+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Адик Абдурахманов

Магия музыки

Явления: дело жизни
Текст: Дарья Ремизова
Фото: Игорь Ашмарин, Даниил Рабовский
Чувствовать энергию зала спиной. Держать оркестр на кончиках пальцев. Открыть дверь в свою душу, чтобы музыка могла говорить. О том, как подобрать ключик к слушателям, и о своих отношениях с музыкой нам рассказал Адик Абдурахманов – почётный гражданин города Челябинска, награждённый орденом II степени «За заслуги перед Отечеством», художественный руководитель и дирижёр Челябинского симфонического оркестра.
Адик Абдурахманов

-Адик Аскарович, что для вас музыка?
-Музыка, если рассуждать в целом, — это универсальное средство общения для всего мира, она может отражать эмоции, чувства, менталитет как одного человека, так и целой страны. Она может рисовать пейзажи и даже историю, а ещё музыка самый лучший учитель жизни. Для меня же музыка — это работа, хобби, страсть. Понимаете, для того чтобы хорошо исполнить музыку, надо, чтобы она стала твоей, она должна в тебя войти, чтобы ты смог поделиться ею с другими.

-Расскажите, как зародились ваши отношения с музыкой, сколько вам было лет?
-Отношения начались так же, как и у всех детей того времени. Когда я был в третьем классе, с утра и до ночи играл у себя в дворе: хоккей зимой, футбол летом. Старший брат был студентом Ленинградской консерватории, однажды он позвонил и спросил, чем занимается его младший брат, ответ его не порадовал, тогда, по приезде, его жена за ручку отвела меня в музыкальную школу номер семь. И вот так я начал заниматься музыкой. Не скажу, что был примерным учеником, но все говорили, что я способный. Наверно, тогда я относился к этому как к развлечению, но прошли годы, я поступил в музыкальное училище, и только тогда понял, что способностей у меня немного больше, чем у других. Тогда я и стал этим по-настоящему заниматься, потом поступил в Ленинградскую консерваторию и жизнь завертелась с необычайной скоростью.

-Это была мечта детства или исход обстоятельств?
-Честно, в детстве я хотел стать лётчиком, и даже когда учился в музыкальном училище, думал, что доучусь, и пойду в лётное училище, но это было в те времена, а вышло всё по-другому. Когда тебе говорят, что ты способный и имеешь намного больше шансов стать настоящим музыкантом, ты начинаешь в это верить и сам замечаешь, что у тебя получается лучше, чем у других.

-Появились ли за время обучения какие-нибудь исключительные черты характера?
-Музыка стала не только работой или хобби, она стала моей жизнью.

-Какими инструментами вы владеете, кроме фортепиано?
-Раньше, чтобы стать дирижёром, надо было получить одно высшее образование по инструменту, после этого ты имел право обучаться на дирижёрском факультете. Флейта стала моим первым образованием, с ней я получил звание лауреата всероссийского и международного конкурсов.

-Многие родители отдают детей в музыкальные школы. Как вы считаете, такое образование важно для современной молодёжи?
-Я считаю, что это очень важно, и если родители понимают это, то они большие молодцы. Музыка — как учитель. Она способна показать тебе весь мир, рассказать увлекательные истории. Она учит сопереживать, чувствовать, концентрироваться, работать над собой, учит прекрасному и помогает духовно расти. Человек, который окончил музыкальную школу, может пойти в любую профессию и быть там на уровень выше, он может осознанно посещать классические концерты, и он всегда будет находить в музыке ответы на интересующие его вопросы. Вот такая магия музыки. Я считаю, что музыка должна быть и в общеобразовательных школах в качестве обязательного предмета, как иностранный язык, химия, география…

Адик Абдурахманов

-Вот уже несколько лет популярна «пушкинская карта», которая открывает дороги в кинотеатры, музеи и театры. Увеличилось ли от этого количество молодёжи на концертах?
-Конечно, молодёжи стало больше, но она была всегда, и до карты. Этим наша страна отличается. В Европе возраст тех, кто ходит на концерты классической музыки, намного выше. Что такое классическая музыка? Вот есть пирамида, и самая вершина — это как раз классическая музыка, а самый низ — это поп-музыка, потому что её слушают многие. У нас есть своя публика, которая ходит на все концерты, и есть специально разработанные программы, которые помогают новым слушателям прочувствовать силу классики. Мы начинаем с лёгкой формы, например музыка Голливуда, музыка из компьютерных игр, анимэ и подобного. Приходят даже те, кого мы никак не могли заманить, приходят со своими девушками, жёнами, с детьми. А потом видят афишу и думают, на что бы ещё сходить. Сейчас у нас идёт программа для школьников, в которой мы обучаем музыкальным основам. В программе два действующих лица: профессор, который всё объясняет, и клоун Филимон Филармонов, наподобие Незнайки, который задаёт разные вопросы, и детям интересно учиться вместе с ним.

