12 августа председателю Совета директоров ЗАО «Управляющая компания «Промышленные инвестиции», вице-президенту Союза промышленников и предпринимателей Челябинской области, председателю правления Международного фонда «World for culture and peace» Марку Георгиевичу Лейвикову исполнилось 45 лет.
Нам очень хотелось поздравить его с юбилеем в августовском номере журнала. А он сказал: «Ну поздравьте, если очень хочется. Только на интервью я не согласен». Тогда мы подумали: пусть о нем расскажут другие, близкие ему люди, друзья и партнеры. Составили список, он оказался cлишком большим. Если бы мы собрали все истории, получился бы увесистый том. И тогда мы позвонили наугад – первым четырем.
Они согласились сразу, не раздумывая. И получилось у нас вот такое поздравление – от нас и от тех, кому дорог этот человек – Марк Георгиевич Лейвиков.
Юрий Князев: «Ну, привет, Марка»
Мы разные с Мариком, мы всегда были разными, но мы чувствуем и понимаем все очень близко, не одинаково, но очень близко. Мы общались очень легко, никакого напряжения не возникало между нами: он начинал фразу – мне уже все ясно, что он хочет сказать, можно не продолжать.
Жизнь разводила нас в разные стороны, но, мне кажется, мы все равно были рядом. Каждый занимался своим делом, но мы всегда друг о друге помнили.
Наша юность была очень активной, разносторонней: вместе в походы ходили, играли в баскетбол, в любительском школьном театре. Наша учительница Людмила Николаевна Королёва заразила нас театром. Мы соблюдали все театральные правила, у нас были и костюмерная, и костюмерша. Ставили достаточно серьезные произведения, которые есть в репертуарах профессиональных взрослых театров, и во всех спектаклях играли вместе.
Мы, конечно, не были пай-мальчиками. Помню одну такую хулиганскую историю. Десятый класс, на носу выпускной экзамен по физике. Чтобы не напрягаться, мы дали нашей старосте Миле Ведерниковой лишние тетрадки – проштамповать листочки печатью школы. Она проштамповала. 30 билетов поделили честно – пополам – 15 переписал из учебника Марк, 15 – я. В пиджачки мы вшили специальные карманчики, в которых лежали готовые, написанные и проштампованные, билеты. Зашли вместе – в первой пятерке. И по удачному стечению обстоятельств получилось так, что его билет оказался у него в кармане, а мой – у меня. Нам даже передавать ничего не пришлось. Время на подготовку мы не тратили, нам надо было только отсчитать незаметно листочки, в подходящий момент сыграть на публику и вытащить нужный. Отвечать было удобно, потому что весь параграф учебника был на листочке. Никто ничего не заподозрил – он получил свою законную пятерку, а я – свой законный трояк.
А однажды наша учительница английского языка Гершкова Людмила Геннадьевна предложила нам принять участие в конкурсе иностранной политической песни. Тогда я играл неважно, но зато уж пел..! А Марик закончил музыкальную школу по классу фортепиано и играл великолепно. И вот все поют Поля Робсона или, что вообще нонсенс – наши советские военные песни – только на английском языке! Представьте, какой-нибудь «День Победы», исполненный на английском языке!
А нам же надо как-то схулиганить! И мы подготовили песню Луи Армстронга и песню «Леди Мадонна» Битлз. У нас был квартет: я и две девочки из параллельных классов – вокал, а Марк – фортепиано. И ещё я играл на гитаре, но так играл, что Марик меня постоянно шпынял за то, что я путаю аккорды. Всё, конечно, держалось на Марке, он создавал фундамент, основу мелодии. И вот – концерт, выступают из других школ, поют какую-то тягомоть. Выходим мы. Спели. В зале тишина, все в лёгком шоке, жюри тоже. Выпендриться нам-таки удалось: со своим исполнением «Леди Мадонны» мы заняли первое место…
Была ещё одна комичная история, связанная с театром – Марк ее должен помнить. Мы закончили школу, и спустя год, как было заведено, пришли на школьный капустник. Мы должны были что-то показать, как-то пообщаться творчески с нынешними старшеклассниками. Импровизировали на ходу. Начало не клеилось: мы придумывали с девчонками какие-то комичные сцены, но ведь надо было что-то говорить, а что говорить – черт его знает! А тогда мы еще не знали, что существует такой театр абсурда, никто же Ионеско, Жана Жене не читал. И вот сцена из театра абсурда: мы с Марком, два рыжих парня, как два клоуна Пат и Паташён, выходим на сцену.
