Директор 31-лицея Александр Евгеньевич Попов решил сделать то, что в Челябинске до него никто и никогда не делал. Стена памяти, посвященная музам и любимым женщинам великих советских поэтов и писателей, отважным декабристкам XX века, благодаря любви которых мир увидел великие литературные произведения, совсем скоро украсит 31-й лицей. «Я была тогда с моим народом…», – писала Анна Ахматова о временах безжалостных репрессий, не обошедших стороной и судьбу ее семьи. Однако «Реквием» – трагедия не одного поэта. Это национальная драма целого народа, герои которой навсегда останутся в наших сердцах.
Елена Булгакова
Третья жена русского писателя и драматурга Михаила Афанасьевича Булгакова, хранительница его литературного наследия.
Основной прототип Маргариты в романе «Мастер и Маргарита».
«Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги». («Мастер и Маргарита»).
28 февраля 1929 года, на масленицу, в московском доме художников Моисеенко, Елена Сергеевна познакомилась с уже известным тогда писателем, журналистом и драматургом Михаилом Афанасьевичем Булгаковым. В феврале 1961 года в письме к брату Елена Сергеевна вспоминала: «На днях будет еще один 32-летний юбилей – день моего знакомства с Мишей. Это было на масленой, у одних общих знакомых. Сидели мы рядом, у меня развязались какие-то завязочки на рукаве, я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял всегда, что тут и было колдовство, тут-то я его и привязала на всю жизнь».
Через год после заключения брака Елена Сергеевна по просьбе мужа начала дневник, который вела в течение семи лет до последних дней жизни Михаила Афанасьевича. При чтении дневника поражает один факт: в совместной жизни Елены Сергеевны и Булгакова не было ни одной ссоры. Это удивительно, если учесть, как тяжело складывались порой обстоятельства. Они действительно были созданы друг для друга: в Елене Сергеевне писатель обрел не только настоящего друга и возлюбленную, но и свою музу, литературного секретаря и биографа, преданную и неутомимую сотрудницу.
Лиля Брик
Муза русского авангарда, хозяйка одного из самых известных в XX веке литературно-художественных салонов. Автор мемуаров и адресат произведений Владимира Маяковского, сыгравшая большую роль в жизни поэта. Брик создала первый в Москве музей Маяковского, впоследствии ликвидированный.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа
(В. Маяковский).
Впервые о начинающем поэте Маяковском Лиля услышала в 1913 году от своей младшей сестры Эльзы. Владимир Маяковский влюбился в Лилю сразу же, с первого взгляда. В своей автобиографии «Я сам» Владимир Маяковский под заголовком «Радостнейшая дата» написал: «Июль 915-го года. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками». «Радостнейшая дата», которая перевернула всю его жизнь.
Официального мужа Лили, Осипа Брика, Маяковский считал другом и членом своей семьи. Однако отношения Лили с Маяковским в какой-то момент достигли такого накала страстей, что в один из отъездов Бриков в Европу поэт, не выдержав одиночества, ушел из жизни, оставив записку с известными словами: «Лиля – люби меня».
Лиля Брик долго винила себя в отъезде, возможно, думала она, останься она тогда в стране, она смогла бы предотвратить эту трагедию. Так или иначе, она стала неофициальной вдовой Маяковского и всю свою долгую жизнь прикладывала множество усилий для дальнейшего продвижения его литературного наследия.
Антонина Пирожкова
Советский инженер-строитель, вдова писателя Исаака Бабеля.
Антонина Пирожкова познакомилась с Исааком Бабелем в 1932 году, спустя два года они соединили свои судьбы. Следуя революционным традициям того времени, брак они не зарегистрировали, впоследствии это принесло Антонине Николаевне некоторые бюрократические затруднения.
Союз влюбленных был недолгим: 15 мая 1939 года Исаак Бабель был арестован сотрудниками НКВД. Ни мать писателя, ни Антонина Пирожкова не были извещены о его расстреле в тюрьме НКВД 27 января 1940 года. Раз за разом по каждому запросу, сделанному женой, следовал ответ, что ее муж «жив и отбывает срок в заключении на стройках народного хозяйства в Сибири». Антонина Николаевна узнала о смерти Бабеля уже в 1954 году, только после смерти Сталина и последующей реабилитации писателя как незаконно репрессированного.
Так и не вступая в повторный брак (до 1954 года Антонина верила, что Бабель еще жив), она стала собирать материалы по жизни и творчеству великого писателя. В 1972 году Пирожкова стала составителем сборника воспоминаний и материалов «Исаак Бабель. Воспоминания современников», входила в Комиссию по литературному наследию Бабеля.
