+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Евгений Ерёмин

директор института «Челябтяжмашпроект»

БИЗНЕС: главный герой

текст: Сергей Блиновских
фото: Родион Платонов

Индустриальный инвестиционный парк «Композит» в копейском городском округе  — любимое детище Евгения Михайловича ЕРЁМИНА и ключевое направление развития для возглавляемого им института. Этот проект обещает стать одним из первых частных промышленных кластеров в Челябинской области. В интервью «Миссии» генеральный директор группы компаний «Курс» рассказал, почему за интеллектуальный труд в России до сих пор платят мало и может ли государство выступать эффективным инвестором в проектах инвестиционных парков.

Здание, где мы сейчас разговариваем, строилось под наш институт. «Челябтяжмашпроект» был основан 1 августа 1953 года. В советские годы все эти кабинеты с первого по пятый этаж занимала проектная организация, штат которой насчитывал пятьсот человек. По нашим проектам строили крупнейшие заводы в СССР, Иране, Индии и Пакистане, — рассказывает Евгений Михайлович. — Всего на Союз было девять институтов, которые занимались проектированием заводов тяжёлого электромашиностроения. А потом всё кончилось: плановая экономика рухнула, а с ней перестал существовать и трест, объединивший проектные организации тяжёлого электромашиностроения.

Из всех проектных институтов на территории России осталось на сегодня всего два: московский Гипротяжмаш и Челябинский. Евгений Ерёмин с грустью перечисляет названия организаций, сопровождая их пессимистичными репликами, суть которых сводится к сожалениям по поводу невостребованности бывших советских проектных институтов.

Это, к сожалению, тренд. То, что было заложено в советские времена, оказалось на рубеже 90‑х — в начале 2000‑х невостребовано. То время катком прошлось и по людям, которые были вынуждены увольняться из проектных институтов, чтобы найти себе более достойную по тем временам работу. А впрочем, — переключается Евгений Михайлович уже на нынешние времена, — и рынок тоже к интеллектуальному труду беспощаден. Судите сами. Действующие ФЗ 44 и 223 убивают серьёзные проектные институты, которые уцелели с советских времён, но сегодня не выдерживают ценовой конкуренции с мелкими проектными группами, которые в борьбе за выгодный заказ всегда готовы работать за три копейки, не гарантируя заказчику при этом качество на выходе. Разве не так?

Груз ответственности только помогал идти дальше

-Неужели качество никому не интересно?
-Дело в том, что проект нельзя пощупать, заложенные в нем ошибки не видны специалисту сразу, а проявят себя спустя время, а точнее — на этапе строительства.

-А как же экспертиза проекта? Разве она не должна показать все его возможные изъяны и слабые стороны?
-И даже если проект прошёл экспертизу, но сделан некачественно, с ошибками, сразу это не увидишь, — Евгений Ерёемин говорит медленно, словно оценивая на вес каждое слово. — На юбилее нашего института Виктор Александрович Тупикин прямо сказал, что 70 % проектов, которые выходят на госконтракты, сделаны некачественно и дорабатываются. С другой стороны, проектные институты всегда несли на себе доволнительную функцию кузницы профессиональных кадров. Молодого специалиста надо выкормить и выпестовать. А это всё стоит времени и денег.

-Вы приобрели институт в самый разгар кризиса. Что вами двигало?
-Это были непростые времена, многие тогда старались минимизировать расходы и откладывали инвестиции, но для меня это было вложением в будущее. С одной стороны, на тот момент мы уже активно сотрудничали с институтом и не понаслышке представляли высокий профессиональный уровень его специалистов. Мне был интересен бренд института, компетенции его сотрудников и тот архив, который был накоплен им с советских времён.

-Не давил на вас груз ответственности за тот исторический пласт, который был связан с институтом?
-Нет, абсолютно. Чувство ответственности только вдохновляло и придавало силы идти дальше. Знаете, знакомой тогда пошутил, мол, теперь вы с полным основанием можете говорить про группу компаний, что вам больше полувека. Получается, что так.

