«Немецкий» квартал
Фото: Центр историко-культурного наследия города Челябинска
ЧМЗ строили бойцы трудовой армии, пленные и зеки
Осенью 1941 года под Сталинградом было начато строительство «оборонительных обводов». Это была сеть укреплений — окопы, противотанковые рвы, блиндажи, доты. Строила укрепления 5‑ая сапёрная армия бригадного инженера Александра Комаровского. Весной следующего года эти работы были закончены, и основная часть армии была переброшена в Челябинск на строительство металлургического завода. Но ЧМЗ строила не только 5‑ая армия. На строительной площадке в Першино стала звучать немецкая, финская, румынская, венгерская, чешская и даже итальянская речь. Прямо Вавилон какой-то! Это были бойцы, так называемой, трудовой армии. Она состояла из советских немцев, переселённых из Поволжья, а так же политэмигрантов и жителей других национальностей, проживающих в нашей стране. (На фронт их отправлять опасались как неблагонадёжных). Пленные на стройке работали, но их было значительно меньше. Особенно в первое время. На 45 тысяч трудармейцев приходилось 9 тысяч пленных. На стройке работали заключённые, среди которых было несколько тысяч женщин.
Трудовая армия жила в бараках за колючей проволокой, а строила не только завод, но и жильё. К удивлению металлургов на улице Социалистической появились странные дома. Какие-то не наши! В Европе жители района отродясь не бывали, а так как строили их не русские (они все были для челябинцев немцами!), эту часть района стали называть немецким кварталом. Дома здесь строились из пористого кирпича, когда его не хватало, со дна Первого озера брали ил, ракушки и песок с глиной. Новые кирпичи тоже шли в дело. Фундамент делали ленточно-бутовый, его засыпали вручную. Строители рыли небольшие траншеи, укладывали туда булыжники, камни, а сверху заливали ил, песок, всё это мешали.
Дома с одним подъездом на 18 квартир были построены для руководства и инженеров ЧМЗ
В квартирах для начальства были предусмотрены комнаты для кухарок (такие комнаты были и в домах в центре Челябинска). Потом их переделали под ванные комнаты, а сначала жильцы пользовались построенной рядом с кварталом общественной баней. Эти дома расположены немного в глубине от первой линии улицы. Это позволило создать уютные дворики с клумбами со стороны главных фасадов домов. Как считают специалисты, у этих домов нехарактерная для отечественной архитектуры трактовка классических элементов: портик выполнен с очень крутыми скатами, полукруглое окно, завершающее линию с витражами лестничной клетки, кирпичное, очень широкое обрамление окна. Им виднее. Может быть.
Двухподъездные дома на 36 квартир, которые находятся на первой линии улицы, были предназначены для простых рабочих. У этих домов эркеры держаться на мощных уступчатых кронштейнах с завершениями в виде односкатной кровли с обратным уклоном (как предполагают некие специалисты, проектировщик этих домов, наверняка, был родом из тех мест, где малоснежные зимы). Центр здания украшен щипцом с высоким коньком — это элемент из западной архитектуры, который использовался ещё в средневековье. Привлекает и внимание ландшафтная планировка улицы и дворов. Сохранились элементы кованой ограды, ворота, калитки, фонари. Но немецкий ли это стиль? И, в частности, характерен ли он для Баварии? Вопрос открытый. Но, скорее, нет, чем да.
Дома несут западные признаки. И только
Что говорит за? Дома несут признаки западной архитектуры. Цвет кирпича — тёмно коричневый, неравномерно колерованный — это тоже признаки запада. В планировках квартир есть решения, характерные для Германии: например, довольно большая гостиная напрямую сообщается с туалетом. Остроконечные крыши, обратные скаты, стены бурой кирпичной кладки и другие элементы архитектуры нетипичны для советской застройки. Архитектура этих домов не имеет аналогов на Урале. Зато много похожих зданий можно встретить в Дании, Германии, Швеции, Голландии. Вот и всё. Всё остальное — нет. Натуральные немцы, побывавшие в Челябинске, говорят, что это не Германия. И не Бавария. А что-то другое.
Во время войны каждый шаг руководства был под контролем
На всё требовалось подтверждение документа с подписью (и не одной!) и печатью. А вот имя автора проекта «немецкого квартала» почему-то нигде не значится. Странно, ведь это целый комплекс! Есть, опять же, легенда, что начальник «Челябметаллургстроя» Яков Рапопорт, как сейчас говорят, объявил тендер на лучший проект застройки жилых домов. Из нескольких заявок он и выбрал лучший проект. Кто приносил эти заявки? Сколько их было? Некоторые склонны считать, что в проектировании зданий участвовали пленные немцы. Но это были, в основном, полуграмотные деревенские парни. В числе пленных нашлось три десятка каких-то инженеров, которых назначали старшими на стройке, но работать бригадиром и проектировать здания —это две не просто большие, а просто огромные разницы.
