Хозяйка известного в Челябинске салона красоты «Образ» Флюра Зинурова вспоминает, что ее всегда тянуло к красивым людям и вещам. Происходило это, видимо, от обратного тому, что с детства ее окружало. Отец, партийный работник одного из крупных челябинских заводов, в потребностях был скромен до аскетизма и семью приучал к тому, чтобы жить исключительно в рамках, по раз и навсегда установленным порядкам и правилам. Таким он и запомнился Флюре: с газетой «Правда» в руках, с разговорами на «воспитательные» темы о том, что можно и чего нельзя. Дочь совсем не походила на отца: веселая и озорная, она верховодила мальчишками, ловко лазала по крышам сараек, в которых жители послевоенной Челябы держали скотину, забегая домой лишь для того, чтобы перехватить кусок хлеба с маслом, щедро посыпанным сахаром – излюбленным лакомства детворы начала пятидесятых. Ее смех всегда был таким звонким, что слышно было в соседнем дворе. Уже во взрослом возрасте соседи, бывало, говорили ей: «Флюра, мы слышали, ты вчера недалеко от нашего дома проходила, чего ж не зашла?»
Сейчас в это трудно поверить, но до школы Флюра воспитывалась в деревне и ни слова не знала по-русски. Однако это не помешало ей по приезде в город самой записать себя в кружок хореографии.
– Других детей приводили мамы и бабушки, – вспоминает Флюра Бакировна, – а я пришла в этот, как мне тогда казалось, храм культуры, самостоятельно. С обожанием смотрела на педагога, пожирала глазами необычное помещение с огромными зеркалами, впитывала звуки фортепиано. Все эти картины и образы, видимо, настолько запали мне в сердце, что невольно повторились в интерьерах моего сегодняшнего салона: здесь тоже есть зал со станками и зеркалами, в котором занимаются те, кто хочет научиться красиво двигаться. Я и сама начинаю свой рабочий день в этих стенах. Мне приятно чувствовать, как наливается энергией нового дня тело, а воображение уносится в далекие дни детства…
– Увлечение танцами вы пронесли через всю жизнь?
– Да, я занималась вплоть до старших классов школы, а параллельно посещала театральную студию, которую вел профессиональный артист Е. И. Байковский. Помню, как на одном из школьных концертов я прочитала со сцены хорошо поставленным голосом (спасибо Ефиму Исаковичу) модного тогда поэта Роберта Рождественского «Жалею, жалею девочек, жалею, жалею мальчиков». Наша классная руководительница была потрясена, потому что считала меня непослушной и не способной ни на что хорошее девчонкой. Я и впрямь была верхом непослушания и делала себе такой начес, что он едва уместился в формат фотографии на комсомольском билете. Учителя пытались заставить меня изменить прическу, но не тут-то было! Я всегда делала то, что считала нужным. Мы ездили в составе агитбригады по области, участвовали в концертах и театральных постановках, причем, если кто-нибудь забывал слова роли, я была тут как тут и подсказывала все из слова в слово – память у меня была отменная.
В старших классах на увлечения уже не было времени – началась производственная практика. Флюра выбрала профессию патронажной медсестры: сидела вместе с врачом на приемах в детскую поликлинику, бывала в детских садах и больницах и уже через несколько месяцев умела ставить младенцам уколы, кормить их, пеленать, купать и преуспела в этом настолько, что могла инструктировать рожениц и молодых матерей. Судьба как будто готовила ее к собственному материнству, счастье которого она пережила трижды…
В медицинский институт Флюра не пошла, хоть для этого вроде и были все предпосылки, жизнь повернулась так, что надо было учиться самостоятельно зарабатывать на кусок хлеба. Девушка поступила на завод оргстекла, где благодаря своему трудолюбию и задаткам лидера, быстро стала бригадиром комсомольской бригады. А веселый и легкий характер снискали ей множество друзей и подруг. К тому же она была красива, а многолетние занятия хореографией подарили ей осанку и походку, как у королевы. Однажды в заводской стенгазете, посвященной 8 марта, ее назвали самой красивой девушкой предприятия.
