18.01. «Ну что ты, маленький! Куда ты спешишь, тебе ещё рано появляться на свет. Ещё не время. Подрасти немного. Поживи в животике у мамы. Там тепло, безопасно и уютно». Вот так, уговаривая своего малыша подождать с преждевременным появлением на свет, я оказалась в приёмном покое родильного дома городской больницы № 10 Челябинска.
Меня быстро оформили, отправили в палату. На отсутствие внимания со стороны врачей жаловаться не пришлось. Здесь они не прячутся по кабинетам. Меня осмотрела заведующая отделением: «Да, рожать пока рано. Будем сохранять. Полежите у нас недельку, а там посмотрим».
Возвращаюсь в палату. В коридоре снова сталкиваюсь с заведующей. Недоумённо смотрю на неё. Я ведь только что вышла из смотрового кабинета. Спрашиваю у медсестры. Она объясняет с улыбкой: «Вы её перепутали с заместителем главного врача, Ириной Юрьевной Марачевой. У неё такая же причёска. Кстати, она сейчас пошла на операцию». Дальше мои вопросы сыплются как из рога изобилия. Любопыт-ство берёт своё. «А вы с ней сами и поговорите. Если завтра не будет серьёзных операций, подходите в её кабинет», – советует медсестра. Упустить такую возможность журналист, да ещё в моём положении, просто не имеет права.
Глава 1: «Я не кабинетный работник»
– Ирина Юрьевна, в такой профессии как ваша, случайных людей не бывает?
– В акушерстве и гинекологии – точно. Здесь требуется всё: работать надо головой и руками. Это серьёзный труд. Если в другой профессии или специальности можно приобрести навыки, использовать их и на этом остановиться, то здесь требуется постоянное повышение квалификации, оттачивание техники операций и работа над собой.
– Говорят, вы лично контролируете все сложные случаи, и когда это требуется, сами оперируете?
– Как заведующая подразделением, я вообще считаю, что руководитель отделения или руководитель службы должен владеть всем и уметь всё делать лучше, чем подчинённый. По крайней мере, в какой-то тяжёлой ситуации всегда вызывают руководителя. А чтобы уметь справиться с любым случаем, для этого надо быть в форме. Поэтому я дежурю, хожу на самые сложные операции. Прежде всего, руководитель должен быть профессионалом.
– Но на практике чаще всего врач, загруженный решением административных вопросов, превращается в чиновника?
– Я заместитель главного врача по своей службе. Это означает, что я полностью отвечаю за всё, что происходит в моём подразделении. Я несу ответ-ственность за действия каждого врача своей службы. Весь лечебный процесс приходится держать на контроле, как руку на пульсе.
19.01. У моей соседки по палате – большущий живот. Она ждёт двойню. И ей уже не терпится родить. Тяжело на последних сроках ходить с двумя. У всех нас в отделении свой настрой на роды, свои требования, у каждой свой индивидуальный болевой порог. И ко всем нам надо подстроиться, успокоить. В общем, с теми, кто готовится родить, надо иметь ангельское терпение.
Глава 2: «После всего того, что со мной сделала работа, она обязана на мне жениться»
Часть 1
– Акушерство – это тяжёлый труд или волшебство момента рождения?
– Есть элементы какого-то чуда. Ведь это настоящее чудо, когда на свет появляется новый организм, новая жизнь. Конечно, это необычное явление, и каждые роды – случай особенный. Не бывает всё одинаково. В этом много ещё непознанного, несмотря на то, что акушерство – одна из старейших медицинских дисциплин.
– Приходится быть ещё и психологом?
– Будущие мамочки – очень разные. Ладно, если женщина грамотная, разумная, всё понимает. А есть безответственные мамаши, и тут мы выступаем в роли советчика и где-то – воспитателя. Некоторым приходится прививать элементарную медицинскую грамотность. Так что психологом необходимо быть, иначе тебе не будут доверять, не придут к тебе за помощью, и все твои методики окажутся бесполезными. Это очень сложный процесс, здесь нельзя топнуть ногой и сказать: я права. Надо убеждать.
Часто к нам приходят со своими семейными проблемами: надо скрыть настоящий срок беременности, кто-то требует провести экспертизу, чтобы доказать что-то будущему отцу. Неоднократно приходилось мирить супругов – как в гражданском суде!..
