Литература расширяет кругозор человека, посвящает его в тайны истории, знакомит с великими людьми, учит грамотности, развивает воображение… Список преимуществ, которые способно дать нам чтение, можно продолжать до бесконечности. Есть и еще один немаловажный пункт – эмпатия. Через книги мы учимся постигать внутренний мир и эмоциональное состояние героя, сопереживать ему, перенимать ситуацию на себя, а иногда и подражать любимому персонажу. Всегда ли это хорошо?
Одной из главных тем, веками проходящих в литературных шедеврах, остаются человеческие взаимоотношения и любовь. Есть ли единица измерения для чувств? Сила? Уровень адреналина? Счастье? Или все-таки страдание и боль? И если то, что нас не убивает, действительно делает нас сильнее, то почему никто не хочет становиться сильным?
«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Великие слова великого автора. Не хочу показаться циником, но история малолетних возлюбленных вызывала во мне два чувства – недоумение и смех. Недоумение от трагичности выбора. Смех от нелепости ситуации. И снова недоумение: как эта сопливая история может являться эталоном любви?
Помню, в том далеком юном возрасте, многие вынесли из пьесы лишь один урок – если любишь, то умри. Умри, потому что «непреодолимые обстоятельства» не оставляют никаких шансов. И не важно, что ты еще не дожил до совершеннолетия. Разве может детский возраст быть показателем зрелости чувств? Выпей яду, зачем выносить какие-то уроки и учиться решать проблемы? Наверное, это и вправду решение очень зрелой личности. Занавес.
Меня всегда привлекали сильные люди. В чем заключена сила человеческой души? Разве в «Страданиях юного Вертера»? Может быть, в массовых депрессиях тринадцатилетних девочек, потому что «я уже скоро стану старой, меня больше никто не полюбит, с кем я пойду на выпускной….». Что происходит с обществом, кому мы подражаем? Сотни Ромео и Джульетт готовы расстаться с жизнью из-за гормонального всплеска. А у моего друга дед в 1945 с войны вернулся… ни дома, ни жены ни детей. Человек потерял все. Думаете, он выпил яду? Нет, он построил новый дом, он сумел полюбить и создать новую семью, воспитать троих замечательных сыновей. А Ромео не смог, сломался. Ромео, Ромео…
В начале XX века роман «Страдания юного Вертера» Иоганна Вольфганга фон Гете подвергся гонениям. Самоубийство как итог платонической любви не было одобрено миром. Правительство испанского диктатора Франсиско Франко приказало очистить библиотеки от подобных произведений. Достаточно было и того, что в XVIII веке самоубийство Вертера вызвало волну подражаний среди юношей и девушек в Германии и Франции: в карманах юных самоубийц находили томики Гете. Критики набросились на писателя с обвинениями в разлагающем влиянии и поощрении болезненной чувствительности.
Сам Гете писал в мемуарах о своем произведении: «Мне эта вещь, более чем какая-либо другая, дала возможность вырваться из разбушевавшейся стихии, своенравно и грозно бросавшей меня то в одну, то в другую сторону. Я чувствовал себя, точно после исповеди: радостным, свободным, получившим право на новую жизнь. Но если я, преобразовав действительность в поэзию, отныне чувствовал себя свободным и просветленным, в это время мои друзья, напротив, ошибочно полагали, что следует поэзию преобразовывать в действительность, разыграть такой роман в жизни и, пожалуй, застрелиться. Итак, то, что вначале было заблуждением немногих, позднее получило широкое распространение, и эта книжечка, для меня столь полезная, заслужила славу в высшей степени вредоносной».
Сложно судить, но способность юного общества трактовать мысли великих писателей с высоты своего опыта может сыграть злую шутку. Свобода слова еще не свобода выбора. Но мне хочется верить, что мы не будем следовать слепому сопереживанию трагедии. Правда – в силе.
