+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

— В Челябинск я попал совершенно случайно. Так распорядилась судьба. В институте, во время распределения, мне и моему другу предложили поехать в Челябинскую область, в Южноуральск. Говорю другу: «Вить, это судьба, поехали». Захожу первым на распределение, даю согласие на Челябинск. Сам просто на седьмом небе от счастья: еду работать вместе с другом! Тут он выходит и говорит, мол, посоветовался с женой, и они решили ехать в другое место. Я был просто в шоке, сказал: «Все, Витя, ты мне не друг». Он потом извинялся. Но я предательства не прощаю

Дмитрий Альтман

А тогда, в Оренбурге, профессор Сироткин успокаивал: «Не расстраивайся, все будет хорошо. Главное, в Челябинске держись поближе к профессорам Лившицу и Борисенко, и у тебя все получится».

— И что вам преподнесла судьба в южноуральской столице?
— Приехал в Челябинск, стал работать в только что открывшейся больнице скорой помощи. Это был 1980-й год. Первые мои дежурства в нейрососудистом отделении проходили без больных. Мы «сторожили» кровати, такая была «ответственная» работа (смеется).

Жизнь была захватывающей и интересной. Мы были молоды. Всего добивались сами, поскольку нас не окружали опытные врачи. Подобрался коллектив фанатиков — людей, преданных своему делу. Уходили с дежурства домой, отдыхали по два-три часа и возвращались в больницу. Я не идеализирую: такого не встречал больше нигде. Тогда нам было по 24-25. Мой нынешний заместитель — Татьяна Михайловна Василенко, в 27 лет стала заведующей тяжелейшим инфарктным отделением. Меня назначили заведующим неврологического отделения в 30 лет. По тем временам такое считалось казуистикой. Но у нас был потрясающий главный врач — Яков Абрамович  опелевич. Человек прогрессивных взглядов, который любил молодых и дерзких и старался их всячески продвигать и поддерживать. Не боялся назначать на ответственные посты, говорил: «Не бойся, у тебя все получится». Он хорошо разбирался в людях, «мерил» человека по его порядочности. Считал, остальному можно научиться.

В 1983-м в больницу скорой помощи переезжает кафедра нервных болезней Уральского ГиДУВа во главе с профессором Лившицем. Тем самым. С тех пор я работал под его руководством.

— Дмитрий Александрович, вы все о работе, а как же складывалась личная жизнь?
— В периодах между работой жил полной и увлекательной жизнью общежитий. И в одном из них познакомился с очаровательной девушкой, которая была мне по душе, яркой, красивой. Женился в 28 лет, и, как вы понимаете, выбор был достаточно осознанным. Интуитивно понимал, что это человек, с которым мне будет хорошо. Наталья — тоже врач.

— Искали именно такую, или опять судьба?
— Видимо, так светили нам звезды. Я жил на пятом этаже в 512 комнате, а она на четвертом в 412-й. Да, судьба. По-другому и быть не могло.

Поженились, она переехала ко мне, через несколько лет дали семейное общежитие, где появилась наша старшая дочь. Младшая родилась уже в нашем долгожданном жилище. Сейчас Элеонора учится в медицинской академии, а Эвелина, школьница, настоящий полиглот, читает все подряд, обожает собак. Просто умница.

— Стать обладателем ключей от собственной квартиры — незабываемый момент.
— Никогда не забуду, как седьмого марта 1992-го года мне позвонили из жилищного отдела, попросили зайти. Не мог и представить — зачем. Прихожу, а они мне: «Вот тебе ключи от новой квартиры, порадуй жену». Не помню, как до дома домчался. Это был шок. Немного успокоился, захожу и радую жену: вот, мол, тебе небольшой подарочек к Восьмому марта. Тут же собрались и полетели с дочкой смотреть квартиру. Мы были по-настоящему счастливы, этот подарок мы не забудем никогда.

