Я лично знаю людей, вполне успешных и современных, которые сегодня, в XXI веке, вырезают заметки Михаила Фонотова. Авторитет обозревателя «Челябинского рабочего» настолько велик, что в ходе объявленной газетой акции «Исполнение желаний» несколько читателей попросили редакцию устроить им личную встречу с Михаилом Саввичем…
Стены в его маленьком рабочем кабинете сплошь увешаны картами. «Надо найти точку на земном шаре, откуда смотреть, – пишет Фонотов в одном из своих очерков. – Пусть это будет Челябинск, его центр, главная площадь». И далее продолжает: «Перед вами телебашня. Далее, по прямой, – железнодорожный вокзал, озеро Смолино, потом Сухомесово, озеро Курочкино, село Печенкино… А затем – совхоз «Комсомолец», уже в Кустанайской области. Еще дальше – Караганда, озеро Балхаш, Ханой, Манила, Гвинея…А уже за Гвинеей – острова Фиджи». Так же легко он пускает другой луч – с площади Революции до Канарских островов. Нанизывая по пути полукруглое здание на Воровского с часами, городской бор, село Травники, Саратов, Одессу, Неаполь. Да мы в центре мира!
Михаил Фонотов родился в греческом селе на Украине, высшее образование получал в Ростове-на -Дону, там же работал. А потом что-то внутри щелкнуло, переключилось, и его потянуло куда-то далеко – «в Сибирь». Сел в поезд и безо всякой «комсомольской путевки» поехал на Восток, не зная конечного пункта своей странной тяги… к настоящей жизни.
Фонотов сошел в Челябинске почти случайно. На следующий день уже был в обкоме и попросил направить его куда-нибудь, где есть нужда в журналистах. Таковая случилась в степном селе Бреды далеко на юге области. И те несколько брединских лет Михаил Саввич называет самыми счастливыми годами своей жизни. Наверное, там и была «настоящая жизнь». Морозным утром поднимался и шел несколько километров пешком вместе с доярками на ферму. Летом был на полях, наблюдал за посевной и жатвой, разговаривал с крестьянами и агрономами. Потом читал книги, которые многим показались бы скучными. Его интересовало, как увеличить надои молока и как не потерять урожай, а труд людей сделать разумнее и результативнее…
Михаил Саввич по сию пору верит в справедливость социализма. Выражаясь словами Фазиля Искандера, «преимущественный пафос в обществе» был благороднее, что ли. Если бы не ошибки, чиновная глупость, очковтирательство, разгильдяйство, а так же пьянство, лень и воровство… Что было бы? Сытая жизнь, здоровые человеческие отношения, уважение к труду и знаниям. И сильный Союз, распад которого он, уроженец Украины, воспринимает как личную драму…
Узнаете логику? География, экономика, идеалы – всегда можно провести мысленный луч и связать здравой логикой все со всем. Увидеть, как на ладони, простой, но мудрый смысл устройства человеческого бытия. За это умение видеть, Фонотова и ценят люди, смутно догадывающиеся о том же самом…
В биографии Михаила Саввича был довольно продолжительный эпизод работы в «Комсомольской правде». С румяными молодыми бюрократами ему было неуютно. Они, на каком-то подсознательном уровне, видели в нем чужого. И Фонотов вернулся в «Челябинский рабочий». Его главной темой стало краеведение. Хотя это слишком скучное словечко для тех материалов, которыми Михаил Саввич будоражит читателей. Южный Урал он исходил вдоль и поперек. Следил за течением рек, вглядывался в озерную даль, слушал шуршание времени в аркаимской траве, учился понимать язык птиц и удивлялся геометрии растений. Так же и в самом Челябинске. Скажем, в культурно избыточном Питере Фонотову было бы тесно и душно. А с разреженным Челябинском он совпал, вошел в какой-то важный симбиоз. Словно это место его притянуло, «выписало» издалека, поскольку нуждалось в его вдумчивости. Многие из тех материалов составили позже несколько книг. Газета живет один день, книги пишутся для вечности. Когда газетные тексты становятся настолько конвертируемы, это характеризует уровень автора…
Мой образ Фонотова – это его сократовский лоб и детский взгляд. Мудрость и наивная любознательность. Счастливое сочетание для журналиста. Большого журналиста…