-Как вы оцениваете музыкальное образование в России?
-Считаю, что самое лучшее базовое образование именно у нас в России, потому что оно многоступенчатое. Музыкальные школы — это не просто. Ко мне приходят знакомые, которые живут за рубежом, и рассказывают, что они не знают, как учить ребёнка музыке, на Западе нет таких музыкальных школ как у нас, там нет сольфеджио, музыкальной литературы, хора, общего фортепиано, там нет комплексного образования. Там никто не объяснит ребёнку, четверть это или восьмушка, только частные репетиторы, а это дорого. Система образования там совсем другая. Что касается преподавателей, нужен огромный талант, чтобы заинтересовать ребёнка и привить ему любовь к музыке. Иногда слышу, как люди после окончания музыкальной школы не то что не любят, даже слушать не хотят классику, только потому, что попался не тот учитель, который смог донести ценность и красоту. Музыкальная школа должна сделать так, чтобы ребёнок полюбил музыку, научился профессиональному мастерству, чтобы если он пойдёт на следующую ступень, его не заставили переучиваться. У меня в Америке есть знакомый педагог — А. Лейман, скрипач, (который работал в Челябинском оперном театре в группе вторых скрипок), он рассказывал, как учил ребёнка играть на фортепиано. Он дал ребёнку задание играть ритмично одну ноту, а сам в это время играл на скрипке, импровизировал на эту ноту. Ребёнок слышит сочетание звуков, и у него рождается ощущение того, что это играет он сам. Найти этот канал, подобрать правильный подход — это и есть талант преподавателя. Заниматься музыкой всегда сложно, особенно сегодня, когда у детей так много искушений: интернет, компьютер. В моём детстве была или улица, или музыка. Кроме талантливых детей нужны талантливые родители, которые дадут толчок и направят на нужный путь.

Адик Абдурахманов

-Можете ли вспомнить историю, которая произошла у вас на концерте?
-Мы работали в Австрии, играли концерт Моцарта, там участвуют три валторны и два гобоя и написано так, что если они есть, то можно сыграть, а если их нет, то и не надо. Я эти ноты немного переписал для струнного оркестра, сделал аранжировку. Вот мы играем концерты, всё хорошо, первый город, второй, а где-то на пятом подходит после концерта мужчина с партитурой и говорит, знаете, там неправильно сыграли, ничего, но лучше играть так, как Моцарт написал. Стало так неловко, всё-таки это их композитор. Они на концерты приходят с партитурой и по ней слушают, вот такая особенность.

Всё-таки композиторы тесно связаны со своей родиной. В Австрии мы ездили на экскурсию на поезде и на одной из станций мужчина на гармошке играл деревенские песни, ты их слушаешь и понимаешь, откуда появилась музыка Моцарта, Гайдна, эта жизнерадостность, светлость, в музыке слышны и горы, и поля, и такое ощущение, что именно от этих песен пошли знаменитые темы великих композиторов. Когда мой ученик поступал в Швейцарии на дирижёра и сдавал фортепиано, нужно было сыграть классическую сонату, романтическую и полифонию, чтобы показать, что ты разбираешься в музыке. Играет он Моцарта — говорят здорово, играет Баха — очень хорошо, играет Чайковского — а это гениально, мы так не сыграем, это только вы, русские, так можете играть. Такой свой менталитет. Русская музыка — это всегда много плача, грусти, много трагедии, но при этом огромный размах.

-Вы часто ездите с гастролями. Как вы общаетесь с иностранными музыкантами, вы владеете языками?
-Нет, я не владею языками в идеале. А с музыкантами мы общаемся на международном музыкальном языке. Конечно, со мной всегда находится переводчик, но музыка — это единственный язык в мире, которому не требуется перевод.

-За столько выходов на сцену осталось ли волнение?
-Да, волнение никуда не ушло, как и у любого творческого человека, оно не уходит. Высоцкий играл Гамлета сотни раз, и всё равно каждый раз у него на спектакле дежурила скорая помощь. Хотите расскажу страшный сон дирижёра? Мне иногда снится, что я стою на сцене, показываю вступление группе виолончелей, а они не играют, не выучили. Это мой страх.

-Есть ли суеверия у музыкантов?
-Суеверий много, но во избежание неприятных ситуаций держатся они в строгой тайне. Могу поделиться своими суевериями из студенчества. Когда я приходил на экзамен, я снимал часы, они обязательно должны были быть в левом кармане, а ключи в правом, что-то должно было быть во внутреннем кармане, а что-то во внешнем, и, если какая-то вещь находится не на месте, значит — неудача. Ещё была примета: если у меня должен быть экзамен и пошёл дождь, то всё пройдёт хорошо.

Pin It on Pinterest

Share This