+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info


Роман Грибанов, руководитель департамента по связям с общественностью агрохолдинга «Ариант»:

– «О, земли южного песка… О, пальмы, полные кокосов…. О, невозможная мечта… Заласканный ветрами остров!» Так-то эпиграф был из песни группы «Лотос» про остров Борнео. То есть вообще не в тему. У нас хоть и дуют иногда ветра южные, но южноУРАЛЬСКИЕ. Поэтому, звиняйте хлопцы, кокосов с пальмами нэма. А вот Остров есть! С тополями и ивами, бомжами и тропинками, усеянными битым бутылочным стеклом, со своими загадками, тайнами, мифами и романтическими историями.

Когда я учился на филфаке Челябинского госуниверситета, то наш «гуманитарный» третий корпус находился рядом с Островом. Студентам мы называли его – Остров Любви! Закончив филфак, просто – Университетский Остров.

Остров – часть коренной рабочей глубинки. На западном берегу Миасса – «Кирсараи» (городской топоним конца 19-го века). На юге – «Аул», часть «Нижней Калинки». Восточный берег частично выходит на «Шанхай». На севере – ЧГРЭС и ЧЭМК, две заводские площадки, сделавшие из захолустной Челябы – Город.

В 40-50-х годах на Острове функционировала танцплощадка, куда ходили кадрить зареченских девиц бравые парни с электростанции и ферросплавного завода (смотри фильм «Весна на Заречной улице»). Все рухнуло в конце 60-х, когда по улице Российской запустили трамвай, и на завод народ начал ездить, а не ходить. Остров поглотили ивовые, тополиные, крапивные и одуванчиковые джунгли…

Когда я первый раз был поражен Островом? Когда в школе нам объявили летнюю производственную практику, и от «Теплотеха» до ЧЭМК мы шагали пешком, через Остров. Только что у тебя за спиной звенели «тройки» и «шестнадцатые», но сделал два шага – и ты в лесу. Загадочном. Таинственном. Волшебном.

Или может быть Остров заманил к себе на филфаке, когда мы предлагали первокурсницам прогуляться «в лес» и за поцелуй научить как «проходить Бента» или «сдавать Удлер» (добрейшие преподаватели зарубежной литературы, но сколько девчонок мы ими запугали – у-у-у). «В какой ещё лес?» – восклицала наивная простушка из Аргаяша, приехавшая набираться литературной премудрости на филфак. «В тополиные джу-у-унгли!» – загадочно хмурили брови мы и уводили девиц на Остров.

А может быть, я почувствовал это место силы пару лет назад, когда гуляли по Острову с поэтом Рубинским и пивом. Мы тогда обнаружили посреди заросшей лопухами тропинки бетонный столб, остаток танцплощадки с 50-х годов, раскрасили его белой краской и расписали с четырех сторон строчками стихов любимых поэтов. Строфы Гумилева, Киплинга, Есенина и Высоцкого мы выписывали, взобравшись на двухметровую стремянку, чтобы ни один гадёныш не посмел их зачеркнуть. Зачем мы это сделали? Это не мы. Остров так захотел.

… В лунную июльскую ночь, когда ивовые ветви Острова склоняются к волнам Миасса особенно низко, здесь можно встретить русалок. «Я, Галя» – шепнула мне одна из них, когда я прошлым летом случайно забрел на Остров ночной порой. И только круги пошли по расписанной радужными (бензиновыми) разводами черной воде.

… а однажды мы причалили сюда на лодке. Гребли аж от самой плотины. Вы не представляете, как красиво выглядит Остров с воды! Тополиная кипень стоит стеной. Одуванчики сердито отстреливают белые стрелы по ветру. «Уфимка» бодро упирается в корягу и я, «конкистадор в панцире железном», бросаю «радостно преследовать звезду» и прыгаю на землю (в грязь) обетованную. Остров.

… Мне кажется, что я не переехал из Челябинска в Сочи по единственной причине. Я не хочу расставаться с Островом. Точнее, это ОН не хочет, чтобы я уезжал…

Pin It on Pinterest

Share This