Генеральный директор компании «Бовид» и депутат городской Думы Борис Ефимович Видгоф говорит, что плечо друга и сила духа – это для него больше, чем просто слова. А честность в отношениях, принципиальность во взглядах, свобода в суждениях – это и есть целостность, к которой каждый должен стремиться.
– У вас бывает бессонница, Борис Ефимович?
– А у кого ее не бывает?
– И о чем вы думаете в такие ночи?
– О жизни. Как все обычные люди. О детях. Об их проблемах. О своих нерешенных задачах.
– Вините себя в чем-то?
– Всякое бывает. Но если виню, то мало. Сильные люди умеют вовремя извиняться. А я все-таки сильный человек. Да и бессонницы, кстати, у меня бывают крайне редко. Обычно перед отпуском, когда уже очень сильно устаю.
Его предприятию, которое в городе знают все, в этом году исполнится семнадцать лет. Его детищу, которое он придумал, создал и вырастил. И назвал первыми буквами своего имени. Недаром говорят, что успешность компании зависит и от правильного названия тоже. И от личности руководителя. И от верно выбранных соратников. Хотя сам Видгоф считает, что для успешности этого мало. Важна еще смелость, интуиция и умение убеждать.
– Когда вы поняли, что умеете руководить?
– В армии. На Чукотке. Подумал: лучше уж я буду командовать, чем мной. Тем более, что у меня это неплохо получается. Руководитель должен быть личностью с мощнейшей энергетикой.
– А когда вы почувствовали силу вашего обаяния?
– (Смеется). Как только поступил в культпросветучилище. Мальчиков было мало, и все свое внимание девочки уделяли мне.
«Расскажи, как вы познакомились», – прошу я Светлану Видгоф, жену Бориса Ефимовича. «На улице Свободы»,– лукаво улыбается она.– «Я уже подходила к своему дому, он догнал меня и попытался вручить шоколадку». «Взяла?» «Мне кажется, что нет. А Боря утверждает, что взяла. И, как на наживку, попалась»,– смеется Света.
– Искусство убеждать – это талант?
– Безусловно.
– То есть вы можете убедить кого угодно и в чем угодно?
– Если я уверен в своей правоте, то да.
«Он всегда лидер – и на работе, и в семье», – говорит Светлана.– «У него врожденный дар убеждать. Причем, прежде чем заморочить мне голову, он шикарно аргументирует свою точку зрения. Иногда ему можно что-то возразить, но это понимание приходит потом, гораздо позже».
– Я всю жизнь помню один удивительный случай,– вспоминает Борис Ефимович.– Мне было лет десять, и мы с двоюродным братом шли мимо трамвайного депо. Я обсуждал с ним поступок, который хотел совершить, но не мог понять, нужно ли это делать, правильно ли это. Брат, ему тогда было тринадцать, возражал мне, спорил со мной, но я продолжал настаивать на своем. И вдруг он как-то резко повернулся ко мне, посмотрел в глаза и сказал: «Если у тебя много друзей, и ты не боишься потерять одного из них, можешь сделать так, как считаешь нужным». Я опешил. И запомнил это на всю жизнь. Дима назвал себя другом, а не братом. И я сделал так, как он сказал.
– Получается, что брат на всю жизнь привил вам представление о дружбе и о силе убеждения?
– Получается, что так.
«Он поразительно надежный человек»,– говорит Светлана. – «Он не может подвести по определению, он так воспитан, он никогда не может опоздать». «Люди любят его?»– спрашиваю я. «Его любят дети, женщины и собаки»,– смеется Светлана.– «А если серьезно: еще и друзья, и те люди, которые работают с ним годами».
– Как вы принимаете людей на работу?
– Только не по знакомству. При приеме на работу я руководствуюсь исключительно интересами предприятия. Смотрю: попадает человек в нашу систему взглядов или не попадает, соответствуют ли его интересы и возможности той должности, на которую он претендует, или нет. Если все совпадает и соответствует – принимаю. Все-таки я в «Бовиде» законодатель, и любой работник либо принимает мои правила полностью, либо не работает со мной.
– Вы используете интуицию при принятии решений?
– Конечно. В свое время мы совершенно случайно начали строить «Березку». Мы построили баню, коттедж, спортивную площадку – все это было в плане, как место отдыха. Но мне стало жаль расставаться с хорошими и профессиональными каменщиками, и я решил построить маленькую гостиницу. В результате получился неплохой бизнес. Позже такая же история произошла со строительством бассейна. Дело оказалось очень хлопотное, затратное, но зато сейчас это единственный пятизвездочный отель в Челябинске и Челябинской области. Когда-то таким флагманом была «Виктория», теперь – «Березка».
– Так считают все.
– Когда это говорят при мне, я смущаюсь. Но, в принципе, я в это верю. Мне просто становится неловко, когда меня хвалят в лицо. Лучше пусть говорят о недостатках.
