Мировой экономический кризис – нынче самая популярная тема для разговоров. Очень немногие, да что там, наверное, никто в мире не знает, какова реальная природа этого кризиса, чем он обернется, и когда, наконец, закончится. Но ведь человечество в целом и Россия в частности и не такие кризисы переживали. Значит, и эта напасть не навсегда…
Всякий подобный кризис имеет две составляющие. Первая – объективная, экономическая. Вторая – человеческая. И чего тут больше в нашем кризисе – пока неясно. Хуже всего, когда к реальным трудностям прибавляется паника. Люди редко тонут от усталости или недостаточного умения плавать, чаще всего – от того, что впадают в паническое состояние. Взаимное недоверие, паника и, еще хуже, желание поймать рыбку в мутной воде намного усугубляют общий кризис.
Экономическое поведение немногим отличается от поведения человека в быту. Порядочность, уважение к другим и к себе, наличие в голове четких критериев того, что можно, а что нельзя, наконец, элементарная способность контролировать свои поступки и свои эмоции – все это в дни кризиса получает особое звучание. Значит, многое, как и в жизни, зависит от человека. Мы решили поинтересоваться, как относится к кризису человек, за плечами которого большой жизненный опыт в преодолении сложнейших жизненных испытаний. Его имя – Виталий Павлович Рыльских.
Президент группы компаний «Мизар» сразу признался, что экономический кризис он ощущает. Как ответственный человек, руководитель, за которым стоят сотни и даже тысячи людей, он не может оставаться равнодушным.
– У каждого руководителя есть стандартный набор «антикризисных» мер, – говорит Виталий Павлович. – Они известны: еще раз проанализировать состояние производства и финансов, попытаться минимизировать затраты, быть рачительным. Частично мы это проходили в 1998 году. Но, знаете, сегодня я уже с трудом вспоминаю подробности. Не потому что было легко, а потому что не зацикливался на этом.
– Вы готовы войти в положение тех ваших партнеров, которые, в связи с кризисом, испытывают определенные затруднения?
– Если у нас нормальные отношения с ними, то мы входим в положение всегда. Бизнес ведь основан на доверии и понимании. Земля круглая, кто гарантирует, что через год-два тебе самому не придется о чем-то просить их. И еще у меня есть одно железное убеждение: если ты сделал добро – оно вернется тебе многократно.
– В моменты экономических трудностей у многих может появиться соблазн использовать это как повод решить свои проблемы за счет других.
– И такое возможно. Хотят обогатиться, нажиться на этом. Я знаю несколько таких примеров, но не буду конкретизировать. Я обычно пытаюсь вникнуть, насколько прозрачно, честно к тебе относятся. Если все хорошо, но человек делает вид, что у него все плохо и поэтому не соблюдает договоренностей, тогда уже можно поступать жестко – настаивать на выполнении своих обязательств. А вообще, я сравнил бы такое поведение с мародерством. Одни люди спасают, другие грабят…
– У вас есть какие-то правила, принципы, как вести себя в сложные моменты?
– Я никогда не позволю себе паниковать. Это может слишком дорого стоить. Мое беспокойство может передаться моим подчиненным, сотрудникам. Даже так скажу. Какова бы ни была ситуация, даже если у тебя в душе буря, внешне ты обязан сохранять спокойствие. Это трудно, но возможно.
– Нынешний кризис, вероятно, не самый страшный в вашей жизни…
– Конечно. Есть вещи пострашнее. Болезнь или предательство – это ведь тоже кризис. Когда в отношении тебя совершается явная несправедливость. Когда тебе противостоит многочисленная и превосходящая сила. Мне неприятно, если бы меня стали жалеть. Если тебя жалеют, значит, ты несостоятелен и слаб…
– В 90-е годы все прибеднялись. Такое ощущение, что сейчас многие об этом вспомнили…
– Нормальный человек не будет играть в кризис. Такое себе может позволить только человек нечистоплотный или малодушный. Ни те ни другие не вызывают у меня симпатии. Если ты руководитель, то должен сделать все, для того чтобы кризис притушить – хотя бы вокруг себя.
– По-вашему, почему люди боятся кризиса, ведь ничего катастрофического не происходит?
– Думаю, кризис пугает прежде всего неопределенностью. Ничего не произошло, а мы уже боимся. Я в связи с этим почему-то вспоминаю один эпизод из своего детства. Когда я учился в пятом классе, мы ходили в экспедицию, спускались в Игнатьевскую пещеру. Меня наш руководитель проверял: «Иди до конца». Конечно, было страшно – темная пещера, я самый маленький в классе, у меня в руках тусклый фонарик, а впереди – неизвестность. Я мог бы вернуться – меня бы никто не осудил. Но мне важно было сделать так, чтобы я мог уважать сам себя. Я шел и шел, не зная, где конец, пока не дошел до подземной речки. Дальше пути не было. Когда я вышел, меня спросили: «Ты до конца дошел?». А я даже и не был уверен: «Да вроде. Там еще звезда на потолке нарисована». Оказалось, что звезду мог увидеть только тот, кто дошел до конца.
– То есть важно было, во-первых, идти вперед, несмотря ни на что, во-вторых, у вас внутри была некая черта самоуважения, которую вы ни при каких обстоятельствах не должны были переступить, так?
– Наверное. Хотя всегда говорю, что не зарекаюсь ни от чего. Но уверен: черту не перейду никогда! Я на этом воспитан. Должен все-таки быть стержень внутри. И еще всегда есть отношение общества к тебе, оно для меня очень важно. А что касается будущего… Я никогда не ходил ни к гадалкам, ни к ясновидящим. Это бред, а еще хуже, когда люди на этом зацикливаются. Всех денег не заработаешь, да и не только на деньгах построено благополучие человека. Так что живи спокойно и делай, что должно…