Принимая решение о покупке института, я исходил из того, что включение в нашу строительную группу проектной организации даст возможность предлагать заказчику комплексный продукт — от изготовления проекта до ввода объекта в эксплуатацию.

У нас на тот момент успешно развивалась строительная компания. Поэтому узнав о том, что институт выставлен на продажу, я не раздумывая,принял решение о покупке контрольного пакета акций.

-И как считаете сейчас, не прогадали?
-Разумеется, вхождение института в нашу группу компаний было вложением в интеллект и в целом было нам скорее в плюс. Но на момент моего прихода коллектив института, к сожалению, оказался расколот. Просто представьте мою ситуацию. С одной стороны, сотрудники, которых я давно знаю по совместной работе, по проектам которых строил. С другой стороны, молодой директор, который делал ставку на новое поколения.

Я в каком-то смысле оказался меж двух огней. Я принял решение, что в сложной ситуации надо опираться на тех, кто уже доказал свою компетенцию. К сожалению, некоторые более молодые сотрудники тогда ушли.

-Какой-то урок для себя тогда вынесли?
-Главное, что я понял тогда: взаимоотношения в любом творческом коллективе — это предмет очень тонкой настройки, жёсткие командные методы здесь не работают.

Проектировщик для меня — это, конечно, белая кость. Настоящего проектировщика готовят и воспитывают годами, прежде чем он превратится в грамотного специалиста, способного увидеть проект целиком, а не только отдельную его часть.

К сожалению, приходится признать, что интеллектуальный труд на сегодня не ценится ни рынком, ни государством. Как следствие, специалистов с требуемым уровнем компетенции среднего возраста на рынке очень мало. Грамотные проработавшие не один десяток лет проектировщики уходят, молодые занять их место не спешат.

-Неужели вузы не готовят?
-Готовят, но многим не хватает не только знаний, но и достаточной мотивации. Такие приходят с представлением «я же инженер и потому мне нужна зарплата от сорока тысяч». А у меня даже специалисты порядка тридцати [тысяч] получают. И такого ещё учить лет десять надо, прежде чем он станет настоящим профессионалом. Ведь как раньше было? Пришедший в обучение к мастеру подмастерье ещё и платил ему. Спросите, за что? За то, чтобы тот обучил его всем секретам мастерства. И так в любом деле.

Челябинский институт по проектированию заводов тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения
ОАО «Челябтяжмашпроект» основан путём реорганизации Челябинского филиала проектного института Уралгипрошахт в Челябспецуглепроект на основании Постановления Совета Министров СССР № 1289 от 18 мая 1953 г. Началом самостоятельной деятельности считается 1 августа 1953 г. в соответствии с приказом по Уралгипрошахту № 35 от 21 июля 1953 г.

В то время институт специализировался на проектировании предприятий угледобывающего комплекса: ремонтных баз для предприятий угольной промышленности, шахтёрских городов и посёлков. В 1964 г. институт перешёл в Государственный комитет тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения при Госплане СССР и реорганизован в ГПИ «Челябгипротяжмаш». Произошло значительное расширение сферы института. Деятельность по строительству и реконструкции была востребована не только в Челябинской области: спроектированы Копейский машиностроительный завод, Троицкий дизельный завод, Кыштымский машиностроительный завод. В Поволжье — Казанский завод «Серп и молот». В Центральном округе — Воронежский завод горно-обогатительного оборудования. На Дальнем Востоке — Благовещенский завод «Амурский металлист». Кроме того, институт вёл генеральное проектирование восьми машиностроительных заводов на Украине — в Днепропетровске, Донецке, Кривом Роге, Ворошиловграде, Львове. В Грузии — в Ахалкалаки. В Узбекистане — в Ташкенте.

