У папы самое красивое имя на свете – Валентин. Валентин Сергеевич Поклоннов. Не знаю, откуда бабушка, жившая в Тульской деревне, услышала это имя, и откуда у ее сына, деревенского парня, появилась огромная страсть к знаниям, но я всегда понимала, что мой папа – особенный человек. Очень мало есть в жизни людей, которым я верю на слово. Но если папа говорит так, значит, в этом есть здравый смысл, и надо просто слушать. Отец никогда не злоупотребляет своим влиянием, а предпочитает стимулировать мыслительный процесс, чтобы выводы я делала сама. И так было с детства…
Младшие дети во дворе знали, что я – «боевой петух», и пожаловались мне однажды, что старшие провели на площадке черту, за которую «салагам нельзя ходить». Я пошла драться. Потом отец провел со мной воспитательную беседу, которую я запомнила на всю жизнь. Он сказал: «Когда дерешься, выбрасывай все из рук!» Отец не говорил мне «не дерись», но очень хорошо объяснил последствия моих действий. И я перестала драться. А со временем поняла, о чем говорил отец: предмет в руках, который даёт физическое преимущество, не решает проблему. Сначала нужно подумать. И – выиграть шахматную партию.
Помню, как лет с четырех в любое свободное время мы садились с отцом за шахматную доску. Отец играл со мной без ферзя – самой сильной фигуры. Он учил меня ещё на шахматной доске дойти до максимального результата. И этот важный урок пригодился мне потом в политике, где я добилась того, чтобы партнёры и оппоненты относились ко мне как к равной, а не так, как обычно относятся к женщинам в политике… Хорошо помню, как папа развил мой интерес к астрономии. Мы вместе с ним изучали звездную карту, а потом искали звезды на небе, и даже собирали телескоп! В четвертом классе я прочитала книгу по астрономии Воронцо-
ва-Вельяминова и поняла ее, хотя это труд для специалистов. А по выходным в доме звучала классическая музыка. У отца огромная библиотека с литературой для самого широкого круга интересов: от художественной до специализированной и политической. Поэтому успеваемость в школе по отдельным предметам у нас с сестрой зашкаливала. А мои первые кумиры и первые восторги жили в книгах, как, например, Иоганн Вайс из книги Вадима Кожевникова «Щит и меч». Образ идеального отца отразился и на этом. В реальной жизни он никогда не задавал мне вопросов, не давал советов, но я видела его одобрение или неодобрение. Он не загонял меня в клетку и не ограждал от того, что может ударить током, но всегда умел тактично и тонко объяснить, что к чему приведет, чтобы выводы я делала сама. Это его стиль.
Единение и защищенность – вот что я всегда ощущала рядом с отцом. В отношениях в семье не было ни йоты искусственности, и это важный для меня урок. В жизни так много игры, и в политике особенно, но когда есть фундамент – семья, когда есть на что опереться в этом искусственном мире, наверно, проще держаться духовных и нравственных позиций, данных семьей, это фундамент, от которого не отойдешь, какое бы ни было влияние извне.
Самое первое мое воспоминание – ожидание отца из командировки. Он часто ездил в Москву и много работал. Поэтому ожидание папы вошло в мою детскую жизнь, как ожидание волшебства, может быть, оттого, что по его возвращении мы с сестрой просили папу поставить нам нашу любимую пластинку, сказку Грига «Корзина с еловыми шишками». И слушали ее всей семьей, обнявшись и замерев от восхищения.
А наши встречи были такими восторженными! Отец еще подходит к дому, а кошка или собака (у нас всегда жили домашние животные), уже начинала нервничать и метаться у окна. И вот отец открывает дверь, заходит и – прыжок наруки, и животное в состоянии победителя – я первая! Примерно такой же была и наша реакция, всех трех женщин семьи – моя, сестры Ирины и мамина – кто первая добежит и обнимет отца. Объятия в нашей семье были нормой, мы и теперь всегда обнимаемся при встречах и прощаниях. А вот любимчиков в нашей семье не было никогда. Отец сумел выстроить исключительно гармоничные отношения в семье, он стал её стержнем и духом, хотя, конечно, есть здесь и мамина заслуга. В доме всегда гостили дворовые дети, и они вместе с нами ждали отца и так же дружно радовались и кричали: «Наш папа вернулся!..» А когда спустя много лет я занялась партийной работой, история повторилась: мама заметила, что в доме опять появились дети с нашего двора, из неблагополучных семей, и они так же, как в прежние времена, встречают моего отца восторженными криками: «Наш папа пришел!»
Самые яркие воспоминания детства – демонстрации 7 ноября и 9 мая. Утро в доме начиналось с музыки. Песни военного времени и советских лет – очень красивые, широкие и создающие особый душевный подъем. Всей семьей мы шли на демонстрацию, и там, на этих ярких многолюдных шумных и веселых шествиях в мое сознание входило понятие партии – как яркого праздника и как защиты.
О своей политической позиции впервые я заявила в выпускном классе. Мне разрешили вместо экзамена писать реферат по теме «Новое политическое мышление». Это было в начале 90-х, когда в стране происходила ломка политической системы. Отец помогал мне готовить реферат на основе журналов «Политпросвещение», материалов из производственной библиотеки. Работа получилась правильной, соответствующей новым порядкам. Но к этому «правильному» реферату я дописала три строчки особого мнения, где говорила о том, что новое поли-
тическое мышление приведет к разрушению государства, распаду союзных республик, разрушению экономических связей, к катастрофе. Отец ни разу при мне так не формулировал, не давал оценок вообще. Этот вывод я сделала сама. Тогда я впервые задумалась о том, что такое политика, и как ею пользуются люди, обладающие властью, для того, чтобы эту власть приумножить… Когда партия перестала существовать, никто у нас не забирал партийные билеты, не сворачивал делопроизводство, в Златоусте все просто пришло в состояние отсутствия. И отец это принял как философ.
Отец всегда понимал процессы намного глубже. Он понимал неизбежность происходящего. Понимал, что даже с его положением он ничего изменить не может. И понес ответственность за то, что создал сам. За свою семью.
Мой папа – коммунист, хотя активной политической работой уже не занимается. Он говорит, что двух коммунистов в семье вполне достаточно – меня и мамы. Но папа для нас – меня и моей сестры – идеал и образец для подражания. Именно с ним у меня связано восприятие очень высокой духовности и нравственности. Мы никогда не обсуждаем с ним политические технологии, но много говорим о музыке, книгах, культуре… Айвазовском (один из любимых наших художников). Он изучил все мировые религии и выделил среди них буддизм, много читает о духовной стороне йоги. И хотя ему за 70, он по сей день работает главным инженером проекта ОАО «Уралпромпрект» (УПП), и к нему обращаются за помощью как к специалисту высочайшего уровня. И, как нас он воспитывал, без единого грубого слова, так и сослуживцам он умеет тактично объяснить недоработки. И ни у кого не появляется даже желания оспорить его. И это вызывает восхищение. Уверена, папа мог бы стать одним из лидеров партии, за которым многие бы пошли. Обаяние отца очень тонкое. Он завоевывает людские сердца.
