Что узнают о нас дети, которым вместо писем в конвертах достанется папка «Ненужный софт» на диске С
Раз в неделю, пока погода позволяет, прохожу мимо книжной барахолки и покупаю книги. Подписанные авторами и подаренные уже умершим людям. Впрочем, эти призрачные экслибрисы и инскрипты (ведь все герои чаще всего уже мертвы) не главный предмет охоты. Всё чаще я приношу домой книги, которые оформлял мой отец. Художественные, фантастические, краеведческие, научно-популярные, иногда откровенно бездарные и популистские, а иногда и удивительно стильные, в духе новой волны советской фантастики, например. И я совсем не библиофил. Просто все детство, юность, да и взрослую жизнь я не знал этого человека, так получилось, что мы не виделись и не общались. И у меня не осталось ничего ни от него, ни о нем. Когда я перелистываю эти страницы в желтых пятнах, а иногда и плесени, смотрю на шрифты с засечками, на старомодные иллюстрации, и почти что конструктивистские обложки, то пытаюсь понять этого человека. Почувствовать, что он чувствовал. Прожить кусочек его жизни и его творчества. Если это можно назвать творчеством. Иногда получается закрыть глаза и что-то такое представить. Пусть даже это ощущение и совсем не соответствует реальности.
У моей мамы есть несколько облупившихся лакированных шкатулок с письмами и открытками. Иногда я их тоже пересматриваю. В основном там послания незнакомых мне неживых людей, но есть и несколько писем от моего деда. Человека невыносимого нрава, вспыльчивого и опасного. О нём я тоже практически ничего не помню, кроме того, что его любили женщины (те, которые не ненавидели), он мог привести с улицы бродягу, усадить за стол и накормить (и никто не смел возразить), а в плохом расположении духа выходил во двор и устраивал драку с кем-нибудь из подлецов. Письма деда — полная противоположность того образа. Отчего-то они полны нежности и заботы. Я толком так и не разобрал, кому они адресованы, да и вообще всех обстоятельств их написания. Дед лаконичен, рассудителен, все запятые на месте, строчки как под линейку.
Недавно посмотрел на сына и подумал, ну а что будет читать он? Вскроет мой почтовый ящик и увидит подписки, пароль от Инстаграма, письмо, где я называю главного редактора детского издательства истеричной дурой, с которой не будет иметь дела даже конченый …? Вскроет мой мессенджер и увидит, как с меня спускал три шкуры бывший шеф, как мы с приятелем перемыли косточки организаторам кинофестиваля. А замечательная девушка неземной красоты прислала мне фото, где глубокое декольте? Как я договорился с дизайнером за 5 тысяч, а потом продал его работу за 20? Как я вру партнеру, что стою в чертовой пробке, а сам проспал? Или как мы договариваемся с такими же дураками в разгаре кризиса среднего возраста, что уж на следующей неделе точно на рыбалку, а в этот раз погода была совсем не очень. Черт возьми, я бы не хотел узнавать всё это о своём деде или даже отце. Я бы не хотел вскрыть их гипотетический диск С с папкой «ненужный софт», чтобы посмотреть то нелепое немецкое кино для подростков, которое им нравилось. Не хотел бы видеть их в минуты слабости, подлости или унижения. Тогда можно было очень легко отредактировать свою историю. Можно было сжечь письма, спрятать справку об освобождении, потерять аттестат и вкладыш в диплом. И всё – ты чист перед потомками. Сегодня всё синхронизируется в облаке, сохраняется копиями у третьих лиц, которым ты пишешь, вообще возникает быстрее, чем ты успеваешь чистить. Книга жизни не редактируется, даже если не скачивать порно, а смотреть его только онлайн. Выход один – жить так, чтобы потом не было стыдно тем, кто вскроет твой мессенджер. Если ты, конечно, вообще будешь кому-то интересен. Так прожить жизнь – тоже поступок. И большая удача.
