Магнитогорского металлургического комбината и там же строительства кислородно-конвертерного цеха. Всё это было для него близко, всё это он понимал, тем более и в горкоме, и в обкоме КПСС ему помогали люди со светлыми головами. Эти «светлые головы» имели по 2–3 высших образования, при этом каждый из них проявил себя как специалист на производстве. Вникая в мелочи, Ведерников не работал по мелочам: всё делалось системно, комплексно, по-крупному!

В 1980 году по его инициативе в Магнитогорске прошёл Всесоюзный семинар секретарей ЦК КПСС, курирующих промышленность, секретарей республиканских обкомов с целью изучения и распространения положительного опыта, накопленного на металлургических предприятиях Советского Союза. Для выполнения рекомендаций этого семинара Челябинский обком КПСС под руководством Геннадия Георгиевича разработал специальную программу и подключил к её реализации все партийные силы области. В этом же году вместе с руководством Магнитогорского металлургического комбината Ведерников добился поддержки правительством страны плана реконструкции сталеплавильного производства и строительства кислородно-конвертерного цеха на ММК. Он неоднократно участвовал в работе штаба по строительству ККЦ и оказывал необходимую поддержку руководству ММК и строителям цеха.

Многие руководители выросли под его началом. Губернатор Челябинской области Пётр Сумин вспоминал: «Непосредственным моим учителем стал Геннадий Георгиевич Ведерников, первый секретарь Челябинского обкома. Сильный и энергичный руководитель, он поддержал меня в бытность моей работы в Металлургическом районе, а затем и председателем горисполкома. Именно Ведерников оказал практическую поддержку при подготовке постановления Совмина о перспективах развития Челябинска. Это постановление, принятое правительством страны в 1985 году, уникально. Его вообще можно назвать эпохальным в истории Челябинска. Вообще, постановления Совмина, которые касались лишь одного города, очень редки. Если бы Челябинск имел статус города-героя, например, то такое явление ещё можно было бы объяснить…» Как говорится, небывалое бывает!

Металл — это хлеб промышленности. Но этот хлеб есть нельзя. Урожайность зерновых в Челябинской области была скромная. Это сейчас в некоторых хозяйствах молотят по 40–50 центнеров с гектара. А тогда — по 13–14. Сойдёт! Ну, а если по 17–18, то и вовсе хорошо. Коровы давали по 2000 литров молока в год. Передовые доярки боролись за 3000. В области шло движение «трёхтысячниц». Сельское хозяйство — это задача N2, которая стояла перед областной партийной организацией. Когда Ведерников взял в руки штурвал комбайна области, он стал жёстко и последовательно требовать от сельхозпроизводителей повышения эффективности сельскохозяйственного производства. Металлург Геннадий Ведерников прошёл свой неповторимый и ранее неизвестный путь. Он разобрался в вопросах агротехники и климатических условиях выращивания кукурузы в области, считал её важнейшим компонентом кормовой базы животных, особенно с початками. Нашёл подходящие сорта семян, позволяющие сократить вегетационный период (первые пробы выращивания проходили в Троицком районе). Проблема молока также была решена: в 1986 году челябинские крестьяне стали получать на 260 кг молока на каждую корову больше, чем прежде. Молочные продукты — кефир, сметана, творог — были в продаже в каждом магазине.

Человек по борьбе с последствиями катастроф

В 1986 году Геннадий Ведерников был назначен заместителем председателя Совета Министров СССР (до исполнения карьерной мечты оставался один шаг!). На этом посту челябинец заменил легендарного человека — Вениамина Дымшица! Вениамин Эммануилович в 1939–1946 годах был управляющим треста «Магнитострой». Даже если просто прочитать вслух, что и сколько он построил в Магнитке, язык заболит! Дымшиц занимал эту должность в Совмине 23 года, но пришло и его время уходить. Геннадию Ведерникову, чтобы соответствовать должности, надо было тоже быть, мягко говоря, неординарным человеком. Как всегда, работы было только начать да кончить. В ироническом, конечно, смысле. Страна начала трещать и разваливаться.

Ведерникову уже некогда было сидеть в Москве. В стране пошла череда страшных аварий. Геннадий Георгиевич возглавлял правительственные комиссии по устранению последствий. Это была железнодорожная катастрофа под Арзамасом, где взорвались три вагона со взрывчаткой (погиб 91 человек, 17 детей), крушение поезда в городе Каменск-Шахтинский (более 100 жертв), взрыв продуктопровода в Челябинской области под Ашой (пострадавших больше, чем на «Титанике»!). И другие. Мёртвым не поможешь, но можно помочь живым. Это и старался делать зам. председателя правительства. Ведерникова запомнили и оценили. Например, в Арзамасе благодарные горожане назвали в честь Геннадия Ведерникова улицу.

