+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Павел Журавский

Главное — не подвести отца

БИЗНЕС: главный герой

текст: Лана Литвер
фото: Илья Московец

Павел Журавский, генеральный директор компании «Ситно» — сын основателя предприятия Павла Александровича Журавского.

  (© 2023 МИССИЯ )

-Павел Павлович, у вас всегда такой чистый стол? (На столе — монитор, мышка и клавиатура.  — Авт).
-Да. Мой принцип — порядок должен быть везде: и в голове, и на столе. Я всегда обращаю внимание, чисто ли на столах у руководителей. Если лежат документы — значит, работа не завершена.

-Признак неорганизованности?
-Просто люблю, чтобы всё было на своих местах. Мне, наверное, это генетически передалось. Помню, как отец оценивал руководителей по тому, какой у них порядок дома. Он считал, что если человек не может навести порядок у себя — он не наведёт порядок и на производстве. Мой старший брат Максим, который сейчас возглавляет департамент хлебопекарного, кондитерского и молочного производства «СИТНО», дольше проработал с отцом и рассказывал: если тот видел паутинку на лампочке в цехе — всем конец! Вплоть до увольнения. Мы оба понимаем, что это правильно. У нас дома был всегда идеальный порядок. Неважно, где и как мы жили, неважно, шкаф это с одеждой или сарай — у нас везде чисто, аккуратно и подметено под метёлочку. Папа успевал эти вещи контролировать жёстко.

-Чем вам запомнилась в детстве папина работа?
-Мне запомнилось очень мало, потому что папа был женат на работе. К тому моменту, когда я вырос, самые бурные и сложные годы становления компании были уже позади. Но у него появлялись один за другим новые масштабные проекты, всё равно мы отца почти не видели. Он приезжал поздно, очень уставал. Я запомнил, что он заботился и очень многое делал для своих сотрудников и для детей: выстроил посёлок рядом с предприятием, огромный Досуговый центр с концертным и спортивным залом, постоянно устраивались мероприятия, поездки… Однажды папа договорился с Чебаркульской швейной фабрикой, чтобы за нашу муку расплатились мужскими костюмами. Причём шили по размерам, под конкретный заказ — семьсот костюмов! И вот, представьте, праздник, День работников сельского хозяйства, в зал торжественно входят красивые мужчины под руку со своими жёнами, здороваются с генеральным директором — и все в одинаковых костюмах. Их тогда так и назвали — «дети Журавского». Лет в семнадцать я задавал себе вопрос: зачем это ему? зачем он так много делает для сотрудников? Ведь многие владельцы частных предприятий, с которыми отец одновременно начинал, к тому времени обзавелись виллами, яхтами, дорогими автомобилями… Для отца роскошь и большие деньги никогда не были целью и смыслом.

-Вы задавали вопросы на эту тему?
-Нет, не задавал. Я знал ответы. Почему у нас не было никогда ни дворцов, ни замков, почему мне, московскому студенту, он выдавал небольшую сумму на карманные расходы и считал достаточным. Ещё когда отец объяснял мне, школьнику, задачки по математике, я видел, как отлично он разбирается в экономике и считает каждую копейку. Я уже тогда понимал, что он думает о будущем и просчитывает на годы вперёд. Не только о детях думает, но и о внуках. Он создавал плацдарм. И ещё… Папа живёт в том же доме, где я вырос. Как построил его в 1992 году — так с тех пор не подвергал изменениям. Там до сих пор стоит сарай, теплица, весной папа запускает курей, летом встречает ласточек… И по сей день сажает картошку! Дедушке нашему, Александру Максимовичу, восемьдесят три года — и у него точно такое же хозяйство, как у отца, разве что кур нет. Дед вообще не понимает, зачем дом на земле, если нет поляны под картошку.

-И вас, детей, привлекали к сельхозтруду?
-А как же, само собой. Каждую осень мы копали картошку! Папа до недавнего времени ещё продолжал привлекать меня к каким-то домашним делам.

-Как вы это воспринимали в детстве?
-Мы не могли это обсуждать.