В апреле 1977 г. на пост директора института был избран Вадим Дмитриевич Ясинский, проработавший в этой должности больше двадцати лет. В 1984 г. институт стал участником ВДНХ СССР и был награждён дипломом за разработку «Плана развития машиностроения Урала», а исполнители были награждены бронзовой медалью и грамотами ВДНХ.

В 1993 г. институт был вновь преобразован в АООТ «Челябтяжмашпроект». Начало 2000‑х гг. было очень тяжёлым временем для института: его пришлось восстанавливать почти с нуля. Тем не менее в 2001 г. институт получил все необходимые лицензии. С 2003 г. в институте внедрена и действует система качества, соответствующая требованиям ГОСТ Р ИСО 9001-96. В 2003 г. институт отметил знаковый юбилей — пятидесятилетие, празднование которого ознаменовалось вручением ряда наград.

В 2008 г. на должность генерального директора ОАО «Челябтяжмашпроект» был избран Евгений Михайлович Ерёмин, возглавляющий организацию по сей день.

Мысль и интеллект должны хорошо оплачиваться

-А может быть, всё-таки это качество образования стало хуже?
-Конечно. Считаю, реформа образования, которая идёт сейчас, негативно сказалась на уровне преподавания.Но это совсем не значит, что перспективных молодых ребят нет. Есть такие, и у нас подписано соглашение с ЮУрГУ, в рамках которого к нам постоянно приходят его студенты и выпускники. Мне время от времени приходится выступать перед студентами, и всякий раз я стараюсь дать им понять, чтобы они не строили завышенных ожиданий, будто сразу после окончания вуза они будут получать очень большие деньги. Нет — и авторитета, и признания, и в конечном счёте хорошую зарплату надо заслужить.

Но дело не только в изъянах образовательной системы — нет государственной программы поддержки интеллекта. Нет в нашем государстве понимания того, что за мысль и за интеллект нужно платить достойные деньги. Это выражается, в частности, в том, что заказы на изготовление сложных, я бы сказал сложнейших и уникальных проектов получают те, кто способен предложить наименьшую цену. Разумеется, о качестве их работы говорить не приходится.

К примеру, стоимость строительства или инвестпроекта в целом — сто миллионов рублей. И в этой сумме доля самого проекта составляет примерно пять процентов. Это, кажется, совсем немного. Но ошибка, заложенная в проект, может перечеркнуть всё. И деньги инвестора будут потрачены впустую только потому, что на этапе проектирования он недооценил важность работы проектировщика. В основе любого проекта лежит мысли и труд проектировщика.

-Вот вы говорите, что китайцы будут проектировать. А может быть, это и не так уж плохо? Ведь есть области, где мы не присутствуем, а просто покупаем эти технологии и пользуемся готовым продуктом. Разве не так?
-Тогда нас все будут воспринимать исключительно как сырьевой придаток цивилизованного мира, страну, богатую природными ресурсами, и только, — горячится мой собеседник. — Запад нам просто так ничего не даст. И если мы откажемся от развития технологий, мы скатимся на уровень стран третьего мира, которые заняты только распределением собственных ресурсов.

Ну а если мы всё же хотим, чтобы у нас было сильное и богатое государство, которое будут уважать в мире, у нас должна быть сильная экономика и передовые технологии. А этого можно добиться, только поставив во главу угла уважение к интеллектуальному труду. Не знаю, может быть, там, наверху, это и понимают, но решения пока не видно.

Мне, случается, говорят: слишком дорого у вас, другие предлагают дешевле. Я обычно отвечаю: вы с ними поработаете, а через год приходите к нам. И велика вероятность того. что придут. Другое дело, что поезд уже ушёл. Сэкономив сегодня на стоимости проекта, такие бизнесмены теряют время и деньги. Мы дорогие, потому что привыкли качественно делать то, что нам поручают. Да, мы ценим свой труд. Но мы ценим и доверие, и время заказчика, который пришёл к нам.

