+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Его можно вообразить кем угодно — директором цирка, Дома культуры или престижного санатория. Директором чего угодно, но — весёлым, гостеприимным, бурлящим жизньюи движением. Меньше всего Андрей Важенин ассоциируется с той работой, которая у него есть: он отвечает за все раковые опухоли Челябинской области. 25 лет в медицине, доктор наук, профессор, заслуженный врач. И последнее событие 2004 года — Российская академия медицинских наук избрала его академиком.

УТРО АКАДЕМИКА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Андрей Владимирович всегда с готовностью встречается с журналистами. Главное — найти для этого время. Но если пообещал — ни за что не отменит интервью и не забудет о встрече.
В это утро Андрея Важенина, кроме сотрудников и пациентов диспансера, ждали московские гости, два диссертанта и телевидение. Но впервые за 25 лет главный онколог Челябинской области сильно опаздывал, его не было уже два часа. Мобильный не отвечал, секретарь просила ждать, но ничего не могла объяснить. Ещё пять минут, и уезжаем, решили мы. Через пять минут мы столкнулись на крыльце онкодиспансера. Важенин шёл привычно-стремительно, в пальто нараспашку, но с несколько озабоченным видом. Не удержалась от упрёка: «Опаздываете, Андрей Владимирович?»

То, что я услышала, было бы похоже на шутку, но улыбался в этот раз Андрей Владимирович грустно. В 7.00 он, как обычно, вышел из дома и пешком отправился на работу — идти 20 минут. И прямо во дворе дома трое молодых подонков напали на него. Сбили на землю, отобрали портфель, телефон, пинали. Важенин — мужчина не мелкий, но от неожиданности и отсутствия практики (ну не дрался он, даже в школе!) успел лишь несколько раз достать кого-то из них.

— Самое неприятное — когда стоишь на четвереньках, и тебя бьют ногами, — признаётся Андрей Владимирович. — В этот момент понимаешь, что академик от обычного гражданина ничем не отличается…

Несколько ссадин и милицейский протокол — итог необычного утра. Одной фразой из этого протокола, составленной неподражаемой профессиональной лексикой, Важенин просто гордится: «Громко ругаясь матом, на четвереньках продолжал движение в направлении улицы Воровского».

…А дальше день покатился по заранее намеченному плану. И в зале медакадемии, где в этот день проходила защита двух докторских диссертаций учеников Важенина, вряд ли кто заметил в нём что-то необычное. Андрей Владимирович как всегда выглядел заинтересованным и доброжелательным. И в этой обычности — характер: сохранять лицо, как бы ни била жизнь.
Оба соискателя докторской степени, чья защита всё же состоялась в этот день, блестяще защитились. У академика Важенина стало на два диссертанта больше. А всего их — 41!

УТРО АКАДЕМИКА. ДЕНЬ ОБЫЧНЫЙ
Обязательный человек Важенин сполна вернул нам недоданное накануне время. Мы встретились у подъезда его дома — не из-за того, что произошло вчера, а просто чтобы пройтись вместе до работы. Выходит Андрей Владимирович в 7 утра, а в 7.30 уже на месте. Зачем так рано, стало понятно, когда с 7.35 начала хлопать дверь его кабинета и звонить телефон. Этот утренний час Андрей Владимирович считает своим личным временем — он ведёт приём больных, которых присылают друзья и знакомые («ремесло нельзя оставлять даже на день»), первым узнаёт все новости своего центра, составляет план на день и решает административные вопросы. При нас явились две операционные сестры: они лишились частной квартиры, и для них искали общежитие. Потом пришёл рентгенолог, принёс собственного «сочинения» приспособление для одного из радиологических аппаратов. «Да это изобретение, Миша! — Мгновенно отреагировал Важенин. — Будем опробовать».