-С папой вообще нельзя спорить?
-Отец был для нас беспрекословным авторитетом, его слово было законом. Даже если он возвращался поздно, он успевал всем дать указания и спросить за сделанное. Сегодня, конечно, мы с ним можем поспорить. Но… так или иначе, то, что он говорит, попадает в уши, и потом ты понимаешь, что неосознанно сделал так, как он сказал. Я это признаю.

-Как вы выбирали профессию?
-Я не выбирал профессию — я сбежал из Магнитогорска. Это был второй самостоятельный поступок в моей жизни. Первый — решение уйти из школы в физико-математический лицей, потому что мои лучшие друзья перешли туда. Это было в девятом классе.

-А что вами двигало в семнадцать лет?
-Честно? Фамилия. Она была хорошо известна в городе и давила на меня. Я хотел попробовать свои силы самостоятельно. Мои амбиции были достаточно серьёзны.

-Папа одобрил?
-Для него это было… прямо скажем, непросто. Старший брат учился здесь, в МГТУ. Но папа поехал со мной в Москву, в Финансовую академию при Правительстве РФ, пообщался с деканом и принял мою позицию.
Я изучал антикризисное управление. Мне нравилось учиться, узнавать что-то новое. Когда начиналась стабильно понятная часть — становилось скучно.

-Как вы рисовали себе ваше будущее в студенчестве?
-Никак. Жил мгновениями — я ведь в Москве! Впервые побывал в театре и полюбил его. Проходил разные тренинги и школы личностного роста. Увлекался автоспортом. Словом, наслаждался каждым моментом. А вернулся я по двум причинам. Первая. Отец как-то сказал фразу, причём не мне — просто проронил в разговоре с кем-то, а я нечаянно услышал. Сказал, что чаще всего продолжателями бизнеса становятся не дети, а внуки. Мне было лет одиннадцать, и меня это очень сильно задело. Как будто папа не рассчитывает на меня. Я запомнил. А второй момент — мне стало совестно. Совестно, что отец положил всю жизнь, выстраивая компанию и нас, детей, не видя практически. Максим рассказывал, как однажды сидел у гаража с удочкой, смотрел на дорогу и ждал до полуночи: папа обещал пойти с ним на рыбалку, а сам уехал в командировку в Челябинск, вернулся во втором часу ночи, какая уж тут рыбалка… Для чего он всё это с таким трудом создавал? — подумал я. В Москве, на расстоянии от дома, мне вдруг стало ясно зачем. Если отмотать назад… Думаю, что не ошибусь, если предположу, что он бы от многого отказался в пользу времени, которое проводил бы с нами.

-И вы, защитив диплом, вернулись домой?
-Не совсем так. В 2010 году, после пятого курса, отец принял меня на работу в Московский торговый дом «СИТНО». Это была моя первая ответственная должность под папиным руководством.

-Каково было?
-Ощущения непередаваемые. У нас в семье приняты две вещи. Первая: мы не обсуждали работу дома. Вторая: у нас на работе нет родственников.

-Сказал Павел Павлович Журавский.
-В том смысле, что никаких преференций и особых условий для родственников нет.

-Вы сказали: «Не обсуждали». Сейчас обсуждаете?
Да. Мне сейчас, наоборот, хочется дома рассказывать о своих идеях, а у меня их очень много. Сейчас мы с папой говорим о работе, я стараюсь его заинтересовать и раскрутить на диалог.

-Вернёмся в тот момент, когда вы возглавили Торговый дом в Москве.
-Я увидел отца с новой стороны. Это директор, который всегда точно знал, что спрашивать. Мог, не зная конкретики, быстро подключиться к любому вопросу и легко поставить в тупик. Я гордился тем, что работаю под его руководством, — это честно. Я понимал: у меня перед глазами живой пример большого руководителя.