К сожалению, люди сейчас часто слишком торопятся. Считается, что главное — построить, а проект — это уж как-нибудь… В советские времена отношение к проектной деятельности было предельно уважительным. Показательно даже то, в каких красивых зданиях располагались проектные институты, — тут Евгений Михайлович явно имеет в виду красного камня дом в центре Челябинска, где проходит наша беседа.  — И квартиры проектировщикам выделялись в числе первых, и зарплатами никогда не обижали.

-Евгений Михайлович, мне кажется, вы с ностальгией вспоминаете о советском времени?
-Там было много хорошего. Но я не хотел бы вернуться назад. Я уверен, что тогда я не смог бы реализовать себя и стать тем, кем стал.

Нас в семье было четверо детей, я самый младший и последний ребёнок. Отец до выхода на пенсию руководил совхозом в Тюменской области, мать работала бухгалтером. Родители при выборе будущей специальности не давили абсолютно. У нас так было заведено в семье. С одной стороны, доверие друг к другу. А с другой — понимание того, что каждый должен отвечать за решения, которые принимает. На энергетический факультет Челябинского политехнического института поступил после армии.

После окончания института распределился на челябинский завод «Прибор».

Хорошо помню то чувство неловкости, которое я первое время испытывал от того, что мне, вчерашнему выпускнику, приходилось руководить людьми. Некоторые из них мне в отцы годились, а я по роду своих обязанностей должен был давать им поручения и отправлять на тяжёлую работу. Уже потом пришло понимание, что каждый должен заниматься своими обязанностями, брать на себя ответственность за часть общего дела и нести её до конца. Как бы ни было тяжело.

-Общаясь с молодёжью сегодня, часто ли вы вспоминаете себя молодым специалистом?
-Я с благодарностью вспоминаю тех, кто поддержал меня на старте карьеры. И среди них в первую очередь, конечно, Марк Рудольфович Широких, руководитель группы компаний «Пирамида», где я проработал много лет. И в диалоге с молодыми я всегда стараюсь понять, могу ли я чем-то поддержать их стремление совершенствоваться в выбранной профессии.

У нас очень хорошая молодёжь и очень много молодых перспективных молодых людей. Но чрезмерная опека вредит. Человек должен понимать, что чего-то важного в своей жизни он должен добиться сам. И никто ему это на тарелочке с голубой каёмочкой не преподнесёт.

-Вы своего сына, который сегодня помогает вам в бизнесе, именно так воспитывали?
-Когда сын ещё учился в школе, я устроил его в ремонтную мастерскую. Он сам попросился, чтобы как-то заработать денег, а не у папы просить. Это был для него первый и очень хороший опыт самостоятельного зарабатывания денег.
Уже когда он поступил в институт, я после первого же курса устроил его на стройку, попросив руководителя бригады показать моему сыну всё, что знает он сам. Уверен, это был непростой для моего сына опыт, после он сказал: теперь я понимаю, как много мне надо учиться.

Энергетический факультет ЮУрГУ он заакончил с красным дипломом. Сейчас он директор строительной фирмы в группе компаний «Курс».

«Мы помогаем запустить производство за месяцы»

-Что представляет собой институт сегодня?
-На базе старого советского института мы сегодня строим проектную организацию нового типа. Организовали отдельное подразделение, которое занимается 3D-проектированием с использованием BIM-технологий. Уверен, за ними будущее, весь мир стремительно приходит к тому, что жизнь любого объекта — от его проекта до утилизации — должна быть прописана в цифре.

Конечно, проектирование заводов масштаба Станкомаша или ЧТЗ сейчас уже не заказывают. Но соответствующие компетенции у нас остаются.

Сейчас, к примеру, выполняем очень значимый проект по заказу группы компаний «Магнезит», который развивает производство, ставит новые печи и строит новые промышленные объекты.

А впрочем, мы занимаемся не только промышленными, но и культурными объектами городской инфраструктуры. В разработке у нас находится проект городского парка в Миассе. Заказчиком проекта выступает частное предприятие, которое получило парк в концессию и намерено вкладывать деньги в его развитие.