– Ну, привет, Марка.
– Ну, привет, Юрка.
– Какая я тебе Юрка?
– А какая я тебе Марка?
– Ну, понятно, не почтовая…
В общем, зал плакал и стонал, а мы придуривались на сцене…
…Долгое время мы не виделись, пока в 90-х не начался новый этап наших отношений. И теперь кроме юности у нас есть еще и настоящее. Тогда, в 90-ых, в культурной сфере был полный ужас. И Марк очень многое сделал, чтобы всё окончательно не рухнуло. Он ведет очень обширную деятельность, и не только в музыке, и не только в Челябинске. Благодаря ему, нашему Центру современной музыки уже пять лет. Это и его День рождения. Он многим помогает. Видите, сколько у человека юбилеев получается?! Вот уже несколько. А в других сферах деятельности? Марк многогранен. Он настолько органичен и внутренне наполнен, что заполняет собой, своей созидающей энергией всё больше пространства. И все больше людей испытывают к нему искреннюю теплую настоящую благодарность. И я тут – не исключение.
Александр Федоров: Понятный человек Марк Лейвиков
С Марком Георгиевичем Лейвиковым мы знакомы лет пятнадцать – с момента образования Союза промышленников Челябинской области.
Марк Георгиевич хорошо разбирается в тонкостях политики, экономики, в человеческих отношениях, обладает качествами, необходимыми лидеру. Есть у него еще одна отличительная особенность — умение разруливать сложные конфликтные ситуации. Неслучайно именно он был инициатором создания в союзе промышленников «Третейского суда» — практика в России раньше неизвестная, но широко используемая мировой бизнес-элитой. В деловых отношениях довольно часто происходят столкновения интересов, имущественные споры, особенно, если партнеры расходятся, конфликты между собственниками, споры при разделе сфер влияния. Особенно часто это происходит в начале формирования рынка, когда возникает множество громких дел, скандалов, разборок. Чтобы этого не было, чтобы не доводить дело до судейских разбирательств, «Третейский суд», состоящий, в общем-то, из очень опытных юристов, разбирает конфликтную ситуацию. Взвешивает все «за» и «против», тщательно выслушивает обе стороны, учитывает все тонкие и деликатные моменты, предлагая в конечном счете действительно разумное решение. Часто дело заканчивается рукопожатием враждующих сторон.
Челябинцы были первыми в России, кто отважился на создание такой структуры внутри РСПП. И, как показала жизнь, предложение Марка Георгиевича было по-настоящему мудрым: многим удалось с достоинством выйти из, казалось бы, тупиковых ситуаций, сохранив «лицо» и возможность в будущем разумных, нормальных отношений.
Мне лично импонирует взвешенность Лейвикова, который вообще не разбрасывается словами, видит гораздо шире, чем позволяют рамки его бизнеса, а также его готовность и участие в общественной жизни.
Мы пересекаемся с Марком Георгиевичем довольно часто: и в бизнесе, и в обычной жизни. С ним хорошо работать. Если Марк Георгиевич сказал «да», то по– другому просто не может быть, он не подводит. Если «нет», то бесполезно уговаривать и просить, это означает, что он действительно не может. Слов на ветер этот человек не бросает, решений не меняет. Он надежен. Я бы не назвал его легким человеком — слишком уж примитивно такое определение. Скорее — понятным. А это в делах дорогого стоит.
Он из тех настоящих благотворителей, кто не пытается использовать такую деятельность для собственного пиара. Мы же все на виду друг у друга. Знаем, что все это у него искренне, от сердца. Никого давно не удивляет, что часто, сделав доброе дело, Марк Георгиевич предпочитает оставаться в тени.