Дмитрий Альтман

РОЖДЕННЫЕ ПОД СЧАСТЛИВОЙ ЗВЕЗДОЙ

— Родился я зимой, 20 января, по знаку Зодиака —  Козерог. Да, тяжелая у нас жизнь «козерожья» (смеется). У меня есть несколько друзей, родившихся под этим знаком, что любопытно, «страдаем» одним и тем же. Все должно быть правильно, во всем порядок, все честно и справедливо. Надо сказать, этому нас учили в детстве, и вылилось знание в гипертрофированную борьбу за справедливость. И в то же время, хоть знак земной, нас тянет к воде. Всегда любил эту стихию: плавание, купание. Для меня, например, самый лучший способ релаксации — очутиться в воде. И даже не обязательно плавать, а просто находиться рядом. Для меня важно присутствие моря, шум прибоя. Люблю стоять на берегу, когда ветерок с моря раздувает волосы, и, наверное, тогда испытываю счастье.

— Что касается характеристики  озерогов, полностью с вами согласна. Здесь мы одного рода-племени. Но, должна сказать, это не единственные наши особенности.
— В 1956 году, ни с кем не советуясь, внезапно появился у своих родителей, живших в Орске. Папа там работал на никелевом комбинате, а мама — учителем русского языка в начальных классах. Сами родители из Молдавии, и когда мама начала часто болеть, в 1962-м семья вернулась на родину. Потрясающая республика, тихая, мирная. Тогда казалось: лучше не бывает. Погода великолепная почти круглый год. До приезда в Россию никогда не носил шапку, не знал, что такое теплое пальто. И все же довелось в детстве пару раз покататься на лыжах и коньках. Правда, с печальным результатом: чуть не разбился, слишком мало снега.

В детстве все замечательно. Помню, отправлялись на озеро, мама давала десять копеек, и их хватало и на квас, и на мороженое. Фрукты, кстати, просто росли вдоль дорог. Детство прекрасно еще и тем, что все жили одинаково. Папа занимал высокие должности, но машины у нас не было, жили достаточно скромно в двухкомнатной «хрущевке». С огромной любовью и теплотой вспоминаю о маме. За 17 лет, что я жил в родительском доме, не помню, чтобы она повысила голос, обидела кого-нибудь или оскорбила. Папа — в противоположность ей — человек крутого нрава. И у меня, кстати, тот еще характер. Поэтому конфликты с отцом случались. Ни в какую не соглашался, если он что-то заставлял делать против моей воли. Но стоило маме погладить меня по голове: «Димочка, сыночек, пожалуйста», и я уже бежал вприпрыжку. Из-за моего характера в институте возникали проблемы с преподавателями. «Почему, — говорил я, — их мнение непререкаемое и окончательное, а мое вообще не учитывается?» Если при мне оскорбляли или унижали человека, считал своим долгом вступиться и защитить. Приходилось даже экзамены пересдавать. Так что, если все по-хорошему, я десять дел сделаю, но когда со мной грубо, все, пиши пропало. Помните, как король в «Обыкновенном чуде» говорил, когда совершал неадекватные поступки: «Это не я, это все мои предки».

Именно в детстве появилось желание стать врачом. В этом мне помогла моя тетка, мамина сестра, человек огромной души и большого сердца. Тетя тяжело болела, мы навещали ее каждый день, и однажды она сказала мне, тогда двенадцатилетнему мальчику: «Ты обязательно должен стать врачом». На следующий день ее не стало. Мама всегда вспоминала этот разговор: «Помни, что тебе говорила моя сестра. Это твой путь. Ты ответственный, добрый, с большой душой, жалеешь людей и переживаешь за них».

— Значит, врач должен обладать всеми перечисленными человеческими качествами?
— И плюс профессионализм.

— Почему решили стать именно невропатологом?
— Это произошло уже в институте, где-то на третьем курсе. Учился легко и с удовольствием, и всякий раз убеждался, что медицина — действительно мое.

Я очень люблю людей. Мне безумно интересен внутренний мир человека, особенности личности. Никогда не лечу по стандарту, это для меня оковы и просто страшная вещь. Люблю свободу. В каждой человеческой душе стараюсь найти нечто особенное, понять мотивацию поступков. Мне всегда было интересно разбираться в подобных моментах. Поэтому — неврология.