Всё это не могло сравниться с катастрофой в Чернобыле. Ведерников в качестве начальника пожарной команды прибыл на Украину. Нужно было срочно улучшать работу комиссии по ликвидации аварии. В чернобыльском штабе было 62 человека. Они координировали работу 35 тысяч «ликвидаторов». Это были рабочие и солдаты. Первым делом нужно было построить саркофаг. Для него был нужен бетон в огромных количествах. До Ведерникова в неделю на саркофаг подавали 7 тысяч тонн бетона в неделю. Он увеличил этот объём до 30. В стране в этот момент было три специальных насоса по закачке бетона. Два из них Ведерников сумел получить на свой объект. Когда очень нужно, он умел послужить пробивным тараном. Даже если это было очень больно.

Ильяз Зинуров расспрашивал Геннадия Ведерникова о работе в Чернобыле. «Зная характер Геннадия Георгиевича, я не удержался от вопроса: „Скажи, на всех ли точках ты бывал лично?“ Ведерников отвечал: «А как ты хотел?! Я посылал туда людей, поэтому должен был в первую очередь побывать сам. Могу честно сказать, что были три места, которые я не посещал. В этих точках разрешалось находиться не более 15 минут. Мы строго за этим следили. Особенно за молодыми солдатами. Ты же понимаешь, я свой долг по деторождению уже к тому времени выполнил. Да и для других, кто перешагнул 45 лет, радиация была не так опасна. А вот молодых парней, у которых всё впереди, надо было поберечь. Я ведь не один год руководил областью, где с радиоактивностью приходилось всё время сталкиваться».

Через месяц полномочия правительственной комиссии закончились. Группу Ведерникова должны были заменить. Он собрал всех и сказал, что остаётся на второй срок: новому штабу придётся долго вникать в ситуацию, и пройдёт немало времени, прежде чем она выйдет на уровень, который был уже достигнут. Из 62 человек решили уехать всего трое. А комиссия продолжала работать ещё 3 месяца. Для Ведерникова это не прошло даром. Хоть и было у него сибирское здоровье, перед радиацией оно оказалось бессильно. Даже внешне Геннадий Георгиевич значительно изменился. А собирался прожить до 90 лет.

Реформы и реформаторы

Михаил Горбачёв хотел остаться в истории великим реформатором. Вот только автором реформ должен быть он сам. К другим же инициаторам генсек относился осторожно. Или, вернее, настороженно. Как-то Ведерников подготовил свои предложения по реформам в виде докладной записки (50 страниц машинописного текста!) на имя Генерального секретаря ЦК КПСС. В своей докладной записке он предлагал дать свободу мелкому производителю, разрешить создание кооперативов, открыть частные банки, развивать конкуренцию в промышленности, технических разработках и науке. Тяжёлая промышленность, энергетика, внешняя торговля должны были остаться в руках государства. Предлагалось запретить вывоз капитала за рубеж. Были и другие предложения, но всё это погибло где-то в архивах.

Встреча с Горбачёвым происходила в присутствии председателя Совмина Николая Рыжкова. По словам Ильяса Зинурова, с которым об этой встрече поделился своими впечатлениями Ведерников, дело происходило так. М. С. Горбачёв листает записку. Останавливается на отдельных страницах с пометками: «Что Вы хотели этим сказать?» — Ведерников поясняет. — «Что Вы тут имели в виду?» — Снова следуют разъяснения. Геннадий Георгиевич видит, что генсек внимательно прочитал всю записку. Н. И. Рыжков при этом сидит молча. Чаще всего Горбачёв произносит: «Не понял вас». Ведерников в конце разговора с Зинуровым с горечью заключает: «Так в результате он ничего и не понял. Внёс свой вклад в разрушение великой страны, и его отправили на свалку истории».

А пока Горбачёв решил избавиться от Ведерникова. В Совете Министров Геннадий Георгиевич проработал всего три года. Его отстранили от решения дел государственного масштаба и определили в структуру Министерства иностранных дел. Единственная привилегия — ему дали право выбора страны. Он выбрал Данию. После нескольких месяцев подготовки Ведерников вместе с супругой Тамарой Петровной в октябре 1989 года вылетел в Копенгаген в качестве Чрезвычайного и Полномочного посла СССР. По тем временам это была ссылка. Хоть и почётная.

Послом Геннадий Георгиевич проработал два года. А потом в 1991 году досрочно вышел на пенсию по состояния здоровья. В 50 с лишним лет он уже был абсолютно седым и выглядел лет на 20 старше. Таких людей, как Ведерников, девяностые годы отбросили на обочину. Например, Виктор Поляничко, известный в Челябинске комсомольский и партийный работник, некоторое время занимался в Москве перепродажей картошки (один мешок даже подарил голодавшему тогда писателю Александру Проханову). В 1994 году Ведерников был избран президентом некоммерческой организации «Челябинское землячество», которое возглавлял до самой смерти. Умер Геннадий Георгиевич в 63 года. Он был всегда свой и на своей земле.