А как быть в такой ситуации: семья наркоманов колет двойную дозу героина, потому как считает, что иначе ребёнок будет испытывать ломку?
Ещё одной серьёзной проблемой остаётся отказ от детей. По нашему роддому на 2 тысячи родов в год приходится примерно 40 отказников. Как правило, женщины приходят к нам уже с этим решением. Поэтому сколько бы я ни беседовала с ними, всё равно не переубедить! Это большая социальная проблема, внутри родильного дома её не решить.
24.01. Этой ночью мы не спали. У соседки по палате начались схватки. Она молодец: пыхтит, но молчит, часто встаёт, ходит по коридору. Становится легче – снова ложится. Потом всё повторяется. Утром её увели на «кесарево». Врачи боятся за её слабую почку. Всё-таки двойня. Страшновато становится всем. В палате притихли. Однако спокойные голоса и улыбки медсестёр и врачей внушают уверенность: всё будет хорошо… Пора на завтрак, а потом на процедуры. Расписание есть расписание. А выспаться мы и днём успеем.
Часть 2: По стопам матери, или как закаляются акушеры-гинекологи
– Ирина Юрьевна, как вы пришли в эту профессию?
– У меня мама была врачом – терапевтом. Часто она брала меня на дежур-ство, не с кем было дома оставить. Я ночевала в больнице, в терапевтическом отделении. Поэтому у меня с детства сформировалось своё отношение к медицине. Я знала, что стану врачом. Мне всегда хотелось активно использовать руки, поэтому я и выбрала эту специальность – врача-гинеколога. Мне повезло: распределили в областной родильный дом. В то время (1982 год) там работали опытные акушеры, очень сведущие в своём деле, у которых можно было многому научиться. Я начинала работать под руководством Инны Михайловны Каточковой. Она сейчас главный акушер-гинеколог области. И, в общем-то, моё становление прошло именно там. Трудно было, не сразу всё удавалось. Я даже пыталась всё делать левой рукой, чтобы она работала не хуже, чем правая. Чтобы как-то проверить свои способности, я записалась в бригаду помощи от «Детского фонда имени В.И.Ленина». В 90-х формировались специальные бригады врачей, которые отправляли на Крайний Север или в Среднюю Азию, чтобы там поднять уровень локального здравоохранения. Мы вместе с мужем (он у меня анестезиолог-реаниматолог) ездили работать в город Вилюйск Якутской АССР. А на следующий год – в Турсун-Заде Таджикской ССР. Кроме нас, в бригаде был ещё врач-педиатр. Каждая из командировок продолжалась сорок дней.
Надо сказать, там была своя специфика: люди – другие. Женщины почти всегда отказывались от операции. Для них это страшно, потому что им надо много рожать. Были случаи, когда у рожениц открывалось массивное кровотечение, и не было крови, так я оперировала и тут же сдавала свою кровь. Не было другого выхода. Зато женщин удалось спасти.
Восточные женщины своеобразны. Никогда не кричат, не ругаются. Даже если страшно сердиты, говорят мягко, тихим, даже душевным голосом. Как правило, всегда с тобой соглашаются. Но их «да» вовсе не означает «да». Они всё равно делают всё по-своему.
Некоторые вопросы у них также решались иначе. Во-первых, родственники всегда находились где-то рядом. Будущая мамочка всё время выглядывала и спрашивала: можно ли соглашаться на это или нельзя. Ответы, подбадривающие реплики – там же, под окном. И санитарки всегда наперебой бежали сообщить родственникам, кто родился. На Востоке по-особому благодарят таких вестников.
Трудности возникали и с языком. Мне пришлось в короткие сроки осваивать речевые азы. Вначале переводчиками работали акушерки, а потом я выучила простые фразы и на таком простом уровне общалась и с таджичками, и с узбечками.
А в Якутии в городе Вилюйске работал всего один акушер. Как только мы приехали, он ушёл в долгий отпуск на несколько месяцев. Поэтому всю оперативную работу мне приходилось делать вдвоём с местным хирургом. Родов было много. Работала с утра до вечера, во всех подразделениях, включая женскую консультацию. Но, тем не менее, я довольна, что эти события-поездки у меня были. Они дали многое. Там мне приходилось делать такие манипуляции, которые у нас практически не применяются. Например, акушерские щипцы. Для многих женщин Средней Азии с выраженной слабостью родовой деятельности и, учитывая их отказ от оперативного вмешательства, это был единственный путь избежать тяжёлых последствий.