Дмитрий Альтман

НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ

— Вам нравится открывать что-то новое?
— Я продолжал работать в больнице скорой помощи заведующим отделения. И в один прекрасный момент мне предложили стать главным врачом военного госпиталя. Надо было решиться. После десяти лет работы жаль оставлять отделение.   тому времени научился «чувствовать» больных. Сажусь к человеку, смотрю на него, слушаю его жалобы и мысленно представляю яркую картинку: в голове, как в компьютере, появляются диагностические схемы. Потом отправляю пациента на обследование. И результаты томографии полностью(!) совпадают с моими. Согласитесь, это приятно.

И в то же время хотелось новых горизонтов. Вот такой ужасный характер: невозможно стоять на одном месте, жить стереотипами. К  тому же ,тогда все мои родные уехали жить в Германию. Меня с собой звали, но я сказал: «Пока нет». Не мог и представить, что придется расстаться с делом, которому посвятил всю жизнь.

Мои знакомые врачи, те, что сейчас живут за границей, не получают такого удовольствия от работы. Встречал там и кандидатов наук, и прекрасно оперирующих хирургов. Раз в месяц они заходят в операционную, и все. Мы для них являемся серьезными конкурентами. Медицина — это ведь тоже бизнес. А кто захочет отдать свой «кусок пирога»? Говорю искренне, что российские врачи не хуже западных, а по некоторым позициям гораздо лучше. Мы не такие механистические, не так «зациклены» на параклинических обследованиях, аппаратуре. Наши работают с больными, разговаривают, измеряют давление, стучат молоточком и ставят диагноз.  онечно, и мы теперь используем высокие технологии. А раньше никакой особой аппаратуры не было, диагностировали «на слух». Педагоги учили нас тому, чтобы, в первую очередь, мы могли ставить так называемый топический диагноз: в каком участке произошел сбой, и какой он. И только потом лечить. Западному врачу в этом плане проще.   нему приходит пациент и говорит, что болит сердце, а ему в ответ: «Придете через два дня на обследование». А в течение двух дней пусть болит? Мопассан уверял, что придет такое время, когда врачи по капельке крови будут ставить диагноз и отсылать его нам по почте. Но больному хочется прийти к своему старому доктору, который сядет рядом, раскурит сигару, поговорит о жизни, выслушает жалобы, даст совет. Смысл в том, что больному от врача требуется не только лечение, но и человеческое общение.

Всякое может случиться в жизни, не знаю, что произойдет через неделю, где я буду, но сейчас я точно на своем месте.

Элеонора Альтман

ОЧЕРЕДНОЙ СЮРПРИЗ

— В вашей жизни все происходит вдруг.  Какой очередной сюрприз вам приготовили звезды?
— Появился в моей жизни замечательный человек, настоящий ученый, блестящий иммунолог, профессор Светлана Николаевна Теплова. Сам оптимист, удивляюсь ее жизнелюбию и постоянному поиску и желанию нового. Меня восхищает ее негаснущий интерес к своей профессии. Так вот, она втянула меня в одно, как мне казалось, чрезвычайно сложное предприятие — защиту диссертации. Раньше считал, что этого мне не надо, какой смысл в трех лишних буквах в моей жизни — к.м.н. Проживу и без них, но она убедила меня. И правильно сделала. Я не разочаровался, и, похоже, вошел во вкус. Защитил кандидатскую, на подходе докторская.

— Дмитрий Александрович, можно сбиться со счета, перечисляя все ваши регалии: заслуженный врач, доцент кафедры нервных заболеваний, член комиссии по помилованию при Губернаторе, кандидат медицинских наук и так далее.
— На меня они никаким магическим образом не действуют. Разве что на пациентов. Многие считают, что если есть всякие звания, то врач на порядок выше практикующего специалиста. Я бы так не сказал. У меня есть друзья — прекрасные хирурги, терапевты. Их знают, уважают, но они не кандидаты, а обладают не меньшим профессионализмом. В то же время знаю и профессоров, и докторов наук, и руководителей кафедр, места нет для дырочки на лацкане, но сам никогда не пошел бы к ним лечиться. Врач для пациента сродни священнику. Больному от общения с доктором должно стать легче. Это необходимая и обязательная аура, которая исходит от доктора. Мои учителя говорили: «Ты не врач, если после общения с тобой пациент не почувствовал облегчения». И перед тем, как идти к врачу, вы должны, во-первых, доверять ему, и, во-вторых, доктор должен быть профессионалом.