Владимир Гурвич: «Мой друг, ты уж меня прости за все, что нам пришлось пройти…»
– Мы познакомились с Марком Лейвиковым в 1993-м году во время одной из первых поездок, проводившихся под эгидой Челябинской областной администрации. Та поездка была в Вену, ее, собственно, и организовал Марк Георгиевич. Делегация состояла из руководителей области и директоров крупнейших предприятий Челябинской области. Возглавлял ее Вадим Павлович Соловьев, тогдашний губернатор. Нас отлично принимали, и в правительстве Австрии, была также большая встреча с бизнесменами республики. В то время часто практиковали такие поездки, потом мы были и в Германии, Швейцарии, еще ряд стран посетили. К сожалению, последнее время такие встречи не практикуют, хотя они очень полезны. Но та, первая поездка, в которой мы были вместе с моим компаньоном Александром Николаевичем Гончаровым, запомнилась. Именно потому, что организована была отлично: Марк был председателем оргкомитета, и все вопросы по организации, питанию, экскурсиям, перемещениям, деловым встречам – решал он.
Первое, на что я обратил внимание – это те качества, которые я больше всего ценю в людях, особенно в мужчинах – его интеллигентность, порядочность, интеллект, воспитанность. Все это, безусловно, делает его очень привлекательным человеком. И мне стали дороги эти его качества, как дорог он сам, потому что я считаю его настоящим хорошим большим другом. И, несмотря на то, что он меня на 10 лет младше, я многому учусь у него. Например, его манере вести деловые переговоры – был у нас активный период, когда мы занимались совместным бизнесом. И в частной жизни – его умению великолепно разбираться в искусстве. Он талантливый ценитель, талантливый по натуре, очень музыкальный, что для меня очень близко. Даже немного играет на музыкальных инструментах.
– Вы стояли на одной сцене?
– Бывало, и на сцене, непрофессиональной, конечно.
– Какой у него голос?
– Домашний.
– А почему вам хочется петь? Солидные, вроде, люди…
– Почему – не тот вопрос, почему – вполне понятно: пение, музицирование – это еще одна грань твоей натуры, а чем больше граней, тем интереснее человек. У Марка этих граней очень много…
– И какая самая неожиданная?
– Пожалуй, неожиданных нет никаких.
– Неужели он такой предсказуемый?
– Понимаете, интеллигентного, образованного, воспитанного человека видно сразу – и уже ничему не удивляешься. Удивляешься хамству неожиданному, подлости удивляешься, а хорошие человеческие качества, если они существуют, то они очень быстро проявляются, практически сразу. И это в нем я почувствовал сразу…
В кабинет зашел Александр Гончаров. «Расскажи про Марка Лейвикова», – попросил компаньон.
А.Г.: Что сказать? Родился Марк в цыганской семье и с тех пор путешествует по миру. Звоню ему, говорю: «Марик, приезжай, я в ресторане места заказал» – «Не могу, – отвечает, – я в Португалии». Через день звоню: «Не могу, я в Вене».
– Цыганский барон…
В.Г.: Насчет барона не знаю, по-моему, повыше будет.
А.Г.: И отличный музыкант, пианист! Вы знали об этом?
В.Г.: Уже рассказал. Конечно, про цыгана – это шутка. Но в каждой шутке есть доля шутки. А от «цыганского» образа жизни его жена Ольга очень страдала, думаю, страдает и сейчас оттого, что они видятся редко, что он постоянно в разъездах – Москва, Челябинск, Вена, Лондон. Такой у него бизнес. Несколько лет мы вели совместные программы в бизнесе, и во всем я наблюдал только проявление порядочности, честности, уважения к партнеру, компаньону. И в любой ситуации он «сохраняет лицо».
…Была одна история. Мы работали какое-то время в Кабардино-Балкарии, и руководители республики и комбината пригласили нас на экскурсию на Эльбрус. Великолепный солнечный день, дышится полной грудью. Мы поднялись до станции Мира на высоту три с чем-то тысячи метров по канатной дороге, пересели на другую и поднялись к Приюту Одиннадцати (потом он сгорел). Все было весело и красиво, посидели, отдышались – там очень разреженный воздух. Только начали спускаться – откуда ни возьмись – грянула пурга. Дальше вытянутой руки ничего не видно. Ветер, ураган, снег, видимость почти нулевая – куда ехать, где спускаться? Ничего ж не видно! И принимающая сторона перепугалась, и мы. Только Марк не терял чувства юмора, был спокоен и уверен – выберемся. Кое-как, запорошенные снегом так, что торчали только носы, в снеговых шапках, спустились до станции Мир… Это надо было видеть: восторг, радость, счастье нас переполняло: мы остались живы! Мы вернулись! А, если честно, страшновато было. Но Марк в любой ситуации умеет сохранять оптимизм и спокойствие, и свою уверенность вселять в других.