Наконец, ключевой для нас проект на ближайшие несколько лет — это индустриальный инвестиционный парк «Композит». Сегодня большая потребность в участках с инфраструктурой. Если заказчик хочет построить новое производство, он заявляется на земельный участок, получает акт выбора, далее — заказ проекта, экспертизы и собственно строительство. Путь от идеи до ввода готового объекта в эксплуатацию занимает от трёх до пяти лет.

А бизнесу нужно сегодня и сейчас: жизнь не стоит на месте.

Да, государство уже реализует на сегодня проекты индустриальных парков. Но опыт убеждает меня, что бизнес более мобилен и эффективен при продвижении подобных проектов. Мы можем предложить заказчику не только готовый земельный участок с инфраструктурой, но и партнёров по реализации проекта, который будет заказан у нас. Сейчас самое главное — найти те, предприятия, которые хотели бы здесь построиться. Уже есть якорный резидент индустриального парка, это компания «Уральский завод промышленных композитов».

-Что получит Копейский городской округ, где будет построен индустриальный парк?
-В первую очередь налоги и рабочие места. Индустриальный парк — это производственная площадка «под ключ»: с подъездными путями, железнодорожной веткой, электроэнергией, газом, тепло- и водоснабжением. Мы подводим системы к границам арендованного участка, а дальше резидент распределяет их по своему усмотрению в том случае, если проектирование и строительство он берёт на себя. Но мы со своей стороны готовы предложить ему полный пакет. Прежде всего потому, что проектирование и строительство — это без преувеличения наш конёк.

Поэтому в нашем индустриальном парке риски, связанные со строительством сетей и подключением к ним, сведены к минимуму. Кроме того, мы даём резидентам возможность действительно быстро запустить производство. Не за три-пять лет, а за восемь месяцев.

Наш индустриальный парк относится к типу гринфилд, где всё строят с нуля в чистом поле. Мне кажется, он оптимально подходит для экономики той территории, в развитии которой мы принимаем участие.

Кроме того, у каждого индустриального парка, и мы не исключение, существует собственная управляющая компания. Она оказывает резидентам дополнительные услуги — обслуживает здания, организует охрану, уборку территорий и помещений. Только приходи и начинай работать, остальное мы сделаем за тебя!

-В каких отраслевых направлениях вы больше заинтересованы?
-Отраслевая специфика парка отражена в названиях — это всё, что так или иначе связано с композитами.
Но в целом, я думаю, мы будем исповедовать достаточно гибкую политику и выстраивать отношения с потенциальными резидентами по принципу «Говорите, в чем ваш интерес, мы постараемся соответствовать». Нужна будет сеть общепита, думаю, готовы предусмотреть на территории парка ресторан, кафе или столовые. Тем более что в непосредственной близости от «Композита» — жилой коттеджный посёлок «Премьера». Сотрудники предприятия смогут там жить. Если понадобится, мы сможем создать инжиниринговый центр для сопровождения резидентов. В целом же мы планируем прийти к предоставлению резидентам такого комплекса услуг, который позволил бы им сконцентрироваться на ведении бизнеса.

-Чем планируете прирастать в ближайшие годы?
-Сейчас на территории парка проектируется собственная мини-ТЭЦ мощностью 8 МВт с перспективой увеличения до 17 МВт. Будут проложены несколько километров сетей водоснабжения, канализации. Надеемся на включение нашего парка в одну из областных программ по реконструкции дорог.

Старт проекта намечен на апрель 2019 года. А уже к лету будущего года готовы принимать первых резидентов. Предполагаемый объём инвестиций — 1.5 миллиарда рублей.

В целом, наш принцип работы достаточно прост: вы занимайтесь развитием собственного бизнеса, а нам доверьте вопросы его размещения на площадке парка.

Pin It on Pinterest

Share This