— Как много требований: и чтоб искренен был, и приветлив, и чтоб улыбнулся и пожалел. А кто пожалеет врача? Наверно, доктору необходимо иметь крепкие нервы?
— Да, вы правы.  о всему этому еще и обладать спокойствием, не отвечать на оскорбления. В России несколько проблем, я не имею ввиду дороги и дураков. Проблема номер один: дефицит профессиональных кадров. Их становится все меньше и меньше. А причина известна: материальное обеспечение.  акая зарплата у врачей, вы знаете. Поэтому, пока остается только ждать лучших времен.

Дмитрий Альтман

 КРЕДО — НИЧЕМУ НЕ УДИВЛЯТЬСЯ И БЕРЕЧЬ ДРУЗЕЙ

— Чем вас можно удивить?
— Удивление — это мощная работа биохимических энергомедиаторных систем, от которой в организме происходит элементарная гормональная буря. Энергетический запас человека не так велик, не хочется его расходовать, поэтому стараюсь ничему не удивляться. Но есть вещи, которые обращают на себя внимание. Меня могут неприятно поразить такие человеческие качества, как непорядочность, непрофессионализм, безответственность. Правда, существуют в жизни и приятные моменты — это фантастические резервы человеческого ума. Научно-технический прогресс может вызвать во мне эмоциональную бурю. Люблю и ценю хорошие автомобили, и, когда интересуюсь новинками в этой отрасли, думаю: «Насколько богата человеческая мысль и неисчерпаемы возможности мозга!» Еще ценю и уважаю людей, способных на поступки. Принципиально отстаивающих свои позиции, несмотря ни на что.

Дмитрий Александрович, чего еще хотелось бы добиться в жизни?
— Очень многого. Сократ сказал: «Я знаю, что я ничего не знаю». Это тот философский постулат, который мне близок и понятен, и я его исповедую. Быть такого не может, что бы ты знал все. Можно учиться своей профессии, перечитывая книги, и находить новый смысл известным словам, понятиям. Мне очень жаль людей, которых нельзя научить, они застряли на одном уровне, и дальше их не сдвинуть. А есть люди, которые учатся всю жизнь, в 50 и 60 лет. Моя бабушка умерла в 96 лет, а в 80(!) начала писать книгу о своей жизни. Жажда знаний держит человека на этом свете. Чем человек образованнее, тем дольше он живет.

— Вам хочется изменить что-то в друзьях?
— Я воспринимаю их такими, какие они есть. Стараюсь не судить и не пользоваться их возможностями. Сейчас популярна дружба ради каких-то корыстных целей. Мое жизненное кредо: друзей надо беречь, а не пользоваться ими.

— Вы согласны с расхожим мнением, что все болезни от нервов?
— Так говорят. Есть только небольшой нюанс: кроме венерических, тех, которые от «любви».

—  то-то из известных сказал, что здоровье — это эпизод между болезнями, а здоровые люди — это больные, которые еще не знают об этом. Все так серьезно?
— Самое главное для личности — не жить в противоречии с самой собой. Находиться в гармонии. Не вести двойную жизнь, как это делают некоторые: публично — я такой, в семье — другой, в иной ситуации — третий. На мой взгляд, счастье человека состоит в том, что в нем присутствует «стержень». У него нет противоречия между тем, что он говорит и что делает. Глубоко уверен, что в основе счастья лежит понимание невозможности жить в «несогласии» с самим собой. Болезни появляются, когда в душе возникают противоречия.

— Вы живете в гармонии?
— Считаю, что да. Я человек неконфликтный, стараюсь помогать людям, хотя это не совсем современно. Пусть даже в ущерб себе. Думаю, что мне это удается. Точно знаю, что могу быть полезен людям, и хочу, чтобы так оно и продолжалось.

Pin It on Pinterest

Share This