Импортозамещение,

или Как вышла промашка ужасная

Раньше приходилось выдумывать и размещать уже существующее зарубежное производство на своей территории просто потому, что мы не нашли схемы, как ввезти то, что нам нужно, легально. Это противоречило и логике международной кооперации, и экономической целесообразности. Но в силу постоянно расширяющегося списка санкций и сокращающихся поставок запчастей/комплектующих/реагентов/станков/инструментов и т. д. наши компании надоумили, что хорошо бы производить всё это самим.

Опыт оказался противоречивым. В основном всё свелось к трём вариантам. Первый: компания продолжила выпускать то, что и выпускала, но при этом была включена во всевозможные импортозамещающие списки, и её продукция стала более востребована. Второй: компания пыталась отделаться сменой импортной упаковки на собственную или переклеиванием цветных этикеток на made in Russia в промышленных масштабах. Третий: компания освоила новое производство или вывела на новый уровень старое. И это, напомню, при том, что Челябинская область стала одним из первых регионов, который активно включился в новое направление в далёком 2015 году.

Был создан экспертный совет, запущена программа «Развитие импортозамещения <…> на 2015–2020 годы» и «План по импортозамещению», в который включили всех — от аграрных холдингов до станкоинструментальной промышленности и производства аэродромной техники. Схематически процесс выглядел достаточно неплохо. В качестве драйверов выступили как крупнейшие компании (ММК, ЧТПЗ, «КОНАР», «Метран», НПО «Планар», ЧКПЗ, «Ариант»), так и менее известные («Челябкрансервис», НПО «Урал», Магнитогорская обувная фабрика, «Челябинскгражданстрой», Челябинский завод технологической оснастки).

Пожалуй, это была самая активная фаза развития импортозамещения, которая до сегодняшнего дня показывала динамику в стиле ни шатко, ни валко. За пять последних лет в позитивном ключе развивались, пожалуй, только несколько отраслей сельского хозяйства, связанные с животноводством. Примерно то же самое наблюдалось и по России в целом. Торговать и производить мы стали чуть больше и чуть ближе, сменив контрагентов дальнего зарубежья на постсоветские страны и соседние регионы, благодаря чему упал импорт продовольственных товаров на 10%, потребительских — на 6% и параллельно выросло производство/внутреннее потребление и экспорт продукции лёгкой промышленности, тяжёлого машиностроения, станкостроения, радиоэлектронной промышленности, фармацевтики и медицины.

И вот тут… как говорил товарищ Жеглов, «сегодня, граждане, случилась у вас промашка ужасная». Ведь до текущего года многие юридические, да и физические лица в страшном сне не могли себе представить, что, имея деньги, наработанные схемы и связи, они не смогут что-то купить в силу того, что производство этого прекратится и доставка не работает то ли на неопределённый срок, то ли насовсем.

Вот это как раз те самые условия, которые так любимы многими из нас. Только они могут заставить нас задуматься: а зачем вообще мы это у них покупаем? Может быть, нам теперь-то уже заняться собственным производством этой недостающей нам детали/материала/полуфабриката? Только в условиях полной невозможности чего-то наш мозг работает максимально быстро. Но это можно заметить и использовать лишь если спокойно и технично воспринимать объективную информацию и делать.

Поэтому программу импортозамещения сейчас нужно перезагрузить по объективным причинам, и на её основе мы сможем избежать массовой безработицы, поскольку откроем новые производства на действующих предприятиях, сформируем заказ от и для предприятий в рамках межрайонной и межрегиональной кооперации, а заодно нейтрализуем самоизоляционную депрессию, а проще говоря, депрессию безделья, в замкнутом пространстве.

Что нужно для этого? С чего начать? Начать с себя. Если каждый экономический субъект проанализирует, что он сейчас производит или продаёт, от кого и почему зависит, что у него сейчас не используется из мощностей и ресурсов, а также как снизить зависимость от внешних поставщиков, кому нужны его полуфабрикаты, и, может, ему будет выгоднее неиспользуемое оборудование продать, чтобы покупатель производил это у себя, а самому заняться производством нового порядка, — это позволит перезагрузить и сферу образования, потому что и здесь сформируется новый запрос на квалификацию, умения, специальности.

И вот так организовав себя, начав с объективного анализа, потом запланировав чёткие действия, можно будет придать новый импульс развитию во всех сферах жизни и на всех уровнях, начиная от конкретного человека и заканчивая предприятиями и целыми регионами.

Прежде всего это касается, по моему мнению, производства одежды и текстиля, поскольку даже вопросы, связанные с дефицитом медицинских масок, могли бы быть оперативно решены, если бы наши предприятия изготавливали специальную ткань. Необходимо обратить особое внимание на сферу изготовления мебели и мебельной фурнитуры, поскольку в настоящее время это сводится либо к ремесленно-кустарному единичному производству, либо к обработке-доработке полуфабрикатов из Китая и Европы. Отдельного внимания заслуживает перспектива развития химической промышленности в части строительно-декоративной продукции, сельскохозяйственной и бытовой химии.

Не зря же мы всегда отличались тем, что начинали действовать только когда жареный петух клюнет, и сплачивались перед лицом беды. Давайте про-
анализируем структуру регионального продукта, наметим сценарии его развития по нужным нам направлениям и поможем не тем предприятиям и предпринимателям, которые стандартно воспринимаются как основные и, честно говоря, могут и без помощи обойтись, а тем, кто имеет экономический потенциал к развитию и росту в условиях новой экономической действительности.