  (© 2023 МИССИЯ )

У зерна — сорок две хромосомы

Генеральный директор компании «СИТНО» Павел Журавский ведёт нас на мельницу. В трёхэтажном здании 1953 года постройки когда-то работал комбикормовый завод. В 2003 году было демонтировано и вынесено всё оборудование, производственная площадка вычищена, остались лишь крепкие советские стены. В том же году закупили умную итальянскую технологическую линию с современной системой управления. И постепенно запустили три мельницы — это даже сейчас самое дорогое оборудование на рынке среди мукомольных предприятий России, утверждает Журавский-младший.

Нас встречает заместитель директора мукомольного производства Светлана Кудрявцева, предлагает облачиться в стерильные одноразовые халаты и шапочки. На мельнице очень шумно, очень чисто (никакой мучной взвеси в воздухе) и пустынно: управляют производством два человека.

— Процесс производства муки в принципе мало изменился с древних времён, — рассказывает Павел Журавский. — Зерно размалывают вальцевые станки — это те же каменные жернова, только инновационные, намного мощнее и умнее. Как раз эти вальцы — у нас на эмблеме «СИТНО». А ветряных мельниц, которые любят изображать на значках и эмблемах мукомольные фабрики, в России никогда не было.

— Прежде чем зерно попадает на первую размольную систему, оно проходит тщательную обработку, очистку, увлажнение и практически мойку, — поясняет Светлана Кудрявцева. — Процесс подготовки зерна занимает не менее двадцати четырёх часов. Зерно почистили первый раз — дали отдохнуть в силосе, чтобы влажность распределилась равномерно. Через десять-двенадцать часов вторая очистка и повторное увлажнение — уже с другой целью, чтобы сделать оболочку влажной и эластичной. Зерно ещё раз отдохнуло, мы подготовили его к первой драной системе. Да, так и называется «драная система» — зерно надо разодрать в прямом смысле слова. Таких систем у нас шестнадцать: зерно прогоняется через вальцевые станки с разными параметрами шестнадцать раз. И после каждого вальцевого станка зерно поступает на сортировочную машину и делится на «хороший», «плохой», «красивый», «мука». Это моя формулировка, таких терминов нет, конечно. К каждой машине, к каждому зерну нужен свой подход. Когда технолог задаёт параметры — это почти художественная работа, потому что всё зерно разное. У человека 46 хромосом, а у зерна — 42, так что сложность колоссальная.

Мы находимся на первом этаже — здесь самая маленькая мельница из трёх. Она перерабатывает 150 тонн зерна в сутки и производит 110 тонн муки.

В цехе макаронных изделий, куда мы следуем дальше, установлены две линии, итальянская и швейцарская. «СИТНО» запустило производство в два этапа: в 2010-м и в 2014 году, и производит пятнадцать форматов макарон. Я спрашиваю генерального директора, как они решились заходить на рынок, уже занятый сильными, опытными игроками.

— У нас есть основа — зерно, мука, — объясняет Павел Павлович. — Нам грех не делать готовую продукцию. Это совсем другая экономика, более стабильный рынок, стабильное ценообразование. Мы не зависим от перерабатывающих предприятий, на которые поставляем муку. Ну и потом это полностью соответствует нашей философии: у нас замкнутый технологический цикл «от поля до прилавка».

  (© 2023 МИССИЯ )

-Вам было трудно?
-Мне было… трудно. Директор в папином понимании должен был знать и уметь всё, начиная с бухгалтерии и заканчивая организацией процесса. Всё было новым для меня, всё впервые. Осваивал. Ежемесячно летал в Магнитогорск с отчётом (тогда не было скайп-конференций и других современных способов общения), в ежедневном режиме мы общались по телефону. Отец говорил мне, что готов отвечать на мои вопросы в любое время суток, но я старался лишний раз не дёргать, зато мог с глупыми вопросами тридцать раз позвонить секретарю. Горжусь тем, что за всю историю Торгового дома не было допущено потери денежных средств. Мы ведь отгружали продукцию в рассрочку, моей задачей было получить за товар деньги.