Затем пришла женщина из Миасса с диагнозом «рак кожи». И мне показалось: если входила она в кабинет Важенина, готовясь умирать, то ушла — почти выздоровев. Надо было слышать, как решительно и спокойно Важенин вернул ей надежду: «Это вовсе не смертельно, это лечится, быстро и надёжно, советую вам сегодня же ложиться и начинать…»

Пока ждала Важенина накануне, у меня была возможность поговорить о хозяине с его гостями, которые приехали на защиту. Один из них, главный врач Пермского онкологического центра, заметил: «Нельзя быть онкологом, не будучи оптимистом. Иначе нельзя работать. Андрей Владимирович со своим природным жизнелюбием — и не просто оптимизмом, а даже азартом к жизни — как нельзя лучше подходит своей профессии. Или она — ему». Ещё один из вчерашних гостей — москвич, заместитель директора института имени Герцена, — добавил к портрету Важенина другую деталь: «Вам (да и нам) повезло, что Андрей Владимирович занялся именно онкологией. Во многом благодаря ему эта служба здесь на столь высоком уровне, какой в России есть лишь в 5-6 центрах. Один из них — безусловно — Челябинск. Если бы он занимался, к примеру, урологией или ортопедией, — на высоте были бы они…»

Ежедневно в операционных областного онкоцентра проходит до 25 операций. «Оперблок — не место для праздного любопытства», — полагает Важенин. Он сам бывает здесь лишь в исключительных случаях. Например, чтобы убедиться в необходимости новой аппаратуры, поскольку существующая уже не соответствует требованиям хирурга.

— Операция, — вздыхает Важенин, — уже опоздание. Бороться с раком нужно профилактикой и ранней диагностикой.

Привыкнуть к раку нельзя. Но лечить его — можно. Потери от рака в России сопоставимы с военными потерями второй мировой войны. И не только в России: в солнечной, экологичной и богатой Калифорнии, к примеру, смертность от онкозаболеваний ещё выше. Рак есть во всём мире, и Россия не в самом худшем положении. Челябинская область занимает седьмое место по заболеваемости и восемнадцатое — по смертности. Разрыв в одиннадцать позиций — заслуга челябинских онкологов. Такого показателя в России не имеет никто.

Насколько это верно, показывает пример: однажды по заказу онкологического центра Челябинская телерадиокомпания создала серию рекламных роликов о профилактике рака. По указанным в рекламе адресам обратилось свыше тысячи человек. У сорока из них были обнаружены и пролечены разные стадии онкологических заболеваний, у семи — и вовсе серьёзные случаи, потребовавшие оперативного вмешательства…

Важенин не делит себя на врача и администратора. Одно невозможно без другого. Руководитель крупного медицинского учреждения, как правило, и крупный специалист в своей области. Должность главного врача стала для Андрея Владимировича стимулом для получения второго высшего образования — экономического. Он закончил факультет экономики, управления и менеджмента Академии Народного хозяйства при Правительстве России. Фундаментальные взгляды на мир и жизнь — оттуда. Главная идея: по мере карьерного роста управленец не должен терять компетентности. Компетентность Важенина помещается в одном шкафу. Он подводит меня к полкам с книгами и книжечками — все в одинаково строгих белых обложках — как врачи на обходе.

— Вот здесь, собственно, всё, что написано за 25 лет, — около 800 работ, — говорит Андрей Владимирович Важенин. — Это не те книжки, которые раскупаются в магазинах. Но, честно говоря, приятно, когда в практической работе врачи ссылаются на мои результаты. Даже не мог и предполагать, когда поступал в институт, что когда-то стану начальником, буду писать учёные книжки, которые студенты станут цитировать.

Студент Андрей Важенин хотел быть практическим врачом и спасать людям жизни. Комсомолец, отличник, спортсмен — всё как в кино. Колхозные будни и военные сборы, кружок «Онколог», совет отличников, красный диплом. При этом образцовом наборе — буйная необразцовая студенческая жизнь…

Он успевает всё, и к 45 годам пре-успел больше других. На свой 45-й день рождения сделал себе, пожалуй, самый значительный подарок: таких молодых академиков в России — единицы. С 2004 года в Челябинской области стало пять академиков, и Важенин в этом списке — четвёртый.

Значок академика — маленький золотой диск размером с копеечную монету. Эту «копейку» можно заслужить только очень и очень серьёзными успехами. Здесь мало званий, должностей и заслуг. Главный вклад — здоровье людей, опыт лечения, количество спасённых. Медицинская академическая элита — это очень консервативный и узко ограниченный круг патриархов медицины, куда новые люди входят лишь по мере естественной убыли — средний возраст академиков плюс-минус 70-80 лет. 45-летний Важенин сумел доказать свою состоятельность.