«Его недостатки?»– улыбается Светлана, – «Недостатков много, но главное, что он их с лихвой компенсирует. Борис Ефимович бывает немножечко занудным. Пока он своего не добьется, он будет долбить по одному и тому же месту. Может быть, я не права, и он назовет это настойчивостью, а не занудством. Но, наверно, и это качество тоже помогает ему добиваться цели. Ведь если он что-то задумал, то обязательно сделает так, как считает нужным». «Ты помогаешь ему в достижении целей?» – спрашиваю я. «Советами? Нет. Я помогаю только поддержкой. Все жизненно важные вопросы в нашей семье решает Борис».
– Ваши четверо детей отличаются друг от друга?
– Все отличаются вроде бы, и все вроде бы одинаковые.
– В чем?
– В том, что они дети. Мои дети.
– Вы к ним требовательны?
– Как любой отец. Слежу за их успехами, переживаю их неудачи. Миша и Аня работают у меня, Юля и Катя еще учатся в школе. Миша с раннего детства занимался хоккеем, Аня – фигурным катанием и теннисом, Юля с Катей учатся бальным танцам. Причем, все мои дети похожи в одном – в первую неделю занятий им все нравится и все интересно, а потом они начинают понимать, что это тяжелый труд. И начинается одна и та же песня: папа, я больше не хочу. А я говорю: нет уж, будете заниматься дальше, дорогие мои. И дети понимают, что деваться им некуда. (Смеется). Потом, конечно, когда у них начинает получаться, им опять все нравится и все интересно. Но вот в этот важный момент, после первой недели, я заставлял всех четверых. И считаю, что делал правильно. А вот бросать или не бросать профессиональный спорт – это решение и Миша, и Аня принимали сами.
– Как?
– Подходили ко мне и говорили: наверно, надо завязывать, папа. А я отвечал: давно пора.
«Дети его обожают»,– улыбается Светлана.– «Он удивительный отец. Даже когда ребятишки взрослеют, он не отдаляется от них, они всегда ему интересны, он постоянно находит, о чем с ними разговаривать. Он с ними играет, гуляет по лесу, ходит в кино. Когда Боря дома, дети постоянно крутятся возле него. Знаешь, мы каждый февраль уезжаем отдыхать с мужем вдвоем. Так вот, на второй день я уже расслабляюсь и сплю, а он – нет. Он всегда собран, всегда мобилизован, всегда все контролирует, даже на отдыхе. Он звонит детям два раза в день – утром и вечером. Причем, каждому – на мобильный телефон, потому что дети-то в течение дня все в разных местах: у кого кружки, у кого танцы, у кого работа. Но пока папа не услышит их голоса, он не успокоится».
– Вам какая страна больше всех нравится?
– Россия. Страна Россия. Город Челябинск. С удовольствием езжу в Москву, в Рим, в Иерусалим. Самое интересное из всего, что я видел – это, конечно, Рим. Он меня покорил. Но жить хочу только в Челябинске. Я люб-лю то, что хорошо знаю.
– Вы консерватор?
– Наверно, да. Люблю спокойную музыку без всяких джазов и роков, люблю одно и то же радио в машине и не люблю, когда его кто-то переключает, люблю черные машины.
– И рубашки только голубого цвета?
– (Улыбается). Ну почему же? Я ношу рубашки почти всех цветов, кроме белого. Белые рубашки ассоциируются у меня с партийными работниками. (Смеется). И вообще, мне кажется, что в одежде я не консервативный. Иногда посмотрю на своего друга Сашу Кретова, на какие-нибудь его розовые туфли, и тоже надеваю. Но, правда, коричневые. (Смеется).
«Он не может находиться дома один», – делится со мной Света, – «я должна быть все время рядом. Он идет переодеваться, я иду за ним, он умывается, я стою около него. Ему необходимо постоянно видеть меня и со мной разговаривать. Он не любит, когда я читаю книги. Приходится читать урывками. Если я читаю, значит, с ним не в контакте. Представляешь, я самый настоящий жаворонок, а он – сова, и у него мозговая активность вечером усиливается. Так я приноровилась за столько лет, вставляю в глаза спички (смеется) и слушаю его». «Как же тебе удалось сохранить себя, если столько лет приходится уступать?»– удивляюсь я. «А уступить – это не значит проиграть. Иногда это значит – выиграть. Зачем мне ему что-то доказывать, если мы смотрим на мир одинаковыми глазами? Если в воспитании детей мы дудим в одну дуду? Зачем? Он такой, какой есть. А я где-то стерплю, где-то промолчу, где-то попозже выскажу». «Борис Ефимович когда-нибудь капризничает?» – спрашиваю я. «Только когда болеет. Несмотря на то, что он очень терпеливый, и у него достаточно высокий порог чувствительности, все равно, как любой сильный человек, он не любит быть слабым. Ты врач или не врач, спрашивает он меня, когда болеет». «А ты – врач?» – удивляюсь я. «По первому образованию. По второму – дизайнер-искусствовед»,– спокойно отвечает Света.