– А ваша работа в областном родильном доме?
– В областном роддоме мне довелось принимать участие в оказании помощи по городам и районам области. Я работала в санавиации. Это тоже большая школа. Мы ездили по области и оказывали экстренную помощь женщинам, которые были нетранспортабельны.
А потом, 10 лет назад, меня назначили сюда, в ГКБ №10, заместителем главного врача по акушерству и гинекологии. С тех пор я на этом месте. Когда приступала к работе, это был не лучший из родильных домов Челябинска. Но теперь всё изменилось. В 1998 году журнал «Карьера» составил рейтинг самых передовых родильных домов России по результатам массового опроса. Наш роддом вошёл в десятку лучших. Впереди оказались только лишь родильные дома Москвы, Санкт – Петербурга и Екатеринбурга.
– Когда и как удалось перевернуть ситуацию?
– Вы знаете, я была долгое время начинающим руководителем. Мне говорили: у тебя карт-бланш начинающего руководителя. За 10 лет испробовала все стили руководства. И всё-таки самый лучший метод – «упал-отжался». Я сторонник волевых мер. Потому что не понимают у нас демократии! Считаю, что роль личности в истории очень важна. Если руководитель – не личность, то никаким криком, никакими кулаками и приказами ты не заставишь себя уважать. Начальник должен быть жёстким, принимать обдуманное, твёрдое решение. Твои колебания не должен чувствовать ни подчинённый, ни пациент. Иначе ставится под сомнение профессионализм. Поэтому бывает, что и ночами я продолжаю продумывать какие-то ситуации, ищу выход. Быть руководителем – это тяжкое бремя, особенно когда у тебя в подчинении 300 человек. Но я знала, на что шла.
– А профессиональные споры врачей вы допускаете?
– Я люблю обладать информацией. Поэтому всегда выслушиваю мнения других. Дверь у меня всегда открыта и для санитарок, и для заведующих.
– Ситуация напоминает старые фильмы об учёных-энтузиастах.
– А так и есть на самом деле. Когда в роддоме что-то не так, то и всё остальное не в радость. Нам для полного счастья надо, чтобы все женщины и их детишки здоровы были, тогда и всё остальное, что доставляет нам простые человеческие радости, мы почувствуем.
Работа для нас – это второй дом, и неизвестно, какой – более главный. Мы привыкли к ночным дежурствам, привыкли быть необходимыми.
– А дома вы необходимы?
– Конечно, для женщины очень важна семья. Тут всё важно: и чтобы у детей жизнь сложилась, и чтобы с мужем взаимопонимание было. Но и на работе, если никому не будешь нужен, не востребован, то не будет счастья. У меня есть дочь. Она тоже в медицину пошла, закончила медицинскую академию. Сейчас она в ординатуре глазных болезней, хочет стать окулистом.
– Значит, династия продолжается. А ваша дочь вас никогда не ревновала к работе?
– Вы знаете, она как-то привыкла к этому с детства. Однажды даже шокировала воспитательницу. Та спросила: «Светочка, а почему тебя всё время бабушка забирает, почему мама за тобой не приходит?». Мой ребёнок ответил: «А мама вообще дома не ночует, и папа – тоже». И вообще она всегда говорила: «Я работаю в ясечках ребёнком».
И каждый день она ходила на работу в «ясечки». Собирала свой мешок с запасными штанами и отправлялась на службу.
26.01. В 4 утра нас разбудил крик – выдох: «Вася… я родила… кило пятьсот». Даже в такие аномально суровые для Южного Урала крещенские морозы – распахнутое окно. Промёрзший Вася что-то бормочет в ответ. А мы лежим в темноте и думаем: такой маленький родился, бедненький. Но значит, с ним всё хорошо, раз она так победно кричит. Отмучилась.
Часть 3
– Ирина Юрьевна, какие шансы имеют малыши, родившиеся очень маленькими?
– Если нет никаких осложнений, они имеют все шансы выжить и стать полноценными детьми. Наш родильный дом входит в так называемый областной центр невынашивания беременности. И он пока единственный, который имеет своё реанимационное отделение для новорождённых. Оказание помощи недоношенным детям у нас проводится поэтапно. Первый этап – отделение для новорождённых, на втором этапе создаются специальные условия для недоношенных, на третьем этапе их долечивают.