-Как вы думаете, почему отец принял решение назначить вас директором Торгового дома?
-У нас с братом очень похожие истории вступления в должность. В 2007 году собрание акционеров освободило от работы директора хлебокомбината, и отец поручил Максиму (тогда — коммерческому директору) исполнять эти обязанности до нового собрания акционеров. Без предварительной беседы. Максим рассказывал, как он вошёл в сумрачный, чужой, наглухо зашторенный кабинет и сразу принял решение, что работать здесь не будет: день сурка какой-то. Оставалось только поговорить с отцом и довести до него это решение. Отец, как чувствовал, всё откладывал и откладывал разговор. А люди приходят, вопросы задают, надо же как-то руководить, не бросать же! И брат втянулся. Оказалось, что принимать решения и нести за это ответственность очень тонизирует организм, так он мне рассказывал. Так что принцип назначения у отца один: бери и куй. Ты должен научиться, готов или не готов, неважно — вот тебе возможность. Для нас обоих главным было — не подвести отца. Мне было неважно в 22 года, кто и что обо мне скажет: я думал только о том, чтобы отцу не было стыдно за меня. Тяжёлая ноша, прямо скажу.

-Вы впервые стали финансово независимым, когда заняли пост директора?
-Да, но для меня это было неважно. Отец с детства приучил меня не разбрасываться деньгами. Я просто выполнял задачу, которую передо мной ставили. Я особо не задумывался о том, как дальше.

-Вам приходилось самому лично рассказывать клиентам о преимуществах продукции «СИТНО»?
-Мой отец никогда не сидел в кабинете. Всегда в полях, в разъездах, на производстве. Он послужил для меня примером. Конечно, я в Москве сам выезжал, контактировал, договаривался. Это было нетрудно и незазорно. До сих пор я поддерживаю прямую связь с большинством клиентов нашего московского Торгового дома.

-Как вы вернулись в Магнитогорск?
-Я ещё в Москве говорил с папой о тех вещах, которые, по моему мнению, нужно поменять, предлагал конкретные решения. Он меня слушал-слушал и наконец сказал: ну давай, делай. В 2012 году я вернулся на должность директора по продажам птицекомплекса компании «СИТНО»: мы объединили службы сбыта двух птицекомплексов. Это была моя идея, отец дал добро.

-Каково вам было возвращаться из Москвы?
-Я был очень рад! Я ехал домой. К деду. Дед у нас, Александр Максимович, — добрейший человек, они с отцом очень похожи. У нас в семье как-то вышло, что одни Павлы, Насти, Александры и Максимы. Брат назван в честь прадеда. Я сына назвал Александром в честь деда. Настя — так зовут мою жену и жену брата. Так вот, дед строг в меру и добр в меру. Под два метра ростом, ручищи здоровые, как пудовые гири. Всю жизнь работал шофёром на «эмке». Его сослуживцы-автомобилисты до сих шутят, что дед гайки до 32‑го размера закручивает без ключей, пальцами. Богатырь, одним словом. Мы его слушаем беспрекословно. Дедушка подаёт нам пример долголетия и силы. Он до сих пор самостоятельно ведёт хозяйство. Недавно доктор прописал ему двигаться больше, так дед попросил беговую дорожку. Мы сделали ему такой подарок, и дедушка теперь каждый день тренируется. На семейных обедах он сидит во главе стола, и если он говорит, что надо сделать так — все будут делать так. Никто не смеет спорить, бесполезно. Так что из Москвы я возвращался с огромной радостью — в семью, где любят друг друга, уважают старших, чтут традиции и сохраняется теплота отношений между поколениями и связь времён.

  (© 2023 МИССИЯ )

-Павел Павлович, расскажите, пожалуйста,о маме.
-С возврастом я начал осознавать, что успех отца во многом был подкреплён надёжным тылом в лице мамы. Она была удивительно самоотверженным человеком. При этом, всегда очень скромной и в настоящем смысле была ЗА мужем. У нас было своё хозяйство, держали скотину, и мама всё это несла на своих плечах. У нас никогда не было уборщицы, повара или каких-то ещё помощников. Мама успевала всё сама. Вот такие они, люди старой закалки. Нам, конечно, ещё у них учиться и учиться. Самое главное, что мы были окружены заботой, вниманием и её абсолютной безусловной любовью. Она была очень доброй женщиной, приветливой. Но если за дело — могла отчитать так, что мало не покажется. Я считаю, что мы счастливые дети — нам повезло родиться в такой семье, и мы, бесспорно, постараемся пронести все полученные знания и традиции через поколения.

