+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

«Он приносил по выходным ей сладости,
Читал в её ладонях линии.
И он не знал на свете большей радости,
Чем называть её по имени…»
(группа «Високосный год»)

…Она была снежинкой. Изящной, красивой, небесной. И имя у неё было ласковое и нежное. Такие имена легко выговаривают даже самые маленькие дети.
Она любила дождь. Свою работу. Туман, похожий на облака. Маму, папу, бабушку и Его.
Он любил её.
Она боялась тишины, ожиданий, случайных звонков, самолётов, старости.
Он боялся её потерять. Беспокоился, видя её порхание при ярком солнце — казалось, от этого она непременно растает.
Она плакала, иногда чувствовала себя несчастной, всегда неспокойной, редко счастливой.
Он знал, что счастье в том, что они вместе.
Она слушала всех врачей, изучала энциклопедии болезней и, не обнаружив гриппа, заболевала какой-нибудь аллергией.
Он укрывал её одеялом, держал за руку и обожал.
Она необычайно легко разговаривала руками. Она говорила: «Я во всём знаю меру» и очень гордилась этой своей правильностью.
Он не знал меры и не хотел её знать. Он любил её сильно, пил, пока пьётся, смеялся, если смешно, делал глупости, когда хотел. И только в любви к ней боялся переходить грань, чтобы лёгкая белая звёздочка не превратилась в тяжёлую холодную каплю.
Она контролировала каждую съеденную пироженку, и бедная пироженка со слезами на глазах переваривалась там, где её хотят и при этом контролируют. Пироженки глупые, они не понимают таких сложных противоречий.
Он контролировал только жизнь. И в этой жизни у него было очень простое желание — девочка, похожая на него, мальчик, похожий на неё, и Она. Такое вот земное представление о счастье.
Он говорил: «Всё плохое было до меня. Прошу это учесть». И в этом «до», а не «без» была та самая защита, которую она так искала.  огда не страшно, что растаешь, когда до неба близко-близко, но при этом точно знаешь, что самолёт с тобой не разобьётся. Потому что самолёты летают за снежинками, а не снежинки — за самолётами.

Pin It on Pinterest

Share This