В семидесятых годах, Антонина Николаевна Пирожкова писала единственный из существующих в мемуарной литературе развернутый портрет Бабеля – писателя и человека, – она начала свои воспоминания такими словами:
«Я пытаюсь восстановить некоторые черты человека, наделенного великой душевной добротой, страстным интересом к людям и чудесным даром их изображения, так как мне выдалось счастье прожить с ним рядом несколько лет. Эти воспоминания – простая запись фактов, мало известных в литературе о Бабеле: его мыслей, слов, поступков и встреч с людьми разных профессий – всего, чему свидетельницей я была».
Анна Ахматова
Роман Анны Ахматовой и Николая Гумилева скорее был похож на игру в кошки-мышки, чем на отношения двух любящих людей. Семнадцатилетний Гумилев встречает четырнадцатилетнюю Аню в Царскосельской гимназии. Он – поэт со сложным внутренним миром, обожающий Оскара Уайльда и склонный к излишней театральности. Она – поэтесса, свободолюбивая, импульсивная и переменчивая.
Тихого домашнего счастья у них не вышло: оба мучались и в итоге расстались. Анна Ахматова трижды отказывала Гумилеву, став его женой спустя годы знакомства. Но именно этот странный союз стал для обоих священным – правда, поняли они это слишком поздно.
Ты помнишь, у облачных впадин
С тобою нашли мы карниз,
Где звезды, как горсть виноградин,
Стремительно падали вниз?
И мы до сих пор не забыли,
Хоть нам и дано забывать,
То время, когда мы любили,
Когда мы умели летать (Н.Гумилев).
Пара обвенчалась в апреле 1910 года, прожив вместе восемь лет. Правда, значительную часть этого времени муж путешествовал, оставляя Анну одну. Через два года после свадьбы литератор, который потратил столько лет, чтобы добиться своей музы, влюбился в другую женщину. Для Ахматовой такой поступок был ударом, но семью они разрушать не стали – тем более что вскоре поэтесса родила мужу сына.
Сложно сказать, кто из них двоих больше виноват в том, что брак распался. Но когда 35-летнего поэта расстреляли большевики, именно Ахматова хлопотала об издании его стихов и хранила рукописи, посвящала погибшему произведения. Вот такая игра в кошки-мышки: при жизни поэтесса терзала будущего мужа своими отказами, а после его смерти, будучи замужем за другим, стала для него идеальной супругой.
Валентина Серова
В конце 1930-х – 1940-е годы Валентина Серова была одной из самых популярных актрис Советского Союза. Даже после гибели ее первого мужа Анатолия Серова, у нее не было недостатка в поклонниках. В 1940 году их ряды пополнил 25-летний поэт и драматург Константин Симонов.
Однажды он пришел на спектакль «Зыковы» по пьесе Максима Горького, в котором Серова играла роль Павлы. Молодая актриса произвела на Константина такое впечатление, что в течение нескольких недель он приходил на каждый ее спектакль, неизменно садясь в первый ряд с букетом цветов. После спектакля цветы вручались ей, но Серова к его ухаживаниям отнеслась прохладно. В надежде хоть как-то завоевать расположение актрисы, Симонов прилагал максимум усилий, чтобы стать «своим» человеком в театре. Когда в «Ленкоме» ставилась пьеса Симонова «История одной любви», Валентине Серовой была доверена главная роль, однако она по-прежнему могла предложить Константину только дружбу. Он, в свою очередь, страдал и продолжал упорно добиваться ее внимания. Ради нее он оставил жену и сына, хотя сама Серова этому искренне противилась.
Серова и Симонов поженились летом 1943 года. Константин Симонов прекрасно понимал, что любовь Серовой принадлежит не ему. Однако его устраивала даже такая горькая и мучительная любовь, которая впоследствии вылилась в поэтический цикл «С тобой и без тебя».
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: – Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Юлия Друнина
Юлия Друнина была человеком очень последовательным и отважным. Выросшая в городе, в интеллигентной семье, она вопреки воле родителей девчонкой в 1942 году ушла на фронт. После тяжелого ранения – осколок едва не перерезал сонную артерию, прошел в двух миллиметрах от нее – снова ушла на фронт добровольцем…
С советским поэтом Николаем Старшиновым Юлия встретилась в конце 1944 года в Литературном институте им. А. М. Горького.
«После лекций я пошел ее провожать, – вспоминал Николай. – Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели. Ничего другого у нее не было».