-А как вас, сына Павла Александровича Журавского, приняли в «СИТНО»?
-Авторитет отца непреложен, он намного сильнее. Он это предприятие вывел на мировой уровень и сделал всё, чтобы сотрудники чувствовали себя комфортно и защищённо. Я стараюсь выстроить свою работу так, чтобы меня и не сравнивали с отцом. Сегодня есть современные стили управления.

-Какой из них вам ближе?
-Отцовский! (Смеётся.) Но я пытаюсь себя сдерживать. Я отца застал в должности директора в тот момент, когда большинство стрессовых ситуаций он уже перенёс. Его опыт и командный стиль управления я перенял. Сейчас я возвращаюсь к тому стилю, который у отца был в самом начале, — коллегиальный, демократичный. Хочется, чтобы наша компания была семейная не по родству, а по духу, по сути. Уважение, доброта, поддержка — вот принципы, которым мы стараемся следовать.

-Вы начали с объединения служб сбыта птицекомплексов. А потом?
-Я начал вникать в технологию производства. Она непростая. Стал разбираться в вопросах зоотехники и ветеринарии. Чтобы понимать суть процесса, я должен был изучить хотя бы основы этих дисциплин. И в 2017 году при моём руководстве департамент птицеводства компании «СИТНО» произвёл максимальное количество мяса за всю историю. В 2017 году я был назначен генеральным директором компании.

-Чему приходится учиться до сих пор?
-Разделению и контролю за временем. Сегодня это самый ценный ресурс. Я не хочу терять время, которое должен посвятить семье. У меня двое сыновей. Мальчикам отца должно быть много.

-То есть в шесть часов вечера вы встаёте и уходите с работы?
-Да. Могу уйти и в двенадцать, и в полпервого, всё зависит от ситуации. Сегодня я формирую команду людей, с которыми мы всегда на связи, неважно, в какое время суток и где ты находишься. Всегда телефон в режиме ЧП для всех ответственных директоров и для семьи. Кроме того, мы вводим электронный документооборот, благодаря которому оперативно решается масса вопросов и ведётся строгий контроль за всеми поручениями.

-У вас есть любимая производственная площадка?
-Нет. Что значит «любимая»?

-Значит, вы приедете и точно будете довольны.
-А вы думаете, везде чистые столы? Я всем своим говорю: не обижайтесь, когда я езжу. У меня глаз незамыленный, сразу вижу, что не по-хозяйски. Но на каждое предприятие, поверьте, езжу с удовольствием. Есть радостные моменты: и посмотреть на цыплят, и на хлеб горячий из печи, и на макароны… Каждое предприятие для меня родное, и вся компания — единая производственная площадка.

-Вы можете ответить на вопрос, почему курица «СИТНО» такая вкусная?
-Мы придерживаемся миссии, которую заложил отец и я продолжаю: «Производство здоровых продуктов питания для здоровья человека». Мы стараемся максимально использовать своё сырьё — в этом и состоит эксклюзивность нашей продукции. Мы используем только то, что сами вырастили, знаем, как вырастили. Второй момент — если спрашиваете конкретно про курицу — у нас один из немногих птицекомплексов в России, в котором реализован европейский принцип производства: этапы разбиты на множество площадок, они удалены друг от друга, цыплята разного возраста не соприкасаются, площадки имеют санитарные разрывы (а большинство советских производств, реализованных в России, не имеют этого — они устроены по российским, а не по европейским стандартам). Бактериальный и ветеринарный фон у нас очень низкий, поэтому мы одни из немногих в отрасли используем совсем мало препаратов для обеззараживания и стерилизации. Кроме того, у нас свой комбикормовый завод, завод для изготовления витаминной смеси — такие есть только на четырёх-пяти предприятиях России. Это нерентабельно, но зато мы знаем, что мы положили в корм. Третье — мы работаем там, где птица живёт, стараемся создать для неё максимально комфортные условия существования. Плюс к этому у нас новое производство, новые цеха, чистые, оснащённые современными технологиями. Это очень важно.