Предположения, что к проекту имеют отношение Яков Леонтьевич Скуратовский либо Александр Николаевич Комаровский, тоже вызывают сомнения. Яков Скуратовский, эвакуированный в Челябинск из блокадного Ленинграда, работал в проектном отделе «Челябметаллургстроя». Он являлся автором проектов многих известных зданий района и города, руководил областной организацией союза архитекторов СССР. Всё, к чему прикасалась рука Скуратовского, подтверждено документами. Александр Комаровский (в Челябинске он стал уже генералом) хоть и жестоко руководил армией рабов (за саботаж было расстреляно более 300 пленных), был человеком образованным. Он был автором проектов плотин и гидротехнических сооружений. Но ломать голову, создавая оригинальные задумки домов и улиц, когда днём и ночью нужно руководить десятками тысяч трудармейцев, зеков и пленных? Извините!
В 1949 году генералу Комаровскому было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он стал первым в стране инженером-строителем, который носил на мундире погоны генерала армии.
Ленинградцы подарили Магнитке веру в будущее
Магнитогорск, его правобережная часть, отмечен гением ленинградских архитекторов. Магнитку называли столицей чёрной металлургии СССР. Она и была похожа на столицу. Монументальные здания с огромными вазами, балконами, башенками, эркерами, арками, террасами «в два света» придавали городу величие, но не давили на пространство. Здесь было легко и просторно. В память об архитекторах северной столицы после горбачёвской «перестройки» улица Жданова была переименована в улицу Ленинградская.
Во время войны, с декабря 1941 года, главным архитектором Магнитки стал Павел Ильич Степанов.
Даже во время войны город продолжал расти. Связи с ленинградцами на время были потеряны, проекты планировки кварталов приходилось разрабатывать самим. Павел Ильич внёс большой вклад в развитие города. Но к его особым заслугам относят заключение договора на проект планировки 14‑а квартала, который впоследствии назовут «немецким». Степанов сумел добиться, чтобы этим кварталом занялись ленинградцы, которые были эвакуированы в Свердловск — член-корреспондент Академии архитектуры СССР Евгений Адольфович Левинсон, профессор архитектуры, впоследствии член-корреспондент Академии архитектуры СССР Андрей Андреевич Оль и профессор архитектуры Григорий Александрович Симонов. Им было выдано задание на проектирование экономичного квартала с жилыми домами поселкового типа этажностью не более двух, и, подчеркнём, отвечающими условиям жизни в военное время. В военное время!
В военное время, казалось бы, некогда думать о красоте. Но нет!
Красота внушает надежду. Когда в голодном городе строят красиво, это даёт уверенность в будущем. И не в том, которое наступит через десятилетия, а в будущем, которое придёт завтра. Некоторые начальники это понимали. В Златоусте, например, в 1943 году дирекция машиностроительного завода обратилась в правительство с просьбой разрешить строительство клуба для рабочих и служащих. В мае 1944 года начались земляные работы, которые велись силами военнопленных. 6 ноября 1947 года дворец открыли как Дворец культуры ордена Ленина машиностроительного завода. Это была не просто красота, красотища! Помимо большого зрительного зала на 700 мест, во дворце был лекционный зал на 200 человек, большое и малое фойе, кафе с кухней, бильярдная, клубы охотников и шахматистов. Война только закончилась, а людей приглашали гонять шары, спокойно (!) думать возле шахматной доски, обсуждать итоги охоты.
Ленинградские архитекторы посетили Магнитогорск, ознакомились с ситуацией на месте и дали согласие на разработку проекта застройки. Это стало великой удачей для нашего города, ибо эти выдающиеся архитекторы запроектировали необычный для Урала квартал, который был построен с большим вкусом и мастерством. Квартал магнитогорцы назвали «немецким», так как здесь трудились военнопленные, но, на самом деле, немцев здесь почти не было. Строили, в основном, румыны и венгры, которые выжили под Сталинградом.
Кстати, вся красота этого квартала, построенного в 1944 году, выполнена из шлакоблоков металлургического комбината (а на отвалах ММК шлака — целые эвересты!) и обычного плитняка, что вытаскивался из котлованов для фундаментов производственных и гражданских зданий. Эти живописные вкрапления плитняка, широкое применение малых форм, оград, бассейнов, озеленение придали 14‑а кварталу неповторимость и очарование. Позже приезжавшие в Магнитку иностранцы говорили, что здесь немецкая архитектура и близко не стояла. И не должна! Это оригинальное, непохожее ни на что, но наше. Архитекторы получили за свою уникальную работу Сталинскую премию.
Что ещё можно сказать? Внутри зданий было всё обычно. Квартиры в «немецких» домах были маленькие — около 30 кв. метров, а кухоньки и вовсе крохотные — 6 кв. метров. Правда, сейчас некоторые выкупают по несколько квартир и объединяют. В Интернете выставлялась одна из них на продажу: 160 кв. метров, 5 комнат и отдельный вход. Вполне себе просторные апартаменты. Тут, как говориться, нет вопросов.
Что ждёт эти странные для Урала дома? Не так давно в Челябинске хотели избавиться от «немецкого квартала». Дома, мол, стали уже дряхлыми и опасными. Пока не удалось. Это «изюминка», которая задаёт вкус всему городу. Мало кому хочется жить в городах, которые не имеют вкуса.