Покрывается сердце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом Русь…<…> (Ю. Друнина «Судный час»)
Творческий путь Юлии Друниной и в мирное время изобиловал всевозможными трудностями не только бытовыми, но и общественными. Причем причиной большинства этих трудностей была ее внешняя привлекательность. Николай Старшинов пишет: «Юля была красивой и очень обаятельной. В чертах ее лица было что-то общее с очень популярной тогда актрисой Любовью Орловой. Привлекательная внешность нередко помогала молодым поэтессам «пробиться», попасть на страницы журналов и газет, обратить особое внимание на их творчество, доброжелательнее отнестись к их поэтической судьбе. Друниной она – напротив – часто мешала в силу ее неуступчивого характера, ее бескомпромиссности…».
Надежда Мандельштам
Русская писательница, мемуарист, лингвист, преподаватель, жена Осипа Мандельштама.
Она – молоденькая двадцатилетняя художница. Он – двадцативосьмилетний, уже известный поэт с острой репутацией. Их встреча в 1919 году в Киеве стала судьбоносной – Осип мгновенно высмотрел и оценил тоненькую, глазастую девушку, которая держала себя в духе революционного времени – дерзко и безоглядно.
Из воспоминаний Надежды: «В нас обоих проявились два свойства, сохранившиеся на всю жизнь: легкость и сознание обреченности».
Она встала с ним рядом и всю жизнь шла, «под собою не чуя страны». Вместе с ним отправилась в первую его ссылку, в неведомую Чердынь, после – в воронежскую, где всегда сопровождала и опекала мужа.
В неуемном бунтарстве Осипа Мандельштама Надежда была с ним, до последних дней их совместного бытия. И после его исчезновения в безвестной дальневосточной «зоне», так что место гибели много лет спустя пришлось с трудом определять, чтобы поставить памятный знак, – она оставалась верна его памяти.
Иосиф Бродский писал о ней: «Десятилетиями эта женщина находилась в бегах, петляя по захолустным городишкам Великой империи, устраиваясь на новом месте лишь для того, чтобы сняться при первом же сигнале опасности. Статус несуществующей личности постепенно стал ее второй натурой. Она была небольшого роста, худая. С годами она усыхала и съеживалась больше и больше, словно в попытке превратить себя в нечто невесомое, что можно быстренько сложить и сунуть в карман, на случай бегства. Также не имела она никакого имущества. Книги, даже заграничные, никогда не задерживались у нее надолго. Прочитав или просмотрев, она тут же отдавала их кому-нибудь, как собственно и следует поступать с книгами. Нищенка-подруга, как называл ее в одном из своих стихотворений Мандельштам, и кем она, в сущности, и осталась до конца жизни».
Ольга Ивинская
Шел 1946 год. Год знакомства Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, женщины, которой предстояло стать прототипом Лары из «Доктора Живаго» и испытать безмерное счастье оттого, что она любит и любима. У него было две законных жены, но ни одной он не посвящал таких пронзительных стихов о любви, как ей.
Как будто бы железом,
Обмакнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему…
Из-за отношений с Борисом Пастернаком Ольге Ивинской пришлось пройти все круги ада, но она не отреклась от своего возлюбленного.
Ей было 34, ему – 56, она – младший редактор «Нового мира», он – известнейший поэт. Ольга – дважды вдова и мать двоих детей, семилетней Иры и совсем еще малыша Мити. Борис женат вторым браком на Зинаиде Николаевне Нейгауз, бывшей жене своего друга Генриха Нейгауза. Никто и не говорил, что им будет легко.
К Ольге относились по-разному. Одни утверждали, что она неприятна и бесцеремонна, другие восхищались ею, но все сходились в одном – Ольга была необычайно мягкой и женственной.
Осенью сорок девятого Ольгу Ивинскую арестовали. Причиной была ее связь с Пастернаком, «английским шпионом». На вопрос «какие отношения у нее с Пастернаком?» все получали в ответ: «Я люблю его». Больше ничего не могли добиться.
Ивинская вспоминала: «Наступил день, когда какой-то прыщавый лейтенант объявил мне приговор: пять лет общих лагерей «за близость к лицам, подозреваемым в шпионаже».
Ее отправили в Потьму, где она пробыла три с половиной года, изредка получая письма от Пастернака. После она говорила, что только ожидание этих писем помогло ей выжить там, среди унижений, в сорокаградусную жару.
Когда в пятьдесят третьем она вернулась, Пастернак сначала не решался к ней идти – боялся, что она слишком изменилась. Но увидел ее прежней, только похудевшей, своей Лелюшей…