  (© 2023 МИССИЯ )

Новая технологическая линия

Недавно на Нагайбакском птицеводческом комплексе запущена новая технологическая линия переработки птицы. Теперь куриные лапки доводят до международной кондиции: саму лапку, которую в России не принято употреблять в пищу и производители обычно перемалывают эту часть в костную муку, с удовольствием готовят жители Вьетнама и Китая. Блюда, приготовленные по местным рецептам из куриных субпродуктов, — излюбленное лакомство в Юго-Восточной Азии.

— Продукция птицеводческих комплексов региона обладает сертифицированным экологическим качеством, — сказал побывавший на Нагайбакском птицекомплексе компании «СИТНО» вице-губернатор Челябинской области Сергей Сушков. — Она конкурентоспособна по цене. Мы насытили своей продукцией несколько ближайших регионов, поставляем в страны СНГ, и сегодня вопрос стоит о поставках в дальнее зарубежье — в ЮВА, в Китай.

Павел Журавский гордится тем, что компания «СИТНО» является сегодня лидером по производству птицы в Челябинской области и первой начинает реализацию проекта по поставке куриных лапок в страны Азии:

— Сегодня мы поставляем тридцать процентов наших куриных субпродуктов на азиатский рынок, — дополняет Павел Павлович. — Мы планируем увеличить эту цифру в три раза.

Компания «СИТНО» выпускает продукцию, соответствующую высоким стандартам азиатского рынка и для экспортных поставок сейчас проходит регистрацию в государственной ветеринарной системе «Цербер».

  (© 2023 МИССИЯ )

-Вы работаете на очень жёстком конкурентном рынке. Это касается, полагаю, всех видов вашей продукции: и курицы, и колбасы, и макарон, и молока, и масла, и хлеба, и так далее. Является ли правдой классический принцип конкурентной борьбы: побеждает тот, кто произвёл самый качественный товар?
-Думаю, это покажет история. Мы придерживаемся своей миссии. Мы видим на рынке много различных предприятий, которые неоднократно меняли свою торговую марку, потому что авторитет предыдущей был испорчен в погоне за прибылью. Я считаю, что спустя годы становится понятно, что побеждает качество, и этот закон справедлив. Вот вы видели наше масло? Вы откройте пачку — оно жёлтое. А почему?

-Там много масла?
-Там только масло! Жёлтое — потому что мы масло заготавливаем летом, когда корова на естественном выпасе и питается натуральной травой. Только тогда из её молока получается настоящее масло — жёлтое.

-Вы перерабатываете молоко в порошок?
-Нет. У нас нет возможностей. Молочное производство компании «СИТНО» переживало разные этапы. Мы закупали молоко от фермеров — а привкус настоящего деревенского молока многим известен. Он… специфический. Современный потребитель молока отвык от этих нюансов. Тогда мы стали закупать более качественное молоко, подвергать фильтрации — есть современные технологии, чтобы убрать эти загрязнения натурального молока… Это затратно, процентов двадцать на литр. Из-за этого многие предприятия молочной промышленности терпят бедствие и даже закрываются. Но мы всё равно придерживаемся этой технологии.

-Я правильно понимаю, что это редкий пример молочного производства, когда сырьё не перерабатывается в порошок?
-Правильно. Сегодня большая часть молока на рынке — это восстановленный из порошка продукт.

-А почему на вашем товарном знаке изображён колос?
-На самом деле это зерно, расплющенное пополам, и вальцы — жернова, которые мелют муку. Потому что процесс переработки зерна — суть нашего предприятия. В муку и в комбикорм. Из муки мы делаем макароны и хлеб, комбикормом кормим птицу… У нас двенадцать производственных площадок, они все взаимосвязаны между собой.