– Света у меня очень талантливая. Все, что она делает, получается красиво. Она у нас прирожденная отличница: либо на «пятерку», либо никак. Медицинский институт закончила с красным дипломом, ординатуру – с отличием. Интерьер нашего дома, «Березки», «Славянки» – это тоже ее творчество. Я считаю, что хорошо у нее это получается. Профессионально.
– Вы цените профессионализм?
– Во всем. В кино, в театре, в спорте, в строительстве, в торговле, в педагогике, в журналистике, в живописи, в музыке, в любой работе. Если уж взялся за дело, то делай его отлично. Этому меня еще мой дед учил. И этому же я учу своих детей.
– Говорят, что каждый человек запоминает в жизни только самые яркие моменты – таково свойство нашей памяти. Ярких моментов, я думаю, в вашей жизни много. А вспышки? Что бы вы назвали вспышками в вашей жизни?
– Вспышками? То есть самыми-самыми яркими моментами? Успехи моих детей. Их достижения. Это точно. Самые крутые вспышки – это успехи детей. Когда Миша забивает гол на серьезном матче, когда Аня выигрывает турнир по теннису в финале, когда Юля с Катей на бальных танцах берут золото – это для меня самое яркое. Круче ничего не бывает. Даже свои достижения для меня вспышками не проходят, потому что я очень долго к этим победам иду, и все мои успехи за счет постоянного каждодневного труда.
– А как вы относитесь к тому, что попали в сотню самых богатых челябинцев?
– (Улыбается). Хорошо отношусь. Делаем все, чтобы попасть в первую тройку. Работаем по двадцать пять часов в сутки. Встаем на час раньше.
– Вы однажды сказали, что не переносите ленивых людей?
– Это правда. Но я их не осуждаю.
– А кого осуждаете?
– Никого. Никогда нельзя делать поспешных выводов. Лучше поставить многоточие и подождать. Лет двенадцать тому назад у меня был настолько интересный разговор с двумя разными людьми, что он надолго остался в моей памяти.
– Расскажете?
– Звонит мне как-то женщина: здравствуйте, Борис Ефимович, я возглавляю фонд помощи детским садам и хочу попросить вас принять участие. Я отвечаю: мы помогаем такому-то и такому-то детскому садику, такой-то школе и такому-то детскому дому. Так что извините. Помощь у нас систематическая, все списки я регулярно сам просматриваю, все цифры и проблемы вижу и знаю. Она говорит: нет, уважаемый Борис Ефимович, мы лучше знаем, кому помогать и как. Я опять ей объясняю все спокойно. Она снова меня не слышит и продолжает говорить свое. И тогда я очень вежливо, с большим уважением предлагаю этой неизвестной мне женщине: приходите ко мне завтра, я дам вам список, дам вам деньги, вы вычеркнете тех ребятишек, кому не нужна помощь, и вместо них поможете тем, кому вы хотите помочь. Она отвечает: я согласна. Я сказал: больше мне не звоните никогда, и положил трубку. Ровно через десять минут еще один звонок: «Вас беспокоит настоятель храма. Мы хотим попросить вас о помощи». И я, до сих пор еще взволнованный предыдущим разговором, повторяю служителю церкви слово в слово, что сказал этой вездесущей и напористой женщине. В трубке повисла тишина. Священнослужитель выдержал паузу секунд на тридцать, а потом говорит: «Нет, Борис Ефимович, я никого вычеркивать не буду. Мне Бог такого права не давал». Вот так. У меня комок подступил к горлу. Естественно, я им помог.
«У нас есть такая традиция: в двенадцать часов ночи, в день рождения Бори, мы накрываем легкий столик – фрукты, шампанское, и любезничаем. Я говорю ему, какой он хороший, какой он особенный, как нам повезло, что мы нашли друг друга, какие замечательные у нас дети, как сильно я его люблю». «Он плачет?»– спрашиваю я. «Нет, он радуется»,– отвечает Света. И, помолчав, добавляет: «Его слезы я видела лишь однажды. В марте прошлого года. На похоронах его мамы».
– Ваша мама была яркой женщиной?
– Не то слово. Яркой, жизнерадостной, эмоциональной, сильной. Сколько себя помню, маму всегда было видно и слышно издалека. Едем ли мы с ней на юг или я держу ее за руку на открытии Дворца Спорта, она всегда поразительно любила жизнь и очень бурно проявляла свои эмоции. При любом количестве людей могла объясняться мне в любви. Может, потому что, кроме меня, у нее никого не было. Когда ее не стало, я, по большому счету, ощутил себя сиротой. Она ушла так неожиданно быстро и так рано, что я даже не успел сказать ей самого главного.
– А если бы успел, то что сказал бы?
– Спасибо, мама. Спасибо за всё.
