Люди, жившие в «доцифровую эпоху», умели ждать. Я застал время, когда позвонить ходили к соседке, потому что дома телефона не было: моя семья стояла в очереди на установку телефона лет сто. Во всяком случае, я помню, что практически все школьные годы (а они, согласитесь, тянулись бесконечно) прожил без телефона в квартире. Он появился, когда я уже учился классе в восьмом. Мы с соседом Левкой даже разработали хитрую кодовую систему общения, постукивая по батарее какой-нибудь звонкой фигней.
Я застал время толстых телефонных справочников и засаленных записных книжек, похожих на дневники дореволюционных писателей. Переклеенные листики, расплывшиеся от времени чернила, залитые разными жидкостями страницы, разбухшие от влаги и снова съежившиеся переплеты. Я помню домашний номер мамы, состоявший всего из шести цифр.
Мы писали друг другу записки и бросали их в почтовые ящики, назначая встречу с разбегом в час-полчаса, умели терпеливо дожидаться друзей, зная, что общественный транспорт ходит так себе. Чтобы позвонить в другой город, нужно было заказать звонок телефонистке, как это делал слегка протрезвевший Женя Лукашин в обязательном новогоднем фильме. Можно было сходить на почтамт и там (опять же терпеливо) отстояв очередь, ловить звуки родного голоса среди технологических шумов.
Мы учились терпению еще в детстве, когда терпеливо дожидались 15-минутного сета из мультфильмов. Если ты пропускал мультики, следующий сеанс светил тебе только на следующий день. Нас учили терпению исписанные каллиграфическим почерком библиотечные карточки, мы месяцами могли ждать, когда в библиотеке подойдет наша очередь на сверхпопулярного «Незнайку на Луне». Терпение, умение ждать и наслаждаться тем, что мы получим в конце – таковы были наши нехитрые добродетели.
Сейчас в моем айфоне сорок гигабайт музыки со всего света, плюс он-лайновые сервисы, предоставляющие ее одним нажатием. Еще у меня неплохая библиотека в дропбоксе, я могу одним нажатием загрузить в читалку любого из лауреатов Пулитцеровской премии, «Хьюго» и «Небьюлы» за последние лет тридцать. Это, разумеется, прекрасно.
Но сотовый телефон, вездесущий и утомительный, сделал нас нетерпеливыми в общении и это убивает. «Я не могу сейчас ответить, оставьте смс», – спасительная опция, увы, не работающая с заказчиками, которые привыкли оправляться в золотой унитаз и получать желаемое по свистку. Постепенно нетерпеливыми стали и более близкие люди. «Ты где?». В Караганде, твою мать. Я в Караганде, я во внутренней Монголии, я в уютном интерьере кофейни говорю с человеком, которого не видел три года и по которому скучал, поэтому тупо скажи, что тебе надо? Пойди и утопи свой восьмой айфон, потому что он превращает тебя из приятного человека в капризную зануду с замашками королевы шестого «А» класса средней школы. Так было, но… Слава вам, святая троица наших суматошных дней – вайбер, вацап и телеграм! Слава вам, творцы удобных полноразмерных клавиатур на смартфонах с экранами-лопатами!
«Можно, я позвоню?» – одна из самых приятных фраз, которую можно получить. Она сразу выделяет тебя из остального человеческого компоста и ставит вровень с собеседником. Он дорожит твоим временем, деликатен и мудр. «Пожалуйста, напиши мне в мессенджер». И все все сразу понимают.
Мессенджеры – удобный компромисс между мнимой срочностью вопроса и деликатностью. Хочешь высказаться? Запиши звуковой файл и перешли его сообщением, я с удовольствием отвечу, как только мы с собакой перейдем дорогу, полную малоадекватных гонщиков. Брось сообщение, я отвечу, как только смогу отвлечься от разговора, который сулит мне пару тысяч рубликов, не бог весть что, конечно, но в кризис они не бывают лишними. Хочешь сказать что-то откровенное? Напиши мне, чтобы я смог сохранить скриншот сообщения и потом много раз смотреть на него в трудные минуты, вспоминая твоё лицо. Сохрани этот момент для нас обоих. Голос унесется вдаль и утонет в гигабайтах информационного шума, но твое сообщение я буду декламировать себе как белый стих, глядя в окно маршрутки, где серой лентой бежит уродливый панельный Челябинск. И мне станет полегче.
Если только у тебя есть немножечко терпения. Если у тебя хватает сил дать мне минутку свободы для того, чтобы обдумать ответ.
Мессенджеры – это не смс-ки с их идиотскими ограничениями. Кто-нибудь, кстати, помнит, сколько символов было у смс-ки? Слава цифровым богам, SMS умерли, вместе с их идиотскими «4то» и прочими текстовыми кадаврами. Теперь мессенджеры несут полновесный груз признаний, выяснений и просто историй. В мессенджерах рассказывают анекдоты, признаются в грехах и пересылают списки покупок. Даже бухать через мессенджер с человеком, находящимся на другом конце Земли – весьма прикольное занятия. «Я престал пппдатт по клаве))) Кажется мне пра сделат чонить сжрть. Тьфу, сожрать».
Если что-то нельзя выяснить через мессенджер, это «что-то» должно касаться вопросов жизни и смерти. Тех вопросов, что отменяют идиотское «ты где?». На каждое «привет, ты где?», неуместно прозвучавшее в телефонной трубке, хочется сразу напомнить собеседнику про наш недавний метеорит, расставивший все по местам. Когда, благодаря этому куску космического камня, 80% моих знакомых впервые в жизни задумались о том, что жизнь вообще-то конечна, а суета вечна. И вопрос выбора «суета vs жизнь» очевиден.
Поэтому раз за разом, включая айфон, я набираю робкое «я позвоню?» в надежде, что в следующий раз ты сделаешь то же самое.