Именно в это время Флюра узнает историю бригадира с ЧМЗ Ильяза Зинурова, которому в результате аварии на заводе ампутировали обе ноги. Но это его не сломило, он не ушел с завода, научился ходить без протезов, освоил работу конструктора. В то время историю челябинского Мересьевва знали все, о нем писали газеты, его приглашали в школы, с него «делали жизнь». Флюре тоже интересно было с ним встретиться, тем более, что одна из ее подруг приходилась дальней родственницей Ильи. Встреча должна была состояться в день проводов на юг другой родственницы – тети Муси. Стали накрывать на стол и обнаружили, что нет хлеба. Илья все не приходил, и Флюра с Раей решили, что успеют сбегать за хлебом. Выскочили из подъезда и увидели стоящую машину, в которой сидел человек. Это был Зинуров. «Вы зайдете?», – спросили его девушки. «А вы вернетесь?», – спросил он, глядя на Флюру. Она кивнула. «Ну тогда я зайду», – сразу согласился он.
Потом она много раз вспоминала этот момент: теплый автустовский вечер, и в полумраке лицо человека, такое знакомое и родное, как будто она знала его всю жизнь…Он увидел ее еще раньше – когда она только появилась в проеме двери, и толчки сердца подсказали ему: сейчас произойдет что-то важное, может быть, самое важное в их жизни…
Их любовь была такой сильной, что огня хватило на тридцать семь счастливых лет, и его тепло до сих пор согревает и освещает их жизнь.
– Не пытались отговорить вас, самую красивую девушку завода оргстекла, выходить замуж за тяжело больного человека, который к тому же был старше? – Спрашиваю у своей собеседницы.
– Что вы, – искренне удивляется Флюра Бакировна. – Зинуров был всегда таким сильным и уверенным в себе, что большинству людей и в голову не приходила мысль назвать его больным человеком! Он был и остается для меня воплощением мужества, моей опорой, «кормильцем», главой семьи. Кроме того, у него масса других достоинств, до которых мне с моей экспрессивностью далеко. Однажды один из руководителей назвал его «наш Кулибин», полагая, что сделал ему комплимент. Но я считаю, что это неточное сравнение. Кулибин – самоучка, Зинуров – грамотнейший специалист, ученый, изобретатель, автор семи книг. Он всегда был беспощаден к себе: рано вставал, шел на завод, невзирая на погоду, настроение, плохое самочувствие. Такой же режим у него и сейчас. До сих пор у него нет карточки в поликлинике. Разве можно назвать инвалидом такого человека?
Зинурова продолжает говорить о своем единственном любимом человеке. А я думаю о том, что во всех чудесах, которые случаются в жизни мужчины, в его взлетах и падениях всегда «виновата» женщина. В данном случае –
Флюра Бакировна, которая подпитывала Ильяза Юнусовича своей любовью, дарила ему новые силы жить и творить, стала воздухом, которого не замечаешь, когда он есть, но без которого невозможно жить.
Флюра Бакировна так любила мужа и все, что с ним было связано, что в его отсутствие примеривалась к его протезам, тренировалась водить машину на его «Москвиче» с ручным управлением. И даже сменила свое лаборантство в пединституте, где она в то время заочно училась, на должность сотрудницы ВНИИТБ черной металлургии. Ей доставляло удовольствие ездить по металлургическим предприятиям страны, чтобы иметь возможность быть на равных с мужем, говорить с ним о проблемах металлургии. Однажды она рассказала ему о какой-то новинке, увиденной в одном из сталеплавильных цехов, он творчески переработал идею и оформил авторское изобретение, на первое место поставив фамилию и имя жены. Это свидетельство до сих пор хранится у нее – как память об их нерасторжимой духовной связи…
Поженились Флюра и Илья в 1969 году. В загсе выяснилось, что жених забыл паспорт. Невеста была без комплексов: «Сиди, я сбегаю», – сказала она и вскоре появилась в дверях с необходимыми документами.
– Так что получается, я его на себе женила, – смеется Зинурова.
Совместную жизнь они начинали в 2-комнатной квартире на улице Богдана Хмельницкого, которую Ильязу Юнусовичу выделил завод. С любовью и старанием вили семейное гнездо, обустраивали быт. Муж во всем помогал молодой жене: белил, красил, клеил обои, мастерил шкафчики. Оба любили лес, с удовольствием собирали грибы и ягоды, и Ильяз Юнусович проходил не один километр, увлеченный «тихой охотой». Никто из встречных грибников никогда бы не подумал, что этот крепкий и статный человек идет на протезах…
В заводском КБ Зинуров работал на общественных началах. Получал 90 рублей за инвадидность и 110 – пособие от завода. Несмотря на вечную нехватку времени и более чем скромные доходы, они вырастили трех прекрасных дочерей. Старшая Гуля сегодня живет с семьей в Челябинске, Мадина уехала в Санкт-Петербург, а младшая Дания, смех которой так напоминает смех матери, похоже, окончательно прописалась в Лондоне. К сегодняшнему достатку семья шла долго, поднимаясь вверх по ступеньке, по шажку, по чуть-чуть.
