От издателя

Берега, берега, берег этот и тот, между ними река моей жизни. Между ними река моей жизни течёт, от рожденья течёт и до тризны… Каждый раз, когда по радио звучит эта песня, я прошу водителя Ваню сделать громче.  «Что такое тризна?» — спросил он меня очень давно. Я тогда ответила, что не знаю.

Пять лет назад мне стало нестерпимо тесно. Не помогало ничто — ни вода, ни небо. И тогда я решила спуститься в шахту. Сроду бы я в неё не пошла, если бы известный золотодобытчик не зацепил словами: если бы ты была трусихой, ты бы не делала такой журнал. Ровно в семь часов следующего утра я зашла в его кабинет в сарафане в пол и на каблуках.  «Не могла приехать в джинсах?» — спросил он.  «Так событие же праздничное», — ответила я. Я и правда думала, что мы сейчас на скоростном серебряном лифте быстренько спустимся на глубину 735 метров, что нас там ждёт накрытый стол и шахтёры в белых рубашках. Такое вот свойство психики — в моменты страха она рисует сказочные картинки. И за это ей спасибо, потому что иначе два часа под землёй я бы не вынесла. Никакого стола там, понятно, не было, никаких белых воротничков — тем более. Там был адский труд красивых, смелых людей. Ирочка, ты в сказке,  говорила я себе, чтобы не сойти с ума от страха.

В случае с набережной всё было с точностью до наоборот. Ни одной секунды я не верила, что это случится. Ни когда прозвучали первые слова и обещания, ни даже этим летом. А это случилось. Берег, столько лет никому не нужный, ожил. Река, о которой все забыли, улыбнулась. Я так хотела, чтобы эта щемящая песня когда-нибудь стала про мой город, который я знаю наизусть, но люблю больше всех городов мира.