– Он теплый человек?
– Безусловно. С ним очень легко, я не припомню, чтоб кто– либо когда– либо мог услышать от него обидное дерзкое слово.
– А он бывает жестким?
– Безусловно, в ведении бизнеса, деловых переговоров он может быть очень жестким. Но не жестоким. Жесткость необходима, иначе он не был бы столь успешным бизнесменом.
– А чему еще вы у него учитесь?
– Благодаря ему, я научился смотреть на жизнь несколько другими глазами. Широкий кругозор Марка предполагает насыщение его близких теми знаниями, опытом, которыми он обладает. Мне есть с кем посоветоваться, есть к кому обратиться за помощью. Мне есть за что сказать ему спасибо…
Мы встречаемся раз в полгода, раз в три месяца, здесь или в Москве на каких-то совместных торжествах. Я очень хорошо знаю его жену, был знаком с его папой, очень хорошо знаю его доченьку. Часто, когда они бывают здесь, в Челябинске, мы встречаемся все вместе. У нас очень большой круг друзей, и, конечно, это большая заслуга Марка, это он объединяет людей, которые понимают друг друга.
– Для чего это нужно?
– А жить без друзей невозможно. «Если с другом вышел в путь – веселей дорога, без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями – много». Марк – настоящий друг, и я этим очень даже горжусь!
– А был момент, когда он помог вам или вы…
– Помощь нужна тогда, когда она нужна. И по-настоящему дружба проявляется именно в такие тяжелые минуты. Но складывается она не из этого! Она складывается из чувства общих интересов, из чувства общего восприятия мира, из чувства порядочности. Когда видишь мир примерно одинаковыми глазами. Я вижу – красное. «Марк, это красное?» «Красное». А кому-то оно кажется черным. «Марк, это красиво? Тебе нравится?» «Нравится». И мне нравится.
– Вы сверяете ваши впечатления?
– Это чувствуется! Воспринимаешь тот или иной факт жизни, и, безусловно, смотришь на реакцию человека, который тебе близок и дорог. Если видишь, что эта реакция совпадает с твоей, значит, так и есть.
– А его чувство юмора вам нравится?
– Безусловно! Похохмить он умеет, и анекдот рассказать…
– И неприличный?
– Только приличный!
– Шутите.
– Конечно. Это не тот критерий. Вот, к примеру, для меня эталоном интеллигентности был и остается Зиновий Гердт. А какие анекдоты он рассказывал? Приличные – неприличные – какая разница? Главное – тонкие, интеллектуальные, когда еще думать надо.
– А книжками вы обмениваетесь с Марком Георгиевичем?
– Дисками музыкальными. Года 3-4 назад мне очень нравилась Дайана Кролл, джазовая пианистка и вокалистка. Марк нашел ее диск и подарил мне, и я с таким наслаждением слушаю ее! Если я нахожу что-то интересное – беру и для него. Такой обмен у нас постоянно происходит. Мы оба любим музыку.
– Какую песню вы бы подарили Марку Георгиевичу на юбилей?
– «Мой друг» Игоря Крутого. Там есть такие слова:
Друг не тот, кто в застолье крут,
И когда за здоровье пьют.
Друг не станет тебе кричать
«Пей до дна»
Друг почувствует, что тебе
Стало холодно на земле,
И согреет своим теплом,
Без вина.
Мой друг, ты уж меня прости
За все, что нам пришлось пройти.
Мой друг, на повороте дней
Вижу я все ясней,
кто настоящий друг…
Тамара Лейвикова: Я очень дорожу его спокойствием
«Копия – отец!» – подумала я, когда его принесли на первое кормление. А потом этого сходства уже не нашла. Но чем старше Марк становится, тем больше похож на своего папу, Георгия Матвеевича…» – За 45 лет никакая деталь, касающаяся младшего сына, не ускользнула из памяти Тамары Альфредовны..