– Был в вашей практике какой-нибудь уникальный случай выхаживания недоношенных детей?
– Женщина из Троицка забеременела после экстракорпорального оплодотворения. Проще говоря, из пробирки. При такой процедуре для перестраховки женщинам прививают не одну, а сразу три клетки. Поэтому вместо одного ребёнка она вынашивала троих. И всех троих решила сохранить. Роды произошли в 29 недель. Самый маленький весил 670 граммов. Остальные двое – 680 и 720 граммов. Все они выжили.
– Ирина Юрьевна, а будущих пап вы на роды пускаете?
– Когда позволяют условия, пускаем.
– Сознание не теряют?
– Всякое бывает.
– Есть что-то типичное в поведении мужчин, когда они узнают о рождении ребёнка?
– Папочки часто пишут под окнами на асфальте огромными буквами признания в любви и поздравления. Они все с радостью встречают это событие, ходят кругами возле родильного дома, спрашивают, звонят, беспокоятся. Помню, как у нас под окнами пел хор. Мы тогда из окон все высунулись и слушали. Мужчины выстроились в два ряда и спели под операционной несколько протяжных песен. Вот такой была благодарность медицинскому персоналу.
27.01 Сегодня меня навестила бывшая соседка по палате. Ей разрешили вставать уже на третий день после операции. Передо мной был совсем другой человек. Перемена разительная: не столько внешняя, сколько внутренняя. Она стала мамой! Деловито достала мобильный телефон, продемонстрировала мордочки своих двойняшек – Женечки и Катюши. На мой возглас, как они похожи, возмущённо ответила: «Да что ты, они совсем разные!» И сразу заторопилась – малышек скоро на кормление принесут. После её стремительного визита я почувствовала себя бездельницей.
Часть 4
Чудеса рождения на свет новой жизни, превращения женщины в маму, акушеры-гинекологи наблюдают каждый день. Другие врачи над ними шутят: от этого у всех, кто в роддоме работает, такие большие глаза. И действительно, Ирину Юрьевну окружают удивительно похожие на неё женщины-акушеры. Такие же огромные светлые глаза. И даже причёски подобны. Говорят, если подчинённый уважает своего начальника, он стремится быть похожим на него во всём. А молодые доктора здесь с особой гордостью говорят: «У меня получилось, как у Ирины Юрьевны».
На утренних летучках в роддоме ГКБ №10 всегда аншлаг. Весь медперсонал стремится услышать меткие и ироничные высказывания Ирины Марачевой. Многие из них становятся летучими фразами. Она и сама их собирает, но только услышанные от других людей. Вот некоторые из её копилки:
– В любом из нас спит гений и с каждым днём всё крепче.
– Если тебя кинули – расправь крылья.
– Не люблю я врачей: мнения разные, исход один.
– Подчинённые – тоже люди и тоже не хотят думать.
– Больной был обследован, был прооперирован, был хорошим товарищем.
Особое медицинское чувство юмора помогает справиться с ежедневным стрессом.
Часть 5
Несколько штрихов к портрету Ирины Марачевой добавлю от себя. За маской серьёзности скрывается очень добрая, остроумная, отзывчивая и обаятельная женщина. Потрясающая улыбка и яркий, звонкий смех. Но, думаю, что слышат его немногие. Мне повезло. Строгость и дисциплинированность. Под стать мужскому характеру – и женское очарование. Такая двойственность тоже имеет смысл. Здесь, в родильном доме, всё умножено на два. И радость, и горе.
При беседе с ней я не стала задавать извечно женского вопроса: счастлива ли она? Было достаточно понаблюдать за выпиской мамочек с их малышами. Каждый день в определённое время весь первый этаж родильного дома заполняет простое и такое желанное всем человеческое счастье. Суета родственников, улыбки, лялечки в конвертах, перевязанных голубой или розовой лентой, растерявшиеся папочки, командующие тёщи, вспышки фотоаппаратов. Такие моменты окупают всё: боль, напряжение, страх и сомнения. Акушеры живут ради этого. Их называют ангелами в белых халатах. Всё это так. Но я бы назвала Ирину Марачеву ангелом с принципами. Многих её характер и жизненная позиция заставили уверовать в себя. А для большинства женщин в её роддоме она стала больше, чем мама. Она приняла их второе рождение через рождение ребёнка.