-Если производственный процесс отлажен, выверен до мельчайших этапов, системно контролируется, то собственник может отойти?
-Нет. Через три месяца всё зарастёт пылью. Я стараюсь — сейчас реже, а раньше каждый месяц — посещать каждое предприятие.

-Вы согласны, что невозможно контролировать всё?
-Согласен. Но стремиться к этому нужно. Сегодня есть масса средств для этого. Производственные показатели контролируются программами. Состояние объектов контролируется видеонаблюдением. Дополнительные состояния контролируются группами в мессенджерах. Всё меньше и меньше требуется моя включённость в каждый процесс и строгость. Подбирается коллектив, который понимает задачи и требования, и видение ситуации у нас едино.

-Это задача-максимум?
-Мне хочется, чтобы мы совпадали и по взглядам, и по жизненной позиции, по харизме, по вовлечённости. Мы учимся друг у друга.

-Ваш идеальный рабочий день?
-Без изменений. Наши проекты множатся, масштабы компании растут. Возможно, мне хотелось бы за три минуты утром проверить срочные сообщения и уехать кататься на лыжах. Но в ближайшие пять лет я такого точно не планирую. И мне интересно работать именно так. Когда я сюда возвращался, я сказал отцу — через три года я буду управлять предприятием из Москвы. Отец только посмеялся.

-Вы оставили эту идею или нет?
-Пока я об этом не думаю. Идея у меня одна — стать компанией номер один в УрФО и ПФО как по масштабам, так и по узнаваемости. Это план на три-пять лет, а через десять — выйти на Россию и на мировой рынок. Постараться — по каждой из позиций. Такое есть у меня желание. Всему своё время и возможности.

-Павел Александрович Журавский комментирует ваши решения, вашу работу?
-Решения — да. Но мы и стараемся вместе их обсуждать, потому что его опыт бесценен, конечно. Мы обсуждаем стратегические цели и проекты, которые я хотел бы реализовать. Ну и потом Павел Александрович — председатель Совета директоров, и, конечно, он в курсе всех основных вопросов развития предприятия. Его голос важен. С ним хорошо. С ним спокойно, надёжно. И думаю, надёжнее ни с кем не будет. Дружбу за деньги можно купить, к сожалению, а вот верность — нет. Мы с Максимом многое обсуждаем и вместе принимаем решения. У брата опыта намного больше. Мы не делимся на главного и неглавного.

-Есть у вас сейчас удовлетворённость результатами?
-Да. Но нет удовлетворённости от скорости — мне кажется, что всё развивается слишком медленно. Я планировал успеть намного больше. Да, результаты хорошие, главный из которых — мы укомплектовали новую команду.

-Будь вы на десять лет старше…
-… я бы дольше поработал с отцом. Больше никаких недостатков, связанных с возрастом, я не чувствую. Каждому выпадает своё время.

-У вас растут дети. Это совершенно особенное поколение, которое декларирует принцип: я никому ничего не должен. Я сам знаю, как мне жить, сам принимаю решения, не надо мне указывать. Близка ли вам эта философия?
-Я знаю, о чём вы говорите, видел примеры. Но мне эта философия не близка. И своим детям я транслирую другие принципы — отцовские. Мы воспитывались в строгости. Всё сдержанно. Ничего лишнего. Но в любви и в добре. И в теплоте. Старшее поколение — главная ценность в нашей семье. И с возрастом начинаешь ценить семейные традиции. Именно так к детям и внукам приходит ощущение стабильного мира. В нашей семье старшие поколения создали эти традиции, хранят их и передают нам. Я думаю, новое поколение Журавских будет иметь возможность сравнивать разные варианты и совершать самостоятельный выбор. Я ехал на родину с желанием себя показать, быть рядом и пригодиться. Сделать результат. Ещё ни разу не пожалел о своём решении.

Pin It on Pinterest

Share This