…В год Марик пошел, к полутора – говорил правильной фразовой речью, а к четырем с половиной – уже читал. Не бегал, не шалил, как другие мальчишки; сколько его помню – все с книжками сидит, что-то бормочет себе под нос. Воспитательница очень радовалась: посадит Марика, чтоб вслух читал детям, сама идет по своим делам. Очень Марик читать любил, и сейчас – с книгой каждую свободную минуту. И пел – в садике всяким песням учили, подобающим его возрасту и не очень, но ноты чисто выводил. Напротив его садика располагался магазин, и я по дороге в магазин часто останавливалась посмотреть на сына. Все дети бегают, а Марик стоит посреди участка, наблюдает за другими…
Рос Марик легко, я никогда его не наказывала – не за что было. Со старшим братом у них очень теплые отношения всегда были, даже если ссорились – тут же мирились. Я в их отношения никогда не вмешивалась, никогда никого не защищала и не наказывала, с жалобами назад отправляла – как поссорились, так и миритесь. Старший брат – главный авторитет для младшего. Однажды маленький Марик домой пришел, лоб хмурит, спрашивает: «Где Игорь? Мне с ним надо посоветоваться». «А я не могу помочь?», – спрашиваю. «Извини, мама, но в данном вопросе ты для меня не авторитет», – отвечает кроха. Что за «вопрос»? Я не стала спрашивать. Никогда в душу не лезла ни тому, ни другому, никогда ничего не выспрашивала, не выпытывала – считала это невозможным. Сами расскажут, если захотят. Игорь – более робкий и эмоциональный – как отец. Марк сдержанностью больше на меня похож. Они вообще мало похожи, хоть и рыжие оба, и роста одного, но Игорь – более спортивный, а Марк с младенчества солидного сложения.
Вещи за братом донашивать? Какой там! На том вещи просто «горели». А Марк, кстати, к вещам очень бережно относился, и, как ни странно, этому Игорь брата учил. А однажды – это был, наверно, класс пятый – я дала Марику денег, чтобы он себе обувь купил. Вечером спрашиваю: Купил? – Нет. – Почему? – Там обувь нехорошая, я подумал, зачем покупать ненадолго, я лучше подожду, пока не появится что-нибудь получше. – Но посмотри, в чем ты ходишь? – Ну и что… Да, мальчики сами покупали себе одежду, продукты в дом. Я считаю, что самостоятельность надо с раннего детства воспитывать. Потом трудно, когда они уже почувствуют за своей спиной папу и маму. Помню, когда Марик учился в первом классе, этот год к нам домой приходила учительница, занималась с ним музыкой. Однажды Марик подходит ко мне: «Мама, у нас в школе расписание изменили, как же быть, ведь завтра придет Галина Михайловна, а меня дома не будет?» Я ему отвечаю: «Вот тебе телефон. Звони, объясняй ситуацию, договаривайся». И – я не ожидала! – он ответил: «Хорошо» и пошел звонить. Потом учительница восхищалась: «Я была поражена – семилетний кроха разговаривал со мной как взрослый человек!» С тех пор мы с ним договорились: «Все, что тебе нужно, ты решаешь сам; не сможешь – тогда подключишь меня. Я не всегда могу тебе помочь, не всегда я дома. Договорились?» «Понял», – ответил Марик. И позже я видела: Игорь с Мариком пошепчутся о чем-то, телефон в свою комнату утащат (благо, длина провода позволяла), потом выясняется: Марик звонил от имени Игоря и договаривался за него. Дипломат.
Но меня другое в нем поражало. Оба учились в музыкальной школе, но Игорь – с желанием, а Марик, потому что я заставляла. Но на концертах перед комиссией Игорь так волновался, что играл не настолько хорошо, как умел. А Марик, напротив, спокойно и чинно садился за пианино – только что фалды фрака не откидывал – и исполнял композицию на отлично. Никакие комплексы ему не мешали, никакая аудитория, никакая комиссия за зеленым сукном, никакое количество людей его не смущали! Я думала – откуда это? Я всегда была робкая, и муж не самого смелого десятка… Да и сам Марк по натуре – немногословен и замкнут. Если дома гости, он сидит в уголочке с книжкой, молча наблюдает за всеми, никогда к столу не подойдет. Однажды взяли его с собой на пикник, организованный телекомпанией, где муж работал. И одна дама, увидев Марика, заявила: «Ну, мы, кажется, отдохнем – с детьми едут!» Но никто от сына ни слова за весь день не услышал, и дама эта – педагог, между прочим! – удивлялась: ну надо же, никому мальчик не мешает. А почему он должен мешать?..