– Мы жили очень небогато, – говорит Флюра Бакировна. – Всегда сами делали ремонт, телевизор купили только в 80-м году, когда уже было стыдно его не иметь. Долгие годы брали землю, чтобы садить картошку, выращивать овощи, приобщали к этому детей, хотя многие другие родители, наоборот, оберегали своих чад от сельского труда. К примеру, муж средней дочери, которого воспитывали по-другому, кажется, даже не представлял, что для получения урожая картошки ее предварительно закапывают в землю…
Именно потому, что Зинуровы всю жизнь трудились, бизнес стал для обоих не инструментом быстрого обогащения, а продолжением их работы, только на другом поприще, более рискованном и ответственном. Ильяз Юнусович, жизнь которого являла собой один из зримых символов советского строя, нашел себя и в рыночные времена. Собрал лучших заводских специалистов и создал новое предприятие, которое сегодня успешно занимается инновационной деятельностью, разрабатывает новое оборудование для металлургических предприятий.
Флюра Бакировна, всегда отличавшаяся кипучей энергией, тоже открыла свое дело. Ее салон красоты на улице Жукова завоевал репутацию одного из самых классных заведений района. Здесь работают лучшие специалисты, есть уже упомянутый зал для фитнеса, стоматологический кабинет с современнейшим оборудованием, солярий, помещения для массажа, парикмахерской, маникюра, скоро появится герудотерапия…
– Уровень мастерства новых специалистов я проверяю на себе, – говорит Флюра Бакировна. – Предпочитаю ручной труд – ручной массаж, эпиляцию, другие процедуры, избавляющие женщину от недостатков. Красота – дело рукотворное, не терпящее «механизации». Поэтому я делаю ставку не на приобретение новомодных аппаратов, а на человеческие руки и мастерство. А, кроме того, стараюсь, чтобы в салоне было уютно: стояли цветы, появлялись новые процедуры, чтобы мастера были ухоженными и встречали клиентов улыбкой. И, конечно, чтобы все сияло чистотой. Ее обеспечивает специалист по клинингу, работа который не имеет ничего общего с работой технички, которая бьет посетителей тряпкой по ногам. Убранство помещений, планировку, расстановку оборудования продумывала сама, не прибегая к помощи дизайнеров. Когда Зинуров первый раз пришел сюда после ремонта, он был поражен: «Неужели ты все это сама сделала?!»
– Флюра Бакировна, откройте секрет семейного счастья.
– Не стоит думать, что мы с Зинуровым никогда не ссоримся, мы оба Козероги, часто «бодаемся» так, что искры летят! Илья терпимый, я вспыльчивая, он типичный консерватор, любит стабильность, а я не мыслю себе жизнь без перемен. Он страшно огорчается, когда я что-то выбрасываю, переделываю, затеваю в доме или на даче очередную революцию. «Боже мой, ну зачем тебе это надо, ну поживи спокойно», – просит он меня. А мне надо все переделать, хотя конечно, я всегда согласовываю свои проекты с мужем. Но делаю это по-своему. «Ты разрешишь мне сделать небольшой ремонт?», – спросила я его перед его поездкой в Германию. Он разрешил, и за время его отсутствия я перекроила квартиру так, что по приезде он не узнал даже планировку. Но дело было сделано, в итоге он признал, что жилье наше от перемен только выиграло. Думаю, залог нашей счастливой семейной жизни в том, что мы любим и уравновешиваем друг друга. Не случайно говорят, что противоположности сходятся.
– Какой самый дорогой подарок вы получили от мужа?
– Илья знает, что я люблю розы и быструю езду. Недавно он осуществил мою мечту, подарив мне «Пежо-206». Но по большому счету этот комфортный автомобиль – ничто по сравнению с другим царским подарком, который преподнес мне Зинуров: он подарил мне свою любовь, и это для меня самое главное.
– Вы верите в судьбу, в предопределенность человеческих встреч?
– Я земной человек и не стремлюсь заглядывать так далеко за край. Хотя если анализировать обстоятельства нашей встречи с Ильей, и то, как нас одновременно «зацепило», и то, что это прекрасное чувство остается с нами по сей день, пожалуй, готова согласиться с тем, что браки свершаются на небесах…