АКАДЕМИЧЕСКИЙ ВЕЧЕР
Резиново-бесконечный рабочий день когда-то всё же заканчивается. Там же, где начинался — дома. Семья Важениных — потомственные лекари уже в трёх поколениях.
— А включая и моего прадеда (он был фельдшером в Первую мировую войну), — уточняет Андрей Владимирович, — то уже в четвёртом.
Первое детское воспоминание Андрея — ярко-красная газированная вода в стеклянном стакане на столике летнего парка. Это было, когда его родители, молодые врачи, работали по распределению в Юрюзани…

Быть или не быть врачом — такой вопрос перед юным Андреем даже не стоял. Он с отличием закончил известную в Челябинске физико-математическую школу № 31. Выбранная им врачебная специальность — идеальный компромисс между физикой (конкретнее — радиоактивной) и лирикой (если говорить об отношении доктора к онкобольным). В результате этого синтеза получилась радиология — современное направление лечения онкологических заболеваний с использованием ядерных процессов — в самых гуманных целях. Профессия Важенина объясняет его более чем тесные контакты с представителями военно-промышленного комплекса Южного Урала. Учёные-физики Озёрского и Снежинского научных центров, Миасского ракетного центра, заводы военной техники — партнёры Челябинского онкологического центра. Среди многих званий Андрея Важенина есть и военное — он подполковник ФСБ в запасе.

И всё же главный, и первый, и самый ценный «диплом» в жизни Важенина — по жизни идёт рядом с ним. Со своей женой Зоей Андрей познакомился в институте. Она тоже была отличницей, и они не могли не встретиться. Андрей Владимирович улыбается: «Да она просто «купилась» на торт, который испекла моя мама, а я принёс его восьмого марта в институт…». Но их жизнь не всегда была сладкой…
Теперь пирогами и тортами родителей балует сын Илья — хобби у него такое.

— Девчонки, не упустите парня, — смеётся Зоя Петровна, — будете всегда сыты. Но Илья не собирается выбиваться из семейной традиции. Так же, как и старшая дочь Важенина, Даша, студентка медакадемии, он собирается стать врачом.
— Готовить, будучи врачом, ему ничто не мешает, — полагает отец. — А вот наоборот — вряд ли получится.
Важенин признаётся, что воспитывать детей ему было некогда. То, что они выросли хорошими ребятами, относит к педагогическому таланту Зои Петровны и собственному личному примеру. Зоя Петровна — и на самом деле педагог — медицинский, она — доцент кафедры фармакологии. Удивительна её женская мудрость: она не стала догонять мужа в карьере, на что он, кстати, периодически ей пеняет. Легко могла бы, мол, и кандидатскую, и докторскую защитить. Нет, она взяла на себя другую сторону жизни — семью, дом.
— Дом у нас такой, что без него скучаешь, — говорит Важенин. Андрей Владимирович и Зоя Петровна — уже дедушка и бабушка, и главный член их «медицинской» семьи — полугодовалая Катерина…

О чём может мечтать взрослый самодостаточный человек, понимающий степень сбыточности и несбыточности мечт? Нет, вернуть юность Андрей Важенин не мечтает. Открыть институт онкологии — это да, вполне в пределах возможного. Слетать в космос — очень хотелось бы, но — вряд ли. Ну тогда хотя бы в Австралию! И вот на стене уже висит шкура кенгуру, привезённая оттуда. Но главное желание Важенина просто — чтобы всё оставалось, как есть: были силы и желание на новые проекты, здоровье и благополучие в семье, стабильность в обществе. И тогда — до восьмидесяти — он ещё очень многое успеет сделать.

Какая всё же хрупкая вещь — человеческая жизнь. На неё покушаются то уличные грабители, то грозные болезни. Каким всё-таки прочным должен быть человек, чтобы сопротивляться и тем, и другим, и третьим. И оставаться при этом оптимистом. Ведь нельзя быть онкологом, не будучи оптимистом…

Pin It on Pinterest

Share This