…Мы жили тогда в Заречье, и на задах нашего дома располагался поселок Кирсараи. Однажды Марик прибегает: «Мама, там дым из земли идет!» А это была крыша дома, и дым из трубы шел. И в этих землянках жил народ самый отъявленный, шпана зареченская. Я ужасно боялась за сыновей: с кем они гуляют, что с ними, пока я на работе? Поэтому старалась, чтобы у них свободного времени не оставалось. Двух школ – общеобразовательной и музыкальной – было им достаточно. Учились они сами, мы им не помогали… В начальной школе у Марика одни пятерки были, но в пятом классе с математикой у него что-то не получалось. К старшему брату подходит: задачка не выходит, помоги. Тот интересуется: «Покажи, как ты решал, где твои черновики?» «Нет черновиков, я в уме решал». Он вообще без черновиков обходился, сразу набело писал. Марик ко мне: Игорь-де не хочет помогать. «А мне кто помогал? – Игорь шумит. – Я часами могу над одной задачей думать, а он хочет, чтоб у него сразу все получилось, а так не всегда бывает».
Марик походит-походит и сообщает: «А я знаю, как эту задачу решать, я уже решил – в уме». Память идеальная у него, от отца унаследовал. Мы с ним иногда одну книжку прочитаем, я через месяц забыла уже, а муж и через два года цитировал.
В средних классах появились у Марика в дневнике четверки, даже тройки. Я спрашиваю – откуда? «Учителя меня не понимают, не могу найти с ними общий язык», – отвечает сын. Прямолинейный всегда был, но отношения с учителями всегда сам выяснял. Однажды его классная руководительница (учитель математики) вызвала его к доске отвечать. Поставила 4. Следом спросила девочку, которой весь класс подсказывал – ей поставила 5. Марик учительницу спрашивает – почему? Та отвечает: «То ты, а то она». Марик мне все рассказал и тот же вопрос задал – почему? А мне ответить нечего. Завтра – родительское собрание. «Только ты ничего про меня не говори», – попросил Марик. Но я дождалась, пока все уйдут, и сказала учительнице: «Пожалуйста, ставьте моему сыну ту оценку, которую он заработал». И еще просила о нашей беседе сыну не говорить. На следующий день та вновь вызвала Марика. Он допустил маленькую ошибку, сам же ее исправил, она поставила ему 5. «Я 5 не заработал», – сказал ей Марик. «Но ты же исправил». «Я ошибся, а это уже не пятерка». «Твоя мама хочет, чтоб у тебя были пятерки». Сын пришел домой и сразу ко мне: «Мама, зачем ты это сделала?» И я очень неловко себя чувствовала перед ним, не помню, какие были оправдания, но слово дала: «Марик, это в первый и последний раз». «Я буду сам отвечать за себя», – так он всегда говорил. Так и есть. Муж называл Марика правдолюбцем: «Ты хочешь, чтоб все было по-честному, а так в жизни не бывает» «А надо, чтоб было», – отвечал сын.
Cейчас Марк живет далеко. Но в каждый его приезд, хоть 15-20 минут, мы видимся. Позвонит: «Мама, ты дома?» Забежит, положит два своих телефона на стол – а вдруг звонок важный… Я не обижаюсь, я понимаю, что это работа, но… встречи такие короткие… А в прошлом году сделал мне такой колоссальный сюрприз на 75 лет! Я не собиралась праздновать. Так Марик сам все организовал, мне только близких пригласить оставалось, и столько слов теплых наговорил…
А так он звонит мне каждую неделю, иногда на сотовый. Я не люблю его носить с собой, так он мне лекцию прочитает: «Мама, пожалуйста, не забывай». А когда его звонок застает меня дома, тут уж мы разговариваем без ограничений времени. Я рассказываю ему все – где была, что видела, что прочла. А он, как всегда, краток и сдержан: «Все в порядке, все хорошо». Большего мне и не надо. Это ж не совсем тактично выспрашивать, как он живет, правда? А я очень дорожу его спокойствием.
